Cергей Ткаченко: «7 февраля нам стоит ждать нагнетания явки избирателей»

Сравнивая нынешнюю президентскую
избирательную кампанию с выборами 2004
года, можно сказать, что агитация
кандидатов прошла уже на уровне, почти
в соответствии с демократическими
стандартами. Так считает председатель
Донецкой облорганизации
Всеукраинской общественной
организации Комитет избирателей
Украины Сергей Ткаченко. Накануне
второго тура президентских выборов он
поделился с кореспондентом ОстроВ,
каким был первый тур виборов в
Донецкой области и чего ждать от
второго. - Сергей, как вы оцениваете
уровень агитации кандидатов в первом
туре с учетом специфики региона? -
Пожалуй, все кандидаты, которые
хотели, свое мнение в ходе этой
кампании до избирателей донесли. Были,
правда, одиночные случаи, когда
некоторые кандидаты в Президенты
жаловались, что их то ли на страницы
газет не пускали, то ли чинили
препятствия по организации встреч с
трудовыми коллективами. Например, по
утверждению представителей Нашей
Украины, газета Докучаевские вести
отказала в размещение агитационных
материалов по причине отсутствия
свободного места на страницах. До суда
дело не дошло, но факт такой был. В
другом случае кандидат в Президенты
Украины Сергей Тигипко при посещении
Донецкой области жаловался, что
органы местного самоуправлении не
предоставляют помещения для встречи с
избирателями и т.п. Но в целом, все
основные кандидаты в Президенты
бывали в Донецкой области
неоднократно и свое мнение жителям
региона донесли. - Неужели пресловутый
административный ресурс уже совсем не
в моде? - Увы, по результатам
предвыборного этапа можно сделать
вывод, что административный ресурс
никуда не исчез. Безусловно, в какой-то
степени он видоизменился, но и в эту
кампанию органы местного
самоуправления Донецкой области,
городские председатели все также
агитировали за кандидата от Партии
регионов, принимали участие в работе
партийных штабов, что сильно
отразилось при формировании комиссий.
- Но ведь это не стыкуется с законом -
Не стыкуется абсолютно. По
избирательному законодательству
органы местного самоуправления могут
содействовать партиям и их кандидатам
только в виде оказания
организационно-методической помощи -
предоставлять помещения,
оборудование, оргтехнику и т.п - А у нас
мэры городов возглавляют партийные
штабы - Возглавляют. Но так не должно
быть. Потому что городской
председатель в таком случае
автоматически начинает использовать
административный ресурс. И такая
картина наблюдалась не только в
Донецкой области, но и по всей Украине,
что априори неправильно. По сути дела,
органы местного самоуправления
проводили агитацию или принимали
участие в агитационных мероприятиях в
рабочее время. Например, проводили
обычный прием граждан, но обещали
решить проблемы жителей, связывая это
решение с именем того или иного
кандидата, а не со своими должностными
полномочиями. Если бы реально было
противодействие этому со стороны
других штабов, каждый ловил бы
оппонентов на нарушениях, то такие
факты предавались бы более широкой
огласке. - То есть, за пять лет ситуация
не изменилась: представители власти
как агитировали, так и агитируют. Кто и
как может этому противостоять?
Общественность, суд? - По определению,
должно влиять общественное мнение, но
оно у нас сформировано таким образом,
что такая практика на выборах
воспринимается в порядке вещей.
Поэтому апеллировать к общественному
мнению пока не приходится. - А отчеты
наблюдателей? - Задача политических
партий - победить на выборах, получить
власть. Поэтому, когда я слышу, что
какие-то партии готовы подписать
договор о честных и прозрачных
выборах, я это понимаю, но не верю. Надо
понимать, что партии и не ставят цель
провести выборы максимально честно,
прозрачно и открыто. Их цель -
победить. А для этого, с их точки
зрения, все средства хороши: лучше
провести непрозрачные выборы и
победить на них, чем провести
прозрачные выборы и на них проиграть.
Все эти моменты, безусловно,
отражаются в наших отчетах, ложатся на
стол международных миссий,
учитываются при формировании
общественного мнения. - С точки зрения
международных избирательных
стандартов, административный ресурс -
факт вопиющий? - Конечно. По сути дела,
это приравнивается к политической
коррупции. Это не обязательно взятки,
деньги, это просто применение
должностных полномочий не по
назначению. - Тем не менее, выборы пока
называются демократичными - Здесь
все-таки нужно вести речь о том, что,
если сравнивать сегодняшний день с 2004
годом, мы ушли от ситуации прямого
принуждения, когда людей заставляли
по принципу или проголосуешь, как
надо, или уволю и т.д. То есть прямых
принудительных функций, прямого
давления на этих выборах уже
фактически нет, это уже не система. От
этого общество уже ушло, поняло, что
сейчас не рабство, а партии понимают,
что с избирателями нужно вести
агитационную работу. Другое дело, что
никто не хочет вести эту работу на
уровне партнерства, т.е. когда цели и
задачи изначально каждому понятны.
Сейчас все ушли в манипуляции -
общественным мнением, голосами и т.д.
Если посмотреть предвыборные
технологии всех штабов, манипуляции
общественным мнением зашкаливают.
Накануне выборов одни штабы
манипулировали социологическими
данными, другие - своими программами. -
На этих выборах общественные
организации по-прежнему не получили
возможность наблюдать. Почему? -
Потому что они по-прежнему не являются
субъектами избирательного процесса.
Хотя это противоречит международным
нормам, и в Украину по этому поводу
идут постоянные рекомендации от
Совета Европы, Венецианской комиссии
включить такую норму в закон. Но
украинские законодатели на это не
идут. Последняя наша попытка внести
поправку по общественным
организациям в закон о выборах
оказалась неудачной - Верховная Рада
ее не поддержала. Поэтому мы и на этих
выборах применяли старый проверенный
способ - наблюдали за выборами как
журналисты газет Точка зору и Точка
опоры. На первом туре выборов нас было
200 человек, это немного. Второе - мы
координировали работу международных
миссий - ЕНЕМО, ОБСЕ и других. Нам
удавалось большую часть объективной
информации о ходе выборов получать,
передавать ее представителям миссий,
в чем очень им помогли. Кроме того, мы
координировали работу со штабами
кандидатов. Перед днем голосования мы
обучили 6 тысяч членов участковых
избирательных комиссий, провели более
60 тренингов по линии Центральной
избирательной комиссии и ОБСЕ.
Поэтому немаловажно, что львиную долю
информации о ходе выборов мы получали
как раз от членов избирательных
комиссий от всех кандидатов. Члены
избиркомов звонили нам -
консультировались, как поступить в
той или иной ситуации, и мы могли им
оперативно ответить. Подчеркну, что,
несмотря на то, что на этих выборах у
КИУ было меньше наблюдателей,
информация из комиссий поступала
более качественная, более
оперативная, чем в 2004 году - именно за
счет координации с членами штабов,
комиссий, наблюдателями. Это было
важно еще и в связи с тем, что первый
тур выборов 17 января был, наверное,
самым неорганизованным, если говорить
о роли Центральной избирательной
комиссии. Так отвратительно, как была
организована избирательная кампания
17 января, наверное, еще не была
организована ни одна кампания в
истории независимой Украины. Своими
последними трактовками избирательных
процедур ЦИК умудрилась создать такой
бардак в головах членов участковых
избирательных комиссий, что просто
диву даешься. ЦИК потеряла свой
авторитет и позволила на этом фоне
штабам кандидатов трактовать закон
так, как им нравится, исходя из их
задач и.д. Потому что то количество
постановлений, которое издало ЦИК,
которые выходили за рамки закона, и
которые из-за этого отменялись судами,
не могло не посеять сумятицу. Члены
избиркомов на местах не имели
возможности каждый день заходить на
сайт ЦИК, смотреть, что поменялось, а
потом еще и верно это трактовать. В
результате юристы штабов кандидатов
трактовали каждое новое
постановление ЦИК в свою пользу. В
итоге в день голосования мы получили
ситуацию, когда на участки пришли
члены комиссий, которые по-разному
понимали одни и те же процедуры
избирательного законодательства, а
точнее: так, как это им объясняли в
штабах. Это касалось, в том числе, и
возможности внесения решением
комиссии изменений в списки
избирателей в день голосования.
Согласно закона, это делать было
нельзя. Но в штабе, например, Партии
регионов решили, что можно. И такие
изменения вносились, были заранее
заготовлены бланки - Какие еще
значимые проблемы, кроме этой,
проявились в день голосования? - Из
системных нарушений - проблема
выездного голосования: до последнего
мучили процедуру, гадали,
подтверждать или не подтверждать
голосование справками. Что касается
непосредственно дня голосования в
первом туре 17 января, то здесь была
масса моментов. С одной стороны,
представители кандидатов признают,
что не было системных нарушений
избирательного процесса, которые
могли качественно повлиять на
результаты голосования. С другой
стороны, факты нарушений на участках
были множественными, вплоть до
вбросов бюллетеней. - Эти проблемы
ждут нас и во втором туре? - Судя по
всему, да, эти проблемы так и не
отрегулированы. С одной стороны, можно
понять и обеспокоенность штабов
кандидатов, и избирателей, которые по
какой-то причине не могли найти себя в
списках избирателей. Чтобы успеть
проголосовать, нужно было срочно идти
в суд, ждать его решения о включении в
списки, возвращаться на участки
Партия регионов понимала, что не
многие в такой ситуации пойдут в суд.
То есть, легче было пойти на нарушения,
чтобы таким образом не потерять
драгоценные голоса. То есть речь шла
не о том, чтобы соблюдать закон, а о
том, чтобы по максимуму получить
голоса избирателей, и при этом не
сорвать избирательный процесс на
участках. Потому что, если бы таких
случаев было бы больше 10%, и
политические оппоненты смогли
зафиксировать эти факты и доказать
непрозрачность выборов, ситуация
могла бы быть плачевной - можно было бы
отменить результаты голосования на
конкретных избирательных участках. -
История с грузинскими наблюдателями
наделал много шума из ничего. С вашей
точки зрения, что это было? -
Однозначно - это была технология. Не
берусь утверждать, чья, об этом можно
только догадываться. Но с моей точки
зрения, этой технологией гораздо
успешнее воспользовалась Партия
регионов. Если бы этих грузин даже не
было в Донецкой области, их надо было
бы придумать. Потому что для Партии
регионов они выполнили две важные
функции. Во-первых, информационная
волна, поднятая грузинами, была
настолько сильной, что заглушила всё
остальное. Журналистов уже
практически ничто другое не
интересовало, значимость любой другой
информации в ходе голосования
оказалась автоматически
преуменьшенной. Во-вторых, грузины
волей-неволей спровоцировали
раскрутку мобилизационного фактора.
Через два дня после первого тура
выборов я давал интервью на одном из
местных телеканалов, и телезрители
звонили в студию практически по
одному поводу - всех возмущало
вторжение грузинских наблюдателей,
люди высказывали готовность
противостоять этому. То есть, на фоне
грузинского вторжения повысилась
явка избирателей, увидевших в этом
какую-то угрозу. Тем более, что тема
была подхвачена всеми - и штабом
Партии регионов, и представителями
местного самоуправления, вплоть до
мэра Донецка Александра Лукьянченко и
председателя областного совета
Анатолия Близнюка. Сознательно или
несознательно, но ситуацию все они
нагнетали. Заметьте, что, несмотря на
то, что визит грузинских наблюдателей
уже не повторится, тема эта Партией
регионов не снимается: сразу после
первого тура против грузин возбудили
уголовное дело, официально заявили,
что 500 грузин не покидают Донецк, на
сессии горсовета 3 февраля депутаты
приняли Обращение к руководителям
страны с грузинской подоплекой
Словом, технология отрабатывается до
конца. И делается это с целью
повышения явки избирателей. Если в
первом туре в Донецкой области она
составила почти 70%, то во втором туре
она прогнозируется выше 80%. - Она
реально так вырастет? - Есть масса
технологий накручивания явки. Даже
если это не прямые фальсификации, то
это подвозы избирателей на участки,
технология внешних угроз, когда
сторонники того или другого кандидата
совершают поквартирные обходы и
призывают граждан приходить
голосовать или настоятельно выясняют,
почему избиратели не пришли на первый
тур и т.п. То есть, задача провести
честные и прозрачные выборы в штабах
по-прежнему не стоит. Задача стоит
одна - победить, и чтобы при этом
процент нарушений на участке не
превысил 10%. - Судя по всему, 7 февраля
выборы пройдут еще жестче -
Безусловно. В Донецкой области мы ждем
нагнетания явки избирателей, какие-то
другие мобилизационные приемы. Есть
ли в регионе структура, которая может
этому противостоять? Такой структуры
нет. Например, БЮТ еще что-то
предпринимает в сфере пиара, но
системно противодействовать напору
Партии регионов не может. У БЮТа на
Донетчине нет достаточного числа
членов комиссий, которые могли бы
достойно оппонировать, нет реально
подготовленных кадров, нет понимания,
как осуществить какие-то контрмеры, то
есть, нет активной работы. Например,
после первого тура выборов на всю
Донецкую области члены комиссий от
БЮТ подали не более 30 особых мнений на
все 2511 избирательных участков. Поясню:
если член комиссии не согласен с
подсчетом голосов, он прилагает к
протоколу свое особое мнение, в
котором сообщает, почему не согласен,
и с чем именно. Так вот, эти 30 особых
мнений - доказательство несистемной
работы БЮТа, и доказывать
многочисленные факты фальсификаций в
такой ситуации нелогично. Словом,
достойно противодействовать
организованной работе штаба Партии
регионов на выборах в Донецкой
области никто из штабов других
кандидатов не смог и во втором туре
также не сможет. - Президентская
избирательная кампания-2010 вот-вот
уйдет в прошлое. О ней уже говорят, как
о намного более прозрачной, чем в 2004
году. Тем не менее, ждать
прогрессивных избирательных законов
от Верховной Рады, наверное, пока
наивно. По вашему, смогут ли
общественные организации еще лучше
подготовиться к новым выборам? - Когда
у тех или иных политических партий
что-то не получается, возникает
конфликт, они начинают вопить: куда
смотрит Комитет избирателей, нас бьют!
Но не задача общественных
организаций, не задача Комитета
избирателей Украины защищать права и
результат партии или кандидата на
выборах. Наша задача - защищать права
избирателей. Если бы на уровне
участковых комиссий постоянно
работали представители хотя бы трех
политических сил, они бы оппонировали,
доказывали правоту, это было бы уже
нормально. В такой ситуации
общественным организациям даже не
нужно было бы добиваться права
наблюдать за выборами. То есть, партии
следили бы за действиями другу друга в
законном режиме. Не скрою, что вплоть
до 2004 года, фактически в отсутствие
реальных сил, которые могли
противостоять партийному монополизму
в Донецкой области, Комитет
избирателей Украины фактически
участвовал в выборах как структура,
которая защищала демократические
ценности, противодействовала
фальсификациям, из-за этого нас даже
путали то с Нашей Украиной, то с
какой-то другой партией Слава богу, за
5 лет ситуация изменилась, партии
приближаются к цивилизованному
варианту ведения избирательной
кампании, но сделать в этом
направлении нужно еще много. - И все же,
что вы намерены предпринимать, чтобы в
ближайшие годы общественные
организации получили определенное
законом право наблюдать за выборами? -
Несмотря на то, что сейчас мы такого
права не имеем, все равно
наблюдательную функцию мы выполняем.
Конечно, такой нестабильный статус
нам не помогает, но ситуация не
критична. Но все же я верю, что до
статуса наблюдателей общественные
организации в Украине дорастут. При
этом допускаю, что это право
законодатели не предоставляют
общественникам потому, что партии
побаиваются: мол, право общественных
организаций наблюдать за выборами
станет тоже технологией. - А как эта
ситуация выглядит в Европе? -
Практически во всех странах Европы
наблюдение общественных организаций
за ходом выборов - это норма
избирательного законодательства.
Совет Европы давно рекомендует
Украине включить эту норму в закон о
выборах. Пока безрезультатно. К
сожалению, большинство бывших
республик Советского Союза имеют
аналогичную проблему. Ярослав
Колгушев, ОстроВ.

Источник: Ракурс + | Прочитать на источнике