Жертвы чиновничьих экспериментов

Два письма, пришедшие в редакцию «УЦ» в последние дни уходящего года, объединяет многое. Во-первых, оба они посвящены состоянию дел в бюджетных сферах – образовании и медицине. Во-вторых, и в том, и в другом речь идёт о поистине бесчеловечных экспериментах, которые, по убеждению их авторов, ставят над людьми профильные чиновники. В-третьих, и это, пожалуй, главное обстоятельство – это ж до какого отчаяния нужно было довести людей, чтобы они в эти светлые праздничные дни задавались столь кричащими вопросами и изливали душу в столь горестных размышлениях?!
Откровенно говоря, журналисты «УЦ» не раз обсуждали между собой, насколько тяжелой выдались для нас с вами нынешние осень и зима – периодические разгулы стихии, гриппозная паника, вакханалия выборов… Казалось бы, на этом фоне, который, пожалуй, пострашнее радиационного будет, государственная власть должна была стать бескомпромиссным и компетентным регулировщиком, спокойно и профессионально направляющим в нужное русло эти бурлящие потоки…
Вместо этого сегодня поставлены под угрозу даже такие незыблемые и краеугольные вещи, как учебный процесс и лечение больных. И дело, по всей видимости, отнюдь не в раздутых донельзя форс-мажорах, а, увы, именно в бездарности, бездействии и безголовости отечественной чиновничьей братии. Но ещё страшнее то, что эти характеристики с подачи тех же управленцев плавно и незаметно получили статус «объективных причин».
Впрочем, оставим красивые и правильные слова и перейдём к делам - неправильным и некрасивым. Первое письмо пришло от учительницы Ярошенко из Новоукраинского района. Больше никаких данных об отправительнице у нас нет, однако проблема, затронутая ею, действительно и болезненна, и актуальна, поэтому в данном случае полуанонимность послания не заставила нас проявить обычную в таких случаях принципиальность. Речь идёт о пагубных, по мнению работника образования, последствиях карантинных мероприятий, когда учебный процесс оказывается практически сорванным, учителя – незаслуженно наказанными, а дети – лишенными возможности не только нормально учиться, но и встретить с одноклассниками долгожданные новогодние праздники.
Не будем в очередной раз предаваться сомнениям в том, «а была ли эпидемия» и «кому это было нужно». Обратимся к фактам и размышлениям из письма: «…мы просидели на карантине 28 рабочих дней. Теперь, чтобы догнать упущенное, нам не хватит ни каникул, ни суббот. (…) После второго карантина мы вышли на работу 24 декабря, а 25 декабря получили распоряжение отменить новогодние утренники и вечера в школах. Как понимать наше руководство? В нашей школе, например, 25 декабря было всего двое больных ОРЗ. Как объяснить детям, что праздника, которого они так ждали, не будет? Некому будет читать выученные стихи и петь песни. Как объяснить родителям, которые потратили немалые деньги на праздничные наряды и костюмы для своих чад, что они эти деньги выбросили на ветер? Ведь в следующем году дети из этих нарядов уже вырастут…»
Как выяснилось, помимо разочарованной ребятни, порцию обиды и несправедливости получили и взрослые: «…нам приказали написать заявления, что мы по собственному желанию просим не оплачивать нам отработанные субботы по двойному тарифу (как того требует закон)». А вот это дело уже посерьёзнее, нежели карантинно-картинная отмена традиционных детских хороводов!
В унисон сельской учительнице вторит и автор следующего письма – кировоградка Ирина Прудская. Она делится горьким опытом выживания врачей и пациентов в Кировоградской городской больнице скорой помощи. Хотя проблемы, затронутые ею, характерны и для многих других отечественных «здравниц», но корень этих бед она так же видит прежде всего в извращенной чиновничьей системе.
Горькие реалии, описанные Ириной Леонидовной, к сожалению, не впервые находят своё отражение в публикации «УЦ». Это и отсутствие здесь, в больнице скорой помощи, отделения интенсивной терапии, проще говоря, реанимации; и скудное питание; и устаревшее оборудование, с помощью которого героическими усилиями медики всё же спасают жизни сотен пациентов; и сквозняки в больничных палатах и коридорах, свистящие в рассохшихся окнах; и невозможность помыться, и теснота в палатах, и даже нехватка пусть даже ветхих, но теплых одеял… В конце концов, «теперь о самом больном. Сегодня лекарства и некоторые обследования настолько дороги, что, если у тебя нет солидной зарплаты или пенсии или солидарной поддержки родных, коллег и друзей, ты просто не сможешь лечиться. Один операционный день вам обойдётся в 2,5–3 тысячи гривен, а ещё дооперационное обследование и послеоперационное лечение. Всего получится минимум 5 тысяч гривен, а может, и в два раза больше, если серьёзные проблемы со здоровьем (…)».
Казалось бы, вопрос «А наши дорогие чиновники помнят о средних размерах зарплат и пенсий в нашем регионе?» можно было бы с привычной обреченностью отнести к разряду риторических, а значит, безответно-безответственных. Если бы не горькие строки в том числе и о том, что «пенсионеры по несколько месяцев отдают долги после лечения, живут впроголодь». А значит, нужно требовать прямого ответа на следующий вопрос, тоже заданный автором письма: «Почему же вы ничего не делаете для увеличения финансирования больниц, а наоборот, ещё и урезаете его?!» И требовать от тех, кому он задан. Хотя бы потому, чтобы картошка в больничном супе появлялась не только с наступлением осени и не одновременно с исчезновением оттуда же гречки и овсянки, как пишет автор, как знаем и мы сами…
Хотя бы потому, чтобы здесь женщины-пациентки не кормили всем миром парня-сироту из соседней палаты: «Надо было видеть благодарные глаза этого ребёнка!»
А ещё потому, что «…слышны были крик и плач в коридоре родственников больного, которого много раз в течение нескольких часов врачи реанимировали, но так и не спасли – отделения реанимации в больнице нет».
И ещё из-за того, что «осенью, когда ещё не топили, у нас в палате женщина после операции потеряла сознание и упала на холодный цементный пол. Так её на полу и спасали - на глазах у перепуганной старенькой мамы и остальных пациентов палаты».
Думаем, этих аргументов будет более чем достаточно. Но вопросы, заданные авторами обоих писем, остаются: «Какой следующий эксперимент готовит нам наша власть? До каких пор мы будем бездумными исполнителями таких глупых распоряжений?», «Может, всё-таки нужно просто добросовестно выполнять свои обязанности и данные людям обещания?» Очень хочется последний из них считать ответом. Или у чиновников есть свои, «профессиональные», варианты? Скажем, как у наркома просвещения Луначарского: мол, врачам и учителям нужно установить минимальный оклад, их народ прокормит. Да вот только кто прокормит народ?

Источник: Еженедельник «Украина-Центр» Кировоград | Прочитать на источнике