Олег БЛОХИН: «Футболом я сыт по горло — играю лишь с дочками. Как? Лежа на диване»

Предлагаем вашему вниманию заключительную часть интервью экс-наставника сборной Украины Олега Блохина изданию "Бульвар Гордона". "ОТКАЗЫВАЛ ЛИ СЕБЕ В РАДОСТЯХ ЖИЗНИ? ПУРИТАНИНОМ НЕ БЫЛ" — Играя почти 20 лет на самом высоком уровне, вы сохраняли поразительную спортивную форму и ради этого, как свидетельствуют ваши товарищи, отказывали себе едва ли не во всех удовольствиях. Это правда, кстати, что вы не пили и очень мало курили? — Практически не курил — это баловство было, а всерьез начал смолить, когда стал тренером — где-то годам к 40-ка. Отказывал ли себе в радостях жизни? Ну, пуританином не был... — ...но режимили? — Ну как? Если из 360 дней в году 320 проводишь на сборах, тут уже хочешь не хочешь, а поневоле режимить начнешь... (смеется). — Потом упущенное хоть наверстали? — Сейчас можно и выпить, и посидеть в компании за столом — нормальная человеческая жизнь, а вот тогда была, я считаю, нечеловеческая. — Ребята, которые выступали с вами в "Динамо", вспоминали: "В первый день любого предматчевого сбора все видели его недовольное лицо — тренеры знали: последуют жалобы на коленный сустав, радикулит... Приехав на базу, Алик сразу спешил к доктору — приходил первым и уходил последним"... — (Якобы возмущенно). Кто же это придумал? — Придумал? Ну хорошо, но у докторов пропадали? — Это мы еще в сборной СССР к Савелию Евсеевичу Мышалову приходить любили, у нас даже присказка была: "Галик отваливается, голова раскалывается"... Вообще, разговоры с врачами иногда помогали перед матчем настроиться: они были умелыми психологами, да и просто умными, интересными людьми. Это первое, а второе — сидишь ты на базе, тоска зеленая: как скоротать время? Конечно, в непринужденной обстановке — там, где потрепаться можно. Помню, когда молодыми были, нас на базу за три дня до игры забирали, и Хмельницкий, тогда еще неженатый, с нами заезжал. Он нас созывал, анекдоты травил... В основном собирались у массажистов, и это была, наверное, самая уютная комната. До сих пор, между прочим, многие футболисты к докторам в первую очередь за этим идут, а что касается меня... Нет, это, скорее, байка какая-то... — Вы признались недавно: "Я футболом наелся и, если играю, то с дочками". Сыты футболом? — По горло. — И не тянет даже порой выйти на поле? — Нет. Понимаю: один неверный шаг... — Как Жванецкий говорил: "Одно неверное движение — и ты отец"... — Да, поэтому знаю: может что-то ужасное произойти — вплоть до операции. — Допустим, а в футбол с дочками — это как? — Лежа на диване (смеется). Боюсь я: играть хочу, но уже не могу. — Олег, а скорость еще есть? Когда вы последний раз ее проверяли? — Давно уже, и, кстати, результат был неплохой. — Сегодня просто так, для себя, бегаете? — Нет. Вообще завязал. — И спортом не занимаетесь? — Не занимаюсь. — При этом имеете замечательную фигуру с отсутствующим даже намеком на какой-то живот... — Где-то отказываю себе в еде, где-то, может, подкачиваюсь. — Ага — все-таки... — Под настроение. Могу на тренажер залезть, покрутить педали, но бежать — уволь: побаливает спина. Я, кстати, долго бегать никогда не любил, цикличные виды спорта (легкая атлетика, триатлон, плавание, бег, велосипед — Д. Г.) мне тоже не нравились, поэтому даже плаваю без фанатизма — два бортика могу проплыть для себя, в охотку. Вокруг только и разговоров: "Это же для здоровья — километр-полтора", а я так подумаю... — ...какое здоровье? — (Смеется). Разве что в море зайду — поплыву, поэтому сказать, что активный образ жизни поддерживаю, не могу. — С 70-х годов в спорте существует термин "секс-допинг": по методике, разработанной специалистами ГДР, за несколько часов до начала соревнований тренеры или специально включенные для этой цели в команду массажисты активно занимались сексом с претендентками на медаль. Получив таким образом колоссальный эмоциональный и гормональный заряд, приведя в действие все резервы организма, спортсменки показывали фантастические результаты, но те же немцы пришли к выводу, что в отличие от женщин у мужчин после ночи любви физические функции снижаются на 20 процентов. Это правда, что в футболе секс накануне матчей просто недопустим? — (Разводит руками). Не знаю. — Вам разве тренеры не говорили, что накануне игр ни в коем случае с женами спать нельзя? — Хм, а как спать, если ночуем на базе? — То есть вот он, ответ... — Об этом мы даже не думали, на себе это не проверяли. Если бы я тогда испытал, как оно, сейчас как тренер мог бы сказать: полезно или вредно. "РАЗВОД, ВТОРОЙ БРАК — НЕ СОВСЕМ ПРОСТАЯ СИТУАЦИЯ ДЛЯ ЛЮБОГО, ДА И ЧТО СЕЙЧАС ПРОШЛОЕ ВОРОШИТЬ? УШЕЛ И УШЕЛ. УМЕРЛА ТАК УМЕРЛА — ВСЕ!" — Некоторые динамовцы рассказывали мне, что ухитрялись сбегать с базы и все-таки обходить тренерские запреты... — Вопрос не ко мне. — Тогда сменим тему. С Ириной Дерюгиной вы сегодня общаетесь? — Практически нет. — О чем вы последний раз говорили с ней хотя бы по телефону? — О дочке. — То есть дела дочери обсуждаете и контакты, таким образом, поддерживаете? — Очень слабые. — Где сейчас ваша красивая и талантливая дочь Ира? — В Америке. — И что она там делает? — Этот вопрос лучше задать ей. — Олег, но вы же отец... — Да, но у нее каждый месяц что-то в жизни меняется, а находясь в Киеве, по телефону за всем этим уследить сложно. — Вы видели молодого человека, с которым она приезжала в Киев на юбилей мамы? — Нет. — Видите, как только о личном зашла речь, немногословным вы оказались... Вы восемь лет жили вдвоем с Ирой в Греции, вы ее воспитали... — ...да. — ...это, в конце концов, ваш ребенок, в которого вложили всю душу... Представляю себе, каково это, когда папа живет вдвоем с дочерью да еще и в чужой стране. Она очень вас любит, и вы об этом наверняка знаете. Часто с ней созваниваетесь? Она говорит вам какие-то ласковые слова? — В связи с очень большой разницей во времени иногда это просто не получается, да и занятость тоже мешает. Не так часто, как, естественно, хотелось бы, но мы общаемся. Конечно, она говорит: "Скучаю", "Хочу видеть" — это вполне нормальные отношения, но мне просто не нравится неопределенность... Наверное, я хотел бы уже внука или внучку, жду, когда Ира меня дедушкой сделает, — ей все-таки 27 уже лет, ну и чтобы дочь определилась с тем, чего хочет. Почему? Потому что я до сих пор не могу понять, чем она там, в Америке, занимается, и даже когда мы встречались, ясности не прибавилось. — Деньги она у вас просит? — Да. — И вы помогаете? — Разумеется. — В интервью "Бульвару Гордона" Ира сказала: "У меня перехватывает горло, сжимается сердце и подступают слезы, когда подумаю, что родители не вместе" — вы можете прокомментировать эти слова? — Без комментариев... — У вас замечательная жена Анжела — очень красивая, умная, тактичная, тонкая и, мне кажется, все понимающая. Вы помните, как познакомились? — После развода с первой женой я практически никого к личной жизни не подпускаю и поэтому даже тебе не хочу об этом рассказывать. Если Анжела захочет дать интервью — пожалуйста, но что-то я сомневаюсь. Она говорит: "Мне в семье одной звезды хватает — второй быть не хочу". Моя личная жизнь принадлежит только мне, и обсуждать ее я не буду — могу говорить на любые другие темы. Развод, второй брак — это не совсем простая ситуация для любого, да и что сейчас прошлое ворошить? Ушел и ушел. Умерла так умерла — все! — Достаточно долго никто не знал о том, что у вас с Анжелой появилось две дочери Аня и Катя... — Об этом даже не подозревали. — Впервые вы "рассекретили" их в интервью все тому же "Бульвару Гордона". "Тем, что в 48 лет я женился, — сказали, — не удивишь никого, но двоих детей заводить — тут или ныряй, или не ныряй". Вы "нырнули" и теперь шутите: "Моя семья — это женский батальон"... — Еще йорк у меня появился — тоже женского рода, зовут Фифи, и тоже жена завести уговорила. Женский батальон — это точно! — В личном плане вы ощущаете себя сегодня абсолютно счастливым? — Да, безусловно. — И есть вам с чем сравнивать? — Есть. — Это выстраданное, на ваш взгляд, счастье или так распорядилась судьба? — Думаю, дело случая. Скорее всего... "МАМА МЕНЯ УПРЕКАЕТ: "НУ ЧТО ЖЕ ТЫ ТАКОЙ БРАКОДЕЛ?" — Аню и Катю вы воспитываете иначе, чем когда-то Ирину? — По-другому, потому что жена рядом. — Помню, как, приехав на ваше 55-летие, Ира встала и произнесла очень трогательный тост, адресованный вам и своим маленьким сестричкам. У нас, дескать, один папа, которого мы очень любим и которым по-настоящему дорожим... Девочки дружат? — Когда Аня и Катя были младше, им не очень нравилось, что старшая сестра обращается ко мне: "Папа", они ее поправляли: "Ирочка, это наш папа", а сейчас все отлично. С другой стороны, надо, наверное, глубже смотреть: если бы Анжела не захотела Иру видеть, не было бы никакого контакта. С этого и начнем, поэтому, когда Ира приезжает в Киев, она у меня дома прекрасно проводит время, и малые с радостью с ней играют. — Вам это согревает душу? — Конечно, и я очень рад, что Анжела ее принимает, — другая женщина на ее месте могла бы запросто сказать: "Извини!". — Но у другой женщины и муж не Олег Блохин — правда? — Правильно, но другая могла бы поднять вопрос: "Зачем это ты посылаешь ей деньги? Сколько можно уже помогать? У нас тоже семья". Мы же не миллиардеры и не миллионеры, деньги с неба не падают, да ты и сам знаешь, какие бывают женщины, поэтому я благодарен Анжеле за то, что нашла с Ирой общий язык, хотя понимаю, что и я в доме хозяин: как скажу, так и будет. Впрочем, это уже будет неправильно, потому что давление никогда пользы не принесет. — Я в курсе, что Аня и Катя увлекаются теннисом, — насколько серьезно? — Им пока нравится, они с удовольствием ходят на тренировки, но как только почувствую, что идет нытье: "Не хочу!", придется все прекращать. Они и остальное все не забросили. Аня, например, танцами занималась, а сейчас они со мной уже пытаются в шахматы играть — вдвоем почему-то. Аня предложила, а когда я начал ее обыгрывать, подключилась Катя и подвела черту: "Мы сдаемся". У них разносторонние интересы, поэтому, если завтра дочки скажут: "Теннис нам надоел", настаивать я не буду. Хотя многие родители делают ставку на спорт: отец Марии Шараповой, знаю, все продал, увез дочь в Америку. Заставил тренироваться и сделал звездой мирового тенниса — может, это и правильно. — Вы все продать пока не готовы? — Это во-первых, а во-вторых, прожив такую долгую спортивную жизнь, к насилию над своими дочками я не готов. Может, какое-то решение и приму, но пока до этого не дошло: им еще все это по душе. — Окружив себя "женским батальоном", не хотите "нырнуть" снова и разбавить его наследником? — (Смеется). Пока не знаю. — Но о сыне мечтаете? — Знаешь, когда Анжела была вторым ребенком беременна, ей сообщили, что будет мальчик, и когда на последнем УЗИ установили, что все-таки девочка, она заплакала. Я спокойно сидел в машине, ждал. "Да, — сказал ей, — снова девочка: ну и что? Главное, чтобы ты и ребенок были здоровы". Я к этому отношусь спокойно: если захотим — сделаем пацана без проблем, но об этом пока даже не думал. Все почему-то считают, что у Блохина должен быть сын и непременно он футболистом станет, — даже мама меня упрекает: "Ну что же ты такой бракодел?". Я смеюсь: "Ма, ну родят мои дочери внуков — те что-то и наверстают", и почему должен быть сын и обязательно футболист — мне это непонятно. У Кройффа вон есть сын, но он так и не достиг его уровня — мало того, из-за своего громкого имени еще больше страдал... — С другой стороны, у Юрия Калитвинцева сын неплохо играет... — ...у Паши Яковенко... Ну, дай Бог, но пока пап эти ребята не превзошли. Вовсе не обязательно, чтобы сын футболиста тоже становился футболистом. "ЕСЛИ ВДРУГ ПЕТЬ НАЧИНАЮ, ЖЕНА ПРОСИТ: "ЛУЧШЕ НЕ НАДО" — Вы дважды были депутатом Верховной Рады — сначала от коммунистов, а потом от социал-демократов... — Ох! — Позаседали в украинском парламенте... — ...ох!.. — ...и насмотрелись там — на всю жизнь хватит. Снова в политику вас не тянет? — Нет. Во-первых, наелся, во-вторых, это грязь, а в-третьих, наверное, все-таки не мое. Даже работая в комитете... — ...не путать с Комитетом госбезопасности... — ...да, я же не ТЭКом занимался, не финансами и не борьбой с коррупцией, а молодежной политикой, спортом и туризмом, но что ты при том мизерном бюджете, который делят между туризмом, молодежью и спортом, можешь решить? На спорт у нас в стране выделяется, допустим, 100 миллионов гривен, а бюджеты у киевского "Динамо", "Шахтера" и "Днепра", вместе взятых, в три-четыре раза больше, и вот начинается перетягивание каната между федерациями, но ты ничего не решаешь. То, что я внес два закона, записано где-то и ладно — они в Верховной Раде практически не заслушивались, в них даже не вникали. Наиболее интересной в моей парламентской жизни была, конечно же, эпопея с лишением-нелишением меня депутатского мандата. — Как раз когда сборная за попадание в финальную часть чемпионата мира боролась... — ...вдруг кто-то решил (может, коммунисты, потому что от них я в СДПУ(о) ушел?) снять Блохина с должности тренера под предлогом, что народным депутатам совместительство запрещено. И это в такой момент, когда на кону престиж страны — вот, пожалуйста, отношение наших политиков к Украине! Блохин же не за себя жилы рвал, не лоббировал законы о табаке, казино или других подобных вещах, как некоторые нардепы, которые зарабатывают на этом огромные деньги, а отстаивал спортивную честь страны. "Ну, снимите с меня депутатство", — сказал и даже мандат был готов положить, посчитав, что для меня престиж 47-миллионной (или сколько сейчас у нас населения?) страны важнее. На меня там смотрели, наверное, как в анекдоте: трое сыновей было у мамы — двое умных, а третий футболист: зачем это терпеть? Пиариться мне не надо, неприкосновенность тоже, естественно, не нужна, лоббировать нечего — бизнеса у меня нет. Вот и получается, что мое хождение во власть было бесполезной тратой времени (хотя опыт какой-то все-таки принесло). — Ваш замечательный отец Владимир Иванович пел в свое время в знаменитом Краснознаменном ансамбле песни и пляски имени Александрова, а вы поете? — (Смеется). Нет. — И никогда не пробовали? Даже за компанию? — Никогда, и если вдруг начинаю, жена просит: "Лучше не надо". — Все знают, что такое левая нога Блохина, — вы левша, а какой рукой пишете? — Правой, а Аня вот — левой: слава Богу, теперь это детям не запрещают. Анжела, кстати, и левой, и правой одинаково рисует и пишет. — Вы где-то признались, что "Мастера и Маргариту" честно пробовали три раза читать... — ...(вздыхает)... — ...но только на четвертый осилили... — Одолел, да. — Понравилась эта книга? На четвертый-то раз? — Ну, если от конкретики абстрагироваться, читать можно — все зависит от того, как к этому относиться. Такое произведение (как и романы "Идиот" или "Преступление и наказание" Достоевского) мог сочинить писатель только с какой-то особой, болезненной, что ли, фантазией, потому что нормальному человеку придумать такое, наверное, тяжело. Впрочем, это мое мнение, потому что другие книги я с удовольствием читаю — вернее, раньше читал. В молодости очень много проштудировал литературы, а сейчас читать-то практически нечего. Если только серьезное что-то... "ПЕРВЫЙ „МЕРСЕДЕС“ У МЕНЯ ДВА ГОДА ПРОСТОЯЛ В ГАРАЖЕ — БОЯЛСЯ ВЫЕХАТЬ" — Когда говорят о футболистах, сразу ассоциация: ага, красивая жизнь, роскошный автомобиль... Какой была первая машина Олега Блохина? — Серая "волга". — Ого! Хорошо начали... Ездить-то хоть умели? — Ну да... Все, помню, оплатил, на базу отправился, а там в ворота мог проехать самосвал или два, поэтому мне половинку открыли. Я сторожу дал три рубля и попросил: "Открой вторую, потому что могу не попасть" (смеется). Как я намучился, пока до базы доехал! Надо было бензин залить, а я не умею, тронулся с третьей передачи... Такое было — и смех и грех, то есть шофер был еще тот. Ну а потом ничего — привык... — Руководители украинского Центрального Комитета партии сетовали: вот, дескать, динамовцы у нас были какие — после каждого успешного сезона требовали с ЦК машины. Мы им давали "волги": кому по второй, кому по третьей, а кому и по пятой, а они их потом грузинам по 40 тысяч рублей продавали — это правда? — Во-первых, сразу всем не давали — была очередь. Каждый год выделяли два или три автомобиля... — ...а во-вторых, сбывали их не грузинам... — Ну, кто армянам, а кто и узбекам (смеется). Понимаешь, это была такая игра, если можно ее так назвать. Сейчас говорить об этом можно спокойно, а тогда могли и посадить, хотя все было на высшем уровне санкционировано. Ввиду того что официально выплатить премиальные нам не могли, давали машины, и все понимали: мы их продадим, но не по 40, конечно, тысяч. "Волга" стоила 8600, потом 9100 — вот у меня память! На первую я одолжил денег — своих не было — и за 15 тысяч продал: девять тысяч отдал, шесть заработал... Спекулянт самый натуральный, а за сколько продавали ребята, не знаю. — Вот уродливая система: нет чтобы достойно платить — в какие-то игры играли... — Знаешь, в Узбекистане была команда "Политотдел", и там игроки получали по полторы-две тысячи рублей в месяц, а мы — зарплату офицера. Мне 350 рублей платили — вот такая была разница. — Так и называлась команда — "Политотдел"? — Да, базировалась под Ташкентом — в корейском колхозе-миллионере (там была еще очень хорошая женская команда по хоккею на траве). — Какие автомобили были у вас в течение жизни еще? — "Жигуль" шестой модели и с шестым двигателем (очень хорошая машина была!), потом из Австрии я пригнал в 89-м году "мерседес" 190-й, 2,2 литра, дизель. Приехал прямо на фирму, и мне его продали по цене производителя плюс еще дали скидку как Блохину. — Класс! — Как сейчас помню, это стоило 32 тысячи марок, и он у меня два года простоял в гараже — боялся выехать. Затем в Австрии у меня была "мазда", а сейчас "мерседес", джип. — Как вы любите отдыхать? — Спокойно. — Чтобы никто не трогал? — И чтобы не узнавали. — На солнце? — Вообще-то мне нравится море — там я отлично себя чувствую. — Куда вы предпочитаете ездить на отдых? — В зависимости от настроения. Раньше зимой мы часто летали в Дубай, а последний раз побывали на Мальдивах — уговорила жена. Очень понравилось: красиво и хорошо, — но дорого: честно. "ВЫСОЦКИЙ — НОРМАЛЬНЫЙ МУЖИК БЫЛ, БЕЗ ЗАКИДОНОВ, А ОТ МАРИНЫ ВЛАДИ ГЛАЗА У НАС ГДЕ-ТО НА ЛБУ БЫЛИ" — Леонид Буряк рассказывал мне, как в 76-м году в канадском супермаркете, в Монреале или в Торонто, вы встретили с ним... — ...Владимира Высоцкого? — Да, с Мариной Влади, и они пригласили вас в гости... — ...на виллу. У Влади была подруга — какая-то канадская рок-звезда. Володя с Мариной приехали на Олимпиаду, эта канадка оставила им дом, а они ей квартиру в Париже — обменялись! Вот там мы и сидели. — Вы просто зашли в супермаркет... — Ну да. Ходили, что-то там покупали... — ...и смотрите вдруг — Высоцкий. Или, наоборот, он смотрит — Блохин с Буряком? — (Смеется). Он кожаную куртку себе выбирал. Володя такую одежду любил — видно, в ней ему было удобно, а может, имидж такой был. В общем, поехали мы, накрыли на скорую руку стол... Бутылка водки стояла, но он только играл, не пил — при Марине, видно, боялся. — Долго играл? — Долго, притом записал нам кассету. Потом, уже в Киеве, ко мне гости пришли, я поставил ее, и кто-то украл. Позже она где-то всплыла, и какой-то другой человек утверждал, что это он там присутствовал. — Вот встретились такие яркие люди — что особенно вам запомнилось? — Нормальный мужик, без закидонов, без ничего... Давай так: нам с Лехой по 23-24 года, молодые ребята — и вдруг, во-первых, Высоцкий, а во-вторых, Марина Влади. — Красивая? — Очень. Глаза у нас где-то на лбу были, наверное, — я говорю так, как есть, поэтому, скорее, мы смотрели на них, как на звезд, раскрыв рты. Я был просто в шоке! — С Леонидом Буряком вы много лет были, что называется, не разлей вода. Часто ходили друг к другу в гости, ваша мама рассказывала мне, как стирала ему, еще бесквартирному и холостому, футболки, и относилась к нему как к сыну. Потом было какое-то напряжение и отчуждение, но вроде опять все наладилось. Какие у вас отношения с Буряком сейчас? — Нормальные. Нельзя сказать, что мы каждый день встречаемся, но общаемся вполне по-товарищески. Вот сейчас на лицензию PRO пересдавали — пересеклись. Просто у него своя жизнь, у меня своя... Да, моменты бывали разные, но жизнь и время расставляют все по местам, хотя порой какие-то проблемы, с помощью которых хотят нас столкнуть, искусственно создаются. Это же не интересно, если Иванов с Сидоровым подрались, — кто будет слушать? А вот если Буряк с Блохиным не поладили — дело другое. С этого уже начинает катиться ком слухов, сплетен каких-то... — С кем, интересно, из бывших партнеров вы дружите? Кого можете назвать сегодня своими друзьями? — Да практически никого. Общаюсь со всеми, а сказать, что мы близко дружим... Нет, не могу. И с Михайличенко контачим, и с Балем, и с Володькой Бессоновым, с Олегом Кузнецовым работаем. Недавно вот встретил Сашку Заварова, Олег Протасов прилетел тоже на эти курсы — там было человек 13 бывших динамовцев. Сдали, посидели немножко, повспоминали... — Вы коллекционировали когда-то футболки других футболистов — сколько всего их собрали и чьи? — Их было много, и хотя потом уже, когда закончил играть, многие раздарил, думаю, и сейчас штук 60-70 осталось. — Это великих игроков были футболки? — Ну как — обычно менялись друг с другом (когда с "Сент-Этьеном" играли, с другими командами), но надо понимать, что когда у нас форма была "Адидас" (всего два комплекта — синяя и белая), это неприкосновенность считалась: меняться нельзя было ни при каких условиях. — У кого сейчас эта коллекция? — Все футболки у отца в гараже — до сих пор забрать не могу. — Истлели уже, наверное... — Думаю, нет. — Блохин — фамилия редкая... — Ну, не настолько. Сейчас вот на ICTV однофамилец мой есть — Иван Блохин: программу "Факты. Спорт" ведет. — Помню, в ЦСКА был когда-то такой хоккеист, правда, не очень известный... — Да, и академиков много. — Ну кто же не знает академика Блохина! — Нынче в России эта фамилия вообще популярна чего-то — мой же отец россиянин. "РОДИТЕЛИ ЗДОРОВЫ, СЕМЬЯ В ПОРЯДКЕ — ЧТО ЕЩЕ НАДО?" — У вас потрясающие родители Екатерина Захаровна и Владимир Иванович — они восхищают буквально всем: взглядами на жизнь, неуемной энергией. Сколько сейчас им уже лет? — Маме — 92, отцу — 87. Мать до сих пор работает: не полный день, а до обеда. Я поражаюсь: уже и колено, жалуется, болит, и еще где-то что-то, а все равно на работу ходит — привычка. Отец на домашнем хозяйстве... О них можно долго рассказывать, даже книгу целую написать. — Они до сих пор вас ругают? — Случается... — Мама же не может без этого, правда? — Ну это, наверное, в порядке вещей. За что бранит? За то, что иногда позвонить забываю, заехать. Не прав я, конечно, поэтому дай Бог родителям только здоровья! — Ваша прекрасная форма — это гены или упорные тренировки? — Думаю, гены. — На сколько лет вы сегодня себя чувствуете? — По крайней мере, не на свой возраст. Стареешь же не телом, а душой, когда дома садишься и хнычешь: "Ой, елки-палки, уже 50!", "Ой, уже 55!", "Ой, 60!", "Ой, 70!"... Такого у меня не бывает. Мать тоже скрипит, жалуется, но она еще ого-го... — Учитывая возраст и состояние ваших родителей, можно предположить, что вы будете долгожителем... — Тьфу-тьфу (стучит по подлокотнику кресла)! — Лет этак в 90-95 вы себя представляете? — Дай Бог до таких лет дожить, но гляжу на своих родителей — они в полном порядке. Главное, наверное, для кого-то не быть обузой... Может, я и неправильно выразился, но ты же знаешь, как многие дети относятся к своим старикам: квартиры у них забирают, выселяют, выбрасывают умирать под заборы. — Олег, эту беседу хотелось бы закончить... — ...ура!.. — ...на оптимистичной ноте, но остался еще вопрос, который меня мучает. В нашей стране за последние годы роздано множество разных званий, в том числе высочайшее — Героя Украины. Лично я к наградам — к орденам и прочему — равнодушен, для меня фамилии намного важнее титулов. Блохин — это Блохин, Высоцкий, о котором вы вспоминали, умер даже не заслуженным артистом и от этого менее великим не стал. Вам где-то в глубине души не обидно, что вы, человек, который столько для Украины сделал и благодаря которому Украину в мире узнали, этим званием обойдены? — Поверь, я абсолютно к этому равнодушен, поскольку цену себе хорошо знаю. Пусть спорят: фартовый я-не фартовый — история уже написана, и вычеркнуть что-то с ее страниц невозможно, как бы некоторые того ни хотели, как бы ни старались меня принизить. Есть "Золотой мяч", какие-то рекорды, выход в восьмерку на чемпионате мира... После ЧМ-2006 меня подавали на Героя Украины, но по разным причинам отказали. — Отказали? — Так, во всяком случае, говорили. Вникать в это я не хочу, и памятника при жизни тоже — это мы обсуждали. Конечно, было бы приятно — нет, не звезду Героя Украины на грудь, не звание какое-то получить, а вот если бы, когда построят под Евро-2012 НСК "Олимпийский", чтобы на его, может, стенах поместили таблички с именами ребят, которые создавали славу советскому, украинскому футболу. Почему? Потому что мы, наверное, все-таки достояние этой страны. Молодежь надо на чем-то воспитывать: не на званиях, а на примерах людей, которые что-то стоящее в своей жизни сделали. Вот почему у нас спорт нынче на низком уровне? Ты же помнишь, как было: Блохин за границей, Волков, Бубка — здесь почти никого! Сейчас хоть кто-то вернулся из тех, кто может примером служить. Главное — не забывать, что без истории, без прошлого будущего не бывает, поэтому, если таблички на "Олимпийском" сделать, если какой-то музей, предположим, открыть... Это, я считаю, будет приятно и полезно, а Герой я или не Герой, мне абсолютно все равно. Мне и так уютно, спокойно, я хорошо себя чувствую. Родители здоровы, семья в порядке — что еще надо?   Первая часть интервью Вторая часть интервью
Предлагаем вашему вниманию заключительную часть интервью экс-наставника сборной Украины Олега Блохина изданию "Бульвар Гордона".
"ОТКАЗЫВАЛ ЛИ СЕБЕ В РАДОСТЯХ ЖИЗНИ? ПУРИТАНИНОМ НЕ БЫЛ"
— Играя почти 20 лет на самом высоком уровне, вы сохраняли поразительную спортивную форму и ради этого, как свидетельствуют ваши товарищи, отказывали себе едва ли не во всех удовольствиях. Это правда, кстати, что вы не пили и очень мало курили?
— Практически не курил — это баловство было, а всерьез начал смолить, когда стал тренером — где-то годам к 40-ка. Отказывал ли себе в радостях жизни? Ну, пуританином не был...
— ...но режимили?
— Ну как? Если из 360 дней в году 320 проводишь на сборах, тут уже хочешь не хочешь, а поневоле режимить начнешь... (смеется).
— Потом упущенное хоть наверстали?
— Сейчас можно и выпить, и посидеть в компании за столом — нормальная человеческая жизнь, а вот тогда была, я считаю, нечеловеческая.
— Ребята, которые выступали с вами в "Динамо", вспоминали: "В первый день любого предматчевого сбора все видели его недовольное лицо — тренеры знали: последуют жалобы на коленный сустав, радикулит... Приехав на базу, Алик сразу спешил к доктору — приходил первым и уходил последним"...
— (Якобы возмущенно). Кто же это придумал?
— Придумал? Ну хорошо, но у докторов пропадали?
— Это мы еще в сборной СССР к Савелию Евсеевичу Мышалову приходить любили, у нас даже присказка была: "Галик отваливается, голова раскалывается"... Вообще, разговоры с врачами иногда помогали перед матчем настроиться: они были умелыми психологами, да и просто умными, интересными людьми. Это первое, а второе — сидишь ты на базе, тоска зеленая: как скоротать время? Конечно, в непринужденной обстановке — там, где потрепаться можно. Помню, когда молодыми были, нас на базу за три дня до игры забирали, и Хмельницкий, тогда еще неженатый, с нами заезжал. Он нас созывал, анекдоты травил... В основном собирались у массажистов, и это была, наверное, самая уютная комната. До сих пор, между прочим, многие футболисты к докторам в первую очередь за этим идут, а что касается меня... Нет, это, скорее, байка какая-то...
— Вы признались недавно: "Я футболом наелся и, если играю, то с дочками". Сыты футболом?
— По горло.
— И не тянет даже порой выйти на поле?
— Нет. Понимаю: один неверный шаг...
— Как Жванецкий говорил: "Одно неверное движение — и ты отец"...
— Да, поэтому знаю: может что-то ужасное произойти — вплоть до операции.
— Допустим, а в футбол с дочками — это как?
— Лежа на диване (смеется). Боюсь я: играть хочу, но уже не могу.
— Олег, а скорость еще есть? Когда вы последний раз ее проверяли?
— Давно уже, и, кстати, результат был неплохой.
— Сегодня просто так, для себя, бегаете?
— Нет. Вообще завязал.
— И спортом не занимаетесь?
— Не занимаюсь.
— При этом имеете замечательную фигуру с отсутствующим даже намеком на какой-то живот...
— Где-то отказываю себе в еде, где-то, может, подкачиваюсь.
— Ага — все-таки...
— Под настроение. Могу на тренажер залезть, покрутить педали, но бежать — уволь: побаливает спина. Я, кстати, долго бегать никогда не любил, цикличные виды спорта (легкая атлетика, триатлон, плавание, бег, велосипед — Д. Г.) мне тоже не нравились, поэтому даже плаваю без фанатизма — два бортика могу проплыть для себя, в охотку. Вокруг только и разговоров: "Это же для здоровья — километр-полтора", а я так подумаю...
— ...какое здоровье?
— (Смеется). Разве что в море зайду — поплыву, поэтому сказать, что активный образ жизни поддерживаю, не могу.
— С 70-х годов в спорте существует термин "секс-допинг": по методике, разработанной специалистами ГДР, за несколько часов до начала соревнований тренеры или специально включенные для этой цели в команду массажисты активно занимались сексом с претендентками на медаль. Получив таким образом колоссальный эмоциональный и гормональный заряд, приведя в действие все резервы организма, спортсменки показывали фантастические результаты, но те же немцы пришли к выводу, что в отличие от женщин у мужчин после ночи любви физические функции снижаются на 20 процентов. Это правда, что в футболе секс накануне матчей просто недопустим?
— (Разводит руками). Не знаю.
— Вам разве тренеры не говорили, что накануне игр ни в коем случае с женами спать нельзя?
— Хм, а как спать, если ночуем на базе?
— То есть вот он, ответ...
— Об этом мы даже не думали, на себе это не проверяли. Если бы я тогда испытал, как оно, сейчас как тренер мог бы сказать: полезно или вредно.
"РАЗВОД, ВТОРОЙ БРАК — НЕ СОВСЕМ ПРОСТАЯ СИТУАЦИЯ ДЛЯ ЛЮБОГО, ДА И ЧТО СЕЙЧАС ПРОШЛОЕ ВОРОШИТЬ? УШЕЛ И УШЕЛ. УМЕРЛА ТАК УМЕРЛА — ВСЕ!"
— Некоторые динамовцы рассказывали мне, что ухитрялись сбегать с базы и все-таки обходить тренерские запреты...
— Вопрос не ко мне.
— Тогда сменим тему. С Ириной Дерюгиной вы сегодня общаетесь?
— Практически нет.
— О чем вы последний раз говорили с ней хотя бы по телефону?
— О дочке.
— То есть дела дочери обсуждаете и контакты, таким образом, поддерживаете?
— Очень слабые.
— Где сейчас ваша красивая и талантливая дочь Ира?
— В Америке.
— И что она там делает?
— Этот вопрос лучше задать ей.
— Олег, но вы же отец...
— Да, но у нее каждый месяц что-то в жизни меняется, а находясь в Киеве, по телефону за всем этим уследить сложно.
— Вы видели молодого человека, с которым она приезжала в Киев на юбилей мамы?
— Нет.
— Видите, как только о личном зашла речь, немногословным вы оказались... Вы восемь лет жили вдвоем с Ирой в Греции, вы ее воспитали...
— ...да.
— ...это, в конце концов, ваш ребенок, в которого вложили всю душу... Представляю себе, каково это, когда папа живет вдвоем с дочерью да еще и в чужой стране. Она очень вас любит, и вы об этом наверняка знаете. Часто с ней созваниваетесь? Она говорит вам какие-то ласковые слова?
— В связи с очень большой разницей во времени иногда это просто не получается, да и занятость тоже мешает. Не так часто, как, естественно, хотелось бы, но мы общаемся. Конечно, она говорит: "Скучаю", "Хочу видеть" — это вполне нормальные отношения, но мне просто не нравится неопределенность... Наверное, я хотел бы уже внука или внучку, жду, когда Ира меня дедушкой сделает, — ей все-таки 27 уже лет, ну и чтобы дочь определилась с тем, чего хочет. Почему? Потому что я до сих пор не могу понять, чем она там, в Америке, занимается, и даже когда мы встречались, ясности не прибавилось.
— Деньги она у вас просит?
— Да.
— И вы помогаете?
— Разумеется.
— В интервью "Бульвару Гордона" Ира сказала: "У меня перехватывает горло, сжимается сердце и подступают слезы, когда подумаю, что родители не вместе" — вы можете прокомментировать эти слова?
— Без комментариев...
— У вас замечательная жена Анжела — очень красивая, умная, тактичная, тонкая и, мне кажется, все понимающая. Вы помните, как познакомились?
— После развода с первой женой я практически никого к личной жизни не подпускаю и поэтому даже тебе не хочу об этом рассказывать. Если Анжела захочет дать интервью — пожалуйста, но что-то я сомневаюсь. Она говорит: "Мне в семье одной звезды хватает — второй быть не хочу". Моя личная жизнь принадлежит только мне, и обсуждать ее я не буду — могу говорить на любые другие темы. Развод, второй брак — это не совсем простая ситуация для любого, да и что сейчас прошлое ворошить? Ушел и ушел. Умерла так умерла — все!
— Достаточно долго никто не знал о том, что у вас с Анжелой появилось две дочери Аня и Катя...
— Об этом даже не подозревали.
— Впервые вы "рассекретили" их в интервью все тому же "Бульвару Гордона". "Тем, что в 48 лет я женился, — сказали, — не удивишь никого, но двоих детей заводить — тут или ныряй, или не ныряй". Вы "нырнули" и теперь шутите: "Моя семья — это женский батальон"...
— Еще йорк у меня появился — тоже женского рода, зовут Фифи, и тоже жена завести уговорила. Женский батальон — это точно!
— В личном плане вы ощущаете себя сегодня абсолютно счастливым?
— Да, безусловно.
— И есть вам с чем сравнивать?
— Есть.
— Это выстраданное, на ваш взгляд, счастье или так распорядилась судьба?
— Думаю, дело случая. Скорее всего...
"МАМА МЕНЯ УПРЕКАЕТ: "НУ ЧТО ЖЕ ТЫ ТАКОЙ БРАКОДЕЛ?"
— Аню и Катю вы воспитываете иначе, чем когда-то Ирину?
— По-другому, потому что жена рядом.
— Помню, как, приехав на ваше 55-летие, Ира встала и произнесла очень трогательный тост, адресованный вам и своим маленьким сестричкам. У нас, дескать, один папа, которого мы очень любим и которым по-настоящему дорожим... Девочки дружат?
— Когда Аня и Катя были младше, им не очень нравилось, что старшая сестра обращается ко мне: "Папа", они ее поправляли: "Ирочка, это наш папа", а сейчас все отлично. С другой стороны, надо, наверное, глубже смотреть: если бы Анжела не захотела Иру видеть, не было бы никакого контакта. С этого и начнем, поэтому, когда Ира приезжает в Киев, она у меня дома прекрасно проводит время, и малые с радостью с ней играют.
— Вам это согревает душу?
— Конечно, и я очень рад, что Анжела ее принимает, — другая женщина на ее месте могла бы запросто сказать: "Извини!".
— Но у другой женщины и муж не Олег Блохин — правда?
— Правильно, но другая могла бы поднять вопрос: "Зачем это ты посылаешь ей деньги? Сколько можно уже помогать? У нас тоже семья". Мы же не миллиардеры и не миллионеры, деньги с неба не падают, да ты и сам знаешь, какие бывают женщины, поэтому я благодарен Анжеле за то, что нашла с Ирой общий язык, хотя понимаю, что и я в доме хозяин: как скажу, так и будет. Впрочем, это уже будет неправильно, потому что давление никогда пользы не принесет.
— Я в курсе, что Аня и Катя увлекаются теннисом, — насколько серьезно?
— Им пока нравится, они с удовольствием ходят на тренировки, но как только почувствую, что идет нытье: "Не хочу!", придется все прекращать. Они и остальное все не забросили. Аня, например, танцами занималась, а сейчас они со мной уже пытаются в шахматы играть — вдвоем почему-то. Аня предложила, а когда я начал ее обыгрывать, подключилась Катя и подвела черту: "Мы сдаемся". У них разносторонние интересы, поэтому, если завтра дочки скажут: "Теннис нам надоел", настаивать я не буду. Хотя многие родители делают ставку на спорт: отец Марии Шараповой, знаю, все продал, увез дочь в Америку. Заставил тренироваться и сделал звездой мирового тенниса — может, это и правильно.
— Вы все продать пока не готовы?
— Это во-первых, а во-вторых, прожив такую долгую спортивную жизнь, к насилию над своими дочками я не готов. Может, какое-то решение и приму, но пока

Источник: ПРО ФУТБОЛ | Прочитать на источнике