Я счастлива: хранит меня судьба

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Верьте не верьте, но так все и было:
Только вошел – и вмиг полюбила! Сердце забилось легко, бестревожно,
Жить без тебя мне уже невозможно! Сердце мое! Ты – ладошка в руке,
Та, что уже у него в кулаке. Шаг – осторожно – мосточек-доска,
Шаг – держит крепко родная рука! Милый Архангельск! От счастья пожара
Не запылали б твои тротуары! Вот если б снова вернуться туда,
В те, убежавшие в море, года, Вихрем ворваться в кафе "Золотицу",
Вновь отломить каравая частицу, Встретиться снова с улыбчивым
взглядом,
И, примостившись на краешке рядом, Вновь невесомостью той насладиться
В милом, далеком кафе "Золотица". ***
Мне не забыть той распахнутой ночи,
Белая ночь ведь была, между прочим, В ней я плыла, словно мачта, качаясь,
В ней заблудился беспечный мой аист. Милый успел лишь крылом показаться,
Не захотел, не сумел в ней остаться. Нет. Не хочу возвращаться туда.
Там приключилась со мною беда. Там маяком постояла надежда
И убежала, оставив невеждой, Чтоб я не знала, как счастье родится,
Чтоб навсегда оставалась частицей, Целым рублем чтобы стать не могла,
Чтобы полтинником вечным была... Сброшу я сон этот, словно одежду,
Стану бесчувственной нынче, как прежде, Сильные крылья возьму у орла
И улечу...
оставайтесь...
была... НИКОМУ — СЕБЕ
Баллада-притча
I
Давно погасла алая заря
Над садом и дворцом библейского царя. Но в дни, когда заря была юна,
В тот дом ходила нищенка одна. Ей повар подавал отменные куски
По мановенью царственной руки. "Бери, бери, вот повезло тебе",
Та отвечала: "Никому – себе". Так говорила дерзкие слова
Десятки лет она, не год, не два. Все принимала не благодаря,
Но смерть пришла и унесла царя. Старуха ж в дом ходить не перестала,
А в царстве том царица править стала; К ней перешли теперь и власть и сила,
Однажды повара она спросила: "Берет у нас вино, и хлеб, и рыбу,
Сказала ли хоть раз тебе спасибо?" На это повар старый отвечал,
Что слов таких ни разу не слыхал. Что дерзкой этой ни подашь рабе,
Берет и шепчет: "Никому - себе". Разгневалась царица. И велела
Хлебец испечь, чтоб пышный
был и белый, И приказала яду влить в хлебец,
Чтоб попрошайке положить конец, "Я помогу убрать ее судьбе,
Не скажет больше: "Никому – себе". Старуха торбу с яствами взяла
И с радостью в лачугу понесла. А повар дал и в руку рассмеялся,
Хоть снова без спасибо он остался.
II
В ту пору царский сын собрался на охоту,
Рожок охотничий прогнал в лесу дремоту, И свита целый день носилась по полям,
Пугал зверей и птиц беспечный гам. Но к вечеру охотники устали,
Искать тепло, ночлег и ужин стали; Лачуга ветхая попалась на пути,
Решили в домик маленький зайти. От счастья нищенка прийти в себя
не может,
Несет охотникам на стол, что подороже. Принц, радость матери, повеса и храбрец,
Вот руку протянул... Кусает... Ах, хлебец!
И падает. Угодно так судьбе.
III
Разводит нищенка корявыми руками,
Сочувствуя высокородной даме,
И тихо шепчет: "Никому – себе..." ***
Басе
– Ах, женщина, голову я потерял.
– Ты просто устал.
– Ее красотою навеки сражен.
– Мой милый! Ты спишь, это сон!
– А руки! Не руки - изгибы ветвей!
– Не думай о ней!
– А волосы! Облако пышных волос!
– Засохнешь от слез.
– Походка, как праздник, зовет - и идешь...
– Ложь!
– Вот женщина! Чтоб мне пропасть!
– Не рот у нее - злая пасть.
– Такая фигура! Не видишь сама?
– Фигура - дура! Палата ума! АННЕ АХМАТОВОЙ
Ты встала из пепла, ты встала из тлена,
Из ночи блокадной морозной...
И я на мгновенье от блеска ослепла
Пред станом, тяжелым и грозным...
И черное платье, и черная стая,
И черная совесть тревожат...
Болярыня Анна! Я знаю, я знаю,
Что мир и велик, и ничтожен...
Шелками тугими облиты колена,
Каменья безумно сверкают...
Болярыня Анна! Была ты надменной,
Как солнце. Я буду такая!
Никто не посмеет от злости и скуки
Покой твой бессмертный тревожить!
Болярыня Анна прекрасные руки
На грешное темя возложит... ПАМЯТНИК
Вот пирамида. В глубине веков
Был образ изваян. Вершили человеки!
Освобожденный раб, без кандалов, оков,
Вознес тебя, установив навеки.
О гордая! В тебе такая сила!
И кто приблизится? Попробуй,
прислонись –
И упадешь. И рухнешь, как в могилу,
Чтоб навсегда отдать свою любовь
и жизнь.
Здесь мавзолей любви,
надежд, мечтаний...
Итог пути. Судьбы свершился круг.
О пирамида! Тайна мироздания
Заложена в тебе.
И лишь песок вокруг... ***
Я счастлива: хранит меня судьба –
Подруга случая, превратности раба.
Плывет вперед мой хрупкий челн,
Он пуст – не пуст – мечтою полн.
Несет волна, свернуть я не могу,
Такую долю не желаю и врагу!

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике