Олег БЛОХИН: "Согласен на все, кроме памятника: вот это после смерти, пожалуйста"

Предлагаеам Вашему вниманию вторую часть интервью Олега Блохина изданию "Бульвар Гордона". Первую часть можете прочесть здесь.  "ПРИХОДИТЕ В "СПАРТАК", — ГОВОРИЛ НАМ С БУРЯКОМ БЕСКОВ, — БУДЕТЕ ИГРАТЬ ДО 40 ЛЕТ" — Болельщики со стажем хорошо помнят, каким украшением футбольных чемпионатов Советского Союза 80-х были поединки киевского "Динамо" со "Спартаком" и особенно тренерское противостояние: Лобановский — Бесков. Вы со своей стороны исправно "Спартаку" забивали... — ...любимая команда!.. — ...хотя имели среди спартаковцев много друзей. Правда ли, кстати, что Константин Иванович Бесков, выдающийся, я считаю, специалист, неоднократно приглашал вас с Буряком в "Спартак"? — Правда. "Приходите ко мне, — говорил, — будете играть до 40 лет". — Теоретически вы могли в "Спартак" перейти? — Теоретически можно полететь в космос или тренировать "Барселону", "Реал", "Челси"... Можно все, а на практике... — ...мысли стать москвичом не было? — И в помине. Нет, в 70-м или 71-м что-то мелькало — я тогда уже неплохо себя в дубле киевского "Динамо" зарекомендовал и рвался в основу, чувствовал потенциал. Под основной состав меня тогда приглашали и "Торпедо", и, по-моему, "Динамо" московское — вот тогда я пришел к Севидову и попросил: "Отпустите". Ну и потом мне был интересен, скорее всего, не "Спартак" или еще какая-то советская команда... — ...а "Барселона", "Реал"... — Да, вот это хотелось попробовать. Просто увидеть, как там живут люди, какая вокруг обстановка... — Вы думали порой (может, накрывшись подушкой, под одеялом) о том, чтобы... — ...остаться? Нет, никогда, потому что знал, какие репрессии обрушатся на родителей. Это меня сдерживало, потому что остаться можно было в любой момент, и сумасшедшие деньги сулили. — Прямо к вам подходили? — Конечно. — С какими цифрами? — Ну, в 82-м, к примеру, был разговор: пришли из мадридского "Реала", предлагали за меня четыре миллиона долларов. — Огромные по тем временам деньги... — К тому же мне уже было почти 30. При этом присутствовал Колосков, начальник управления футбола Спорткомитета СССР. "Олег, — он сказал, — я все понимаю, но это же нереально". Ну, посмеялись... Тогда четыре миллиона давали, а когда в 73-м киевляне с "Реалом" встречались, они предлагали около девяти миллионов. — Разглядели! — Ну, наверное, не знаю... Я говорю о случаях, когда обращались ко мне официально, и я при этом присутствовал, а все остальное — слухи, домыслы — опускаю. "Я ПРОСИЛ: "ОСТАВЬТЕ ХОТЬ ЧЕТВЕРТЫМ, ХОТЬ ПЯТЫМ ТРЕНЕРОМ, НО В "ДИНАМО" — Когда скончался Валерий Васильевич, именно вы, будучи народным депутатом Украины, предложили присвоить его имя стадиону "Динамо"... — ...и назвать в его честь улицу. Потом все замяли, сделали вид, будто не Блохина это инициатива была, потому что тогда я в компартии состоял. Ну, не важно, главное — я первый это предложение внес, поэтому видишь, какое у меня к Лобановскому отношение? Совершенно нормальное, человеческое, но... мое личное, и я не хочу это на публику выносить — точно так же, как и мою семью. — А это правда, Олег, что и в вашу честь хотели назвать одну из киевских улиц? — Не слышал... — Но вы (напомню, коренной киевлянин) были бы рады, если бы в вашем родном городе появилась улица Блохина? — Наверное... Все-таки такое внимание лестно, хотя... Скорее, это было бы очень приятно моим родителям, которые еще живы, и детям — в первую очередь. Ну и мое самолюбие, конечно, потешило бы... (Пауза). Согласен на все, кроме памятника: вот это после смерти, пожалуйста... — ...сколько угодно! — (Смеется). Да, а при жизни почему-то не хочется. — Вы же на Чоколовке родились... — Не-а, на улице Анри Барбюса. Это уже потом, в 60-м или в 61-м году, сейчас уже точно не помню, семья на Чоколовку переехала — на улицу Авиации. — Знаю, что вы учились в одной школе с Анатолием Бышовцом, и, мало того, его классный руководитель была потом классной дамой у вас. Что-то еще от Бышовца по эстафете передалось? — Ой, школьные годы всегда вспомнить приятно. Учительница, она же классная, ругала меня тогда на чем свет стоит — мы и уроки прогуливали, и чего только не устраивали, а потом, когда стал известным, моя фотография на школьной Доске почета вдруг появилась: ударник социалистического труда или что-то в таком духе... Кстати, Мунтян тоже чоколовский, и Сашка Чубаров, и, по-моему, Володька Левченко... — Самый футбольный район Киева... — Возможно. Так получилось... — С Бышовцом вы сегодня какие-то контакты поддерживаете? — Нет, давно его что-то не видел. — Интересно было бы с ним пообщаться? — Конечно — а почему нет? — После киевского "Динамо", после официального прощания с футболом, вы доигрывали сначала в Австрии, потом на Кипре, в Греции начали уже тренировать, причем серьезные команды. Вы там лет девять, если не ошибаюсь, прожили? — Больше. С 90-го по 2002-й — почти 13. — Что дали вам эти годы прежде всего в человеческом плане? — Я приехал туда, поставив в карьере игрока точку, и в 37 лет начал тренировать "Олимпиакос", не зная ни языка, ни менталитета, ничего. Помощников не было... — ...и сразу "Олимпиакос"... — Да, одна из ведущих команд, поэтому... Первое время было страшно даже выйти к ребятам и сказать: "Здравствуйте!" — не то что как-то ими руководить. В душе ты ведь еще игрок, и тебе 37 (а в команде были футболисты по 34, даже по 35 лет). Потом, после сборов, конечно, втянулся. Греция помогла мне из игроков перейти в тренеры, но я еще в Австрии осознал: чтобы понимать страну, надо окунуться в ее атмосферу, почувствовать этих людей, и первым делом научиться говорить на их языке. Хотя бы понимать... — ...для начала... — Конечно. С переводчиком — это все хорошо, но до какого-то предела. Моим переводчиком, кстати, был дизайнер, который придумывал стулья, столы. Можешь себе представить: я подопечным установку даю, а ему, чтобы он мог перевести, надо объяснять, что такое судьи, 11-метровый, офсайд. Я, конечно, утрирую, но такая была обстановка, к тому же поначалу непосредственного контакта с ребятами не было. Почему? Между нами присутствовал третий. Ну, что еще? Греция дала мне нравственный стержень, я усвоил: что бы ни происходило, как бы газеты ни критиковали и как бы ни диктовали, кого ставить в состав, а кого нет, идти надо своим путем, поэтому, когда спрашивают: "Ты чей-то ученик?", отвечаю: "Нет — во всем разбирался сам". При Лобановском же не работал, хотя, когда в Австрию уезжал, просил: хоть четвертым, хоть пятым оставьте тренером, но в "Динамо". — Не оставили? — (Разводит руками). Два медведя, говорили, в одной берлоге ужиться не смогут, хотя я был готов. — Вы только в Киеве хотели остаться или любую другую команду тоже бы приняли? — А я тогда не догадывался, что есть другая (смеется), — для меня ничего, кроме киевского "Динамо", не существовало, и, между прочим, как в Австрию выпустили, не представляю. Замешано в этом очень много было людей. Очень много... — Виталий Алексеевич Коротич рассказывал мне о той эпопее — как с вас погоны майора милиции, скрепя сердце, снимали... — Да, я же благодаря ему до министра МВД СССР дошел... — ...Власова, да? — Ну, я не буду фамилии называть — это известные все люди, а вообще, о моих мытарствах можно отдельное интервью сделать... "В АВСТРИЮ Я ПРИЕХАЛ, КАК НЕАНДЕРТАЛЕЦ" — Вы все-таки вырвались из перестроечного, но все еще тоталитарного Союза на Запад, и не просто там поиграли, а корни пустили, обжились... — Я тебя умоляю! Когда в Австрию только приехал, не знал, как заправлять машину, как пользоваться карточкой, как элементарные покупки в супермаркете сделать. Всему учился... — Как дикарь, правда? — Ну, неандерталец — точно. — Не было вам обидно, что вас, выдающегося спортсмена, держали здесь взаперти? — Я это понял позднее, когда получил свободу, — вдруг осознал, что могу ездить по всей Австрии... — ...и не только по ней... — Поначалу не рисковал — это потом только поехал в Германию, где за сборную СССР играл (товарищеский матч в Дюссельдорфе. — Д. Г.). Так, в принципе, и увидел, что свободно могу перемещаться. Для меня было открытием, что после игры можно поехать на корт или в бассейн в пяти-10-ти километрах от стадиона, чтобы поиграть в теннис, поплавать, попариться, перекусить... — ...и, оказывается, жить на базе не надо... — Именно. В "Форвертсе" перед играми жил дома, с утра приезжал на машине на тренировку... После того как обедали, возвращался домой, спал и за два часа до матча — снова на стадион. Это было так непривычно, а с другой стороны... Чем больше в "Динамо" нам запрещали, тем больше хотелось что-то нарушить, а там все под рукой было — не надо ничего изобретать, раздобывать. Пиво, водка, — пожалуйста! — но самое интересное, что этого не хотелось, потому что оно было, и ты понимал, что в любой момент можешь себе позволить... — Запретный плод сладок... — Ну да — постоянно соблазн мучает, а тут... — Лобановский любил повторять: "Если хочешь стать тренером, забудь, каким ты был игроком" — вам удалось вычеркнуть это из памяти? — Поначалу тяжело приходилось. Я вот когда "Олимпиакос" возглавил... Иной раз поставлю ребят и говорю: "Кто у меня выиграет на 30 метров забег, тренироваться уже сегодня не будет". Они: "Нет, будем вторую проводить тренировку, потому что вас опередить невозможно". Это еще в 39 лет было, а потом я понял: что-то порой упускаю — завожусь, нервничать начинаю, потому что подравниваю пацанов под себя. — Вы и на поле, когда играли, нервничали, кстати, частенько... — Ну а в "Олимпиакосе" когда что-то не складывалось, сказал себе: "Нет, стоп!". Да, в выходной день, когда тренируются те, кто не играл, с ними можно побегать, правда, ко мне подошел второй тренер и произнес: "Владимирович, вы уступаете, а зная вас, будете гонять мяч еще полдня, пока не выиграете, поэтому отпустите ребят". — Судя по всему, вы еще к 39-ти не наигрались? — Тогда нет. — Прав, значит, был Бесков: могли бы играть до 40-ка? — Мог, и на Кипре в "Арисе" мне предлагали контракт еще на пять лет. "Ребята, — говорил, — мне уже 38 скоро". Жара 42 градуса, а я то защитник, то полузащитник, то нападающий... "Арис" (Лимасол) — маленький клуб, деньги там небольшие были — за такие у нас сейчас, наверное, не только в первой лиге не вышли бы, но и во второй, а я ничего. Считал, что надо играть, кормить семью — словом, что-то делать. Тем более это был 89-й год, когда в Союзе начался полный развал. — Мог бы тренер Блохин сегодня ужиться с Блохиным-игроком? — Думаю, да, а вот футболист с футболистом вряд ли. Кто-то кому-то глотку перегрыз бы наверняка. — Хм, а в чем тут причина? В характере? — Сейчас я уже немножко по-другому понимаю отношения тренера и игрока — это то, что говорили мы про Шевченко. Наверное, здесь то же самое произошло бы: я бы пытался, не задавливая лучшие качества Блохина, найти компромисс... "НАДО БЫЛО НАМ С ПАВЛОМ ГЛОБОЙ ПОМЕНЯТЬ ЗВЕЗДЫ МЕСТАМИ" — Помню свою радость, когда я узнал, что вы возглавили-таки национальную сборную Украины, а затем вы на первой же пресс-конференции с ходу заявили, что сборная выйдет в финальную часть чемпионата мира с первого места в группе... — Все дружно тогда засмеялись, а Григорий Михайлович Суркис чуть глазами меня не съел. Пот, во всяком случае, прошиб его сразу. — Что это с вашей стороны было: импровизация, наглость, кураж или что-то еще? — Это было обдуманное решение. — Вы, следовательно, прикинули, что можно... — Нет, я понимал, что нужно. Перед собой и ребятами следовало ставить высокую цель, потому что когда объявляют: мы хотим выйти в плей-офф, этим обычно все и заканчивается. Что бы ни происходило, как бы ни складывалась ситуация... Даже если бы мы не заняли первое место, по крайней мере, я поставил достойную цель. Выход в плей-офф меня не устраивал, потому что это уже было, а раз так, значит, надо поднять планку выше. Да, могло бы не получиться... Помню, когда пришел после этой пресс-конференции домой, первое, что жене сказал: "Ты знаешь, не понимаю, как за два дня создать сборную". Все-таки тренер в клубе работает с командой на сборах, ему покупают необходимых для него игроков, он их готовит, каждый день видит, а тут тебе привезли людей, собранных отовсюду... — ...в разном состоянии... — ...абсолютно, и через несколько дней ты должен играть. Это во-первых. Во-вторых, попробуй-ка за это время привести их к общему знаменателю, и в-третьих, было непонятно, откуда костяк брать: нужна была какая-то базовая команда — как раньше киевское "Динамо". Я уж не говорю о разновеликости фигур, разном отношении к делу: одни за границей играют, другие — здесь... — ...эти пьют, а те в карты всю ночь режутся... — ...или напропалую гуляют... Ну, это мы, конечно, образно сейчас говорим, но я действительно не понимал, что делать, просто рвал на себе волосы. Потом мысль мелькнула: "Да елки-палки! Надо вот это, это и это..." — но к ней следовало прийти, а поначалу приходилось очень непросто. Мать первая мне сказала: "Зачем тебе это надо?". — Хотя этого раньше хотела? — Сборную — нет, киевское "Динамо" — да. Родители до сих пор мечтают, чтобы я родной клуб тренировал. — И не только они, если честно... — ...но у них это пунктик такой. Ну, родители есть родители, я их не осуждаю, а вот когда принял сборную... Вечером приехал к ним в гости, и с одной стороны, мать вроде довольна, а с другой: "Зачем?". Понимала, куда окунулся... — Олег, а помните, года за три до того, когда назначением в сборную и не пахло... — ...так... — ...был ваш день рождения, я прихватил с собой приехавшего накануне в Киев Павла Глобу, и он предрек, что вы скоро примете... — ...киевское "Динамо". До сих пор принимаю, так что Глоба тоже ошибается. — Ну, он не болельщик: сборную перепутал с клубом... — Надо было поменять звезды местами, вместе с Павлом их повернуть (смеется), хотя на горизонте у меня тогда и вправду ничего не маячило — хотелось только в Украину вернуться. — Сборная, как вы и обещали, вышла в финальную часть чемпионата мира с первого места в группе, и тут уже раздались голоса: "Ну да, понятно, фартовый — он таким был всегда"... — Хм, а что же такое фарт? — "Повезло!" — говорили... — Это, если я сейчас здесь сижу, а у меня уже два новеньких "мерседеса" под окнами, да? А к фарту какое-то умение приложить, усилие и все остальное не надо? Даже отправляясь играть в казино, хорошо бы, наверное, понимать, что ты делаешь. — В казино, кстати, везло вам? — Я бы так не сказал. Туда надо ходить, чтобы получать удовольствие, — как в ресторан, в диско-клуб или в бильярдную. Следует понимать, что просто пришел отдохнуть, а не выиграть деньги, поэтому, когда Ваня Яремчук говорит, что проиграл миллион долларов, я пожимаю плечами: "Ну, елки-палки, а где же он миллион взял?". И зачем, если заработал, его спускать? — Может, сначала выиграл... — ...а потом проиграл? Ну, понятно, но фарт? Не понимаю я, что это. — Футболистом, однако, были фартовым — как сами считаете? — Да нет, за всем этим труд крылся, причем колоссальный. У меня, может, чуть больше было чутье развито: интуиция подсказывала, что нужно стоять именно в этом месте, потому что мяч отскочит сюда и забью. Какую-то ситуацию я мог просчитать, а фарт? Ну, иногда случался какой-то отскок, рикошет, и мяч залетал в ворота, но таких голов было же очень мало. — На мой взгляд, чтобы настроить команду на первое место в группе, надо быть прекрасным психологом. В психологии вы уже дока? — Многие, чтобы ты знал, меня до сих пор тренером не считают — все на мой фарт кивают. Их если послушать, Блохин не психолог: плывет по течению. То гайки закручивает, то откручивает, но добиться без понимания ребятами результата, наверное, очень тяжело, невозможно. Да, где-то ошибки делаешь, шишки себе набиваешь, палку перегибаешь — бывает все... "НУ ЧТО, — СПРОСИЛ БАЛЯ, — ЧАРЛИК ЗАГАВКАЛ?". ОН РАССМЕЯЛСЯ: "МОЛЧИТ" — Вы помните душ из шампанского, который полился на вас после матча в Тбилиси, когда сборная Украины досрочно вышла в финальную часть чемпионата мира? — Ребята подставили... Не ожидал... — Ужас, да? Весь же костюм облили... — Да Бог с ним, с костюмом, — он до сих пор так в углу, по-моему, и стоит (не помню, почистил его или нет). Слезы тогда тоже были, когда домой позвонил, — но это уже от радости. — Что мама сказала? — Поздравила... В Тбилиси ребята все плакали, радовались, а когда уже прилетели в Борисполь, увидели вдруг толпу и меня вперед вытолкнули: "Владимирович, давайте!". Ну, тут меня шампанским и окатили, но самое интересное (это уже после чемпионата мира было)... Когда я приехал домой, жена спросила: "А откуда у тебя тут помада?". Хм, а я знаю, откуда, но на футболке таки помада была. "Ну-ну, — пригрозила Анжела пальцем, — вот и отпускай тебя после этого...". — По итогам первенства мира 2006 года сборная Украины вошла в восьмерку (!) лучших команд планеты — успех фантастический, и давайте это запомним — мало ли что, а вдруг больше не повторится... Вы накануне пообещали: "Если сборная выиграет чемпионат, побреюсь наголо". Сдержали бы слово? — Запросто, и даже если обыграли бы итальянцев, побрился бы. — Представляете себя с прической "под ноль"? — Пф-ф! — ради такого не жалко: еще отрастут, но за свои слова отвечать надо. Когда-то Газзаев сказал: "Если Кубок УЕФА возьму, сбрею усы", — но остался при них, а за базар, как говорится, отвечать надо (однако никто ему об этом не напоминает). Нет, я бы запросто... Если пообещал — выполняй: это у меня в генах заложено. — После чемпионата мира вам снова не нашлось в Украине места, и вы отправились к соседям — в Россию. Приняли ФК "Москва", а сведения оттуда поступали противоречивые. Говорили, к примеру, что в команде у вас конфликты, что игроки якобы восстали против непомерных нагрузок, которые вы им предложили. Вы что же — действительно, как человек требовательный, начали ребят строить, рассказывать, как надо, как вы играли, а они этому воспротивились? — Знаешь, когда приходишь в команду, которая два с половиной месяца отдыхала (68 дней, кажется!), то, естественно, задаешься вопросом: как же их привести в порядок? Это первое. Второе: работу моего предшественника Слуцкого не обсуждаю — он создал свой коллектив, свою атмосферу, но я не знаю, гладил он футболистов по головке или нет. Третье: нагрузки были приличные, но я не сказал бы, что они сопоставимы с теми, которые практиковались в киевском "Динамо" при Лобановском. Согласен, тяжело было, может, к таким они не привыкли, но никто не восстал — просто было слишком много проблем. — Финансовых в том числе? — Разных. Белоуса (экс-президента клуба "Москва". — Д. Г.) я тоже не обсуждаю, это не от него зависело: он был руководителем, но денег ему не давали. Мне надо было покупать игроков, а мы три месяца сами зарплату не получали. Помню, еще шутили по этому поводу: в Испании как-то сидим, а Андрюха Баль для карточки, на которую деньги должны были перечислить, выбрал кодовое слово "Чарлик". Я его спрашиваю: "Ну что, Чарлик загавкал?". Он рассмеялся: "Молчит". — Три месяца, значит, Чарлик не гавкал... — Ни в какую, то есть, видишь, до чего доходило? Мы уже и так, и сяк пытались его расшевелить, я советовал Балю: "Ты косточку дай — может, подаст голос". Потом Семак ушел, начались другие проблемы... Пойми, я не жалуюсь — просто пытаюсь быть объективным. Это во-первых, а во-вторых, что бы мы ни говорили сейчас о славянском единстве, российская пресса, извини, меня как чужака (при том, что я из постсоветского пространства) не жаловала — симпатизировала только своим. — Ну и вы, наверное, соответственно отвечали? — Что да, то да. — Характер куда денешь? — Никуда, но это уже сейчас понял, а тогда... Команда разваливалась, мне надо было удержать ее в Премьер-лиге... До того доходило, что боеготовых у меня оставалось семь человек, и на поле выходили четыре пацана из дубля, а в Премьер-лиге так играть невозможно. Сейчас послушаешь: если в ЦСКА выпал один Дзагоев или кого-то недосчитались в "Зените", уже паника, а когда у меня четырех не хватало, отмахивались: "Что он там жалуется?". "АРГЕНТИНЦЕВ Я ВЫГОНЯЛ С ТРЕНИРОВОК, ПОТОМУ ЧТО ОНИ ДУРАКА ВАЛЯЛИ. РАЗГИЛЬДЯИ, КУПЛЕННЫЕ ЗА СУМАСШЕДШИЕ ДЕНЬГИ..." — Судьи тоже, наверняка, соперникам подсобляли... — Это везде так — с арбитрами что у нас, что у россиян, что в Испании — примерно одно и то же. Поэтому мне было не до журналистов, не до пиара, не до выступлений на телевидении и в газетах. Надо было удержать на плаву команду, а уж как: буду ли я завинчивать гайки или по головке гладить — не важно. Да, было по-всякому, доходило иной раз и до конфликтов, и я выгонял с тренировок аргентинцев, потому что они дурака валяли. Один Бракамонте действительно человек нормальный, но я это только потом понял, когда какое-то время прошло. Может, сейчас Брака на меня и обижается, но он действительно был профессионалом, а все остальные — разгильдяи, купленные за сумасшедшие деньги... Тот же Макси Лопес, который якобы три матча сыграл в "Барселоне". Он же не забил при мне ни одного мяча (или два все-таки забил?) — то есть была выстроена какая-то схема: этого трогай, того нет, а мне надо команду сплотить и играть. Я, когда на свой день рождения в Киев приехал, надел костюм и "провалился": брюки упали — потерял пять килограммов. Жена не поверила: "Это же невозможно, — сказала, — они, видимо, были великоваты"... Только хочу, Дима, сразу сказать: я никогда не жаловался — ты знаешь, у меня сильный характер. Я просто рассказываю, как было, а люди пускай или на веру принимают, или по-прежнему сомневаются. — Олег, а это правда, что наряду с наставником "Зенита" Диком Адвокатом вы были самым высокооплачиваемым тренером российской Премьер-лиги? — Не в курсе, но, думаю, до Адвоката мне далеко. Что же касается зарплат, которые были в ФК "Москва", то вышеупомянутый Лопес ездил на "макларен мерседес", которого не было даже у олигарха Прохорова. По-моему, 700 тысяч долларов стоит или что-то около того. — Вот что такое три игры в "Барселоне"! — (Смеется). Как бы там ни было, но если тренер получает намного меньше своих подопечных, они, наверное, и смотрят на него по-другому. — Недавно стали известны подробности контракта Российского футбольного союза с Гусом Хиддинком — огласили совершенно сумасшедшие цифры... — Я их знал. — Выплачиваемые голландцу семь миллионов долларов в год его профессиональному уровню соответствуют? — Дим, я это не обсуждаю, абсолютно. Ну, не моя тема... — Профессионал! Это я с восхищением о вас говорю... — Вот честно — я считаю, это дело Российского футбольного союза. Они приглашают, нанимают, так сказать, на работу, а залезать в чужой карман — так можно договориться Бог знает до чего. К примеру, Сколари в узбекском "Бунедкоре" получает самую большую зарплату в мире — ну и что? Люди такие деньги ему платят, значит, есть товар и есть покупатель — это вполне нормально. "КАК ОН ТОЛЬКО НЕ ИЗГАЛЯЛСЯ: И ПОДКОЛКИ В МОЙ АДРЕС БРОСАЛ, И ИЗДЕВКИ, И БИЛ МЕНЯ ИСПОДТИШКА, И В КОНЦЕ КОНЦОВ ПЛЮНУЛ В ЛИЦО. НУ, ТУТ Я УЖЕ НЕ ВЫДЕРЖАЛ..." — По гороскопу вы Скорпион и Дракон, а эти знаки Зодиака предполагают непростой неуживчивый характер. Однажды вы заявили: "Если что, могу запросто и в лоб дать" — приходилось кого-то таким образом ставить на место? — Запросто — нет. — Но вообще — приходилось? — Понимаешь, я иногда нервничаю... Ну вот, допустим, с женой ужинаю в ресторане, а тут подходит какой-нибудь поддатый мужик: "Дай автограф!" — и протягивает пачку сигарет или купюру, на которых не расписываюсь принципиально. "Слушай, парень, — говорю ему, — ну дай отдохнуть. Или хотя бы открытку какую-нибудь принеси". Тут-то и начинается... — В лоб, значит, давали? — Нет. — А подопечным своим? — Тем более! — Неужели ни разу ни с кем не дрались? — Загнуть что-нибудь мог, но руки не распускал никогда. — На моей памяти тем не менее Мустафу Белялова, футболиста ташкентского "Пахтакора", ударили по лицу... — Ну, когда он в лицо плюнул... — Так прямо и плюнул? — Счет уже в нашу пользу 4:0, по-моему, был, но матч выдался напряженным... Как он только не изгалялся: и подколки в мой адрес бросал, и издевки, и бил меня исподтишка, и в конце концов плюнул. Ну, тут уже я не выдержал и на какую-то долю секунды самообладание потерял. Потом казнили меня где только можно... — ...только голову не отрубили... — Не успели! — Мне рассказывали, что во время матча ЦСКА с ФК "Москва" у вас прямо на бровке возникла перепалка с Валерием Газзаевым, в ходе которой вы чуть не подрались... — Было такое. — А что, собственно, случилось? Этот вопрос я и Газзаеву задавал — он на него ответил... — Ответил? Ну что, игра была нервной — вот небольшая перепалка в перерыве и вспыхнула. Ничего особенного, я считаю. — Он так же сказал: мужчины поговорили... — Да, вполне нормальный процесс. Может, и подрались бы, но не думаю, что до этого бы дошло. — Вы подаете сегодня друг другу руку? — Конечно — общаемся совершенно нормально. "ВИДЕТЬ В УКРАИНЕ МЕНЯ НЕ ХОТЯТ. ПОЧЕМУ? НЕ ПРОГИБАЮСЬ!" — До недавнего вылета одесского "Черноморца" в первую лигу вы работали его спортивным директором. По-моему, должность совершенно не вашего уровня и масштаба... — Почему? Ты что же, не видишь меня функционером? — Я вижу вас исключительно главным тренером выдающейся команды — однозначно... — Непременно выдающейся? А если я поменяю вдруг специальность: из тренеров перейду в функционеры? Как думаешь, есть у меня организаторские способности? — Возможно... — Так, может, это некая проба пера? — По-моему, заниматься чиновничьей работой, когда можно классным быть тренером, скучно... — С одной стороны — да, но вечно же тренировать ты не сможешь. Я просто удивляюсь Отто Рехагелю (самому пожилому главному тренеру в истории чемпионатов мира, который возглавляет сборную Греции. — Д. Г.). Ему 71 год, и человек нормально себя чувствует, но в таком возрасте это, наверное, все-таки сложно. С другой стороны, с Леонидом Климовым, почетным президентом "Черноморца", мы честно договорились: если поступит какое-то предложение, удерживать меня он не будет. — Когда сборная Украины не попала в финальную часть чемпионата мира-2010, многие были уверены, что ее главным тренером опять станет Олег Блохин. Как, интересно, относитесь вы к прежнему наставнику сборной Алексею Михайличенко и к его преемнику на этом посту Мирону Маркевичу? — Хочу сразу расставить все точки над "i": возможно, моя кандидатура и обсуждалась в интернете, где-то в газетах, но только не в Федерации футбола — это я могу с уверенностью утверждать. Почему? Потому что со всеми кандидатами Григорий Михайлович разговаривал, а я на эту тему с ним не общался, так что даже предпосылки к назначению не было. Предыдущего наставника я, как ты знаешь, рекомендовал сам, мы с ним поддерживаем теплые отношения. То, что не получилось, — проблема его как тренера, Федерации футбола и сборной: это вопрос, который я не обсуждаю. Как и новое назначение — Маркевичу могу только пожелать успеха. — Анатолий Федорович Бышовец сказал мне, что в Украине видеть его не хотят, но у меня складывается впечатление, что и вас не хотят тоже. Как думаете, почему? — Не выгоден... — Почему? — Не прогибаюсь... — А вот тут вопрос: "Почему?" не задаю. Уточню лишь: а надо иной раз прогнуться? — Если в каких-то дипломатических вопросах, можно и уступить, я считаю, но глобально — нет: никогда ничего подобного не делал и делать не собираюсь. Прошел все это давно в Греции, когда президент одного из клубов подкладывал мне тихонько записочку, где был состав на следующую игру. — Представляю! — Я встал и сказал: "Спасибо... — ...как-нибудь сам справлюсь... — ...специалист вам не нужен. Вы уже не только президент, но и готовый тренер — зачем же кому-то платить? Сами и руководите, и тренируйте — на зарплате Блохина сэкономите". Так же я работал и в сборной, и во всех клубах: и в Греции, и в ФК "Москва" — может, этим Блохин и неудобен. Это первое. Второе: даже помимо футбола, наверное, на какие-то ситуации я влияю. Почувствовал это лет 13 назад, когда меня не подпускали к Украине вообще: ни так, ни сяк, поэтому отношусь к таким вещам куда более спокойно и волосы на голове уже не рву. — Сколько можно? — Да, а то совсем без волос останешься! Надо понимать, что подобное будет происходить всегда: люди будут завидовать, какие-то создавать проблемы. "Я ЗНАЮ ТОЛЬКО, ЧТО В ФУТБОЛЕ 11 ПРОТИВ 11-ТИ ИГРАЮТ, В ВОРОТАХ СТОЯТ ВРАТАРИ, ЕСТЬ ШТРАФНЫЕ, ПЕНАЛЬТИ И СУДЬИ. ОСТАЛЬНОЕ — ТАЙНА..." — Однажды на вопрос: "Как вы относитесь к женскому футболу?" — вы ответили: "Люблю, но не отношусь"... — (Смеется). Посмотреть, конечно же, можно... — Забавно? — Да, но это все равно как женская штанга или женский бокс — есть просто какие-то сугубо мужские виды спорта. Я понимаю, что женщины забрали у нас брюки... — ...но как же зато технично они могут принять мяч на грудь? — Если грудь маленькая, еще куда ни шло (смеется), хотя, если большая, соперника, наверное, останавливать проще. Нет, честно, я к этому могу только с юмором относиться. Меня иной раз спрашивают: "А что, если ваши дочки в футбол захотят играть — запретите?". — "Если им это понравится, — отвечаю, — пускай", хотя, наверное, все-таки охотнее запретил бы. — Сегодня на самом высоком уровне идет обсуждение некоторых изменений в футбольных правилах — в частности, отменить предлагают офсайды. Что вы об этом думаете? — Нет, это абсурд, невозможно такое. Представь, что я, нападающий, весь матч буду стоять возле вратаря соперника — ну что это? — Что бы вы в правилах подкорректировали? — Да нормальные правила, разве что видеоповторы в спорных моментах можно ввести — это же доли секунды. Пока же все списывают на человеческие ошибки, но то, что Тьерри Анри в матче квалификации чемпионата мира с ирландцами подыграл себе рукой, после чего отдал голевой пас на Галласа, видели все... — Матч тот, однако, не переиграли... — Увы. Многие моменты, где мячи забиваются из положения вне игры, длятся доли секунды: может, я ввел бы здесь видеоповторы — а почему нет? Может, аут выбивал бы ногами, а не руками выбрасывал — такой эксперимент уже был, а все остальное... Если офсайд отменят, я даже не представляю, как тренировочный процесс строить и как будет выглядеть игра. — Современный футбол и бизнес друг от друга неотделимы, и сегодня в футболе — не только украинском, но и российском, итальянском и иже с ними! — очень много договорных матчей. Эту ситуацию можно переломить? Есть реальные шансы вернуть честную игру — такую, как, например, в Великобритании? — Теоретически пойти по пути англичан, конечно, возможно. — Это, кстати, правда, что в их Премьер-лиге нет проданных матчей? — Оттолкнемся давай от другого. Помнишь, сколько было инцидентов с английскими болельщиками? — Ну! — вандализм процветал... — Остановили? Да! Установили везде камеры... — ...начали переписывать футбольных хулиганов поименно и заносить в базу... — ...стали отслеживать, реальные сроки давать (попался повторно — в тюрьму: уголовная ответственность наступает). Сейчас порядок на английских трибунах поддерживают только штатские стюарды, прежнего фанатского разгула уже нет, значит, и с договорными играми можно справиться — не вижу в этом проблемы... Конечно, тут большие деньги задействованы — букмекерские ставки и прочее, поэтому на низшем уровне, наверное, это останется, а вот на высшем обеспечить честную игру можно. Главное — желание. — Сколько как тренер вы максимально теряли в весе за матч? — Два с половиной кэгэ. — Что это за игра была, помните? — Уф, с "Ионикосом" — я его в Греции тренировал. Может, жарко тогда было, может, нервы шалили (или все вместе повлияло?), а вот в ФК "Москва" я, как уже говорил, потерял килограммов пять (хотя и за сезон в целом). — Есть тренеры, которые говорят: "Я уже давно все постиг, в футболе никаких тайн для меня больше нет", а вы до сих пор учитесь. Неужели еще не все в любимой игре поняли? — Я только знаю, что в футболе 11 против 11-ти играют (смеется), в воротах стоят вратари, есть штрафные, пенальти и судьи, а остальное тайна... — ...и нужно учиться всю жизнь? — Ну, разумеется, а только лишь остановишься, сразу пиши пропало. Ты можешь придерживаться каких-то прекрасных принципов, но чтобы исполнить ту или иную схему, какую-то задумку свою, у тебя должны быть исполнители. Когда я пришел в сборную, меня спрашивали: "Почему играешь не в линию, а персональную опеку используешь?". А может, исполнителей не было! Советовать просто, а ты попробуй сделай! Знаешь, у нас теоретиков много.... — Практиков мало... — Поэтому самым настойчивым я говорю: "Если такой уж вы теоретик, если знаете, как надо, идите и тренируйте. Пожалуйста, я уступлю свое место и буду вас критиковать".
Предлагаеам Вашему вниманию вторую часть интервью Олега Блохина изданию "Бульвар Гордона". Первую часть можете прочесть здесь. 
"ПРИХОДИТЕ В "СПАРТАК", — ГОВОРИЛ НАМ С БУРЯКОМ БЕСКОВ, — БУДЕТЕ ИГРАТЬ ДО 40 ЛЕТ"
— Болельщики со стажем хорошо помнят, каким украшением футбольных чемпионатов Советского Союза 80-х были поединки киевского "Динамо" со "Спартаком" и особенно тренерское противостояние: Лобановский — Бесков. Вы со своей стороны исправно "Спартаку" забивали...
— ...любимая команда!..
— ...хотя имели среди спартаковцев много друзей. Правда ли, кстати, что Константин Иванович Бесков, выдающийся, я считаю, специалист, неоднократно приглашал вас с Буряком в "Спартак"?
— Правда. "Приходите ко мне, — говорил, — будете играть до 40 лет".
— Теоретически вы могли в "Спартак" перейти?
— Теоретически можно полететь в космос или тренировать "Барселону", "Реал", "Челси"... Можно все, а на практике...
— ...мысли стать москвичом не было?
— И в помине. Нет, в 70-м или 71-м что-то мелькало — я тогда уже неплохо себя в дубле киевского "Динамо" зарекомендовал и рвался в основу, чувствовал потенциал. Под основной состав меня тогда приглашали и "Торпедо", и, по-моему, "Динамо" московское — вот тогда я пришел к Севидову и попросил: "Отпустите". Ну и потом мне был интересен, скорее всего, не "Спартак" или еще какая-то советская команда...
— ...а "Барселона", "Реал"...
— Да, вот это хотелось попробовать. Просто увидеть, как там живут люди, какая вокруг обстановка...
— Вы думали порой (может, накрывшись подушкой, под одеялом) о том, чтобы...
— ...остаться? Нет, никогда, потому что знал, какие репрессии обрушатся на родителей. Это меня сдерживало, потому что остаться можно было в любой момент, и сумасшедшие деньги сулили.
— Прямо к вам подходили?
— Конечно.
— С какими цифрами?
— Ну, в 82-м, к примеру, был разговор: пришли из мадридского "Реала", предлагали за меня четыре миллиона долларов.
— Огромные по тем временам деньги...
— К тому же мне уже было почти 30. При этом присутствовал Колосков, начальник управления футбола Спорткомитета СССР. "Олег, — он сказал, — я все понимаю, но это же нереально". Ну, посмеялись... Тогда четыре миллиона давали, а когда в 73-м киевляне с "Реалом" встречались, они предлагали около девяти миллионов.
— Разглядели!
— Ну, наверное, не знаю... Я говорю о случаях, когда обращались ко мне официально, и я при этом присутствовал, а все остальное — слухи, домыслы — опускаю.
"Я ПРОСИЛ: "ОСТАВЬТЕ ХОТЬ ЧЕТВЕРТЫМ, ХОТЬ ПЯТЫМ ТРЕНЕРОМ, НО В "ДИНАМО"
— Когда скончался Валерий Васильевич, именно вы, будучи народным депутатом Украины, предложили присвоить его имя стадиону "Динамо"...
— ...и назвать в его честь улицу. Потом все замяли, сделали вид, будто не Блохина это инициатива была, потому что тогда я в компартии состоял. Ну, не важно, главное — я первый это предложение внес, поэтому видишь, какое у меня к Лобановскому отношение? Совершенно нормальное, человеческое, но... мое личное, и я не хочу это на публику выносить — точно так же, как и мою семью.
— А это правда, Олег, что и в вашу честь хотели назвать одну из киевских улиц?
— Не слышал...
— Но вы (напомню, коренной киевлянин) были бы рады, если бы в вашем родном городе появилась улица Блохина?
— Наверное... Все-таки такое внимание лестно, хотя... Скорее, это было бы очень приятно моим родителям, которые еще живы, и детям — в первую очередь. Ну и мое самолюбие, конечно, потешило бы... (Пауза). Согласен на все, кроме памятника: вот это после смерти, пожалуйста...
— ...сколько угодно!
— (Смеется). Да, а при жизни почему-то не хочется.
— Вы же на Чоколовке родились...
— Не-а, на улице Анри Барбюса. Это уже потом, в 60-м или в 61-м году, сейчас уже точно не помню, семья на Чоколовку переехала — на улицу Авиации.
— Знаю, что вы учились в одной школе с Анатолием Бышовцом, и, мало того, его классный руководитель была потом классной дамой у вас. Что-то еще от Бышовца по эстафете передал

Источник: ПРО ФУТБОЛ | Прочитать на источнике