Школа Владимира Васляева

После показа на телеканалах Николаева документальных фильмов, посвященных памяти первого секретаря Николаевского обкома партии Владимира Васляева, общественный организационный комитет выступил с инициативой подготовить и издать книгу воспоминаний николаевцев. Ее авторами станут те, кто хорошо знали Владимира Александровича, работали в то время и внесли значительный вклад в развитие ведущих предприятий, в строительство, сельское хозяйство, культуру и в другие сферы жизни нашей области и города.
Цель такого издания – собрать и осмыслить методы работы, которые использовались лучшими управленцами прошлых лет. Ведь любой опыт является важным общественным и историческим достоянием. Сбор, освещение и осмысливание такого опыта и ставит своей задачей задуманный проект. Уже поступили и готовятся к публикации воспоминания А.Г. Захарченко, М.А. Малого, И.М.Патрика, И.Н. Овдиенко, Е.Г. Разинкина, М.Е. Рукоманова и др.
Общественный комитет просит тех, кто знал и помнит Владимира Васляева, или работал вместе с ним, направлять свои воспоминания в редакцию газеты или на электронный адрес: Vaslayev@gmail.com ТЯЖЕЛОЕ МОЛЧАНИЕ Голос в телефонной трубке сразу же выдал возраст звонившего. Небольшая хрипотца в тембре, замедленный темп речи. Он мне сообщил, что узнал, будто мы собираем для публикации материалы воспоминаний о Владимире Васляеве и готов поделиться своими впечатлениями. После небольшой паузы скупо добавил:
- Владимир Александрович меня от тюрьмы спас…
Звонивший назвал мне свою фамилию, имя и отчество: Заковоротний Дмитрий Иванович. На мое предложение о встрече он извинился, сообщил, что сейчас загружен важной работой, которую должен закончить через несколько дней, а потом готов побеседовать….
До назначенного срока я успел разузнать, что звонивший много лет работал в нашем городе директором и генеральным директором кирпичного завода. Благодаря его продукции возведены многие дома в районе ЮТЗ и других местах города.
Он является автором книги по истории развития производства строительных материалов в нашей области. А еще и сборника «Ах, война, что ж ты, подлая, сделала». Это - исторические очерки о женщинах Николаевщины в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. Им же написано исследование о судьбах многих николаевских церквей и храмов, а сейчас по заказу издательства Ирины Гудым он заканчивает рукопись воспоминаний о знаменитом председателе колхоза села Щербани Вознесенского района Николае Николаевиче Рябошапке.
Из скупых биографических справок об авторе упомянутых книг выяснил, что Дмитрий Иванович родом из Николаева, закончил ФЗУ при Черноморском судостроительном заводе, который в те годы носил имя Андре Марти. До войны получил четвертый разряд по профессии модельщика и успел поработать целый год в литейном цехе номер один. Он - участник боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны. Прошел ее дорогами от Сталинграда до Праги. Был ранен и контужен, награжден многими не только боевыми орденами и медалями, но и за доблестный труд в мирные годы.
Такая информация не могла не вызывать интереса. В назначенное утро дверь своей квартиры открыл мне высокий сухощавый мужчина.
Сразу удивили не только фигура, но и лицо и глаза встретившего. Вместо располневшей, довольной и самоуверенной директорской физиономии, которые обычно присущи большинству наших руководителей, высокопоставленным чиновникам или депутатам, мелькающим в выступлениях по телеканалам и на разных шоу, в этот раз на меня смотрели с припрятанным интересом и грустью. Именно те эмоции, которые чаще всего читаются на лицах интеллектуалов, озабоченных не только днем текущим….
Заковоротний тоже, видно, понял, что я уловил его состояние, и пояснил, как бы извиняясь:
- Вот с утра поговорил с редактором новой книги и теперь сомневаюсь… То ли исправлять замечания, то ли бросать начатую работу… Но давайте, как и условились, лучше поговорим о Владимире Васляеве.
Вплотную я начал сталкиваться с Владимиром Александровичем, когда он работал еще первым секретарем Заводского райкома партии. В этом районе успешно функционировал мельничный комбинат по переработке зерна. За хорошую работу ему должны были вручить переходящее Красное знамя ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ. А меня тогда избрали председателем обкома профсоюза работников сельского хозяйства и заготовок. Комбинат этот в наш профсоюз входил. Васляев накануне звонит и просит подверить, как идет подготовка к торжественному собранию. Его предшественник в такие детали никогда не вникал. Но еще больше меня удивила просьба Владимира Александровича. Полушутя он сказал, что надеется: я появлюсь не на последний вопрос, а раньше… Запомнилось и то, как он вел себя, когда гости и руководство комбината перешли к «обсуждению» того самого «последнего вопроса», традиционного для наших торжественных встреч. Он предложил тост за коллектив, который добился таких успехов, и под любопытные взгляды присутствующих допил свою небольшую рюмку до конца. Но не стал засиживаться с собравшимися, как поступало в подобных случаях другое начальство, а, пожелав дальнейших трудовых побед, покинул застолье.
С подобной манерой поведения Васляева на разных торжествах я сталкивался в дальнейшем не раз и понял, что подлинный лидер, во-первых, не должен чураться при случае и «отметить» событие, ради которого собрался коллектив. Во-вторых, ему лучше в таких случаях долго не засиживаться и не злоупотреблять гостеприимством пригласивших…
А позднее мне не раз приходилось сталкиваться с Васляевым и для решения различных производственных вопросов.
Помнится, в те годы болячкой Заводского района, да и всего города, стала гора золы, которая образовалась возле ТЭЦ от сжигания угля. При ветре пыль от золы разносилась по прилегающим улицам, засоряла атмосферу города. Домашние хозяйки, когда вывешивали постиранное белье для сушки, каждую минуту выбегали во двор, чтобы проверить, в какую сторону дует ветер. Иначе белье быстро становилось черным. Но, оказалось, эта гора отходов могла стать и полезной. Для ее рационального использования ученые предложили построить завод зольного гравия, добавлять к золе обычную глину и применять полученный материал в качестве керамзита для строительных панелей. Но первые опыты показали, что в отходах золы от ТЭЦ содержится разная доля несгоревшего угля. От десяти до тридцати процентов. Это вело к резким перепадам температур при закалке кирпичей, они, как говорят строители, начинают «плыть». Мы никак не могли наладить выпуск продукции, а ввод завода был включен в документы ЦК партии и Совета Министров. Васляев часто бывал на нашем заводе, вошел во многие технологические тонкости производства.
Ученые предложили добавлять при обжиге кирпичей соду. Попробовали. Действительно, кирпичи получались прочными, но где мы возьмем столько соды, справедливо сомневался Владимир Александрович? Тогда кто-то из технологов посоветовал попробовать добавлять зеленую глину. Где-то на границе области отыскали такую глину, немного для цвета добавили золы и получили первоклассный керамзит. Но если возить такую глину издалека, резко возрастает цена продукции. Кто-то подсказал, что недалеко, возле Петровки, есть залежи такой глины. Нашли такие пласты, но у нас не было необходимой техники для ее добычи. Я к Васляеву. Он при мне позвонил на Петровский кирпичный завод, переговорил, чтобы нам выделили экскаватор и бульдозер. «Петровцам» поручили организовать добычу этой глины и доставку ее на завод зольного гравия. И завод начал выпускать керамзит высшего качества. Васляев помогал не общими советами и лозунгами, как поступали часто другие партийные работники и управленцы. Его помощь всегда была конкретной.
В шестидесятые годы государство начало выделять кредиты на капитальное строительство в колхозах. Но для их получения было необходимо иметь проектно-сметную документацию на те объекты, которые намечались к строительству. Для получения такой документации в городе при активной поддержке Васляева была создана специальная организация «Облмежколхозпроект», которую возглавил и организовал ее эффективную работу инженер-строитель Карпинский Михаил Николаевич.
«Облмежколхозстрой» руководил работой межколхозных строительных организаций, которые выполняли строительно-монтажные работы во всех колхозах области, строили животноводческие фермы, школы, клубы и другие объекты.
Особо запомнился мне эпизод, который случился еще в ту пору, когда Владимир Александрович был вторым секретарем обкома, а возглавлял тогда партийную организацию области Трофим Трофимович Поплевкин. Он был сторонник жестких мер управления, требовал во всем беспрекословного повиновения своим указаниям. В народе за глаза его называли так: «Я сказал!»…
По плану в 1970 году мы должны были построить и сдать в эксплуатацию, как говорится, под ключ, два первых спроектированных нами объекта – сельскую школу и районный Дом культуры. Но к концу года стало понятно, что план под угрозой срыва из-за отсутствия поставки столярных изделий. Я взял с собой фотографии готовых и пустых зданий и поехал в Киев и Москву выбивать мебель. Показываю им припасенные фотографии. Там только разводят руками. Мол, ничем помочь не могут: конец года, все уже распределено. Посоветовали поехать в Закарпатскую область. У них есть лесокомбинат, который своими силами и лес рубит, и изготавливает столярку и мебель. Возможно, там имеется сверхплановая мебель и удастся договориться с ними о ее поставке в этом году. В Ужгороде нам сказали, что смогут выделить дополнительно необходимый набор столярки для оборудования школы и зала Дома культуры, если мы взамен продадим им два гусеничных трактора. В Закарпатье был спрос на челябинские гусеничные трактора, которые используются при лесозаготовках. Мне вспомнилось, что на нашей базе уже несколько лет стоят невостребованными два таких новых трактора, так как в наших колхозах нужны колесные. Мы к обоюдной радости оформили все необходимые документы. В Николаев ушло два вагона с комплектами мебели и всей необходимой столярки. Школу и сельский Дом культуры мы сдали в установленные сроки.
И вдруг в середине следующего года председателя «Облмежколхозстроя» и меня вызывают в ОБХС. Нам сообщают: поступила информация о том, будто мебельные гарнитуры, которые были привезены из Ужгорода в счет проданных тракторов, мы забрали себе домой. К нам для проверки прибыла комиссия комитета народного контроля. Были проверены все документы, фактическое наличие полученной мебели в классах школы, в зале Дома культуры и кабинетах «Облмежколхозстроя» и «Облмежколхозпроекта». И составлен акт о том, что факты, изложенные в анонимке, не подтвердились.
Но через месяц нам объявляют, что состоится заседание бюро Николаевского обкома партии по вопросу о злостных нарушениях в системе «Облмежколхозстроя» с сообщением председателя областной комиссии народного контроля. На то заседание бюро вызвали председателя и меня.
Пока мы ожидали начала обсуждения нашего вопроса, то заметили, что у дверей комнаты, где собрались члены бюро, сидят два милиционера. Председатель кивнул в их сторону и тихонько шепнул:
- Этих вызвали по наши души…
Председатель комиссии народного контроля изложил суть вопроса и сообщил, что факты, изложенные в анонимке, не подтвердились. И сразу взял слово Поплевкин.
- Развели в области бардак, - заявляет он. - Разве нам трактора не нужны? Что мы их, у себя не смогли бы продать? Не место на руководящей работе тем, кто разбазаривает нашу социалистическую собственность. Я же сказал членам комиссии, что таких коммунистов нужно гнать в шею из партии и снимать с работы!..
Вижу, все присутствующие опустили головы и глаза. Председатель комиссии чуть ли не в обмороке. В комнате тяжелая тишина. Больше всего на всю жизнь запомнилась мне эта тишина. Понимаю, что сейчас начнется голосование по принятию решения бюро. Поднимаю руку и встаю. Говорю, что даже в народном суде перед тем, как объявить приговор, дают слово подсудимому. А я двадцать лет в партии. Четыре года был на фронте. По работе не имею ни одного взыскания. Да, мы могли такого не делать, но тогда наши объекты так и остались бы не сданными.
- Ишь, какой хороший, - прерывает меня Поплевкин. И обращается ко всем членами бюро:
- Вы верите в этот лепет?....
И тут поднимается Васляев:
- Трофим Трофимович, я знаю Заковоротнего не один год…. Он фронтовик, награжден не только военными орденами, но и за работу в сельском хозяйстве. Конечно, сделанное является отступлением от действующих законов… В крайнем случае, можно было добиться переноса сдачи объектов. Но я уверен, что поступил Заковоротний так от чистой души, хотя и заслуживает порицания по партийной линии.
В комнате опять тихая пауза. Поплевкин обводит всех недовольным взглядом:
- Ну, если так, предлагаю вынести обоим строгий выговор с занесением в личное дело. А Заковоротнего с работы – снять!
Когда после заседания бюро мы вышли из комнаты, то я заметил, что милиционеров возле дверей уже не было.
Но на этом инцидент оказался не завершенным. После заседания бюро в отделе кадров меня предупредили, что на работе уже не числюсь. Я позвонил министру, попросил его переговорить о моем трудоустройстве с обкомом партии. Тот мне сообщил, что говорить ему не о чем. Мол, Поплевкин ему сказал, что мне работу найдут. А сам в это время уехал на курорт. Кадровикам же сказал, пока не вернется, моим трудоустройством не заниматься.
После того случая особенно ясно осознал, как важно для душевного спокойствия каждого рядового работника чувствовать за своей спиной надежную поддержку непосредственного начальника. А для менеджера любого уровня – быть уверенным, что его инициатива и решительные действия на пользу дела руководством будут истолкованы правильно.
Мне же в ту пору пришлось нелегко. Двое детей в семье. Работа – главный источник заработка. Попробовал устраиваться самостоятельно. Но безрезультатно. На солидную должность брать без согласования с обкомом боятся. И даже на рядовую – отказываются. Мол, неприлично, люди не поймут…
Однажды в городе случайно встретил знакомого управляющего трестом стройматериалов Хазова Федора Ивановича. Спрашивает, чего я такой грустный. Рассказываю ему ситуацию. Он улыбается:
- Оно тебе надо было так рисковать?
А сам мне сообщает, что у него кирпичный завод остался без директора. И спрашивает, не соглашусь ли на такую должность. Он готов меня принять без согласования с обкомом, так как напрямую области не подчиняется. Я ответил, что посоветуюсь с женой и позвоню. Дома, конечно же, этому предложению не очень обрадовались. Жена, да и дети, уже хорошо понимали, как хлопотна подобная должность. Но я подумал и согласился.
Управляющий трестом собрал коллектив завода. Зачитал приказ о моем назначении и спрашивает, есть ли вопросы к новому директору. А мне только один вопрос задали:
- Надолго ли вы к нам пришли?
Оказывается, у них за короткий срок уже четыре директора сменилось. Не достроенный толком завод не только на необустроенной окраине города находился, но и числился хронически отстающим.
Ответил, что если они меня не подведут, то буду до пенсии с ними работать. Все тогда засмеялись, а я как в воду глядел. Восемь лет проработал на кирпичном директором и еще семь – генеральным директором областного объединения строительных материалов, созданного на его базе…
За эти годы не раз приходилось сталкиваться с Владимиром Александровичем по самым разным вопросам. Помнится, завод начал осваивать выпуск облицовочной плитки. В ней очень нуждались строители области и города. Васляев лично курировал это направление работ. Один раз в месяц обязательно приезжал к нам на оперативки. К юбилею Октябрьской революции мы взяли обязательство начать массовый выпуск плитки. Ей даже название дали соответствующее – «Юбилейная». И вдруг выясняется, что пуск может сорваться из-за отсутствия дозатора, который используется для тщательного просева порошка, используемого для глянцовки плитки. Изготовить и поставить нам этот прибор должны были из Новокузнецка. На оперативке выясняется, что дозатора нет до сих пор. Отдел снабжения докладывает, что по их документам прибор давно отправлен. А механик говорит, что его нет. Что его даже на складе у железнодорожников искали и не нашли.
- Дмитрий Иванович, - спрашивает Васляев меня после проверки, - а вы сами убедились в отсутствии дозатора?
Я замотал головой. Он только тихонько сказал:
- Это неправильно…
И уехал. Приезжаю с механиком на грузовой склад к железнодорожникам. Просматриваем вместе с кладовщицей все журналы с регистрацией прибывающих грузов. Потом - каждый невостребованный ящик. Нет прибора. Спрашиваю, а есть ли у них неоприходованный груз. Она говорит, что один какой-то разбитый ящик лежит, но они такие поступления не регистрируют. Находим этот ящик. На обломанной дощечке осталась надпись, что выслан из Новокузнецка. Мы с механиком просим разрешить разобрать упаковочный ящик полностью, чтобы проверить целостность груза. Кладовщица объясняет, что может разрешить такое только после оформления специального акта. Составляем и подписываем такой документ и после осмотра убеждаемся, что это – наш совершенно исправный дозатор. И мы сдали объект в установленный срок.
После того случая убедился, как важно для успешного руководства и контроля прослеживать все технологические цепочки производства и бизнеса.
Незаметно, без лишних слов, Васляев еще в те времена учил нас, руководителей, творческой предприимчивости. Тогда я называл такие приемы «левыми». Но по сути это были отношения деловые. Помнится, когда мы наладили выпуск облицовочной плитки, она пошла нарасхват. Мы никак не могли удовлетворить спрос строителей и населения. Васляев поинтересовался, в состоянии ли мы увеличить производство плитки и что для этого нужно. Отвечаю, что в принципе можно, но необходима башенная сушилка. А их поштучно распределяет Москва.
- Ну, а сами мы можем ее изготовить? – спрашивает Владимир Александрович.
Ответил: если бы было так, то вряд ли бы в стране организовывали ее централизованное изготовление. И совсем забыл про тот вопрос. А Васляев при очередном посещении завода попросил показать ему чертежи той сушилки. Когда принесли, внимательно осмотрел первый лист общего вида и говорит:
- Так на ЧСЗ ее запросто смогут сделать…
- Ганькевич разве возьмется? - засомневался я.
- А вы ему кирпичи предложите. Они заводу вот так нужны, - он провел пальцем по горлу. - И работы друг другу без всяких заказов, за собственный счет, договоритесь выполнять, чтобы быстрей, без лишней волокиты было. Если потребуется, я с Ганькевичем переговорю.
С заводом мы действительно быстро договорились. Оба завода помогли городу и области проблемы с плиткой решить окончательно.
Так Васляев на конкретном примере проиллюстрировал, как менеджерская инициатива и предприимчивость в состоянии решать очень многое.
Конечно же, как талантливый руководитель или, как теперь говорят, топ-менеджер, он еще и в то время прекрасно чувствовал и понимал несовершенство действовавших в стране экономических отношений.
Помнится, однажды в присутствии председателя облисполкома Васляев поднял совсем неожиданную тему:
- Дмитрий Иванович, скажите нам по-честному, а смог бы ваш завод в короткие сроки значительно увеличить производство кирпича?
Отвечаю:
- В принципе возможно.
- А что для этого необходимо?
- Нужно, чтобы я, директор завода, имел право распоряжаться фондом заработной платы сам. И чтобы министерство не вмешивалось.
- А сколько человек вы при этом высвободите?
- Человек двести….
- Вот видите, - повернулся он к председателю облисполкома, чтобы и тот присоединился к разговору, - а представляете, сколько тысяч свободных рук может оказаться на таком гиганте, как ЧСЗ? А в целом по всей стране? Но вы подумали, чем мы загрузим этих людей? Что с ними станет? Нет, вначале нужно хорошие автоматизированные рабочие места создавать, а уже потом решать остальные проблемы….
Но председатель облисполкома промолчал. Тогда не очень распространялись на подобные темы. А они, очевидно, Васляева волновали….
- Дмитрий Иванович, - перебиваю воспоминания Заковоротнего, - у вас громадный опыт деятельности в самых различных направлениях. Вы прошли все ступени управленческой лестницы - от рабочего до генерального директора предприятия. Какими же, на ваш взгляд, личными качествами должен обладать человек, чтобы стать успешным менеджером?
- Конечно же, успешно справляться с управленческой деятельностью способен не каждый. Не раз убеждался: вроде бы у специалиста и знаний достаточно, и коммуникабелен человек, говорит легко и красиво… А как управленец – никудышний. Некоторые мои преемники не раз спрашивали, почему подчиненные их упрекают: мол, а вот Дмитрий Иванович так бы не сделал… Хотя я никогда не был добреньким, спрашивал с людей строго. Но настоящий менеджер никогда не стремится быть над теми, с кем он общается и работает. Людей справедливая требовательность не обижает, а вот несправедливая может и покалечить человека. Хороший менеджер управляет с осторожностью. И народ быстро соображает, кто и как им руководит и командует. Я вот уже много лет на пенсии, но живу по-прежнему рядом с заводом, в том же районе и в том же доме, который мы построили для своих работников. И до сих пор часто слышу при встрече с ними любезное: «Здравствуйте, Дмитрий Иванович»…
Я не удержался и спросил Дмитрия Ивановича, а что же его заставило в таком возрасте начать книгу воспоминаний о Рябошапке.
Он помолчал. Его мудрые глаза еще раз внимательно глянули в мою сторону:
- Знаете, подобный вопрос не раз задавали и Николаю Рябошапке… Его часто спрашивали, почему он, выпускник Киевского лесотехнического института, который он после участия в Отечественной войне окончил с красным дипломом, свободно владеющий несколькими иностранными языками, оставил преуспевающий лесхоз и решил возглавить самый отстающий колхоз в неизвестных Щербанях. Он отвечал, что видел, как местные селяне из года в год мучаются от неурожаев на своих суглинных неухоженных овражистых землях. А он понимает: если им дать достаточно влаги, высадить вдоль балок леса, как начал успешно делать еще до революции помещик, владевший этим краем, то люди будут с головой обеспечены и хлебом, и овощами. Вот он и перешел к ним, чтобы реализовать понятое.
Слушая рассказ воина, строителя и писателя Дмитрия Ивановича, я подумал еще вот о чем. Воспоминания пишут люди совсем не случайно. Не только ради того, чтобы передать потомкам собственные мысли, сохранить память о своих товарищах и соратниках. Дело гораздо глубже. Ведь, по сути дела, мемуарная литература – это еще и эффективная форма борьбы человечества за свое бессмертие и лучшее будущее.
Записал
Илья Стариков.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике