Вспоминая о Риге...

Мое детство прошло в Риге. До сих пор я помню тонкое обаяние этого романтичного города. Иногда кажется, что его аура необыкновенным образом делает людей чище, воспитаннее и духовнее, талантливее, а их судьбы – необыкновенными и даже загадочными. Совершенно случайно я узнавал таких людей в Украине, России, Испании и даже в Индии. В Дели я просто поздоровался на улице с элегантной европейкой. Мы разговорились, и она оказалась уроженкой Риги. Именно ее советы впоследствии помогли мне встретиться с Далай-ламой четырнадцатым, верховным правителем Тибета.
Может быть, это связано с тем, что с ранних лет детям в Риге настойчиво, но тонко прививались хорошие манеры, аккуратность, точность, любовь к искусствам. Помню, даже со второго класса в школе преподавали что-то вроде уроков этики. Их вела пожилая латышка с немецкими, точнее, прусскими корнями – человек еще той, ныне позабытой эпохи. Нам прививали правила хорошего тона, учили, как общаться со старшими. Считалось недопустимым прийти в школу неопрятным, без галстучка или, не дай Бог, обидеть девочку. Нас часто водили в музеи и художественные галереи, благо центр Риги – уже сам по себе огромный музей. Высоченный шпиль собора Святого Петра бронзовой ракетой вздымается в небеса. Наверху – смотровая площадка, откуда вся Рига – как на ладони. Средневековые черепичные крыши покрывают город красно-коричневым ковром. Рядом – громада знаменитого Домского собора. Тогда мало кто бывал за границей, и казалось, что краше и грандиознее его в мире просто не существует. Всемирно известный орган Домского собора как раз в семидесятые годы был отреставрирован в Германии, и его звучанию не было равных.
Мы очень гордились, что именно в Риге снимались многие любимые всеми фильмы. Даже дети знали «улицу Цветочную», где снимались кадры из «Семнадцати мгновений весны». Задирая головы, они пытались увидеть цветочный горшок на третьем этаже – условный сигнал из знаменитого фильма. А напротив действительно был старый зоомагазин с многоголосым хором птичек. Таких антикварных заведений, пожалуй, уже нет. Возможно, его колоритный старый хозяин с бакенбардами и снимался в том фильме. Также эта улица (она называется Яуниела) с блеском исполнила роль Бейкер-стрит – резиденции Шерлока Холмса в советских фильмах о нем.
Узкие, уютные улочки древней Риги – это что-то особенное… Это такой же феномен, как одесские дворики, как питерские дворы-«колодцы». Прогулки по ним успокаивают, лечат, пробуждают добрые и творческие замыслы. Здесь каждый метр пропитан историей, величием и красотой. На стенах висят кованые вывески ручной работы, означающие занятия работавших здесь мастеров. На шпилях соборов сидят знаменитые бронзовые петушки – символы Риги. Снизу они кажутся маленькими. Учитель рассказывал, что на самом деле они размером с большую лошадь. Помню, был необычный эпизод, когда все увидели, что петушок на соборе Святого Якова – без хвоста! Оказалось, его отбил в сумерках низколетящий вертолет. К счастью, никто не пострадал, но петушок оставался бесхвостым еще долгие годы.
А сколько улыбок вызывала известная всем рижанам история «Кошкиного дома»! Здание знаменито тем, что на крыше дома стоят два металлических кота. В 1910 году этот дом построил некий богатый латышский торговец, который не был принят в Большую гильдию. Торговец очень обиделся, и на крыше своего дома поставил двоих котов, скажу деликатно, – хвостами обращенных к зданию Большой гильдии, ясно показывая свое негативное отношение к гильдии и всем ее членам. Такой поступок вызвал большой скандал, и дело даже дошло до судебного процесса! В результате по приказу городских властей железные коты были повернуты в другую сторону.
В рижский порт часто заходили красивые корабли, даже суперлайнеры. Горожане семьями приходили специально посмотреть на них. Известный барк «Крузенштерн» был приписан к Риге, и все любили фотографироваться на фоне его изящного черно-белого корпуса. Рядом был построен мост, висящий на множестве металлических тросов. Для того времени это было ново и даже казалось опасным. Любопытные специально приходили на мост убедиться, насколько прочны поддерживающие его канаты.
Общесоюзные праздники латыши отмечали как-то вяло. Они всегда не особо жаловали компартию и советскую власть. Конечно же, проходили традиционные «парады трудящихся» перед Рижским замком. Их принимали – сначала старейший член Политбюро, а впоследствии и герой анекдотов, товарищ А.Я. Пельше, а затем печально известный по путчу ГКЧП товарищ Б.К. Пуго. По- настоящему латыши любили только народные праздники, особенно Лиго. Яркой особенностью было то, что многие наряжались в карнавальные костюмы. Это нравилось нам, детям, и самыми популярными являлись костюмы индейцев, ковбоев (вероятно, влияние популярных тогда фильмов с Гойко Митичем) и почему-то гусар. Все это можно было недорого купить на центральном рижском рынке, который был и остается памятником архитектуры.
Не помню никаких проявлений национализма. В моем классе было примерно поровну русских и латышей. Эти народы действительно мирно жили рядом, уважая обычаи и языки друг друга. Максимум – это анекдоты, но какие-то добрые, беззлобные. Моя русская семья Ермолаевых долгие годы дружила с латышской семьей Вайнисов. Языковых проблем практически не было. В моей русской школе латышский преподавали с четвертого класса, практически всем давался он с трудом. Выходило, что в повседневной жизни латыши общались между собой на латышском, русские – на русском. Интересно, что вежливые латыши всегда переходили на русский, если в компании был хотя бы один человек, не владеющий латышским языком. В официальные органы можно было обращаться на удобном для тебя языке. Не помню каких-то ссор или стычек между детьми на национальной почве. В четвертом классе нас возили в Саласпилс – «боль Латвии». Здесь в годы войны был большой концентрационный лагерь, где погибли тысячи латышей, русских, евреев, поляков. На всех производили сильное впечатление гигантские скульптуры изможденных, умирающих узников. Специальное устройство под Вечным огнем имитировало биение человеческого сердца…
Главная (и достаточно интересная!) газета «Ригас баллс» выходила и на русском, и на латышском языках. Коммунистической пропаганды там всегда было на редкость мало. Вообще в советское время Латвии, Литве и Эстонии позволялось больше, чем другим социалистическим республикам – чего только стоило наличие кабаре в Риге!
«Ригас баллс» была максимально возможно, как на те времена, привязана к реальной жизни. Кажется, в 1978 году, впервые в СССР, в ней опубликовали два брачных объявления, вполне невинного содержания. Кто бы сомневался, что на это решились именно женщины! Помню, это событие обсуждали и в трамваях, и в очередях и, конечно, дома – на кухнях. Комментарии были от «до чего они опустились!» до «правильно, какие современные женщины!». Со временем страсти утихли, и объявления стали традиционными. Спустя какое-то время появилось и первое мужское объявление. Желание какого-то пожилого рижанина встретить старость вдвоем уже воспринялось обществом спокойно и с пониманием. Надо признать, что русскую и латышскую кровь предпочитали не смешивать. Такие браки были довольно редки. В общем, о каких-то рейтингах тогда и не слышали, но после появления рубрики знакомств, продажа «Ригас баллс» сильно возросла!
Интересная ситуация наблюдалась с матом. Впервые его я услышал уже в Николаеве, куда на родину предков переехали мои родители. Истинного значения похабных слов я не знал. В латышском языке нет матерных слов, а русские, как мне рассказывали родители, исключительно редко употребляли его. Видимо, общая культурная среда как-то влияет и в чем-то мобилизует…
Что действительно «разъединяло» народы, так это кухня. При всем уважении к латышской кухне, она была слишком проста и пресна и проигрывала русской и украинской. Сами латыши это признавали и предпочитали наш борщ латышскому супу. Даже в гости латыши предпочитали ходить к русским, а не наоборот. А латышские хозяйки часто готовили славянские блюда. Всех «примиряли» знаменитые латышские дефициты – непревзойденный «Рижский бальзам» и неизменные шпроты.
Помню, наши латышские друзья очень любили украинские песни. Моя мама Вера была украинкой, знала их множество и весьма неплохо пела для всех нас. Латыши, несмотря на их северную сдержанность, – очень песенный народ. Под Ригой часто проходили фестивали национальной песни. А мой отец Вадим был знаком с Раймондом Паулсом. Уже тогда по стране гремел его бессмертный «хит» (тогда и слов таких не знали!) – «Листья желтые…». Его с удовольствием пели на вечеринках и латыши, и русские. Примечательно, что латышам больше нравился русский перевод «листьев».
Иногда по выходным наша семья отправлялась на электричке в Юрмалу. До сих пор в памяти экзотические названия станций-курортов – Дзинтари, Майори, Дубулты, Кемери и других. А еще не имеющий аналогов в СССР необычный ресторан «Юрас перле» в виде длинного скального выступа! К сожалению, он сгорел несколько лет назад.
Главное – не забыть покормить лебедей вместе с детьми! Для рижан это было прямо как семейная традиция. Много лет в окрестностях Дзинтари жила стая лебедей, не боящихся человека. Откуда взялась и сколько лет этой традиции? Это же происходит и в центре Риги, в парке, и в Таллинне у памятника броненосцу «Русалка», и на литовском взморье. Не убить, не дернуть за хвост, а погладить и накормить. Может, и в этом тоже кроется феномен воспитанности и цивилизованности рижан и вообще прибалтов!
Только спустя почти 30 лет мне посчастливилось опять приехать в Ригу. Исторический центр практически не изменился. Несколько лет назад нестареющая латвийская столица отметила свое 800-летие. Полностью отреставрирована Ратушная площадь, восстановлен в первозданном виде сгоревший в Великую Отечественную войну чудесный Дом Черноголовых. Заседающих напротив членов рижской Думы и туристов снова приветствуют рыцари на фасаде. А еще отреставрирован знаменитый памятник Свободы – женщина, держащая три звезды, символизирующие исторические области Латвии – Курземе, Видземе и Латгале.
Когда-то, до всех революций и потрясений, Ригу называли «маленьким Парижем». Сегодня ее зовут так снова – настолько пленит очаровательная атмосфера Старого города, занесенного в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Рига – энциклопедия архитектурных стилей. Здесь и готика, и барокко, и эпоха классицизма. Особенно впечатляет рижский модерн. Его еще называют «югенд-стиль». Отлично сохранилось около сотни таких зданий. Одно из них построил на улице Альберта архитектор Михаил Эйзенштейн, отец известного кинорежиссера («Броненосец «Потемкин» и другие фильмы). Непонятно, каким образом, но сохранились древние деревянные домики и амбары в историческом центре Риги.
А как приятно было снова побывать на Домской площади, мощенной старым булыжником! Домский собор и его уникальный орган с 6786 трубами по-прежнему популярны. Но вход в него уже платный. Рядом – музей истории и мореходства. Также интересен Этнографический музей под открытым небом на окраине Риги. А кому хочется посмотреть на персональные машины Сталина и Брежнева – добро пожаловать в музей автолюбителей.
Уже нигде нет надписей на русском языке – латвийские власти в свое время провели борьбу с «вывесками на иностранном языке»… В остальных сферах русский тоже уничтожили. Странно, что не снесли памятник латышским красным стрелкам. Правда, отбили на нем все надписи. Рядом сделали музей оккупации с указанными датами (1940-1991). Надеюсь, еще стучит «сердце» концлагеря Саласпилс. Верю, что этот трагический монумент не снесли, а оставили в назидание потомкам. И что учеников возят на экскурсии не только в музей оккупации, но и туда.
А традиция кормить лебедей и уток осталась! Я видел, как в рижском парке дети бросали им хлеб. Неважно, кто они были по национальности. Это были, прежде всего, добрые дети! А это значит, что можно надеяться на лучшее будущее!
Игорь Ермолаев.
Фото автора.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике