«Территория свободы» Юлии Еременко

Каждый человек - загадка. И для
окружающих, и для - себя самого. А
потому, он нуждается в приватном
пространстве, где парят его дух,
таланты, мечты, иллюзии, грезы
Вероятно, Юлия Еременко в этом смысле -
счастливый человек, поскольку, как
доказывает ее творчество, ей,
непрофессиональному художнику,
удалось достаточно точно определить
для себя таинственные координаты
территории свободы , суметь ею
воспользоватья , а также добиться
результатов. Здесь, на этой территории
в своей двухкомнатной квартире,
которая конечно же находится не
только здесь, она продолжает
раскрывать собственное я в свободное
от основной работы время. Юлия
Еременко уже много лет руководит
пресс-службой УСБУ в Луганской
области, но при этом остается
художником, философом, мечтателем,
исследует категорию безобразного в
искусстве, прекрасно владеет словом и,
как оказалось, и кистью. Не ошибемся,
если, станем утверждать, что для
художественного творчества Еременко
характерна разноплановость и
соединение нескольких стилей. Комната
, где происходит таинство творческого
процесса, как и сама коллекция картин,
без ложной скромности так и
называется : Территория свободы.
Живопись - это иллюзия, созданная
посредством нанесения энного
количества краски на гладкую
поверхность, - рассказывает Юлия. - Но и
все остальное - тоже иллюзии, грезы,
стереотипы, штампы и т.д. - навязанные и
навязчивые, имеющие большее или
меньшее отношение к реальности. Или не
связанные с нею вообще. Живопись -
самая безопасная из иллюзий. Во имя
живописи не совершаются социальные
перевороты, во имя живописи никого не
загоняют в лагеря или газовые камеры.
Случаются, правда, суициды и
преступления, но - редко. Известен факт
самоампутации уха. (Ван Гог - авт.) Но он
в своем роде уникален, потому мы и
знаем о нем. - И все-таки, чем для тебя
является живопись? - Живопись - частное
занятие. Есть я и есть оно. Суть
занятия - в том, чтобы сделать его
продолжением я. Когда это получается,
живопись приносит удовольствие.
Конечно, в первую очередь, тому, кто
занимается ею. Не факт, что и другие
получат удовольствие от результата
действа. Было бы неплохо, но совсем не
обязательно. Нет, так нет. Это как
заведомо неразделенная любовь:
движение - все, конечная цель - лишь бы
была. Радость - в самом пути. Еще
живопись (и для меня это важнее всего) -
это язык, способный выразить то, что не
выразимо другими знаковыми
средствами. Один визуальный образ - и
не надо произносить гигабайты
ненужных слов. А бывает, что слова и не
помогут, что оно просто не может быть
адекватно выражено словами. В картине
Э. Мунка Крик заархивировано
содержание всей экзистенциалистской
литературы. И даже больше. - Как ты
думаешь, в каком стиле сегодня должен
работать художник, чтобы быть
воспринятым? - Время фигуративной
живописи, отражающей и
воспроизводящей реальность,
безвозвратно уходит, нравится нам это
или нет. Все эти так любимые в нашей
провинции пейзажи с
речушками-церквушками (иногда очень
симпатичные), паруснички на гребнях
волн и т.д. и т.п. - анахронизм, все еще
цепляющийся за место в искусстве.
Искусство стало иным, теперь главное в
нем - концептуальность, а не функция
оживления интерьера или маскировки
пятна на обоях. - Знаю, что ты
занимаешься исследование проблемы
безобразного в искусстве или, если так
можно сказать, безобразного в
прекрасном? - Красота в искусстве - не
главное. Ее вообще может не быть.
Наверное, это справедливо по
отношению к действительности,
которая, как правило, некрасива и за
переживание ее некрасивости нам не
полагается никакого катарсиса.
Главное - мысль или ощущение,
зашифрованные в искусстве-языке. Или
просто создание нового, без всякой
мысли. Искусство просто говорит нам:
вот новый предмет, новое созвучие
красок, вообще новое что-то. Правда,
нам, людям, привыкшим видеть вокруг
себя предметы и мыслить мыслями, это
не всегда понятно. Красивой может быть
сама живопись, как таковая, а не
изображенные предметы. Первым это
понял Д. Веласкес, великолепно
изображавший придворных карликов и
дурачков. Мазки краски, ее большая или
меньшая насыщенность, сочетания
мазков могут быть невероятно красивы.
Живопись - это, помимо прочего, способ
бегства от обыденности (или еще от
чего-то - кому от чего надо). Эта
иллюзия способна захватить так, что
действительно кажется: мир способен
быть другим. Где-то в том же духе писал
И. Бродский: Человек, дожив до того
момента, когда нельзя Его больше
любить, брезгуя плыть противу
Бешенного течения, прячется в
перспективу. "Дикое поле" "Брейгель с
апельсином" "Древо желаний" " Дали
зимой.Иссякание памяти" "Юдифь и
Олоферн" "Портрет мужа" "Миф о Венеции"
"Глаз" "Воспоминание о Рембрандте"

Источник: Ракурс + | Прочитать на источнике