Александр ШОВКОВСКИЙ: «Футбол для меня, как наркотик»

Многолетний голкипер киевского "Динамо" Александр Шовковский, который после долгого перерыва вывел свою команду в роли капитана на все три контрольных матча, сыгранных в это межсезонье, рассказал о ходе сбора, проходящего в израильском Эйлате. — На этот сбор Юрий Семин взял сразу четырех голкиперов. Что любопытно: ваши молодые коллеги по амплуа Максим Коваль, Денис Бойко и Артем Кичак, когда вы 19-летним дебютировали в Лиге чемпионов, в лучшем случае ходили в детский сад, а когда добирались с командой до полуфинала этого турнира — учились в начальной школе. Какие, если не секрет, у вас с ними складываются отношения? — Все дело в том, что когда я совсем юным пришел в "Динамо", там тоже были опытные вратари, много лет выступавшие на довольно высоком уровне и блиставшие, когда я был школьником. Ничего необычного — нормальная жизненная ситуация, и отношусь я к ней совершенно спокойно. Никаких границ, в том числе и временных, сейчас между собой и другими динамовскими голкиперами не провожу. Все мы делаем общее дело, а главный тренер определяет, кто в том или ином матче достоин играть в основном составе. У меня, считаю, точно такие же шансы, что и у остальных ребят, и принципиальной поправки на возраст никто делать не собирается. Каким бы опытным ни был футболист, грубо говоря, профпригодность он должен доказывать на каждой тренировке. — С юными вратарями вас связывает дружба? — Мы, скорее, коллеги. Назвать нас друзьями было бы явно нечестно с моей стороны. — Вы как-то сказали: "Научить человека можно лишь тогда, когда у него есть такое желание. Никогда не навязываю молодым голкиперам своих советов, но если попросят — обязательно помогу". Часто ли они обращаются к вам за помо­щью? — Порой я позволяю себе в тренировочном процессе давать рекомендации по поводу того или иного момента, заме­ченного со стороны. Но в то же время не стану развивать тему, если не замечу со стороны ребят заинтересованности в моих комментариях. Вот если спросят, обязательно подскажу, что-то посоветую. Навязывать же свои знания и видение ситуации нет никакого смысла — по себе знаю. — Можно ли назвать динамовских вратарей прилежными учениками? — Очень сложно ответить на этот вопрос. Я ведь во время занятий не столько смотрю по сторонам, сколько выполняю задания главного тренера и наставника вратарей Михаила Михайлова. Да и комментировать работу коллег для прессы, мне кажется, не очень-то и корректно. — В футбольном мире Шовковский известен как человек, умеющий стоически переносить любую неудачу, не раскисать и не опускать руки. Что вы с позиции собственного опыта порекомендовали Бойко, когда в первом туре нынешнего чем­пионата он допустил в матче с "Оболонью" ошибку, за которую на молодого парня ополчились болельщики, а пресса — обрушила шквал критики? — К сожалению, я не видел ту игру в режиме реального времени, поскольку находился в Германии на консультации у врача, но спустя какое-то время, конечно же, посмотрел ее в видеозаписи. К моменту нашей с Денисом беседы работу в нужном направлении провели значительно более опытные в футболе люди — например, его отец, знаменитый в прошлом игрок "Динамо". Был, полагаю, диалог и с Михайловым. Я же попытался объяснить ему, что любые ситуации, происходящие в нашей жизни, обычно случаются для того, чтобы указать на нюансы, которые необходимо исправить. Нужно уметь находить причины, не позволившие как следует осуществить задуманное, и избавляться от них, ни в коем слу­чае не зацикливаясь. Ошибка уже произошла, от нее никуда не денешься и из жизни, как бы ни старался, не вычеркнешь. Стоит зациклиться — и ты застрянешь на одном месте, тогда как футболисту с амбициями необходимо двигаться только вперед. — Наверняка обращаются к вам коллеги не только по профессиональным, но и по чисто жизненным вопросам. Что по­советовали тому же Бойко, когда Олег Лужный в порядке наказания перевел его за излишне активное празднование вы­хода нашей молодежки в финал чемпионата Европы в дублирующий состав? — Меня тоже, случалось, переводили в дубль. В подобной ситуации важно понимать границы своих возможностей и адекватно оценивать ситуацию. Следует разложить произошедшее по полочкам и понять, в чем твоя ошибка. Что нужно для того, чтобы вернуть себе доверие, уважение и признание? Только работать — каждый день, на каждой тренировке. Других вариантов нет. Разговоры с президентом клуба или извинения перед главным тренером способны разве что немного смягчить ситуацию, но не изменить ее в корне. — На тренировках в Эйлате вы, по моим наблюдениям, работаете едва ли не активнее, чем молодые вратари, не давая себе ни малейших послаблений. Между тем около года назад сказали в одном интервью: "Следует искать новые стиму­лы, чтобы удерживать себя на вершине. Если пресытишься футболом, нужно уходить на покой". Что же помогает вам, имея за спиной долгую и успешную карьеру, находить мотивацию для ее продолжения? — А я в игровом смысле наркоман. Для меня каждый выход на поле — это фантастический выброс адреналина, каждая победа приносит непередаваемые ощущения. Когда же игра складывается не так, как тебе хотелось бы, и ты находишь си­лы переломить ситуацию — это тоже влияет как наркотик, зависимость от которого мне, отдавшему футболу почти всю со­знательную жизнь, побороть очень сложно. Да, честно говоря, и не хочется. — Но, видимо, впервые выйдя на поле совсем юным в основном составе "Динамо" в 1994-м, вы и представить не могли, что и в 36 будете полны желания играть, сохраняя при этом на протяжении практически двух десятилетий верность одной команде? — Тогда я, конечно, так далеко не заглядывал. Просто получал удовольствие от футбола — и хотел, чтобы это никогда не заканчивалось. Но и в девятнадцать старался анализировать ошибки, и даже из негативных событий, происходивших со мной и с теми командами, в которых играл, делать необходимые выводы. Приходилось перебарывать себя, ситуацию, отношение ко мне — все это придавало мне силы. Благодаря такому подходу я и стал тем, кем являюсь на сегодняшний день. — В подтверждение этому — еще одна ваша цитата: "Трудности даны нам для того, чтобы, преодолевая их, становиться сильнее". Можете ли назвать момент, который был самым сложным в вашей карьере? — На самом деле, было немало ситуаций, накладывавших отпечаток на мое восприятие жизни как в спорте, так и в быту. Каждая травма сложна по-своему, да и восстановление — процесс не из приятных. Да, у тебя есть мотивация сначала вернуться в основную группу игроков, затем — попасть в заявку, вновь выйти на поле. Но помимо физических есть еще и психологические моменты, а они порой намного сложнее. В нашей вратарской профессии — и подавно. Не так-то просто бывает перебороть чувство страха, обиды на обстоятельства, провидение. В моей жизни были три-четыре непростых эпизода, когда я сам в своих силах не сомневался, но вокруг уже говорили: "Он свое уже отыграл". Тем большее по­являлось желание доказать, что это не так. — Сами о завершении игровой карьеры не задумывались даже в минуты слабости? — Ни на секунду. — Вы говорили: "Не могу представить себя в любом другом клубе — эмблема киевского „Динамо“ прочно отпечаталась в моем сердце". О смене команды не задумывались даже когда переживали не лучшие времена, а английские клубы, по слухам, проявляли к вам интерес? — Динамовцем я стал еще в детские годы, когда поступил в футбольную школу. Если же говорить о перспективе перехода, то я прагматик и на вещи смотрю реально. Не засоряю себе голову вопросами: что было бы, повернись в какой-то момент жизнь иначе. Лично мне неизвестно ни об одном конкретном предложении, хотя в интернете я, конечно же, читал: Шовковским, мол, интересуются такие-то клубы. Но не более того. — Процитирую фрагмент интервью вашей супруги Ольги Аленовой, с которой вы вместе уже практически десять лет: "Я была очень расстроена, что у футболистов такой жуткий график, плакала из-за того, что в первую очередь Саша принадлежит футболу, а только потом семье". Когда травмы надолго оставляли вне игры, она была сторонницей вашего ухода из футбола или продолжения карьеры? — Мы с Ольгой счастливы, любим друг друга, а потому поддерживаем во всех ситуациях и желаем самого лучшего. Она понимает, что футбол для меня это жизнь, и поэтому что бы ни происходило, не пытается навязать свою точку зрения. — Что, на взгляд самого опытного игрока "Динамо", не позволяло команде в начале сезона найти свою игру? Кое-кто, например, связывает это с запредельными нагрузками, которые были даны Валерием Газзаевым на предсезонном сборе в Австрии. — Мне сложно посмотреть на ситуацию со стороны, потому что я находился внутри нее и на мою долю выпадал аналогичный объем работы. Да и анализировать прошлое сейчас мне, если честно, не хотелось бы — предпочитаю думать о будущем. И верить, что с новым тренером команда наилучшим образом проявит себя в этом сезоне и успешно войдет в новый. — Я не случайно спросил вас о прошлогоднем летнем сборе — на нем вы получили травму, сложность которой, как рассказала в недавнем интервью ваша супруга, не была должным образом оценена. Это и стало причиной столь длительного восстановления? — Думаю, Олины слова были неверно истолкованы. Диагноз мне поставили верный — как по горячим следам в Австрии, так впоследствии в Киеве и в Германии. Иное дело, что эти обследования не показали, насколько серьезно повреждение. Какое-то время надеялись, что консервативных методов окажется достаточно, но две мои неудачные попытки вновь приступить к тренировкам не оставили сомнений: без операции не обойтись. Мне к боли не привыкать, но когда ты думаешь о ней, а не о футболе, о работе в полную силу и речи быть не может. Непосредственно перед оперативным вмешательством меня вновь обследовали, получив прежний результат: проблема есть, но размер повреждения не просматривается. А уже на столе, под скальпелем, мюнхенский профессор Зиебауэр при помощи артроскопа увидел разрыв двух связок на 90 процентов. В ходе полостной операции мне их сшили. — Возвратившись из лазарета, вы стремительно вошли в игру, после одного матча за дубль вновь став основным вратарем в решающих матчах группового турнира Лиги Европы. Вы так были уверены в своих силах, или это Лужный убедил, что в этих поединках "Динамо" нужна помощь опытного голкипера? — Объективно говоря, я уже не рассчитывал выйти на поле до конца года. Но совместно с Олегом Романовичем Лужным и Михаилом Леонидовичем Михайловым было принято решение: стоит попробовать. Психологическая готовность присутствовала — недоставало физической. Не просто испытывал дефицит игровой практики — ощущал недостаточность двигательной активности поврежденной руки. На тот момент оценивал свое состояние от силы на 85-90 процентов. — Раз уж мы заговорили о Лужном, скажите: на ваш взгляд, в нем чувствуется готовность к самостоятельной тренерской работе — не под дамокловым мечом приставки "и.о."? — Отвечать на этот вопрос мне, думаю, не совсем корректно. Каждый человек самостоятельно составляет мнение о своем потенциале. С моей же точки зрения Лужный получил достаточный опыт, чтобы стать у руля команды в качестве главного тренера. — Даже самые опытные тренеры порой внутренне меняются. Изменился ли Семин за полтора года отсутствия в Киеве? — За десять дней совместной работы после его возвращения об этом сложно судить. Но по первому впечатлению могу сказать: он пытается привить нам те самые принципы, что два и три года назад. Его взгляды на футбол остались преж­ними. Впрочем, необходимость на данном этапе делать команду из игроков, имеющихся в наличии, вынуждает вносить кое-какие коррективы. Но это уже исключительно тренерская парафия, о которой на данном этапе стараюсь не задумываться. Хотя понимаю, имея свои взгляды на эти вещи, что, быть может, когда-нибудь этой профессией займусь. Однако на данном этапе моя задача играть и показывать определенный уровень. — И все же, вам довелось работать со многими именитыми и успешными тренерами. Чей пример в большей степени мо­жет подтолкнуть в будущем к тому, чтобы выбрать именно эту профессию? — Хороший вопрос, я бы даже сказал, провокационный. Но отвечать на него мне бы не хотелось — рискую обидеть кого-то, поставив ниже других. Могу лишь сказать, что на мое игровое и не только мировоззрение, на взгляд, которым смотрю на футбол, серьезнейшим образом повлияли многие специалисты. И я им за это благодарен. — Начали мы беседу с цитаты — цитатой и закончим. Вы часто ссылаетесь на древнюю мудрость "Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах". Возможно, о том, чем займетесь в будущем, действительно спрашивать не резон, но можете ли представить, что новая профессия не окажется связанной с футболом? — Наша жизнь настолько многогранна и непредсказуема, что иногда не стоит ничего особо планировать. Сегодня я счастлив, играя в футбол, полон сил и готовности быть полезным команде. А о завтрашнем дне поговорим как-нибудь в другой раз...  
Многолетний голкипер киевского "Динамо" Александр Шовковский, который после долгого перерыва вывел свою команду в роли капитана на все три контрольных матча, сыгранных в это межсезонье, рассказал о ходе сбора, проходящего в израильском Эйлате.
— На этот сбор Юрий Семин взял сразу четырех голкиперов. Что любопытно: ваши молодые коллеги по амплуа Максим Коваль, Денис Бойко и Артем Кичак, когда вы 19-летним дебютировали в Лиге чемпионов, в лучшем случае ходили в детский сад, а когда добирались с командой до полуфинала этого турнира — учились в начальной школе. Какие, если не секрет, у вас с ними складываются отношения?
— Все дело в том, что когда я совсем юным пришел в "Динамо", там тоже были опытные вратари, много лет выступавшие на довольно высоком уровне и блиставшие, когда я был школьником. Ничего необычного — нормальная жизненная ситуация, и отношусь я к ней совершенно спокойно. Никаких границ, в том числе и временных, сейчас между собой и другими динамовскими голкиперами не провожу. Все мы делаем общее дело, а главный тренер определяет, кто в том или ином матче достоин играть в основном составе. У меня, считаю, точно такие же шансы, что и у остальных ребят, и принципиальной поправки на возраст никто делать не собирается. Каким бы опытным ни был футболист, грубо говоря, профпригодность он должен доказывать на каждой тренировке.
— С юными вратарями вас связывает дружба?
— Мы, скорее, коллеги. Назвать нас друзьями было бы явно нечестно с моей стороны.
— Вы как-то сказали: "Научить человека можно лишь тогда, когда у него есть такое желание. Никогда не навязываю молодым голкиперам своих советов, но если попросят — обязательно помогу". Часто ли они обращаются к вам за помо­щью?
— Порой я позволяю себе в тренировочном процессе давать рекомендации по поводу того или иного момента, заме­ченного со стороны. Но в то же время не стану развивать тему, если не замечу со стороны ребят заинтересованности в моих комментариях. Вот если спросят, обязательно подскажу, что-то посоветую. Навязывать же свои знания и видение ситуации нет никакого смысла — по себе знаю.
— Можно ли назвать динамовских вратарей прилежными учениками?
— Очень сложно ответить на этот вопрос. Я ведь во время занятий не столько смотрю по сторонам, сколько выполняю задания главного тренера и наставника вратарей Михаила Михайлова. Да и комментировать работу коллег для прессы, мне кажется, не очень-то и корректно.
— В футбольном мире Шовковский известен как человек, умеющий стоически переносить любую неудачу, не раскисать и не опускать руки. Что вы с позиции собственного опыта порекомендовали Бойко, когда в первом туре нынешнего чем­пионата он допустил в матче с "Оболонью" ошибку, за которую на молодого парня ополчились болельщики, а пресса — обрушила шквал критики?
— К сожалению, я не видел ту игру в режиме реального времени, поскольку находился в Германии на консультации у врача, но спустя какое-то время, конечно же, посмотрел ее в видеозаписи. К моменту нашей с Денисом беседы работу в нужном направлении провели значительно более опытные в футболе люди — например, его отец, знаменитый в прошлом игрок "Динамо". Был, полагаю, диалог и с Михайловым. Я же попытался объяснить ему, что любые ситуации, происходящие в нашей жизни, обычно случаются для того, чтобы указать на нюансы, которые необходимо исправить. Нужно уметь находить причины, не позволившие как следует осуществить задуманное, и избавляться от них, ни в коем слу­чае не зацикливаясь. Ошибка уже произошла, от нее никуда не денешься и из жизни, как бы ни старался, не вычеркнешь. Стоит зациклиться — и ты застрянешь на одном месте, тогда как футболисту с амбициями необходимо двигаться только вперед.
— Наверняка обращаются к вам коллеги не только по профессиональным, но и по чисто жизненным вопросам. Что по­советовали тому же Бойко, когда Олег Лужный в порядке наказания перевел его за излишне активное празднование вы­хода нашей молодежки в финал чемпионата Европы в дублирующий состав?
— Меня тоже, случалось, переводили в дубль. В подобной ситуации важно понимать границы своих возможностей и адекватно оценивать ситуацию. Следует разложить произошедшее по полочкам и понять, в чем твоя ошибка. Что нужно для того, чтобы вернуть себе доверие, уважение и признание? Только работать — каждый день, на каждой тренировке. Других вариантов нет. Разговоры с президентом клуба или извинения перед главным тренером способны разве что немного смягчить ситуацию, но не изменить ее в корне.
— На тренировках в Эйлате вы, по моим наблюдениям, работаете едва ли не активнее, чем молодые вратари, не давая себе ни малейших послаблений. Между тем около года назад сказали в одном интервью: "Следует искать новые стиму­лы, чтобы удерживать себя на вершине. Если пресытишься футболом, нужно уходить на покой". Что же помогает вам, имея за спиной долгую и успешную карьеру, находить мотивацию для ее продолжения?
— А я в игровом смысле наркоман. Для меня каждый выход на поле — это фантастический выброс адреналина, каждая победа приносит непередаваемые ощущения. Когда же игра складывается не так, как тебе хотелось бы, и ты находишь си­лы переломить ситуацию — это тоже влияет как наркотик, зависимость от которого мне, отдавшему футболу почти всю со­знательную жизнь, побороть очень сложно. Да, честно говоря, и не хочется.
— Но, видимо, впервые выйдя на поле совсем юным в основном составе "Динамо" в 1994-м, вы и представить не могли, что и в 36 будете полны желания играть, сохраняя при этом на протяжении практически двух десятилетий верность одной команде?
— Тогда я, конечно, так далеко не заглядывал. Просто получал удовольствие от футбола — и хотел, чтобы это никогда не заканчивалось. Но и в девятнадцать старался анализировать ошибки, и даже из негативных событий, происходивших со мной и с теми командами, в которых играл, делать необходимые выводы. Приходилось перебарывать себя, ситуацию, отношение ко мне — все это придавало мне силы. Благодаря такому подходу я и стал тем, кем являюсь на сегодняшний день.
— В подтверждение этому — еще одна ваша цитата: "Трудности даны нам для того, чтобы, преодолевая их, становиться сильнее". Можете ли назвать момент, который был самым сложным в вашей карьере?
— На самом деле, было немало ситуаций, накладывавших отпечаток на мое восприятие жизни как в спорте, так и в быту. Каждая травма сложна по-своему, да и восстановление — процесс не из приятных. Да, у тебя есть мотивация сначала вернуться в основную группу игроков, затем — попасть в заявку, вновь выйти на поле. Но помимо физических есть еще и психологические моменты, а они порой намного сложнее. В нашей вратарской профессии — и подавно. Не так-то просто бывает перебороть чувство страха, обиды на обстоятельства, провидение. В моей жизни были три-четыре непростых эпизода, когда я сам в своих силах не сомневался, но вокруг уже говорили: "Он свое уже отыграл". Тем большее по­являлось желание доказать, что это не так.
— Сами о завершении игровой карьеры не задумывались даже в минуты слабости?
— Ни на секунду.
— Вы говорили: "Не могу представить себя в любом другом клубе — эмблема киевского „Динамо“ прочно отпечаталась в моем сердце". О смене команды не задумывались даже когда переживали не лучшие времена, а английские клубы, по слухам, проявляли к вам интерес?
— Динамовцем я стал еще в детские годы, когда поступил в футбольную школу. Если же говорить о перспективе перехода, то я прагматик и на вещи смотрю реально. Не засоряю себе голову вопросами: что было бы, повернись в какой-то момент жизнь иначе. Лично мне неизвестно ни об одном конкретном предложении, хотя в интернете я, конечно же, читал: Шовковским, мол, интересуются такие-то клубы. Но не более того.
— Процитирую фрагмент интервью вашей супруги Ольги Аленовой, с которой вы вместе уже практически десять лет: "Я была очень расстроена, что у футболистов такой жуткий график, плакала из-за того, что в первую очередь Саша принадлежит футболу, а только потом семье". Когда травмы надолго оставляли вне игры, она была сторонницей вашего ухода из футбола или продолжения карьеры?
— Мы с Ольгой счастливы, любим друг друга, а потому поддерживаем во всех ситуациях и желаем самого лучшего. Она понимает, что футбол для меня это жизнь, и поэтому что бы ни происходило, не пытается навязать свою точку зрения.
— Что, на взгляд самого опытного игрока "Динамо", не позволяло команде в начале сезона найти свою игру? Кое-кто, например, связывает это с запредельными нагрузками, которые были даны Валерием Газзаевым на предсезонном сборе в Австрии.
— Мне сложно посмотреть на ситуацию со стороны, потому что я находился внутри нее и на мою долю выпадал аналогичный объем работы. Да и анализировать прошлое сейчас мне, если честно, не хотелось бы — предпочитаю думать о будущем. И верить, что с новым тренером команда наилучшим образом проявит себя в этом сезоне и успешно войдет в новый.
— Я не случайно спросил вас о прошлогоднем летнем сборе — на нем вы получили травму, сложность которой, как рассказала в недавнем интервью ваша супруга, не была должным образом оценена. Это и стало причиной столь длительного восстановления?
— Думаю, Олины слова были неверно истолкованы. Диагноз мне поставили верный — как по горячим следам в Австрии, так впоследствии в Киеве и в Германии. Иное дело, что эти обследования не показали, насколько серьезно повреждение. Какое-то время надеялись, что консервативных методов окажется достаточно, но две мои неудачные попытки вновь приступить к тренировкам не оставили сомнений: без операции не обойтись. Мне к боли не привыкать, но когда ты думаешь о ней, а не о футболе, о работе в полную силу и речи быть не может.
Непосредственно перед оперативным вмешательством меня вновь обследовали, получив прежний результат: проблема есть, но размер повреждения не просматривается. А уже на столе, под скальпелем, мюнхенский профессор Зиебауэр при помощи артроскопа увидел разрыв двух связок на 90 процентов. В ходе полостной операции мне их сшили.
— Возвратившись из лазарета, вы стремительно вошли в игру, после одного матча за дубль вновь став основным вратарем в решающих матчах группового турнира Лиги Европы. Вы так были уверены в своих силах, или это Лужный убедил, что в этих поединках "Динамо" нужна помощь опытного голкипера?
— Объективно говоря, я уже не рассчитывал выйти на поле до конца года. Но совместно с Олегом Романовичем Лужным и Михаилом Леонидовичем Михайловым было принято решение: стоит попробовать. Психологическая готовность присутствовала — недоставало физической. Не просто испытывал дефицит игровой практики — ощущал недостаточность двигательной активности поврежденной руки. На тот момент оценивал свое состояние от силы на 85-90 процентов.
— Раз уж мы заговорили о Лужном, скажите: на ваш взгляд, в нем чувствуется готовность к самостоятельной тренерской работе — не под дамокловым мечом приставки "и.о."?
— Отвечать на этот вопрос мне, думаю, не совсем корректно. Каждый человек самостоятельно составляет мнение о своем потенциале. С моей же точки зрения Лужный получил достаточный опыт, чтобы стать у руля команды в качестве главного тренера.
— Даже самые опытные тренеры порой внутренне меняются. Изменился ли Семин за полтора года отсутствия в Киеве?
— За десять дней совместной работы после его возвращения об этом сложно судить. Но по первому впечатлению могу сказать: он пытается привить нам те самые принципы, что два и три года назад. Его взгляды на футбол остались преж­ними. Впрочем, необходимость на данном этапе делать команду из игроков, имеющихся в наличии, вынуждает вносить кое-какие коррективы. Но это уже исключительно тренерская парафия, о которой на данном этапе стараюсь не задумываться. Хотя понимаю, имея свои взгляды на эти вещи, что, быть может, когда-нибудь этой профессией займусь. Однако на данном этапе моя задача играть и показывать определенный уровень.
— И все же, вам довелось работать со многими именитыми и успешными тренерами. Чей пример в большей степени мо­жет подтолкнуть в будущем к тому, чтобы выбрать именно эту профессию?
— Хороший вопрос, я бы даже сказал, провокационный. Но отвечать на него мне бы не хотелось — рискую обидеть кого-то, поставив ниже других. Могу лишь сказать, что на мое игровое и не только мировоззрение, на взгляд, которым смотрю на футбол, серьезнейшим образом повлияли многие специалисты. И я им за это благодарен.
— Начали мы беседу с цитаты — цитатой и закончим. Вы часто ссылаетесь на древнюю мудрость "Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах". Возможно, о том, чем займетесь в будущем, действительно спрашивать не резон, но можете ли представить, что новая профессия не окажется связанной с футболом?
— Наша жизнь настолько многогранна и непредсказуема, что иногда не стоит ничего особо планировать. Сегодня я счастлив, играя в футбол, полон сил и готовности быть полезным команде. А о завтрашнем дне поговорим как-нибудь в другой раз...
 
Загрузка...

Источник: ПРО ФУТБОЛ | Прочитать на источнике