Прощание с Владимиром Супруном

Уважаемые коллеги, друзья, КВНщики, просто небезразличные люди!

Похороны члена команды КВН «Джентльмены ОГУ» Владимира Супруна, сбитого на пешеходном перекрестке 29 июня, состоятся завтра, в среду, 4 июля, в 11.00 от ул. Архитекторской , 16.

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ДЖЕНТЛЬМЕНА

История вообще и история КВН в частности убегает со скоростью шоссе под шинами резвого «Мерса»…
Сегодня, когда кавээновские звезды мгновенно вспыхивают, а затем сгорают или переходят в разряд звезд шоубиза, слова «Одесские джентльмены» или «Джентльмены Одесского университета» уже не оказывают такого волшебного воздействия на сердца и умы публики. Многим нужно напоминать, кто это, чем славны были. А уж такие тонкости, что были джентльмены одни, другие, хаитовские, гельманские – и вовсе частности, мало кому интересные. Разве что только самому рассказывающему.
Вова Супрун (и в свои 43 скорее Володя, нежели Владимир, а тогда уж точно Вова) в джентльменскую команду пришел поздно – только в начале 90-х. Но тогда еще смена кавээновских поколений не была такой калейдоскопической, как теперь. И он успел завоевать один серьезный титул – Победитель Первого Летнего Кубка Чемпионов 1994 года. Тогда одесситы обыграли другого мастодонта КВН – команду Новосибирского университета. И что особенно ценно для Южной Пальмиры, случилось это в год 200-летия Одессы.
А потом началась пора концертов, гастролей (в том числе, по братской Израильщине и Американщине), международных встреч, юбилеев КВН и кубков президентов.
В КВН часто работают авторскими парами и куда реже – тройками. Но тогда у нас сложилась именно тройка – Володя, Сева Люмкис и я, ставший московским журналистом и, скромно говоря, литературоведом.
Коллективное творчество – штука вообще загадочная, непонятная. Сейчас удивительно вспоминать ту нашу работу, когда три головы, как три армейские рации настраиваются на одну волну и работают на ней. Получив тему, мы сначала отрабатывали верхний слой шуток, «обязательных» для регулярно практикующих авторов, но для слушателя, зрителя – все равно смешных и легкоусвояемых. А потом шел следующий слой. И начиналась таинственная мистическая работа мозга. Когда первый произносит лишь одно слово, другой формулирует репризу, а третий все херит, говоря, что он это придумал еще минуту назад, но не сказал, потому что это плохо, банально и было тогда-то у того-то. После этого первый говорит «Драсьте! У того-то и тогда-то было так-то и так-то, а у нас иначе». Затем оба смотрят опять на второго, и если тот кивает головой, мол, да, иначе, – шутка заносится в анналы. Это единомысленное разномыслие приводило к тому, что мы, порой, вполне всерьез разговаривали, как в «Бриллиантовой руке»: «А что если…» - «Нет!» - «А…» - «Ни в коем случае!» - «А вот…» - «А вот это попробуйте!».
Была в нашей группе и, своя, геофаковская специфика. Мы ведь все – выпускники этого факультета. И все разные: я – экономгеограф, Сева – почвовед, Володя – геолог. А геологи по определению считаются самыми геофаковскими геофаковцами, независимыми из независимых, нонконоформистами из нонкоформистов. И Супрун гордо нес этот образ, например, категорически не желая делать абзацы (что в случае сценария смотрится особенно ярко) и заниматься прочими глупостями из области пунктуации. Благодаря этому, его рукописные тексты (да, да, представьте себе, тогда еще не было повальной компьютеризации) обретали некоторую велимиро-хлебниковскую сумасшедшинку. Но, увы, нам приходилось все портить и причесывать их под гребенку требований заказчика.
Со временем Володя отошел от авторской работы, и жалко, потому что
он был очень сильным автором с крепкими, оригинально устроенными мозгами, со своей особой интонацией и парадоксальностью идей. Особенно хорошо это проявилось, когда завертелся один из проектов «Маски-шоу» - кукольный телесериал «До третьих петухов». Героями сериала были ростовые куклы, собиравшиеся в подземном, потустороннем кабачке Кащея Бессмертного. (Проект к сожалению, остался не реализованным, не пережив кризиса 1998-го года, но у режиссера Александра Павловского, собравшего нашу бригаду и руководившего ею, до сих пор хранятся сценарии всех 25 серий). Мне особенно нравились серии, сведенные и доработанные Володей. Была в них особая свежесть, неожиданность.
Когда уходит, так рано и так неожиданно, кто-то из близких, родных людей, всегда есть соблазн поискать некие мистические предвестия. Вот и сейчас вспоминается, когда мы 15 лет назад брались за тот кукольный проект, Павловский предупреждал, что среди верующей части творческого мира считается опасным поднимать гоголевско-булгаковские темы потустороннего (сам он получил инфаркт после фильма «И черт с нами!»). Вскоре после того, как закрылся проект, трагически ушла из жизни наш пятый (с учетом Павловского) соавтор – замечательная одесская поэтесса Марина Хлебникова (не путать с московской певицей – тезкой и однофамилицей). Это тоже было нелепо, ужасно, неожиданно.
Можно вспомнить, что я сам в эту среду стал свидетелем того, как сбили человека на переходе, в четверг писал своим московским друзьям, чтобы береглись, а в пятницу беда настигла Володю. Можно вспомнить, что в пятницу утром его дочка Саша позвонила папе из Америки (где она работала на каникулах для языковой практики), спросила: «Пап, у вас все хорошо? Мне сон снился…».
Вряд ли во всем этом есть какая-то реальная мистическая составляющая, просто постфактум подсознание отсеивает тысячи других фактов, оставляя лишь те, что кажутся провидческими…
Но все же нельзя отделаться от мысли, что в последние годы Володина жизнь развивалась по принципу агиографии – жизнеописания святых: испытание за испытанием, болезни близких, кончины…
У меня самого тяжело болел отец. Володя помог его спасти. И всегда помогал – психологически, своей добротой, теплым сердцем. Когда мне становилось особенно тяжело, я вспоминал о нем и думал: «Что уж самому хныкать, когда твой самый близкий друг сумел не ожесточиться, не отгородиться от мира, с таким достоинством переносит все неприятности».
И вот его жизнеописание внезапно закончилось. Он ушел навсегда. Из-за нелепого ДТП.
Володя не первый член команды, покинувший нас. И всем, кого уже нет с нами, вдовы на тыльной стороне памятника выбивают особый «джентльменский» рисунок – бабочку и трубку. И мы, еще живущие, предвкушаем эту нашу посмертную шутку. Представляете, лет через 100-200 одесские краеведы, известные своей дотошностью, обнаружат, что на стыке тысячелетий была в Одессе какая-то тайная организация, члены которой упокоились под загадочным знаком – «трубка с бабочкой». Кто же они были такие, эти одесские джентльмены? Первые джентльмены, вторые, гельмановские, хаитовские?.. Володя Супрун?..

Олег Кудрин

Источник: Глобус Одессы | Прочитать на источнике