Благословенная Анастасия

Мне не раз приходилось держать в руках дневники, предоставленные авторами или их родственниками с просьбой ознакомиться с ними и получить ответ: стоит ли их отдавать в печать, после соответствующей литературной обработки, представляют ли они какой-либо интерес для общества? На сей раз мне выпала честь познакомиться с дневниками Анастасии Николаевны Плясковой (в девичестве Долгих), которой уже нет с нами. Ее дневниковые записи 1946-1952, 1963-1965, 1985-1986 гг. – это летопись жизни нашего Николаева в первые послевоенные и последующие годы. Их содержание, социальная направленность и высокая гражданственность, память о Великой Отечественной войне, обращенная в первую очередь к молодому поколению, подвигнули меня взяться за перо.
Анастасия Николаевна Пляскова – автор книги «Эшелон летел в трагедию», презентация которой успешно прошла в 2001 году в Николаеве. Воспитанница литературного объединения при редакции областной газеты еще с первого послевоенного, 1946 года,
А.Н. Пляскова сохранила в своей памяти историю его рождения и развития, имена начинающих писателей и поэтов Николаева и области. Она плодотворно выступала в местной и республиканской прессе, а со временем и во всесоюзной с заметками, зарисовками, очерками и статьями. А главной темой ее творчества стала судьба молодых «остарбайтеров», угнанных в фашистскую Германию из города на Южном Буге (по многочисленным реалиям в нем угадывается Николаев) во время Второй мировой войны, любовь и дружба молодых интернационалистов: русских, украинских, белорусских, французских, итальянских, испанских и других молодых людей, их совместная борьба против общего врага – фашизма.
Анастасия Николаевна никогда не была «кабинетной дамой», отгороженной от стремительно бурлящего потока жизни. Она добровольно ушла на фронт, была зачислена в войска НКВД, не боялась даже в весьма почтенном возрасте совершать поездки в далекое Зауралье и Германию, участвуя в тематических конференциях, презентациях и читках своей повести «Эшелон летел в трагедию».
На книге, подаренной автору этих строк, она оставила автограф: «…Я очень рада этой неожиданной случайности, которая соединила нас… Мое кредо:
Не бейся головой о стену, Ася,
И на пощечины судьбы не отвечай,
Будь в своей обычной ипостаси,
И что дано рукой судьбы – то получай…»
Во время Великой Отечественной войны она служила в штабе курсов усовершенствования офицерского состава (КУОС) завделопроизводством строевого отдела. Детство и юность Анастасии Николаевны прошли в Сибири, в Зауралье. Выйдя замуж во время войны за эвакуированного николаевца Леонида Ароновича Пляскова, технолога-строителя кораблей, она вместе с ним в 1944 году (еще шла война) приехала в освобожденный Николаев. Но ее неодолимо тянуло туда, на свою родину. А здесь, пока что в чужом южном краю, поначалу ей было неуютно и одиноко, несмотря на мужнины любовь, благорасположение и внимание.
Для родной Сибири оставались разве что воспоминания и вселяющие надежду на встречу с родиной в будущем сладкие сны…Она поступила учиться в вечерний университет марксизма-ленинизма на отделение журналистики и медленно, но целенаправленно стала выступать в прессе в журналах «Работница», «Радянська жінка», «Народное образование», в газетах «Известия» (Москва), «Южная правда», «Советское Зауралье», «Далматовский вестник», в альманахе «Литературное Далматово». Как видно из ее дневника, книга «Эшелон летел в трагедию» была задумана ею в первое послевоенное время, в 1947 году. Она прошла вместе с этой книгой длинный путь борьбы и надежд, испытаний на выносливость и терпение «автора из провинции». Казалось бы, вот-вот она уже у цели, но… вдруг начались «перестройка» и распад Союза. Увольняют с работы киевского редактора, с которым Анастасия Николаевна работала над своей книгой. Издание книги растягивается на неопределенный срок… И только в 2001 году ее повесть увидела свет сначала в Николаеве, затем была издана в Москве.
Помимо проблем технического, организационного плана, мытарств по различным редакциям и издательствам, автор книги переживала вместе со всем народом все тяготы и лишения послевоенной разрухи страны. В ее дневниковых записях встречаем немногословные, но выразительные строки, бьющие прямо в сердце. Молодая мать пишет 16 февраля 1947 года: «Дистрофиков в городе около 30 процентов: кукурузная мука – малай, пшено, кормовой буряк… Ребенок просит хлеба, плачет, жуткая картина для матери! Можно сойти с ума!». И тут же рядом запись в дневнике от 18 февраля того же года: «Появление замысла написать книгу…». В истощенной от недоедания женщине берет верх духовность… Она признается, что на 30-летие Октября сын Юра пошел на демонстрацию, а папа – нет: нечего было надеть на себя, соответствующее торжеству…
Народ оставался жить и не собирался умирать из-за материальных лишений. Напротив: жизненные невзгоды закалили его, воспитали в нем, наперекор всему, желание во что бы то ни стало выстоять. Вот николаевская уличная картинка тех лет. В день празднования 150-летия со дня рождения А.С. Пушкина 6 июня 1949 года в областном театре состоялся вечер памяти поэта. Анастасия Николаевна, в то время просто Ася, встречает на Адмиральской улице, около театра, Бориса Арова, который спрашивает ее: «Вы куда, к Саше на вечер?» – «Да, – отвечаю, – к Сашеньке»… Сколько надо было сохранить душевного тепла, любви и нежности к поэту в это суровое время, когда, казалось бы, люди навсегда разучились говорить всякого рода сентиментальности и нежные слова…
Анастасию Николаевну от пасмурного настроения всегда спасало проверенное средство: она быстро находила дело по душе и занималась им, забывая обо всем остальном. Она даже удивлялась этой особенности в себе: ей казалось, что она, как фокусница, при помощи какого-то внутреннего резерва в душе безмолвно вызывает «дело» из небытия, а оно покорно откликается на ее зов. Однажды она задержалась около памятника героям-ольшанцам. Медленно пробежала взглядом по спискам фамилий погибших героев. И вдруг ее, как током ударило прямо в сердце, оно ёкнуло, кровь прилила к лицу, запылали щеки, участилось дыхание: она встретила здесь своего земляка-зауральца!
У Анастасии Николаевны появилось желание тут же, немедленно, рассказать об этом далматовцам, привлечь внимание к этому событию николаевских и далматовских школьников, познакомить их друг с другом, а может быть, и пригласить пионеров и комсомольцев из Зауралья в Николаев погостить и поклониться памятнику ольшанцам и своему земляку Михаилу Васильевичу Коновалову. Ему Анастасия Николаевна посвятила свои публикации «У вечного огня», «На родине героя», «Он веселым парнем был» и др. Благодаря усилиям и хлопотам Анастасии Николаевны далматовские школьники приехали в Николаев, побывали в местах боевой славы ольшанцев, остались довольны своей поездкой в южный город, сдружились с ребятами из Николаева и состояли с ними в долгой и содержательной переписке…
Говорят, что нет крепче уз, чем узы землячества. Неожиданная встреча Анастасии Николаевны с героем-земляком на николаевской земле послужила своего рода толчком к ее новому писательскому замыслу: она задумала книгу о своем родном Далматове. В газете «Далматовский вестник» стали появляться страницы ее воспоминаний о детстве, отрочестве, юности ее, об окружавших ее тогда людях, которые оставили глубокий след в ее душе. Это была ее первая любовь, высказанная публично. Она назвала свою новую литературную работу предельно ясно, в виде обращения к ней с дочерней любовью: «Мой край, прими признание в любви». Эту любовь с достоинством и честью она пронесла через годы и расстояния.
Анастасия Николаевна родилась в деревне Нижний Яр, а затем с родителями, в младенческом возрасте, переехала в древний зауральский город Далматово. Вот чем объясняется, что она иногда подписывала свои публикации псевдонимами Нижнеярская или Далматова.
Главной достопримечательностью этого города был Свято-Успенский монастырь. Картина с его изображением, которую написал по просьбе Анастасии Николаевны местный художник Анатолий Иванович Заикин по фотоснимкам монастыря, всегда висела в большой раме у нее в комнате. Когда Анастасия Николаевна смотрела на нее, душа ее радовалась: словно женщина побывала на своей малой родине…
Так кто же такой Далмат и почему его именем назван город? В 2005 году в Шадринске, в издательстве «Исеть», вышла книга «Далматовская летопись (1644-2004 годы)». О чем рассказала она нам? В городе Березове, в том самом, куда был сослан опальный сподвижник Петра Первого Меншиков, знакомый визуально читателям по картине художника Сурикова «Меншиков в Березове», у казачьего атамана Ивана Мокринского родился первенец, сын Дмитрий (1594 – 1697 гг.), будущий основатель Далматовского монастыря. Известно, что в 1628 году он занимал должность городничего в Тобольске. В 1642 – 1643 гг. Д.И. Мокринский принял постриг под именем Далмата (его мать была крещеной татаркой, поэтому и имя ему было выбрано татарское). В 1644 году Далмат с иконой Успения Божией Матери пришел на левый берег Исети. В овраге с северо-западной стороны он остановился, ископал себе пещеру и стал основателем первого русского поселения, известного в то время под названием Успенская Исетская пустынь в Тобольском уезде. Далмат канонизирован церковью как святой…
В наше время Президиум совета ассамблеи народов Зауралья обратился к зауральцам помочь восстановить монастырь с надеждой на благочестивых меценатов и жертвователей. Анастасия Николаевна горячо откликнулась на это обращение и внесла свой посильный вклад в благородное дело. Причем она, после распада Союза, уже проживала за рубежом. На исторической родине своего мужа Леонида Ароновича, в Израиле. В письме от 12 января 2005 года, обращаясь к своим землякам, она писала: «Мне очень хочется еще побывать на своей родине, в последний раз прикоснуться к своим благословенным истокам, попрощаться с близкими родными людьми, заглушить неизбывную тоску по Зауралью, по Далматову и Нижнему Яру. Оживить в своей памяти далекое прошлое, заново другими глазами осмотреть обновившийся монастырь, чтобы душа моя впитала все величие содеянного чуда».
Анастасия Николаевна делится со своими земляками замыслом новой книги, в которой главными героями будут они, далматовцы. И, переживая сложность своего положения (как-никак ей уже перевалило далеко за 80 лет), обращается с письмом к Преосвященнейшему Владыке Михаилу, в котором просит благословить ее на создание дорогой ее сердцу книги. Она просит Владыку Михаила принять от нее 500 экземпляров ее повести «Эшелон летел в трагедию» и предлагает установить на книгу свободную цену: кто сколько может уплатить за нее – с условием, чтобы каждый экземпляр сопроводить благословенной надписью или печатью монастыря. Собранные деньги должны быть использованы для нужд монастыря…
Она позволяет себе в этом письме немного порассуждать о смысле жизни: «Моя книга («Эшелон летел в трагедию», - Т. П.) не про войну, а о страданиях ни в чем не повинных людей, о любви. А это значит против войны… Душа всегда покоряется только любви (такое было первоначальное название этой книги)… Смысл жизни в любви к Богу, к ближнему, к продолжению рода человеческого на земле, а не в уничтожении его. Смысл жизни – любовь. А где любовь – там жизнь и творение добра», - напоминает она.
Анастасия Николаевна получила от Преосвященнейшего Владыки Михаила благословение на создание новой книги. Размышления её о любви между людьми и добротворении не были пустыми словами. Они воплощались в жизнь через её журналистскую деятельность, писательство, практические дела, помощь нуждающимся людям, путём встреч и переписки её с обыкновенными и знаменитыми людьми, в её отношении к молодежи, к собственным детям (а их было у неё трое), к мужу…
Отношения между супругами были преисполнены высокой и преданной любви. Леонид Аронович глядел на свою Асю с нескрываемым восхищением. В его интереснейшей многостраничной книге (свыше 600 страниц) «Труд – моя жизнь» (Николаев, 2006) он посвятил ей вдохновенные строки и постоянно говорил: «Одним словом, моя Ася – моя гордость»… Леонид Аронович и Анастасия Николаевна с момента их встречи и до конца жизни являли собою идеальную супружескую пару. Муж не раз говорил, что Ася словно владеет каким-то прибором, который улавливает душевное состояние мужа: вместе с ним радуется, страдает, возмущается и т.п. А жена в дополнении к его книге «Труд – моя жизнь» писала: «Я хочу сказать, что какой бы ни была тяжелой прожитая нами жизнь, она была прекрасна, потому что была наполнена истиной – любовью – основой жизни. И я бы хотела прожить её снова».
Отдельную страницу в биографии Анастасии Николаевны составляет её недельное пребывание с 3-го по 9-е мая 1993 г. вместе с бывшими «остарбайтерами» в Германии в г. Фердене, по приглашению Общества изучения истории района Ферден с 1933 по 1945 гг. Целью поездки была идея примирения немцев с бывшими «остарбайтерами» из разных стран мира в период Второй мировой войны. Об этом свидетельствовала и эмблема Недели встречи. Был объявлен в Германии конкурс на лучшее её исполнение. В этом конкурсе победила Аннета Биндеман из Нинбурга. Эмблема выражала встречу, понимание, примирение и доверие. Она изображала двух человечков с соединенными руками, что можно было истолковать так: «Они протянули руку примирения!».
По программе Недели встречи Анастасия Николаевна должна была читать главы из своей рукописи (книга была еще не опубликована) «Эшелон летел в трагедию» 6 мая 1993 г. в отеле Нидерзаксенхоф. Был организован перевод её выступления на трех иностранных языках: польском, фламандском и немецком. В организации встречи принимали участие 1-й председатель объединения по способствованию региональной истории Иоахим Вук, Герхард Шрёдер, в ту пору председатель Совета Министров Нижней Саксонии, русский историк, член руководства организации «Мемориал» в России Арсений Вгинский, Елена Шемкова из той же организации, правозащитник Лев Копелев и другие. Государственный секретарь Нижнесаксонского Министерства федеральных и общественных дел Франк Эбиш в приветственном слове к участникам встречи сказал: «Я прошу наше предложение принять за желание к примирению, пойти навстречу друг к другу».
Бургомистр Дёрфердена Хайнер Фаллдорф напомнил слова из 2-й книги Моисея 34, 7: «Вина отцов должна преследовать сыновей и внуков, преследовать третье и четвертое поколение».
Лев Копелев не смог присутствовать на встрече из-за болезни. Он передал свое обращение к собравшимся в письменном виде, и оно было озвучено. Он напомнил, что снова «на всех континентах в горячих точках погибают люди в бессмысленной борьбе, в которой нет победителей, а есть только жертвы», что «снова оживают злые духи человеконенавистничества, шовинизма и расизма». И об этом нельзя забывать…
Неделя встречи завершилась Вселенским богослужением в Ферденском соборе. Его провели совместно лютеранский, римско-католический и русский православный священники. Лютеранский священник в своем слове напомнил, что против забывания существует церковь. И встреча под ее крышей некогда обиженных и униженных людей, несомненно, подарит силу для прощения, примирения и мира…
Анастасия Николаевна здесь услышала афоризмы, глубоко запавшие в ее душу: «Секрет примирения называется памятью»; «Кто не помнит прошлого, тому суждено пережить его еще раз»; «Мы рождены людьми, и спрос с нас человеческий»…
Слова истины Анастасия Николаевна привыкла подкреплять делами. В Николаевской области в 30 км от города, около села Воскресенское, во время Второй мировой войны на краю глубокого оврага были расстреляны фашистами 8000 евреев – женщин, детей, стариков. По дну оврага течет родничок, который в народе прозвали «еврейские слезы». Муж Анастасии Николаевны, когда чета уже пребывала в Израиле, создал с помощью николаевской синагоги инициативную группу по сбору денег на сооружение памятника погибшим на этом месте. В 2001 году памятник был открыт. Леонид Аронович и Анастасия Николаевна заботились о поддержании сохранности братской могилы и памятника. Об этом свидетельствует их переписка с сыном Анастасии Николаевны от первого брака (его отец погиб на фронте) Юрием Сергеевичем и внуком. Когда Анастасия Николаевна в 2001 году приезжала в Николаев на презентацию своей книги, она побывала на главной площади города, у Вечного огня, возле памятника 68-ми погибшим героям-десантникам, возложила к его подножию цветы. Поехала и в Воскресенское, оставила у памятника расстрелянным символические камушки. Будучи активным членом антифашистской организации имени Генриха Бёлля, она побывала и на третьем кладбище, где захоронены иноземные солдаты, и мысленно выразила сочувствие их матерям, женам, детям и внукам…
Её смело можно назвать николаевской Матерью Терезой. Невзирая на то, что сразу после войны ко многим, побывавшим в фашистском плену на каторжных работах, с недоверием и подозрительностью относились на советской Родине и даже называли их «фашистскими пособниками», Анастасия Николаевна бесстрашно и уверенно продолжала работу над книгой «Эшелон летел в трагедию». Своих героев она писала с реальных людей, как говорится, с «живой натуры». Некоторые из них, их дети и внуки живут в Николаеве и в других местах бывшего Союза, иные – за рубежом.
Послесловие
Мне интересно было узнать от самой Анастасии Николаевны, как сложились в дальнейшем судьбы прототипов героев ее книги. Этот вопрос я успела выяснить при жизни писательницы, ибо никто не смог бы, кроме нее, ответить на него. Вот что рассказала мне Анастасия Николаевна.
Она сообщила мне о прототипах бывших «остарбайтеров» и их судьбах после войны. Причем, она обратила мое внимание на то, что некоторые образы основаны на соединении черт характеров нескольких лиц, т.е. в какой-то мере собирательные.
Жан Коллавини – итальянец. Его жена – Елена Коллавини (урожденная Пономаренко). Живут в Николаеве. Их сын умер, а внуки обосновались в Москве.
Пьер Боду – француз. Его жена – Оксана Боду (урожд. Литвиненко плюс Соня Логвиненко, бывшая воспитанница Дорогановского детдома в Стародорожском районе Минской области). Жили в Николаеве. Пьер был строителем-камещиком. Оксана работала на парфюмерно-стекольном комбинате. Это ее письмо было опубликовано в газете «Известия» (Москва) под заголовком «Букет ландышей» 5 мая 1964 г., № 106, стр. 3, в котором она описывает жизнь ее семьи после возвращения с немецкой каторги вместе с мужем Пьером Боду и делится с читателями своим счастьем, обретенным в Николаеве. Ее письмо предала в газету «Извести» Анастасия Николаевна Пляскова, которая, как помним, работала в общественной приемной газеты «Южная правда». Письмо Оксаны Боду вызвало среди друзей и знакомых как супругов Боду, так и Плясковых, настоящее ликование. Леонид Аронович обладал здоровым чувством юмора и по этому поводу шутил: «Раньше говорили: это жена Пляскова, а теперь говорят наоборот: это муж Плясковой, той самой, о которой писали «Известия». Шутка, а все-таки приятно…».
Во Франции у супругов Боду было много друзей. Они постоянно переписывались с Пьером и Оксаной, ждали с нетерпением писем от них и говорили, что эти письма – словно букет ландышей для них…
Сейчас уже нет в живых ни Пьера, ни Оксаны. Их старший сын Жан работал в Москве в органах госбезопасности. Жан умер, остались его жена и двое детей. Младший сын Оксаны и Пьера Жак Боду живет в Николаеве, в Матвеевке, женат, имеет двух сыновей.
Рене Споерндле – француз. Его жена Анна Споерндле (урожденная Черникова) родом из Кировоградской области, живет во Франции, в предместье Парижа. Муж умер. Имеет дочь и двух внучат.
Жак Дилленбург жил в Николаеве. Умер. Его сын Альберт Дилленбург сейчас живет во Франции, в Париже. Работает тренером по ручному мячу. Альберт имеет двух сыновей.
Неонила Татаренко (плюс Нина Сокира) живет в Николаеве, бывший дамский парикмахер. Татьяна Лымарь (она же Рымарь и Доценко) умерла. У нее остался сын, о котором автору книги ничего не было известно.
Ольга… Анастасия Николаевна запомнила только ее имя. Она познакомилась с ней в 1946 г. в Николаеве, в яхт-клубе. Она тогда не думала даже, что яркий, эмоциональный рассказ Ольги о фашистской неволе ей пригодится для книги. В конце 40-х годов Ольга уехала из Николаева в Ленинград…
Этот длинный перечень прототипов персонажей книги свидетельствует о том, что писательница не переставала жить их жизнью в дальнейшем, настолько она сроднилась с ними. Некоторые из них, живущие в Николаеве, были в 2001 г. на презентации книги Анастасии Николаевны. Их встреча с нею была трогательной: со слезами, поцелуями и горячими объятиями… Им, бывшим невольникам гитлеровским арбайтлагерей, она посвятила свою книгу, перечислив записанные в столбик их имена. Эпиграфами к книге стали слова, написанные на памятнике жертвам замученных гитлеровцами людей в городе Ганновере. А второй эпиграф к книге взят ею из Евгения Долматовского:
«Я волнуюсь, заслышав
французскую речь,
Вспоминаю далекие годы…
Ну, а тем, кому выпало жить –
Надо помнить о них и дружить!»
Сохраним же добрую память о благословенной Анастасии, сибирячке из древнего города России Далматова Курганской области, прожившей большую часть своей славной жизни в Николаеве, искренне и свято любившей наш город и его людей.
Тамара Пересунько,профессор университета "Украина".

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике