Игры в имитацию. Егор Соболев о коррупции в Верховной Раде

Nemo est supra leges — первое, что бросается в глаза в кабинете Егора Соболева. Фраза, которая в переводе с латыни означает "Ничто не стоит выше закона", написана на большом баннере, висящем на шторах. На стене — плакат с изображением боёв митингующих с "Беркутом" времён Революции достоинства. Одному из участников Евромайдана Соболеву активности в парламенте не занимать. Именно он лоббировал законы о люстрации и декоммунизации. А теперь требует, чтобы чиновники, опубликовавшие е-декларации, объяснили, откуда у них квартиры, бриллианты, заводы и пароходы. Собственный отчёт о накопленном имуществе Соболев уже готовит.
КТО ОН
Глава Комитета Верховной Рады по вопросам предотвращения и противодействия коррупции
ПОЧЕМУ ОН
Занимается разработкой антикоррупционного законодательства в Украине
В ежегодном рейтинге Индекса восприятия коррупции Transparency International Украина опустилась на одну позицию по сравнению с прошлым годом. Сейчас мы делим 131-е место с Непалом, Ираном, Казахстаном и Россией. Почему наши показатели ухудшаются, несмотря на то, что новые антикоррупционные органы работают больше года?
— Украинскую коррупцию можно сравнить с раковой опухолью. Нам нужно пройти болезненный период химиотерапии и хирургических операций. Должно очень крупно повезти, чтобы мы выздоровели. В Украине сильные традиции коррупции на уровне социальных норм. До сих пор многие считают нормальным давать взятки и интересуются, кому и сколько дать, чтобы решить вопрос. Шаги, которые мы делаем в борьбе с коррупцией, правильные, но их недостаточно.
Чего не хватает?
— Чтобы победить эту раковую опухоль, нужно пройти три этапа лечения. Первый и самый важный — объяснить как можно большему количеству украинцев, что взятками они реально помогают Путину уничтожить Украину. Без лишнего пафоса. Коррупция — лучший агент Путина в нашей стране, лучше спецназа и даже подкупленных им политиков. Второй важный этап — утверждение добропорядочности в управлении государством. В управлении государством сконцентрированы злые силы. Чтобы этому противостоять, нужно как можно больше принципиальных людей на руководящих должностях. Необходимо запретить политическую рекламу — основное оружие, помогающее плохим ребятам выиграть большинство выборов. Ещё нужно обязать всех, кто рвётся к государственной службе, объяснить происхождение имущества. Это должно стать нормой, как и то, что мы требуем от любого политика не бить и не убивать граждан. Во время третьего этапа лечения нужно забрать у власти полномочия вмешиваться в бизнес. Мы продолжаем жить в азаровской или скорее советской парадигме, в которой всем управляет государство, начиная с театров и заканчивая заказом еды в школьных столовых. Государство должно регулировать только финансовые операции и вопросы безопасности человека — преступности, лекарств, питания и окружающей среды. Тогда исчезнет база для коррупции.
Кто кому мешает
В Национальном антикоррупционном бюро (НАБУ) отчитались, что за прошлый год открыли чуть больше 250 уголовных производств. Из них только половине коррупционеров предъявлено подозрение — 121, меньше четверти дел направлено в суд — 41, а обвинительных приговоров за год вынесено всего 9. Получается, результат есть только в 3% от всех открытых дел. В чём причина такой низкой результативности НАБУ?
Егор Соболев: "Самое страшное в нашей клептократии то, как она умеет мимикрировать и притворяться "своей". Это не позволило одержать окончательную победу ни Евромайдану, ни Оранжевой революции"
— НАБУ и Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП) — это первые в Украине настоящие следователи и прокуроры. Не все из них работают хорошо. В конце концов, это их первый год работы, а большинство из них — молодые парни. Но даже за первый год часто неопытные детективы и прокуроры в условиях тотального саботажа со стороны судей начали делать то, зачем их приняли на работу, — разрывать круговую поруку на уровне руководства государства. Их главная проблема в том, что нет ни одного суда, куда они могут пойти и доказать вину коррупционера. Посмотрите на дело с Чаусом (в августе НАБУ совместно с САП поймали судью Днепровского райсуда Киева Николая Чауса на взятке в $150 тыс., которые тот хранил в стеклянной банке. — Фокус). Судья обязал вернуть родным Чауса машину, на которой перевозили доллары в банке. Нужно как можно скорее создать Высший антикоррупционный суд, набрать туда около сотни человек при помощи иностранных правительств, дать им высокие зарплаты и сказать: "Разрывайте всех, если этого требует закон".
Что мешает детективам довести до конца дело с тем же судьёй Чаусом?
— В большинстве случаев суды просто не назначают заседания. У нас есть несколько важных дел, которые длятся уже больше шести месяцев без подвижек. Судьи, или лучше сказать титушки в мантиях, используют ту же тактику, которую используют в делах Евромайдана. Там тоже есть подозреваемые и выдвинуты обвинения, но заседания не происходят. То же мы имеем по делу Охендовского (НАБУ подозревает главу Центризбиркома Михаила Охендовского в получении более 1,2 млн грн взятки от Партии регионов. — Фокус), по делу Кулика (НАБУ подозревает военного прокурора сил АТО Константина Кулика в незаконном обогащении. — Фокус).
Как вы оцениваете позицию генпрокурора Юрия Луценко, который знает, что в отношении прокурора АТО Кулика есть дело о незаконном обогащении, но считает, что в расследовании других дел Кулик приносит много пользы?
— Юрий Луценко намного превосходит Виктора Шокина в пиаре. И тот и другой прикрывали взяточников и коррупцию, но у Луценко талант находить им блестящие оправдания. Дескать, он коррупционер, но от него ведь есть польза. Назовите хотя бы одно доведённое до обвинения дело о топ-коррупции среди десятков возбуждённых Генеральной прокуратурой производств. Я знаю только те, которые ГПУ развалила на уровне следствия или обвинения. Но в Facebook у Юрия Луценко всё хорошо. Впрочем, невозможно долго обманывать большое количество людей. Думаю, таким пиаром генпрокурор делает себе медвежью услугу.
Борьба с системой
Прослушкой для НАБУ по-прежнему занимается Служба безопасности Украины, подконтрольная президенту. Почему парламент не решит эту проблему, предоставив НАБУ право самостоятельно прослушивать топ-чиновников в рамках антикоррупционных расследований?
— Наш комитет предлагал принять этот закон ещё летом прошлого года. С того времени Андрей Парубий ни разу не вынес законопроект на голосование, хотя по этому поводу я с ним говорил много раз.
Власть в лице главы Верховной Рады Парубия, гордясь созданием Национального антикоррупционного бюро, не хочет его независимости?
— Самое страшное в нашей клептократии то, как она умеет мимикрировать и притворяться "своей". Это не позволило одержать окончательную победу ни Евромайдану, ни Оранжевой революции. Как только люди выходят на улицы, им говорят "хорошо-хорошо, мы сейчас всё сделаем". И начинают делать всё, чтобы ничего не делать. Пётр Порошенко, наверное, специально нам послан небом, чтобы мы научились отличать мошенников от людей, которые действительно работают на государство. История с созданием НАБУ и САП, а до этого с люстрацией — хороший пример того, как высшие чиновники старательно делают всё, чтобы ничего не получилось. Людей кормят обещаниям, мол, потерпите, мы проводим конкурсы, скоро будут настоящие изменения, а на самом деле с каждым днём обогащают свои карманы, так же, как при Януковиче. Правда, Янукович не умел это так преподносить, не носил красивую вышиванку и не говорил по-английски.
"Назовите хотя бы одно доведённое до обвинения дело о топ-коррупции среди десятков возбуждённых Генеральной прокуратурой производств. Я знаю только те, которые ГПУ развалила"
Егор Соболев
о неэффективной работе ГПУ
С момента подачи е-деклараций прошло почти три месяца, но Нац­агентство по предотвращению коррупции до сих пор не проверило ни одну декларацию топ-чиновников. В затягивании процесса НАПК обвиняет Минюст, а тот — НАПК. Кто, по-вашему, виноват?
— Оба органа. Они используют ещё один способ обманывать людей — имитируют противостояние, затягивая время. Мы как парламентский комитет, который следит за исполнением законодательства, написали целый том разъяснений Наталье Корчак (глава НАПК. — Фокус) с очень простыми идеями. Мы предложили прописать полномочия человека, который проводит проверку, установить для него сроки и определить последовательность, чьи декларации будут рассматривать первыми, чьи – вторыми и так далее. Нас поблагодарили за эти рекомендации, на том и всё. Думаю, что НАПК стало таким же клептократом, как и Высший совет правосудия. Названия хорошие, деньги налогоплательщиков на них выделяют немалые, а по факту сохраняется всё то, с чем эти институции должны покончить.
Главный антикоррупционный прокурор страны Назар Холодницкий считает, что одной из проблем во время проверок е-деклараций народных депутатов станет их неприкосновенность. Помнится, как в 2014 году во время предвыборной кампании лишение депутатов неприкосновенности было в топе обещаний политиков. У Самопомочи, которую вы представляете в ВР, в том числе. Почему до сих пор не выполнили это обещание?
— Для отмены неприкосновенности нужно менять Конституцию. Чтобы внести конституционный законопроект, депутату нужно согласие 150 коллег, и в первые дни я активно этим занимался. Но тогда Пётр Порошенко внёс свой законопроект об отмене депутатской неприкосновенности — ему согласия 150 депутатов не нужно. Мы проголосовали за то, чтобы направить этот законопроект в Конституционный суд, получили оттуда положительный ответ, что документ соответствует Конституции, после чего его положили в сейф. Наши разговоры с тогдашним спикером Владимиром Гройсманом и с нынешним — Андреем Парубием наталкиваются на молчаливый саботаж. Тебе вроде бы не говорят "нет", но дальше слов дело не заходит. О том, чтобы достать с дальней полки президентский законопроект, никто и думать не хочет. Сейчас мы предлагаем дать депутатам право самим отказываться от неприкосновенности, а в случае представления о снятии депутатской неприкосновенности или ареста — блокировать заграничный паспорт парламентария. Уже второй месяц просим Парубия внести этот законопроект хотя бы в повестку дня. Пару раз он его ставил, но результаты вы догадываетесь, какие были.
Как вы оцениваете реформирование судебной системы?
Егор Соболев: "Я восхищён американскими женщинами, которые в первый же день правления Дональда Трампа собрали миллионную демонстрацию с чётким месседжем: ты должен уважать наши права, гарантировать наши свободы, иначе узнаешь, что такое миллион людей на улице"
— Есть правильные цели и механизмы, но в последний момент, на решающем этапе всё портится. Я эту схему хорошо изучил в парламентских схемах. Можно взять классный закон, сделать ему хороший пиар, а в самом конце незаметно вставить один или два пункта, которые с точки зрения зла превышают все остальные условные 240 пунктов добра. Я вижу то же самое с судебной реформой: всё замечательно, правильные процедуры, люди, но всё решает Высший совет правосудия, который состоит из людей Януковича, Порошенко и других тёмных персонажей нашей истории. Например, если судья пойман в момент совершения преступления, вы не можете арестовать его без разрешения ВСП. Получается, что люди Порошенко и Януковича будут решать не только, кого назначать и увольнять, но и кого арестовывать. В итоге будет то же, что было: друзьям всё, врагам — закон.
Если политическое влияние на суды, как вы утверждаете, не снизилось, какова вероятность создания в Украине Антикоррупционного суда?
— Один дипломат спросил у меня, смогу ли я найти нужные 226 голосов в парламенте для принятия этого закона. Если честно, у нас пока и 40 голосов нет. Но даже в клептократической Украине есть одно хорошее качество — власть боится людей. Если люди действительно требовательные и отстаивают свои права, ни один прокурор, политик и судья не посмеет оказать им сопротивление. Я восхищён американскими женщинами, которые в первый же день президентства Дональда Трампа собрали миллионную демонстрацию с чётким месседжем: ты должен уважать наши права, гарантировать наши свободы, иначе узнаешь, что такое миллион людей на улице.
Почему вы считаете, что депутаты не будут оказывать сопротивление? Например, в прошлом году они рассматривали три варианта законопроекта о спецконфискации, но ни один из них не был принят.
— С вопросом о принятии этого закона используют "приём дымовой шашки". Ни у кого нет желания проводить спецконфискацию. В первую очередь у самих авторов этого законопроекта. Когда Сергею Пашинскому, Владимиру Гройсману и Петру Порошенко что-то нужно, они за ночь договариваются и к утру проводят решение в парламенте, где у них есть большинство вместе с депутатами Оппозиционного блока. Вспомните, как блестяще назначили того же Луценко генпрокурором с принятием специального закона под него и публикацией этого закона за один день. А спецконфискация им нужна для шумихи — эту тему кидают, чтобы люди обращали внимание, обсуждали, задавались вопросом, а что же там с деньгами Януковича? А сами в это время спокойно воруют у людей новые деньги.
Спецконфискация позволит отобрать имущество, украденное прошлой властью. Почему нынешним лидерам это не выгодно?
— Нынешняя власть — бизнес-партнёр Виктора Януковича. Была и осталась. Зачем им бороться с Януковичем, если они вместе с ним зарабатывают огромные деньги, начиная с торговли нелегальными продуктами. Например, сейчас на Луганщине добровольцы организовывают блокаду серой торговли с оккупированными территориями. С так называемыми "ДНР" и "ЛНР" образовался некий криминальный офшор: никто не знает, какие товары туда завозятся и какие вывозятся. По имеющимся у нас данным, оборот торговли с оккупированными территориями огромный. Например, у вас есть подакцизные товары, которые должны облагаться налогом, и вы должны заплатить большую пошлину. Вы просто завозите их на территорию "ДНР" и "ЛНР", а потом договариваетесь с нужными людьми и получаете разрешение на ввоз. И никто не узнает, что вы завезли и куда оно поехало. А у вас из-за разницы в ценах и в обход любых налоговых процедур огромная прибыль. И таких специальных разрешений уже выдали десятки тысяч.
"История с созданием НАБУ и САП, а до этого с люстрацией — хороший пример того, как высшие чиновники старательно делают всё, чтобы ничего не получилось"
Егор Соболев
о том, кто хоронит попытки побороть коррупцию
Кто, по вашей информации, имеет отношение к незаконной торговле с оккупированными территориями?
— На самом деле к этому прибыльному бизнесу допущено не так много людей. Думаю, только лидеры основных политических сил, как они говорят, в теме. А остальных заставляют их покрывать. Кого-то, например, держат на небольшой коррупции местного уровня, мол, мы дадим тебе 10 млн грн, половину возьмёшь себе, а на оставшиеся сделаешь дороги, чтобы на следующих выборах было чем хвастать. Кому-то просто дают зарплату. Не знаю, какие у них сейчас ставки: возможно, несколько тысяч долларов. А кому-то говорят: "Это не твоё дело, занимайся своими вопросами". И поскольку борьба с такой прибыльной, но страшной торговлей опасна, многие отворачиваются и фактически покрывают это.
Не совсем в оппозиции
Какие отношения между Оппозиционным блоком и провластной коалицией?
— Посмотрите, как назначался глава СБУ и сколько людей из Оппозиционного блока за него голосовали. Когда наступает решающий момент и не хватает формальных членов коалиции, мобилизуют всех. Потом вышли к трибуне, покричали друг на друга, создали впечатление политической борьбы, закрепили это всё на проплаченных эфирах и пошли дальше грабить государство по давно созданным схемам.
Вы заявляли, что вместо зарплат народным депутатам нужно платить субсидии, а 70% парламентариев-миллионеров зарплата не нужна вообще. В таком случае как бороться с коррупцией среди депутатов?
— На самом деле в этом парламенте, при всех его позорных поступках и бездеятельности, появилась группа людей, которые не обогащаются, хоть и получили наибольшие полномочия. Система субсидий может помочь людям понять, кто добропорядочный представитель в парламенте, а кто просто их грабит. Декларации показали поимённо, кто работает на собственный карман. Если клептократу платить большие деньги, ничего не изменится: он всё равно украдёт в 100 раз больше, чем получит. А если порядочному депутату не платить нормальную зарплату — он уйдёт.
Читайте также: Железная леди. Хатия Деканоидзе о реформе полиции и реванше старой системы
Кто входит в эти 70% депутатов, которым не нужно платить зарплату?
— Я публично попросил Олега Ляшко, Игоря Грынива и Юлию Тимошенко объяснить свои доходы. Я говорю только о лидерах фракций. У многих миллионеров в парламенте на самом деле никогда не было успешного бизнеса. Сейчас детективы НАБУ ведут 6 расследований в отношении народных депутатов. Надеюсь, скоро мы получим от них представления на лишение депутатской неприкосновенности этих лиц.
Можете назвать их имена?
— Это тайна следствия, которой не знаю даже я.
Фото: Александр Чекменёв
Подписаться на новости Фокус.ua

Источник: Forenet Киевский регион | Прочитать на источнике