Сквозь приоткрытые ворота мигал яркий свет. То ли такси к кому-то подъехало по вызову, то ли это Владька подавал ей сигналы фонариком. Толком сразу и не поймешь. Лена и днем видела так себе, а уж в сумерках была и вовсе беспомощной. Куриная слепота это называется. Недостаток витамина А.
Добрая женщина Владькина бабушка Лену жалела и пыталась откармливать: будет, мол, девка жрать нормально, вот и видеть хорошо начнет, и вообще на человека станет похожа. Лена добрую бабушку побаивалась – очень уж та была большая, громкая и материлась сильно. А к Владику привыкла. Поначалу просто была ему благодарна, а постепенно поняла, что уже не может без него обходиться, и как это получалось раньше – совершенно непонятно…
А он и вправду стоял у ворот, курил, попыхивал фонариком. Рассмотрела, только когда подошла совсем близко.
- Привет. Ну, ты прям как шпион из старого советского фильма…
- Привееет… Вот ты и вышла из сумрака!
- А чего сам в наш сумрак не заходишь?
- Не поверишь – ставлю на тебе убойный эксперимент.
- И как оно?
- Бомба! Мы взорвем мир! Посылаю телепатический сигнал: выходи! Подкрепляю световыми сигналами – азбукой Морзе: выходи! Работает!!!
Владька не шутит, он такой был всегда, сколько Лена его знает, - с первого класса. Совсем в малолетстве страстью пацаненка стали химические опыты. Кто-то, не подумавши, подарил тихому ребенку толстую и красивую книгу – энциклопедия юного экспериментатора. И кто только сочиняет этакие книжечки – явные враги всего живого… Хороший мальчик чудом уцелел сам, а дом горел и взрывался не единожды - пожарные знали этот адресок наизусть.
Но величественная бабушка Роза не давала внука в обиду: «У нас, евреев, так принято воспитывать детей. Мы, евреи, своим детям все разрешаем. Не, говорите cразу прямо: вы шо, имеете шото конкретно против евреев? Так напишите мне про это письменный документ!».
С Розой Борисовной предпочитали не связываться, и ее единственного внука не брали ни на какие неблагонадежные учеты. Хотя – чисто теоретически – он попадал туда по всем параметрам.
По заповедям Розы Борисовны была воспитана ранее и ее единственная дочечка Светуля. Милой домашней девочке как в подростковом возрасте вдруг сорвало башню, так она и осталась в состоянии свободного полета. Ненадолго приземлилась, чтоб родить, пару месяцев покормить грудью ребенка и оставить его на воспитание-пропитание бабушке. Отца Владька не знал, а когда вяло попытался выведать у бабушки тайну своего рождения, та ответила философски:
- Оно надо тебе? Тебе шо, скажи пожалуйста, меня мало?
Более чем… Большой женщины Розы Борисовны хватало на все: и на воспитание – как она сама это понимала – единственного внука, и на бурную деятельность в школьном родительском комитете, и даже… на собственный бизнес. Да-да, Владькина бабушка была настоящей бизнес-леди. На склоне лет, выйдя на пенсию в середине 90-х из агонизирующей проектной конторы, она не смогла долго сидеть без дела. Надо было за какие-то деньги растить, учить внука и постоянно ремонтировать дом после его экспериментов. Деятельная натура Розы Борисовны не терпела уныния, и в аккурат на стыке тысячелетий скооперировалась с бедствовавшей без работы соседкой – бывшей швеей бывшего «Эвиса». Поначалу одели всю женскую половину родной Слободки в дешевые цветастые халатики из трофейной байки. Люда – ну, чистая тебе Анка-пулеметчица! - чуть ли не круглосуточно строчила на машинке, «тетя Роза» поначалу пробовала ей помогать, потом смачно плюнула на шитье и занялась продажами…
На удивление обоих теток, гешефт сладился – и раз, и другой, и третий. Связи с общественностью оказались истинным талантом Владькиной бабушки. Одинаково хорошо она продавала коллекцию за коллекцией местечкового прет-а-порте, гасила наглых конкуренток и договаривалась – с рэкетом, участковым, налоговиками… Потом им пришлось-таки «выйти из тени» - оформить предпринимательство и шить «по-белому». На тот момент к матерям – основателям компании уже прибилось с пяток «белошвеек» пенсионного возраста.
«Дефочки» – как ласково называла их тетя Роза – очень старались и хотели зарабатывать. И тогда она приняла волевое решение. Снесла перегородку в их «трешке-распашонке», превратив квартиру в швейную мастерскую. Им с внуком осталась для жизни одна тесная комнатка. Неудобно – да, но идея снимать или даже прикупить помещение вдали от родной кухни Розе Борисовне была совсем чужда. Готовила она божественно, и занималась этим практически непрерывно. Радовалась, как ребенок, когда удавалось «слепить пулю», скажем так, из ничего.
Классе в девятом, обнаружив, что внучок прикипел к худущей до полупрозрачности девчонке – или она к нему? – бабушка без лишнего текста взялась ее откармливать. В процессе выяснилось, что девчонка подслеповата, а к тому же – из много-многодетной семьи… Странное дело, но тетя Роза не возражала, поинтересовалась только однажды:
- У вас там любовь, дружба или что?
- Дружба, - честно сказал Владик и почему-то покраснел.
- Ага, – кивнула бабушка и пошла на кухню – доставать из холодильника рыбу фиш.
В рыбьем жире полно витамина А. Поэтому тетя Роза выпаивала прозрачную Ленку рыбьим жиром собственного производства: аптекари – все жулики, пей, деточка… Деточка тетю Розу боялась и пила рыбью мерзость в огромных количествах, пока не разболелась печень. Ладно, деточка, ты теперь не пей, ты только ешь… Ленка из последних сил давилась вкусной едой – в нее столько не влезало просто. Потом тихонько блевала в туалете. Ладно, деточка…
Прагматичная Роза Борисовна не привыкла отступать – тем более в борьбе с какой-то куриной чепухой. Безрезультатно перепробовав на Ленке немало целительных блюд еврейской кухни, она вдруг сделала резкий поворот с сторону… эзотерики. Тут же все выяснилось: Ленкино неприятное заболевание привязалось к ней потому, что бедная «дефка», сама того, конечно, не зная, постояла… на мусоре, выброшенном после заката солнца. И никакой витамин А тут ни при чем. Что делать – тоже теперь понятно: чтобы исцелиться от куриной слепоты, нужно съесть за один раз целую курицу, а внутренности ее прикладывать к глазам. Еще помогает яйцо черной курицы, которое обязательно надо всегда носить с собой и время от времени тереть им глаза…
Бред! Даже послушная деточка Лена не перенесла виража в сознании Розы Борисовны и под любыми предлогами перестала ходить к Владьке домой. Он не обиделся, его бабушка, как ни странно, – тоже. К тому времени школа как-то незаметно закончилась, и они уже два года, как были студентами. Об этом девушка и помечтать бы не могла – это все устроил Владька, не просто же так к нему еще в школе прилепилось прозвище «Копперфильд». Фокусы и чудеса для него – обыкновенное дело. Пришел как-то и сказал: мы с тобой будем учиться в одной группе, на прикладной лингвистике. Тетя Роза пробила Лене какие-то особенные льготы – вроде как из-за многодетного происхождения или еще чего-то такого – и ее без разговоров взяли на бюджет.
Ни в это, ни в то, что за зверь эта «прикладная лингвистика», Лена даже и не вникала. Зачем? Главное, чтобы Владька был рядом. Давно, со школы еще, все были уверены: не просто же так эта парочка вместе. Ее маму даже к директору таскали: присмотрите, мол, за дочкой – ранние сексуальные отношения, и все такое. Мама тогда опять ходила беременная от дяди Вани, сильно запугивать ее побоялись. Тетю Розу вообще сочли за лучшее не трогать, и тема скоро сама по себе сошла на нет. А мама, кстати, осталась очень довольна своей старшенькой: молодец! Я-то думала, ты у меня – курица курицей, а ты молодец! Правильно, доча, ты бы ему еще поскорей ребеночка заделала – чтоб женился…
По ребеночкам у маменьки пунктик. Не то, чтобы она слишком детей любит, – дети ей нужны для личной жизни. После того, как сбежал Ленкин папаня, мама успела родить троих: Сережку от дяди Сережи и близняшек Анечку с Танечкой – от дяди Олега. Но с ними тоже что-то там не сложилось. Потом появился дядя Ваня – вдовец и верующий. У него своих сыновей было трое, на чем он останавливаться не планировал. Планировал дядя Ваня создать семейный детский хор и с ним выступать почему-то именно в Америке.
Голосов для хора не хватало, и новая жена должна была их срочно произвести на свет. А мама была и не против. От дяди Вани родились мальчики: Адам, Ной, Иоанн. Лена братиков путала – очень уж получились похожие… Она зашивалась по хозяйству, училась кое-как, в домашний хор не вписывалась ни по возрасту, ни по внешности, ни по музыкальным способностям. Когда дома репетировали – а репетировали почти всегда,- она норовила тихонько забиться в угол и штопать там детские одежки.
Прикладная лингвистика на этом фоне давалась плохо, а семейство только и ждало, что ее выгонят из универа, – смиренный дядя Ваня уже не раз намекал, что пора б ей слезть с его шеи и идти работать. Так, кстати, нашлась эта квартирка – маленький уютный жилкоп на Никольской! Хозяева, давние тетирозины приятели, уехали и искали, кто бы присматривал за их жильем. Платить ничего не надо, даже квартплату. Повезло…
Лена, может, и подозревала, что студенчеством и съемной квартиркой обязана не чудесам, а доброте и сбережениям Владькиной бабушки, но такие мысли старалась не думать. Она вообще старалась не видеть по жизни лишнего, состояние куриной слепоты ее вполне устраивало. Все ведь и так хорошо – главное, что Владька совсем рядом, буквально через двор.
Они практически жили вместе. Вместе завтракали, обедали и ужинали – Владька носил от бабушки теплые коробочки и баночки с вкусной едой, завернутые в полотенца. Вместе ходили в универ и в кино, гуляли по вечерам. Только что не спали вместе. В это, правда, никто не верил. Ну, и не надо.
А потом Роза Борисовна умерла, глупо так и нелепо. Вечером у соседей этажом выше были гульки – юбилей, что ли, танцы… Провалился потолок над самовольно разгороженной швейной мастерской. Большая удача, что «дефочки» уже закончили работу и ушли. Да и из гостей юбиляра чудом никто не пострадал. А тетю Розу убило до обидного маленьким куском штукатурки – как-то очень неудачно попал он ей по голове…
После похорон Владька пришел серьезно поговорить. Из недавнего мальчишки он вдруг стал похож на старичка – это даже Лене было видно, и она заволновалась, впервые за все долгое-долгое время их знакомства. Что-то должно измениться, а ей не хотелось никаких перемен…
- Лена, я уезжаю, – нашлась моя мама. Она в Канаде, замужем за очень богатым дядькой. Говорит, что скучает. Мне жалко ее, наверное, я ее люблю. Лен, я тебя люблю. Поехали со мной. А если скажешь остаться, я останусь. Будем жить вместе.
- Не знаю… Зачем… Все так было хорошо… Как же я теперь…
…У Лены и сейчас все хорошо. Скоро она получит диплом. Денег, которые ежемесячно присылает ей Владька из Канады, вполне хватает на жизнь. Хватило и на ремонт в квартире Розы Борисовны – здесь теперь живет Лена. И «дефочки» продолжают работать. Только мастерская стала сильно поменьше – новая хозяйка отгородила от нее себе еще одну комнату. Палисадник перед домом зарос травой и невыразительными желтыми цветочками. «Дефочки» выходят сюда покурить. Одна их них, бывшая училка ботаники, говорит, что эта желтая ерунда называется по науке лютик едкий, а по-народному – куриная слепота…
Ирина Нежигай.
Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике
Добавить комментарий к новости "Куриная слепота"