Антреприза: предыстория николаевского театра

«… Мертвенно-бледный был репертуарный сезон 1923 года. На театральном фронте преуспевает халтура… Наблюдается экспорт театральных жмыхов из Одессы в Николаев, культивируются мещанские номера, подобранные на одесской улице. И впечатление такое, будто у нас нет губполитпросвета, который бы и должен дать отпор гастролерам из Южной Пальмиры… Необходимо положить конец засилью оперетты, практике приглашения случайных и халтурных драматических коллективов… Никаких оговорок и компромиссов. Нужно встречать в штыки всякий уклон в реакционность, обывательщину и мещанство…».
(Ирина Давыдова. Театр города корабелов. Николаев, 1994, с. 11-12) Профессиональный театровед Ирина Давыдова написала большую книжку о Николаевском русском драматическом театре советского периода. Это история стационарного учреждения, которое было основано 3 января 1935 года. Книжка, к сожалению, идеологизирована и насыщена негативной авторской эмоцией к дореволюционному антрепренерскому театру.
Между тем наш город пережил вековой период театральной антрепризы. Это была достаточно высокая сценическая культура. Здесь выступали М. Щепкин, Ф. Шаляпин, Л. Собинов, К. Варламов, В. Давыдов, М. Савина, В. Комиссаржевская, Вс. Мейерхольд, М. Кропивницкий, П. Саксаганский, М. Старицкий, Н. Садовский, М. Заньковецкая… Список можно продолжить.
Тем не менее иногородняя антреприза оставила в памяти многих поколений николаевцев шлейф негативной репутации. Эта репутация продолжает влиять на современное театральное искусство.

Шлейф негативной
репутации
Театральная антреприза - предприятие, связанное с содержанием театра или театральной труппы, возглавляемое антрепренером. История этого бизнеса насчитывает несколько веков. Антрепренерами были Мольер и Росси, Гаррик и Дузе. Российские антрепризы XIX–начала XX века, возглавляемые Н. Синельниковым, Н. Соловцевым, С. Дягилевым и Ф. Коршем, стали известны всему миру.
Первые театральные предприниматели прошли тернистый путь. Они уничтожили монополию Императорской сцены, которая более века была единственной формой общественных зрелищ в России. После этого антрепренеры вступили в жесткую схватку со Священным синодом и добились отмены «древнего» запрета на представления спектаклей в дни поста и религиозных праздников (108 дней в году).
Тяжелое детство театральной антрепризы рекрутировало в этот бизнес людей жестких, беспринципных и коварных. Образ антрепренера-афериста закрепился в сознании обывателя стереотипом такой газетной карикатуры: на переднем плане - мужчина с тонкими ногами рассовывает по карманам деньги из театральной кассы, на заднем – полыхающее здание театра.
Тем не менее в середине ХIХ века прибытие театральной труппы в провинциальный город было событием. Комедии, водевили и оперетты вносили оживление в сонную жизнь населения. Дефицит публичных зрелищ создавал спрос, который нуждался в удовлетворении. Предприимчивые люди начали строить театральные здания в глубинке.
В Николаеве такое здание впервые было построено Миллером в 1840 году. Оно находилось по адресу: ул. Московская, 5. Это был квадратный дом с пристроенным флигелем, в котором жили хозяин и его семья. Через пятнадцать лет купец Дмитрий Иванович Русинов приобрел на Рождественской (Лягина) ветхое строение и реконструировал его в Новый театр. Из мемуаров П. Саксаганского мы узнаем, что это здание «…оформлено в виде корабля, где в глубоком подвале размещались партер и ложи. В трюм этого судна вели узкие трапы-лестницы, а галерея размещалась выше уровня земли». Театр имел 165 кресел и 41 ложу, лишен всякой акустики и удобств. Николаевцы называли его «театром-сараем».
В 1881 году мещанин Карл Иванович Монте построил по проекту архитектора Т.К. Брусницкого еще один театр, выходивший фасадом на улицу Рождественскую и глухой стеной - на Адмиральскую. Зал был рассчитан на 900 человек. Зрители размещались в 350 креслах партера, а также в 39 ложах бенуара и бельэтажа.
В 1894-м Карл Монте продал театр профессиональному антрепренеру Якову Шефферу, который перепланировал здание. Он увеличил партер, пристроил новое фойе и вместо старой галереи сделал галерку «для народа». Вот, собственно, и вся биография николаевских зданий, которые давали приют гастрольным труппам во второй половине ХIХ века.
Что собой представляла театральная антреприза в нашем городе? Здесь, наверное, стоит обратиться к географии. Николаев расположен на древнем тракте, который начинается в центральных губерниях России и проходит через Слободскую Украину, Северное Причерноморье и оканчивается в Крыму. Именно по этому маршруту прибывали в наш город первые труппы гастролирующих актеров. Сколько антреприз было в Николаеве? – Никто не знает. Театральная статистика Херсонской губернии начинается только с 1896 года.
Впервые о гастрольной труппе в корабельном крае мы узнаем из воспоминаний известного критика Федора Устрялова, который дает интересную картинку театрального быта в гастрольный сезон 1859-1860 гг. Вот его рассказ.
«… Максимов, в прошлом сам актер Александринского театра, взялся антрепренерствовать и держал в Николаеве антрепризу уже целых два года. Это тот самый образчик скупердяя, что выторговывает у актеров пятерки и десятки, притом выжимает из них все человеческие соки…». И далее: «Его власть - беспредельна и жестока. Давит людей штрафами и говорит актерам «ты» … В летнюю страду бросил всех без копейки на Вознесенской ярмарке потому, что сбора не дали». Труппа Максимова работала с минимальным реквизитом. «…Артисты в одних и тех же костюмах сегодня играли современный водевиль «Виц-мундир» по пьесе Каратыгина, а через сутки средневековую комедию Вутлера «Дочь ростовщика»… Полицмейстер указал Максимову на ненадлежащий вид артистов. Последний сразу бросил труппу и уехал из города, даже за аренду ничего не дал. Говорят, что зимой он держал другую антрепризу в Вятке».
Максимов – не единичный случай в театральной жизни Николаева. Жадность местных антрепренеров попала в академическую «Историю русского драматического театра» (т. 5, гл. 4) и стала достоянием времени. Известный актер Иван Иванович Лавров из харьковского театра Дикова дал уничтожающую характеристику антрепризе южных городов: «Злоупотребления и мошенничество антрепренеров Николаева, Одессы и Херсона воспринимались многими как неизбежное и неотвратимое зло. Долголетние антрепризы аферистов сцены породили традицию неуважения к театру и привели к оттоку многих творческих сил из этих городов… Актеры объезжали эти земли десятой дорогой».
Патологическая скупость первых бизнесменов нивелировала высокую миссию театрального искусства - доставлять людям радость сопереживания и делать их лучше. Николаевские театры медленно хирели.
В 1880 году, после известия о пожаре венской оперы, приказом николаевского военного губернатора русиновский и миллеровский театры были закрыты как не удовлетворяющие требованиям безопасности публики, «впредь до их переустройства».
Публика «подлая»
и «образованная»
Оживление театральной жизни произошло в середине 80-х годов ХIХ века. Оно сопровождалось полемикой в газетах «о высоком назначении театра». Актерские труппы конкурировали в провинции со всевозможными балаганами, бродячими музеями и блошиными цирками. Для того, чтобы наполнить зал, антрепренеры шли на поводу у «подлой публики» и составляли репертуар из примитивных пьес, низкопробных водевилей и ярмарочных историй. Ничего не получалось. Образованный зритель не хотел «смотреть курящего медведя», а мастеровой не желал тратить свои кровные на «высокого Расина». Театральные залы были полупустыми.
Провинциальную публику разделяла глубокая сословная пропасть в восприятии сценической действительности. Знаменитый актер и антрепренер Николай Синельников, который держал антрепризу в театре Монте в сезон 1882–1883 гг., вспоминал: «Николаевская публика резко отличается от харьковской и одесской. Партер заполняют офицерские жены, полицейские чиновники и купцы, разбогатевшие на хлебе. По приказу губернатора билеты в ложи им продавать запрещено. На галерке всегда обнаруживается публика, которая не понимает то, что играется на сцене. Весело гогочет, в то время когда надо плакать. Принимает самое живейшее участие в действии и советует обманутому мужу заглянуть под кровать, где прячется любовник… Спектакль приходится часто прерывать и объяснять, как себя вести…».
В «Одесском вестнике» от июля 1886 года была опубликована статья анонимного автора, который предлагал создать отдельный театр для народа и отдельный - для «образованной публики». С ним полемизировал журналист из «Елисаветградского театрального листка»: «Театр не должен делить публику на «подлую» и «образованную». Пиесы должны играться так, чтобы были понятны и захватывали всех: и бельэтаж, и раек».
Газетные дискуссии – отражение процессов демократизации пореформенного русского общества. Театральный зал для провинциальной публики был своеобразным клубом, где собирались завсегдатаи, чтобы, по словам одесского антрепренера Новикова, «собрать городские сплетни и показаться начальству культурным... Игра актеров и действие на сцене мало кого интересовали». Споры «о высоком назначении театра» утихли с появлением новой антрепризы в провинции.
8 июля 1899 года из Одессы в Николаев с оперной труппой В.Н. Любимова приезжает Федор Шаляпин. Антрепренер Яков Шеффер устроил молодому артисту недельный ангажемент в своем театре. Сыграно было 4 спектакля: «Русалка» А. Даргомыжского (Шаляпин в роли Мельника), Ш. Гуно «Фауст» (роль Мефистофеля), Ф. Глинки «Жизнь за царя» (роль Ивана Сусанина) и опера М. Мусоргского «Борис Годунов» (роль царя Бориса).
Местные газеты восторженно писали: «В одном взрыве рукоплесканий сливаются ложи бельэтажа и галерки. Сценическое искусство великого артиста сделало народной аристократическую оперу… Сотни голосов слились в один неистовый стон, в котором среди оглушительных рукоплесканий - отрывки свирепых басов выкрикивали протяжно: Шаляпин! Шаляпин!».
Сословные преграды театральной публики были уничтожены мастерством замечательных актеров М. Кропивницкого, Н. Садовского, М. Заньковецкой и других мастеров, выступавших в николаевской антрепризе Якова Шеффера.
Талантливый антрепренер вложил 150000 рублей и перестроил старый театр Монте. Он поставил значительную арендную плату, заставив директоров трупп множить число постановок и одновременно держать высокую планку режиссуры и актерского мастерства. Столичные гастролеры перестали обходить Николаев «десятой дорогой». Местные театралы были избалованы знаменитостями, выступавшими в лучших своих ролях. Стоимость билетов в театр Шеффера колебалась от 1 до 18 рублей в ложи и от 50 до 60 копеек на галерку.
Революция, гражданская война изменили театральную жизнь Николаева и надолго «похоронили» антрепризу, как способ организации гастрольной деятельности театра. Театр до мобильных
телефонов
26 августа 1919 года за подписью Ленина выходит декрет СНК «Об объединении театрального дела». Согласно этому документу, все частные театры становились народным достоянием и обеспечивались государственной субсидией.
Старая антреприза исчезла, но… в пространстве мало что изменилось. Николаев по-прежнему принимал гастролирующие актерские труппы. Только теперь всё именовалось не антрепризами, а работой передвижных государственных (народных) театров. Один из них, возглавляемый Григорием Свободиным, назывался «Шахтерка Донбасса». Этим бродячим актерам повезло – они обрели постоянный приют в Николаеве. Жителям повезло еще больше - в городе появился свой первый стационарный театр. Потом появились еще два театра: ТЮЗ, впоследствии ставший Украинским музыкально-драматическим (ныне — Николаевский академический украинский театр драмы и музыкальной комедии), а также областной театр кукол.
Однако вернемся к «Шахтерке Донбасса». Это произошло 3 января 1935 года. Новое учреждение получило название «Художественный театр Украины». Однако в 1939-м, на волне борьбы с украинским сепаратизмом, его переименовывали в честь легендарного летчика Валерия Чкалова. Через 55 лет театру вернули титул «художественный», а в 2010-м добавили звание «академический».
В биографии нашего Николаевского русского академического художественного драматического театра много славных страниц. Здесь работали замечательные актеры и режиссеры. На счету коллектива большое количество фестивальных дипломов и призов. За 76 лет своего существования было поставлено более 600 спектаклей мировой и отечественной классики. Мы привыкли к своему театру и не представляем город без него.
Сегодня бывшая пролетарская антреприза живет вне времени. Она существует в прежней экономической модели и управляется единой художественной волей. Репертуар обновляется в привычном ритме, и нет никаких финансовых рисков на случай провала премьерного спектакля. Форс-мажорных ситуаций здесь, по определению, быть не может. Труппа будет дотироваться из бюджета пожизненно, согласно штатному расписанию.
Наш театр несет груз славного прошлого и «болеет» общими болезнями всех постсоветских театров. Печальный осколок плановой экономики, где бюджетная дотация покрывает лишь минимальные потребности жизнедеятельности и не влияет на эстетическое содержание конечного продукта – СПЕКТАКЛЯ. Сюда стоит добавить невнятную репертуарную политику руководства, инертность и консервативную статичность режиссуры.
Последний творческий всплеск в биографии театра пришелся на середину 80-х годов ХХ века. В коллектив вернулся замечательный режиссер А. Литко. Он успел поставить такие спектакли, как «Олимпийки» А. Галина, «Поминальная молитва» Г. Горина, «Игра теней» Ю. Эдлиса и другие. Это была эпоха до мобильных телефонов, когда театр конкурировал только с двумя государевыми телеканалами и кинематографом. Сейчас номенклатура зрелищных альтернатив расширилась, и время сделало вызов театральной режиссуре, сценарной драматургии и всей организации жизни театра.
Сегодня мы покупаем билет, устраиваемся в партерном кресле, смотрим на сцену, а там… бушуют страсти тридцатилетней давности, когда все режиссеры-директора-актеры были молоды и красивы.

Новая старая
антреприза
Сегодня вялое театральное пространство нашего края заполняет… новая антреприза. В Николаев зачастил Московский независимый театр. В ноябре 2010-го горожанам представили «Мастера и Маргариту», а 26 февраля нынешнего года – «Собачье сердце». Нет, театр не специализируется на Булгакове. В его репертуаре есть и «Декамерон», и «Вий», и другие бренды мировой драматургии.
После просмотра действа, зрителя не покидает ощущение – его грамотно обманули. На сцене есть, вроде бы, всё обещанное: Ивар Калныньш – в роли Пилата, сюжет - похожий, но… не то, совсем не то.
Механизм такой антрепризы прост. Берутся раскрученный бренд театральной (кино) звезды и недорогие провинциальные актеры. Реквизит: «ширма, три стула и кровать». Минимум репетиций и… вперед. Спектакли получаются «сырые», с частыми накладками в диалогах и сценическом действии. Экономика тоже простая: аренда зала + гонорар актерам, режиссеру + накладные расходы + налог = затраты. Остальное - чистая прибыль.
Элеватор времени. За 150 лет в провинциальной антрепризе ничего не изменилось. Такие постановки не могут составить конкуренцию стационарному николаевскому театру, который предлагает нам древний эстетический продукт.
Впрочем, это все ерунда. Кому не нравится наш театр?! - Ступайте в ночной клуб. Не нравится в клубе?! – Идите в церковь. Неверующий?! – Тогда оглядитесь вокруг и успокойтесь. Никто не отменял классика: «Весь мир — театр./ В нем женщины, мужчины — все актеры./ У них свои есть выходы, уходы, /И каждый не одну играет роль».
Сергей Гаврилов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике