Много лет назад мне казалось странным, почему оба моих деда-фронтовика так не любят вспоминать о войне. Вот они - медали, ордена, вот благодарности от командования армий и фронтов и даже от самого Верховного Главнокомандующего, вот шрамы от ранений. Но все мои расспросы натыкались на глухую стену. Представляете, я даже школьное сочинение о своих героических дедах писал по их наградным книжкам и благодарностям...
Теперь, когда я почти вдвое старше них, воевавших на фронтах Великой Отечественной, многое становится мне понятным. Человеческий мозг просто не в состоянии хранить в памяти весь тот ужас, который довелось им пережить. Инстинкт самосохранения пытается уберечь человека не только от пули и штыка, но и от собственных воспоминаний.
При общем нежелании вспоминать о войне фронтовая судьба была у них совсем разная. Один, провоевав около года, попал под жесточайший артобстрел, чудом выжил, с развороченной ногой проехал пол-страны в санитарном поезде, надолго попал в госпиталь, откуда вышел хромым инвалидом - там, в Узбекистане, война для него закончилась. Другой дед освобождал Кировоград, дошел до Праги, получил гвардии майора и совсем не штабные награды. Остался целым, обошлось легким осколочным ранением в руку да сбитым лучом на ордене Красной Звезды. Оба вернулись в родной Гайворон, в прямом смысле - на пепелище и могилы родных и близких.
Начитавшись книг о вьетнамском и афганском синдромах, порасспросив родителей, я теперь понимаю, что оба они вернулись «ушибленными» войной. Потому и прожили недолго. Но кто в те годы думал о психике и физическом здоровье фронтовиков? Война собирала свои жертвы и пять, и двадцать лет спустя. А как было им жить с постоянной болью - не физической, а душевной, - когда рядом, в семи километрах, в местечке Хащеватое - братская могила, в которой тысяча безвинно растрелянных? И среди них почти семьдесят родных людей - дедушки, бабушки, родители, дяди, тети, братья, сестры, дети малые и немощные старики...
Не любил вспоминать о войне и мой тесть. Он дожил до 80-ти, на воротах до сих пор тускнеет табличка «Здесь живет участник Великой Отечественной войны». С удовольствием и готовностью он всегда рассказывал о довоенном детстве, о послевоенной службе в армии, а о самой войне заговорил лишь в последние годы жизни. Вот тогда-то я узнал, о чем молчали оба моих деда, узнал страшную правду войны. Представил, как семнадцатилетний пацан - насмерть простуженный, завшивленный, в худых ботинках и тонкой шинели - неделями спал на голой земле или мокрых досках. Как он бежал вместе с ротой вперед, не видя противника и стреляя наугад. Как умирал, раненый, от потери крови. Как боялся, что ампутируют ногу. Как думал о смерти...
Война прошлась по нашей семье беспощадным катком. Есть такое понятие «невосполнимые потери». Это как раз тот случай. Несколько поколений были уничтожены под корень. От них не осталось ни детей, ни внуков. А те, кто выжил... Уже нет моего отца и его брата. Но я помню рассказ, как 7-летний ребенок в кровь стирал руки, собирая жесткие коробочки хлопка, а его 4-летний брат из рогатки стрелял воробьев - на суп. Как оба умирали от малярии и дизентерии... Как 4-летнюю маму сняли с тифом с поезда в Омске и три дня ждали - умрет она или выживет. Они не дети войны - у войны не может быть детей! Они - жертвы, такие же, как и те - в Хащеватом. И они не заслужили такой трудной жизни, которая выпала на их долю.
Я не хочу писать об отношении государства к фронтовикам - все давно сказано и без меня. Я обращаюсь к ныне живущим их внукам и правнукам: пропустите войну через свое сердце, и вы поймете, чем на самом деле была та Война и какова цена Победы...
Источник: Еженедельник «Украина-Центр» Кировоград | Прочитать на источнике
Добавить комментарий к новости "65 лет спустя"