Жизнь с небом Виктора Буякова

Говорят, земной шарик вертят оптимисты. Может быть, и так, но думается, что вертят его жизнелюбы – те, кто любит жизнь, и которым жизнь отвечает взаимностью. Таков и Виктор Буяков, инструктор-общественник по парашютному спорту, отметивший 13 января свое 75-летие, – он любит жизнь, как небо, а небо – как жизнь. И этой своей любовью щедро делится с юными николаевцами, открывая для них беззаветно любимую стихию. С самого детства Виктор Григорьевич мечтал стать или моряком, или летчиком. Для мальчишки, появившегося на свет в деревне под Брянском за 4 года до начала войны, желание понятное и вполне объяснимое. И эту детскую мечту не стерло пережитое в годы Великой Отечественной: он до сих пор помнит, как рвались в огороде снаряды, как сутки стоял под прицелом пулемета (немцы выгнали все село якобы на расстрел, чтобы выманить партизан из брянских лесов), потом – Рославльский концлагерь, работа на какого-то немца и долгий путь домой из Германии. Но выжил, выстоял, выучился, и детская мечта сбылась – в военкомате он прошел отбор в Николаевское летное училище, которое простой брянский парнишка окончил в 1959 году с красным дипломом. И тогда же в училище он познал небо.
– Первый свой прыжок с парашютом я совершил в 1956 году в Очакове, перед самым первым своим полетом – так было положено по плану занятий. Как сейчас помню: страха никакого, лечу на спине, а перед глазами – хвост самолета. Считаю секунды (надо было отсчитать 4 секунды, а потом дернуть за кольцо), потом думаю – наверно, быстро считаю, надо еще отсчитать. Отсчитал и только потом дернул за кольцо. Правда, когда приземлился, мои друзья решили, что я падал «до прибора» (на высоте 700 м парашют раскрывает специальный прибор – прим. авт.), но ведь было не так! Пошел к начальнику парашютной службы: можно еще раз прыгнуть? «Можно, но только вместо «тихого часа» и свободного времени вечером помогай укладывать парашюты». Ходил, укладывал. Прыгнул еще раз, потом еще, и к окончанию училища у меня в летной книжке была запись о 16 прыжках, тогда как в лучшем случае у многих на счету было 3-4 прыжка с парашютом, – рассказывает Виктор Григорьевич.
После училища началась служба на Балтике, которую Виктор Буяков выбрал вместе с напарником за сложные метеоусловия – полетная практика замечательная. И все бы хорошо, если бы не хрущевское сокращение (тогда под сокращение попали 1,2 млн. военных по всему Союзу, причем многие из них прошли войну, и до заслуженной пенсии им оставалось пару месяцев). Но молодой офицер сокращен не был: его направили в деревню Лахта в 20 км от Архангельска, куда Виктор Григорьевич приехал с женой и совсем крошечным сыном-младенцем. И хотя условия для жизни были не ахти (сначала молодую семью поселили в кухне, через год дали 16-метровую комнату, где на свет появилась и дочь Виктора Григорьевича), эти 13 «лахтинских» лет вспоминаются почему-то как самые лучшие. Потому что летал много и прыгал много.
– А годы-то какие были – «холодная война», Карибский кризис. Были времена, когда мы находились на боевом дежурстве, а самолет (тогда летал на ТУ-16) был «начинен» атомной бомбой. Если бы был сигнал, пакет – в зубы, а в пакете – карта, куда ударить по авианосцам. И варианта было только два: либо донести «груз» на 2 тыс. км, а потом вернуться домой, либо – на 4 тыс. км, дотянуть до прибрежной полосы Норвегии, а там катапультироваться. Но мы были к этому готовы, – вспоминает Виктор Григорьевич.
Штурмана, который любит прыгать с парашютом (а это, к слову, встречается не так часто), начальство заприметило, так что через 8 лет Виктор Буяков возглавил уже парашютно-десантную службу полка – с условием, что будет и летать, и прыгать. И это ему обеспечили полностью: штурманом Буяковым из экипажа командира полка заменяли заболевших штурманов других экипажей, потому что командир полка летал не каждый раз.
– Бывало так: с рассвета – прыжки, а после обеда – полеты. Я заканчиваю прыжки, прихожу в парашютный класс, а меня уже с сухим пайком ждет экипаж, с которым я должен лететь. Отлетали, все уехали домой спать за полночь, а я должен организовывать вывоз парашютов. И так, как белка в колесе, – 5 лет, – говорит Виктор Григорьевич.
А потом было Заполярье – поселок Высокий под Оленегорском, где «оттрубил» 6 лет, потом – начальник парашютной и поисково-спасательной службы авиации Северного Флота. А потом вернулся в Николаев, где после 32 календарных лет службы уволился в запас. Как признается сейчас полковник в отставке, со службы уходить не хотелось – ходил как в воду опущенный. Но, к счастью, недолго – для Виктора Григорьевича началась другая жизнь, в которой свои знания и умения он передает подрастающему поколению.
В 1988 году организовал на базе кружка авиаторов в Корабельном районе парашютный кружок, договорился с Одесским аэроклубом о прыжках. Первая группа состояла из 30 обученных «птенцов», на следующий год прыгнуло уже 60 ребят, еще через год – 120. Причем все это было на голом, что называется, энтузиазме, – одесситы денег с николаевцев не брали, а доставлять ватагу юных парашютистов в Одессу помогал профком завода «Океан» (выделял автобусы). В 1992 году в Николаеве «родился» свой аэроклуб – «Икар». А желающих познать небо меньше не становилось, и Виктор Григорьевич этому искренне рад. Так 10 лет отработал в Корабельном районе, еще 6 лет – на базе школы №53, а уже 8 лет – на базе военной кафедры ННУ им. В.Сухомлинского, при которой был создан военно-патриотический клуб «Гард». Полковник Буяков уже сбился со счета, скольких ребят он подготовил к прыжкам за время своей другой, не военной жизни, но не меньше 3 тысяч. Правда, до сих пор не может ответить даже себе на вопрос, почему он этим занимается, – уже лет 10 обещает и себе, и жене, и ребятам, что все, это был последний набор… Наверно, лучшим ответом на вопрос, почему Буяков это делает, был бы девиз «десантного бати» Василия Маргелова: «Если не мы, то кто же?» И наступает сентябрь, и Виктор Григорьевич набирает новую группу тех, кто хочет открыть для себя небо. Но чего стоит эта колоссальная работа самому Виктору Григорьевичу, никто не знает.
– Как-то в Кульбакино сбросили группу, один приземлился на взлетно-посадочную полосу и лежит. Парашют уже погас, а он – лежит. Мы – в машину и к нему. Глаза открыты, улыбка до ушей. «Ты что делаешь?» – «Балдею…». Он, понимаешь ли, балдеет, а самолет сесть не смог, на второй круг пошел, а это же топливо! Хотя после любого прыжка надо только увидеть, как ребята идут, – они же героями себя чувствуют, – гордится за своих воспитанников инструктор-общественник.
Впрочем, таких воспоминаний у Виктора Григорьевича – хоть книгу пиши. И связаны они не только с детьми, прошедшими курс обучения у летчика-парашютиста (кстати, первый и пока единственный прыжок городского головы Владимира Чайки готовил тоже Виктор Буяков – была проведена целая трехмесячная «операция» по психологической подготовке мэра к тому, чтобы шагнуть в небо), но и с собственными прыжками.
– Как-то прыгали в Первомайске на День казачества. На праздник приехали не только иностранные гости, но и первый Президент Украины Леонид Кравчук, тогдашний губернатор Анатолий Кинах. Задача, на первый взгляд, была не очень сложной – приземлиться на лужок размером 50х50 м на берегу реки. Но мало того, что к моменту прыжка испортилась погода (облачность, усилился ветер), так еще и людей на этот лужок набилось, как сельдей в бочке. Мы только в воздухе увидели, что свободное место есть только у сцены. Я приземлился между сценой и первым рядом, где как раз и сидели высокие гости. Нам, а нас семеро прыгало, аплодировали. А вот домой на самолете еле-еле «дотянули» – из-за встречного ветра бензина хватило под обрез, – до сих пор помнит пережитые ощущения Виктор Григорьевич.
Прошедший сезон-2011 для инструктора-общественника был урожайным. Во-первых, с парашютом прыгнули 320 человек, а такого еще за всю практику Виктора Буякова не было. А во-вторых, сам Виктор Григорьевич на День Военно-морского флота совершил свой 1601 прыжок – и это в 74 года-то! И хотя прыжок был не простым, а потому запоминающимся (с высоты 300 метров, прыгал на воду со специальным водолазным парашютом), вспоминает он чаще другой свой прыжок – когда в один день прыгнул сам, его сын Юрий и старший внук Женя. У сына, к слову, за плечами уже 600 прыжков, у старшего внука – 1 прыжок, у среднего внука Артура – 3 прыжка. Как предполагает Виктор Григорьевич, этим летом впервые в небо шагнет его младший, 15-летний, внук Витя, а там, глядишь, и внучка Лиза подрастет. Ей сейчас 5 лет, но она часто берет платок, расправляет его над головой, бежит по комнате и говорит: «Я – парашютка!».
– Я считаю, что человек, прыгая с парашютом, очищается. Вот недавно узнал, что, если не ошибаюсь, в Виннице и в Запорожье два священника организовали парашютные кружки. Дети небом очищаются, они становятся совсем другими. И я не помню, чтобы из моих воспитанников кто-то в тюрьму сел. И сам бы я прыгал, но место в самолете занимать неохота – если я пойду, значит, кого-то взять не сможем, – говорит, улыбаясь, юбиляр.
Наверно, в этом и кроется ответ на вопрос, почему Виктор Григорьевич не отказывается от добровольно взятой на себя много лет назад общественной нагрузки. Он любит небо, как жизнь, а жизнь – как небо, и с радостью делится своей любовью с теми, кто готов к этому глубокому чувству.
Виктория Тонковид.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике