Наперекор смерти

О том, что в годы войны на Темводе существовал концлагерь, где было замучено около 30 тыс. советских военнопленных, сегодня знают не все. И уж тем более не все знают о том, что здесь действовал пересыльный пункт для лиц, угоняемых в Германию. Между тем в городе до сих пор живут очевидцы тех трагических событий. Один из них - 85-летний Глеб Александрович Лищишин, которому довелось и оккупацию пережить, и воевать на фронте.
Глеб Лищишин родился в Днепропетровской области, воспитывался без отца. К началу Великой Отечественной 17-летний Глеб успел окончить 9 классов в школе поселка Рудник-Ингулец, знаменитого своими шахтами. Здесь его и застало известие о нападении фашистской Германии на СССР. Очень скоро вдоль дороги потянулись обозы отступающей Красной Армии. Парень хотел уйти с красноармейцами, но никто не стал брать несовершеннолетнего.
Осенью в поселке появились немцы. Как и на всей оккупированной территории, репрессиями и угрозами они устанавливали здесь свой «новый порядок». Уже с начала 1942 г. молодежь стали агитировать вербоваться на работу в Германию. Поначалу кампания носила мирный характер: перед молодыми людьми, собранными на «добровольно-принудительные» митинги, выступали их же товарищи, учителя, спортсмены, переметнувшиеся на сторону врага, на все лады расписывали преимущества работы в рейхе, гарантировали приличные условия труда, достойную зарплату. Но на дешевые пропагандистские трюки народ не реагировал, и тогда фашисты перестали церемониться. Вместо митингов начались облавы, молодежь под угрозой смертной казни ловили и насильно угоняли в Германию. Стремясь избежать нацистской каторги, Глеб ушел на Херсонщину, в село Понятовку, где жила его мать.
Из Понятовки в Германию не угоняли, более того, здесь открыто жили красноармейцы, вышедшие из окружения в начальный период войны, да и оккупантов в селе не было. Такая снисходительность со стороны гитлеровцев объяснялась просто: жители Понятовки должны были работать во благо рейха - здесь, на месте. Оккупационные власти сохранили в селе колхоз, так было проще заставить крестьян работать на себя. Все осталось как прежде - трудодни, натуроплата, только председателя и сельсовет сменили староста и несколько человек администрации, назначаемые оккупантами из местных, готовых служить новой власти. Из немцев в селе был только старый фольксдойч, контролировавший, как работают крестьяне.
Особо приближенным к оккупантам новая власть выделила землю, остальные были обязаны работать на колхозных полях. Почти всю выращенную сельхозпродукцию реквизировали на нужды немецкой армии. Хозяйство было примитинвым, весь парк техники - один двигатель внутреннего сгорания, крутивший молотилку. Все остальное делалось вручную, электричества в селе не было. Тракторы с лихвой заменяло множество коней, брошенных Красной Армией при отступлении. В колхозе было три бригады, и у каждой - своя конюшня.
Показательна и образовательная политика оккупантов. В Понятовке школа не работала, но они сохранились кое-где в других селах. Русский язык и литература были упразднены, преподавался только украинский и немецкий, а особый упор делался на общеобразовательные предметы. Все это укладывалось в рамки оккупационной политики: фашистам нужны были беспрекословные исполнители воли «сверхчеловеков».
Между тем Восточный фронт трещал по швам, и к началу 1944 г. передовая вплотную приблизилась к Понятовке. Тогда в селе и появились части вермахта, на берегу Днепра вырыли окопы, а мужское население стали угонять в Германию. Подавляющее число мужчин бежало из села и пряталось по степи. Здесь Глеб и попал в облаву. Его вместе с другими несчастными погнали в Явкино, а затем в Николаев.
Так Глеб Лищишин оказался в пересыльном пункте, который находился в районе лагеря для военнопленных на Темводе. От основной части лагеря вблизи Ингула пересыльный пункт был отгорожен несколькими рядами колючей проволоки, при приближении к которой охрана угрожала огнем на поражение. Здесь были бараки для угоняемых в Германию мужчин и слесарные мастерские, в которых Глеб незаметно стащил полотно от ножовки по металлу.
В бараках царили холод и грязь, сверху на голову сыпались клопы, спали узники на голых досках, подкладывая под голову мешки. На улице были выгребные ямы, но чаще всего мусор и старое тряпье, извлекаемое из закутков барака, просто сжигали. Обслуга из местных кормила раз в день жидкой похлебкой.
Однажды вечером Глеба вместе с другими невольниками погрузили в товарные вагоны и повезли в сторону Одессы. Поля вокруг были заснежены, в вагонах - страшный холод, ни еды, ни воды. Тут и пригодилось полотно от ножовки: Глеб перепилил крюк, удерживавший дверь, схватил сумку и перед тем как выпрыгнуть, крикнул односельчанам, которые вместе с ним угодили в неволю: «Кто хочет - спасайтесь!» Но его примеру никто не последовал - невольники боялись, что их расстреляет охрана поезда.
Глеб спрятался у насыпи и, дождавшись, пока шум поезда стихнет, отправился на едва уловимый вдалеке лай собак. Так он добрался до села, где его накормили и обогрели незнакомые люди. Оказалось, беглецы, спасавшиеся от фашисткой неволи, здесь не редкость. Оккупированное правобережье Буга тогда считалось румынской территорией - Транснистрией, а левое - немецкой. Хозяйка дома, где спрятался Глеб, свела его со спекулянтами, торговавшими растительным маслом, чтобы те переправили парня на левый берег. Переходить реку пришлось в темноте, Глеб заблукал в прибрежных камышах и провалился под лед. На шум прибежали румыны, схватили его и привели в комендатуру. Глеб сумел доказать, что он местный и случайно упал под лед. Его отпустили. Буквально на следующий день торговцы, вновь встретившиеся с Глебом, подкупили румын, перешли реку с бидонами, погрузились на телегу и отправились в Николаев.
За Ингульским мостом попутчики передали Глеба женщине, которая спрятала его у себя в подвале. Там сидели несколько таких же беглецов. Но парень решил вернуться в Понятовку. По ночам он шел пешком, а днем прятался в степи, подальше от жилья и дорог, на которых было много конных разъездов калмыков, ловивших мужчин для угона в Германию. Не раз голодный Глеб заходил в села, где, невзирая на опасность, с ним делились последним - хлебом, молоком, салом.
В Понятовке Глеб оказался в центре внимания: к нему бегали родственники угнанных в Германию, пытаясь узнать их судьбу. но что мог ответить парень, ведь бежать с ним никто из них не решился?
Вскоре в село пришла Советская Армия, Лищишин был призван Херсонским РВК и попал в действующую армию - в стрелковую роту на 2-м Белорусском фронте. Во время операции «Багратион» участвовал в жестоких боях, был ранен и с перебитой ногой, используя винтовку как костыль, через болота добирался до медсанбата. После госпиталя его направили в запасной полк в районе Сталинграда, который готовили к войне с Японией. Но она закончилась настолько быстро, что отправить на фронт их так и не успели.
После войны Глеб Александрович окончил Херсонский машиностроительный техникум, был направлен в Николаев. Работал на «Дормашине», в ПКБ «Прогресс», а, выйдя на пенсию, на заводе им. 61 коммунара - аж до 75-ти лет!
Сегодня Глеб Александрович живет скромной жизнью пенсионера, несмотря на возраст по-прежнему филигранно выполняет работы по металлу, ремонтирует часы. Естественно, он не забывает о пережитом в годы войны.
- Сколько людей тогда, рискуя жизнью, помогали пленным, беглецам, - вспоминает Глеб Александрович. - Без всякого преувеличения с нами делились буквально последним куском хлеба, помогали выжить. Уверен, что в итоге мы и победили, благодаря героизму и самоотверженности народа. Очень хочется, чтобы сегодняшняя молодежь об этом помнила и брала пример со старшего поколения.
Станислав
Козлов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике