Музей «в погонах»

Дайте мне музей, и я заполню его, сказал некогда один из «отцов-основателей» авангардизма в живописи Пабло Пикассо. Возможно, он имел в виду собственные работы, коих у него насчитывается свыше 20 тысяч по всему миру, но когда в середине 20-х годов прошлого века старший инспектор николаевского угрозыска Н.А. Польской задался целью собрать экспонаты для музейного уголка в отделе уголовного розыска, далеко за ними ходить не пришлось. На старой фотографии, размещенной на стенде Народного музея истории полиции ГУ НП Николаевской области, они вполне различимы: «фомки», отмычки, изъятые у преступного элемента, фальшивые купюры различных номиналов, рисованные типы беспризорников («унылый» и «веселый»)... Последние – в виде наглядного пособия.
Личность самого Польского, по словам хранителя фондов музея Светланы Крыщенко, весьма примечательна: инициатор создания угрозыска в Николаеве, он был из семьи потомственных дворян, в прошлом – корнет 8-го драгунского полка. Его фото занимает почетное место в экспозиции. До Второй мировой войны активное участие в пополнении фондов «милицейского» музея принимал и Михаил Куракин. Он же участвовал в его восстановлении в 1968 году, а в 1980-м этому очагу культуры было присвоено наименование «народный». В 1991 году народный музей истории николаевской милиции был закрыт на реконструкцию, грозившую стать бесконечной. Но ветераны органов внутренних дел не позволили этому случиться, «бомбардируя» милицейские верхи просьбами и требованиями восстановить музей. Что и было сделано: в мае 2014 года музей был вновь открыт, во многом благодаря инициативе тогдашнего главного милиционера области Юрия Седнева. Активное участие в возрождении музея приняли народный депутат Украины Тарас Креминь, бывшие сотрудники ОВД Артур Войтенко, Николай Пыхтин, Валерий Гузенко. Автором проекта и руководителем реконструкции выступил заслуженный деятель искусств Украины Вячеслав Иваницкий. Это событие не осталось незамеченным: редкое городское СМИ обошло его своим вниманием. Прошло более 4-х лет, и народный музей, но уже согласно велению времени – полиции, «оброс» новыми экспонатами и экспозициями. Ребятне, часто посещающей музей в составе школьных экскурсий, самыми интересными являются наганы, смит-и-вессоны, обрез карабина «маузер», пулемет «максим», ППШ, «финки», кастеты и другое огнестрельное и холодное оружие, на которое она смотрит раскрыв рот. Как и на огромный желто-синий мотоцикл «Днепр МТ-10», по размерам почти что чоппер, правда, не американский, а советский. А вот взрослого посетителя привлекает другое. 1806 год: население города составляют 8,5 тысячи жителей, их покой оберегают всего 12 сотрудников полиции. Ранее эту обязанность выполняли военные.
Конец 19-го и начало 20-го века стали, пожалуй, наиболее интересным временем для николаевской милиции, порой трагическим, порой – странным для нас, детей «технологической революции», и его мгновения удачно остановили тогдашние фотографы. Николаевские полицмейстеры Е.В. Подгорный и Г.И. Иванов, первый глава полиции Валышев, «рядовой» полицейский Михаил Карпенко с семьей прямо и открыто глядят на нас с пожелтевших, но на удивление качественных и хорошо сохранившихся фотографий и дагерротипов. Кстати, по словам Светланы Крыщенко, один из потомков Карпенко и сегодня работает в николаевской полиции.
Фото Григория Котовского, который, вопреки распространенным мифам, не смог убежать из Николаевской каторжной тюрьмы, в которой провел два года, а затем отправился по этапу.
Фото улыбчивого франтоватого молодого мужчины в круглых очках, причесанного по моде 20-х годов прошлого века, во фраке и с «бабочкой». Это тоже – сотрудник органов? Не кто иной, как соавтор романов «12 стульев» и «Золотой теленок» Евгений Петров (Евгений Катаев, брат Валентина Катаева). В начале 20-х он еще и не помышлял о писательской стезе и работал в органах правопорядка, причем довольно активно: к 5-летию угрозыска СССР он был награжден именными часами – весьма ценным подарком по тем временам. Петров принимал участие в ликвидации кровожадной банды Шока, орудовавшей в Вознесенском районе. Она сформировалась в 1919 году и несколько лет подряд терроризировала сельчан, совершала вооруженные налеты, используя даже пулеметы.
Фото группы фальшивомонетчиков во главе с братьями Мельниченко, разоблаченная в 1923 году: в саду за столом с напряженными взглядами сидят человек 20 мужиков, баб в платочках, ребятишек. Деньги тогда то и дело вводились разные, в зависимости от власти, которая «опять переменилась». А когда не было никакой власти – эта преступная группировка, как ее сейчас бы назвали, «рисовала» свои, с собственным «дизайном». На чем и попалась. Трое братьев Мельниченко были приговорены к «высшей мере социальной справедливости», как говорили тогда, – расстрелу. Остальные были осуждены на различные сроки заключения.
Фото сотрудника николаевской милиции С. Асушкина, раненного в 1919 году во время расстрела деникинцами заложников на площади у завода «Руссуд» и сумевшего спастись. Теперь это площадь им. 61 коммунара. О судьбе Асушкина написал немецкий журнал в начале 60-х, экземпляр которого также имеется в музее. И о том, что «коммунаров» среди расстрелянных было очень мало – в основном, расстреляны были «сидельцы»-каторжане из тюрьмы и схваченные на улице мещане. Долгое время говорить об этом было опасно, но это, как говорится, уже совсем другая история.
Фото 20-х годов: группа сотрудников уголовного розыска в салоне одного из первых автомобилей в парке николаевской милиции – кабриолета «Патфиндер».
Фото середины 30-х: Петр Акимович Односумов, начавший путь с рядового милиционера и дослужившийся до начальника отдела УГРО, а позже назначенный начальником Управления рабоче-крестьянской милиции УНКВД по Николаевской области. Аббревиатура нынче очень непопулярная, но из истории строк не выбросишь. По свидетельствам коллег, Односумов был человеком добрым и никогда не позволял себе поднять руку на задержанного. Вот, например, одна из операций, спланированная Петром Акимовичем, характеризующая его как высокопрофессионального милиционера. Как писал краевед Вячеслав Чунихин, в 1952 году в Николаеве орудовала «банда в черных полумасках», совершившая несколько грабежей. Однажды рабочий судостроительного завода нашел на бульваре обрезки черной материи, похожие на полумаску (уж не отсюда ли пошли детские страшилки про «черную руку», черную ногу» и иже с ними? - прим. авт.), и позвонил в милицию. А другой горожанин приметил на том же бульваре парней, среди бела дня нахально вырезавших на скамеечке пресловутую полумаску. Троих учащихся ремесленного училища тут же и «повязали». Задержание их организовал Односумов. Говорят, когда он безвременно скончался, его гроб и подушечки с многочисленными орденами в сильный мороз на руках пронесли через весь город к кладбищу.
Фото И. М. Лева, воевавшего в 1-м полку милиции, разработчика Правил дорожного движения в Николаеве, председателя квалификационной комиссии ГАИ УМ УНКВД по Николаевской области, назначенного на эту должность в октябре 1943 года. Личностью, как говорит хранительница музея, он был легендарной...
«Белое пятно»: в начале войны, перед тем, как немецкие оккупанты заняли областной центр, николаевские милиционеры организовали истребительный батальон, который в 1941 году участвовал в знаменитом Грейговском прорыве. Но данные на его бойцов до сих пор хранятся в архивах ФСБ под грифом «Секретно».
Светлана не обошла вниманием знаменитый шлюпочный поход «на Москву» 1935 года милицейской команды спортобщества «Динамо», в котором участвовал все тот же Михаил Куракин. В Азовское море, затем по Дону, потом по Волге – маршрут общей протяженностью 4480 км. Иногда шлюпки приходилось тащить волоком, иногда – на колесах, которые члены похода предусмотрительно взяли с собой. Куракин на протяжении экспедиции вел дневник, но его публикация в те годы была чревата серьезными последствиями. Оригинал дневника, в котором он описывает повальное пьянство в поволжских деревнях и чистоту и порядок – в немецких колонистских автономиях, хранится в Николаевском областном краеведческом музее.
Фото Николая Семеновича Топчего, уполномоченного отдела уголовного розыска Николаевского горотдела милиции начала 30-х годов, со служебной собакой Эмкой, кстати, участника того самого шлюпочного похода, а кроме того – одного из основателей милицейского питомника служебного собаководства в Николаеве.
«Служебно-собачья» история в нашей милиции, кстати, начинается со знаменитой доберман-пинчерши Гексы. У Светланы Крыщенко в этой связи есть мечта – открыть в городе памятник этой выдающейся ищейке, о которой она рассказывает с восхищением. Оказывается, порода доберман-пинчеров, выведенная в конце 19-го века, имела две «ветви»: одна – та, которую мы знаем и поныне, и вторая – длинношерстная, с куда более устойчивой психикой и лучшим обонянием. Собачий нос во многих случаях незаменим, и в расследовании преступлений – тем паче. Так вот Гекса, первая в нашей области собака-ищейка, и была тем самым длинношерстным доберманом с удивительным нюхом – могла пройти по следу 10 и более верст, нипочем ей были табак и перец, которыми преступники иногда засыпали следы в надежде, что таким образом «перебьют» свой запах. Другие губернии часто брали николаевскую ищейку «напрокат», таким образом, она была известна во всем регионе.
Однажды в селе Константиновка произошло убийство. Гекса шла по следу убийцы до Гурьевки, и убегающего преступника благодаря ей поймали. Затем, уже в отделении, перед собакой поставили в ряд полсотни человек, это была так называемая «выборка». Она облаяла настоящего убийцу и доказала тем самым, что это именно он лишил жизни человека. По последним данным, как говорит Светлана Крыщенко, Гекса успешно боролась с преступностью до 1933 года.
Современная часть экспозиции занимает, пожалуй, две трети музейной площади. В центре ее располагается своеобразный мемориал сотрудникам органов внутренних дел, погибшим при исполнении служебного долга после 1945 года. Прошло более 20 лет с того страшного февральского дня, когда на пересечении ул. Соборной и адмирала Макарова старшие сержанты ППС Юрий Лысенко и Виктор Косарев при обезвреживании обезумевшего преступника, выдернувшего чеку гранаты РГ-42, закрыли собой от осколков мирных горожан. Геннадий Ткачук, Руслан Голобин, Владимир Шинкарчук, Владимир Гапонов... К сожалению, список этот велик. Дай Бог, чтобы он не пополнялся.
«Раритетное» по нынешним временам оснащение николаевской милиции вызывает сегодня неподдельный интерес у подрастающего поколения: оно, поколение это, никогда не видело телетайп, японскую радиостанцию с радиусом действия 100 км, коммутатор из приемной генерал-лейтенанта Василия Ключника, некогда возглавлявшего николаевскую милицию, аппарат «Ель» для производства фотокопий – советский прообраз ксерокса, благополучно состарившийся в Вознесенском РОВД, «древний» огромный диктофон образца 1984 года. Любопытны для школьников дактилоскопическая карта, индикатор содержания углекислого газа, скоростемер «Барьер», множество всяческой старой фототехники, в числе которой – фотоаппарат для моментальной съемки, советский прообраз «Полароида», тот самый, которым снимали задержанных преступников анфас и в профиль... Впрочем, многое из вышеперечисленного в диковинку и взрослым.
«Изюминкой» литературной части музейного фонда является книга «Дні і ночі Кандагара» Василия Ключника, в 1979-1980 годах являвшегося советником командующего Царандоем (министерство внутренних дел) ДРА. Это, по сути, дневник – искренний, живой и далекий от советской пропаганды, увидевший свет только в 1993 году, когда многие запреты были сняты.
Свое место в музее получил и спецвыпуск газеты «Ветеран УГРО», выпущенный к 100-летию уголовного розыска Николаевщины. Над ним славно поработал подполковник милиции в отставке Владимир Зацеркляный, наш коллега. «Все преходяще – сыск вечен», считает он, и с ним трудно не согласиться.
Здесь же расположены и стенды, посвященные участию сотрудников николаевской милиции в миротворческих миссиях в Косово и Судане. На последнем приковывают внимание посетителей привезенные сотрудником Русланом Боровским острые наконечники копий, изъятые у местного «криминалитета», орудовавшего в 250-тысячном лагере беженцев.
В музее представлены кубки и медали, полученные спортсменами СО «Динамо», награды вокального ансамбля «Южный патруль».
В августе 2018 года в музее появилась новая оригинальная экспозиция, представляющая собой типичный блокпост: зону деятельности батальона патрульной службы полиции особого назначения «Николаев». Более четырех лет раз в несколько месяцев наши полицейские отправляются в АТО на охрану общественного порядка. Это и взрывотехники, и кинологи, и представители других служб ГУ НП в Николаевской области. Бойцы спецподразделения участвуют в операциях по выявлению оружия и наркотиков, пособников террористов, в поиске и ликвидации разведывательно-диверсионных групп. А первыми, отправившимися на восток Украины, были 19 сотрудников сводного отряда спецроты милиции УМВД. Это было в конце июня 2014-го. Мешки с песком, патронные ящики, саперная лопатка, пустые тубусы от ручного гранатомета, автоматные рожки, неразорвавшиеся мины, а для «уюта» – топор и закопченный чайник. Таков «интерьер» импровизированного блокпоста.
Экскурсии сюда приходят и в будние дни, и в выходные. Недавно, вспомнила Светлана Крыщенко, были ребята-морпехи, до них – десантники из 79-й ОДШБ. А буйная стайка второклассников, вдоволь успевшая потыкать пальцем в музейные редкости, у блокпоста вдруг примолкла – так, что даже учителя удивились. Еще не все малыши слышали о Второй мировой, но о том, что такое современная война, знают хорошо. А после посещения Народного музея истории полиции они узнали и о том, что в их дома ее не пускают не только ВСУ, но и наши полицейские.
Елена Кураса.
Фото Александра
Сайковского.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике