Марина свернула с ярко освещенного проспекта, который задолго до новогодней полночи озарялся ослепительными вспышками фейерверков, петард и прочих салютов, горел разноцветными огнями праздничной иллюминации, взрывался радостным смехом и громкими тостами, которые там и сям слышались из открытых дверей ресторанов, – в нереально тихий, полутемный проулок.
Удивительный город, – стоит лишь полшага отступить от магистральной улицы, и сразу ощущаешь себя, как в глухом колодце! Сердце женщины билось тревожнее и быстрее с каждым шагом, который приближал ее к уютному кафе. Она любила это заведение с претенциозным названием «Граффити», подразумевающим причастность к искусству и его служителям. На самом деле это не было никаким таким богемным заведением, а очень милым и, главное, тихим кафе, где варили отличный кофе и подавали свежеиспеченные булочки. Марина любила сюда захаживать после работы – и одна, и вместе с кем-то из коллег, и ощущала себя в этих стенах в полном покое и безопасности от житейских проблем. Сегодня же, накануне смены года кровожадного тигра на год пушистого зайчонка, она шла туда через силу, как бы мысленно таща себя за осветленные волосы, закрученные в тугой узел, заставляя себя делать шаг, еще один, еще. И только одно пульсировало в голове: как пройдет первая встреча с интернет-знакомцем с необычным для славянского уха именем Рудольф, что принесет?
Познакомились они примерно год назад так, как теперь знакомятся одинокие люди, – на специальном сайте, коих для поиска спутника жизни создано несметное количество. Случайно или по судьбе, но так уж вышло, что оба оказались из одного города. Однако встречаться воочию ни один, ни другая не спешили. Рудольф показал себя начитанным, интеллигентным мужчиной, что особенно понравилось Марине, причастной к важному, по ее мнению, издательскому делу.
Марина работала корректором в небольшой полиграфической фирме, которая специализировалась на выпуске историко-краеведческих книг, нередко печатала сборники местных поэтов и прозаиков, поэтому хоть и не считалась в принятом смысле человеком творческим, но по праву причисляла себя к когорте интеллигентов. Впрочем, работа, социальный статус, круг друзей и знакомых ее абсолютно устраивали. Жизнь была размеренна, без потрясений и особенных хлопот, одиночество ее особо не тяготило, – за день так наобщаешься с авторами и коллегами, что вечерами жаждешь только тишины. Муторно становилось лишь по праздникам, когда ее коллеги-подружки были заняты предпраздничной суетой и вносили в размеренный рабочий ритм хаос и излишнюю нервозность. На каждые важные даты ее приглашали к себе подружки, но она стеснялась нарушать их семейную гармонию, и, всегда, ссылаясь на отъезд к мифическим деревенским теткам, проводила праздники дома.
Сейчас она впервые за долгие годы нарушила привычный уклад. Каждый шаг приближал ее к кафе. Сердце билось все сильнее и, казалось, оно не удержится в груди, вырвется и улетит в ночное небо к звездам и неизведанным планетам. Огнями приветливо светилось кафе. Возле дверей топтался невысокого роста, тощий и скукоженный какой-то мужчинка в потертой куртенке и непрезентабельной вязаной шапочке. В руке скудный букет, завернутый в блестящую оберточную бумагу. Марина сбавила шаг. Нет, это явно не Руди, тот представился бывшим баскетболистом, рассказывал, что до сих пор для поддержания формы захаживает в спортзал, а с интернетного фото твердым взглядом темных глаз глядел чернявый красавец. Да и разве так выглядит «чэпешник» – частный предприниматель, то есть?
Руди, видимо, опаздывает, немудрено, – город в предвкушении «часа икс» на время замирает, и только после полуночи с удвоенной силой по улицам опять носятся такси и «маршрутки». Марина остановилась поодаль от ожидающего кого-то мужичка, она смотрела в сторону проспекта, откуда только что пришла сама…
…Рудольф небрежно скользнул взглядом по подошедшей женщине: нет, это не Марина. Его Марина – натуральная блондинка, а что эта пережгла волосы некачественным пергидролем, видно даже при скудном свете вывески. К тому же Марина хрупкая, невысокая – одна из ее фотографий была в полный рост, а эта – расплывшаяся толстуха в безразмерном балахоне наподобие пальто. Надо укутать цветы, подумал он, и, засовывая букет под куртку, посмотрел на часы – уже перевалило за одиннадцать. Из кафе раздавались смех и новогодние тосты. Где же Марина? Ну, не любил Рудик опозданий, в его работе именно точность ценилась превыше всего. В той, прежней жизни, он был токарем 6 разряда, и от его точности зависело качество узлов и механизмов, а в итоге и надежность судов, которым по мощи и боевой силе не было равных в мире. Теперь от судостроительного гиганта остались лишь руины, а тысячи специалистов оказались на улице. Рудольф сначала запил, а когда очнулся от угара, обнаружил, что жена ушла, забрав сына и все более-менее ценные вещи. Его Валентина теперь ого-го! – «челнок», сумевший раскрутить несколько торговых точек. Он же, как корабль без руля и капитана, болтался от одного случайного заработка к другому, пока не пригрелся на одной малопонятного профиля фирме. Да его и особо не волновало, что там да как, главное, зарплатные «копейки» платили регулярно и вовремя. Но где же Марина, в конце-то концов? Неприлично ведь в первую встречу так бессовестно опаздывать!
…Марина поежилась – зябко! Дернула было рукав пальто посмотреть на время, но вспомнила, что часики оставила дома, на их месте красовался оригинальный браслет. Это ж надо так задерживаться! Рудольф казался таким обязательным, и они оба так ждали первой встречи, и специально договорились на половину одиннадцатого, чтобы рассмотреть друг друга, пообвыкнуться, спокойно выбрать блюда, раскупорить шампанское и выпить первый тост в момент, когда год сменяет год. Ведь принято считать, что за условной временной чертой для каждого начинается новая жизнь. Но как же раздражает этот озябший, с недовольной гримасой на все лицо, скукоженный мужичонка! Такой точно кому угодно праздник испортит, вон, глядит в темный переулок волком – попадет, однако, его спутнице, если та, конечно, решится прийти!..
…Рудольф метнул быстрый взгляд на женщину, невесть чего и кого ожидающую на ступеньках модного кафе. Наверное, подругу, такую же курицу, которой расплывшиеся формы не позволяют вовремя прийти на вечеринку, – с осуждением подумал про себя Рудольф, а вслух, злорадно усмехнувшись, добавил:
– До Нового года двадцать минут, что делать будете?
Марина не собиралась ничего отвечать, да и какое отношение этот хлюпик имеет к ее делам, но непроизвольно вырвалось:
– Руди не такой, он придет, наверное, в пробке застрял…
– Кто? Руди? Какая пробка – вы соображаете? Вы вообще кто такая?
– Я? Я – Марина! А вам какое дело? – обиделась женщина.
– Вы – Марина? Не смешите меня! Марина такая… такая… тонкая. И интеллигентная. И красивая. А вы…
Позабыв о тощем букете за пазухой, мужчина махал руками, энергично рисуя воображаемый силуэт его Марины на фоне ночного неба.
…Если бы недалеко оказался сторонний наблюдатель, он бы стал свидетелем бурной сцены выяснения отношений, где два этих, по сути чужих человека, выяснив личность друг друга, обвиняют партнера в подлоге. Услышал бы, почему один использовал фотографию друга молодости, а другая – подложила изображение дочери коллеги. И что это был единственный верный способ привлечь внимание к себе. И что одиночество – это прекрасно, потому что никто тебя ни в чем не обвиняет и не предъявляет дурацкие претензии. Но Новый год - особенный праздник, и негоже сидеть поодиночке.
Если бы кто-то, такой же одинокий, случайно выглянул в окно, он бы увидел, что немолодая полнеющая женщина, в отчаянии глотая слезы, после всего сказанного бросилась в сторону освещенного проспекта, а мужчина в сердцах бросил что-то блестящее в куцый сугроб и решительно шагнул в другую сторону. Затем, будто споткнувшись обо что-то невидимое, он повернул обратно и заспешил за женщиной.
Они медленно вернулись к исходной позиции на ступеньки кафе, и был слышен обрывок начатого раньше разговора о том, что не стоит портить такой замечательный праздник обвинениями в нечестности, и что не пропадать же так бестолково заказанному столику, и что расстаться они еще успеют.
Мужчина открыл двери, и они завалились внутрь. Ведь надо же успеть раскупорить бутылку шампанского, – новый год, после наступления которого у кого-то где-то начнется новая жизнь, уже «на носу».
Агита Исайкина.
Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике
Добавить комментарий к новости "Сказочка про новую жизнь"