Шахматная партия

«Нет, весь я не умру – душа
в заветной лире
мой прах переживет и тленья
убежит»
(А.С. Пушкин)
В зал библиотеки в Терновке поднялась стройная девушка. С модным цветастым рюкзачком за плечами. Дежурившая работница, видно, знала посетительницу. Еще издали приветливо ей кивнула. Вошедшая выудила из рюкзака всезнающий смартфон, потыкала в него пальцем:
– Мне книжку Александра Волчка «Секреты гроссмейстера».
– Сейчас гляну, минутку…
Женщине тоже подсказывал ноутбук.
– Ага, принесут….
– А еще, – добавила девушка и опять постучала по телефону, – «Три венка сонетов», того же автора.
– К сожалению, – в тоне библиотекарши нотки вины, – эта книжка у нас не числится. Ее уже спрашивали…. Видно, очень малым тиражом издавалась. В центральных библиотеках нужно искать... Хотя когда-то Александр Сергеевич к нам частенько захаживал…
***
Шахматная партия подобна человеческой жизни. Первые ходы дебютной стратегии связаны с формированием планов грядущего. Личность усиленно готовится атаковать вершины бытия. Встретив сопротивление, набив шишки от своих слабо продуманных атак, игрок переходит к защите. Но неумолимое течение лет ведет жизненную партию к эндшпилю. Вот здесь-то и проявляется в полной мере мастерство, которым человек сумел овладеть в ходе собственной школы игры. Все, чего он стоит как личность в партии с неизбежным финалом, называемой жизнью…
Александр Волчок отметил шестьдесят пять лет, когда на обложке своей седьмой изданной книги о шахматном искусстве «Секреты гроссмейстера» так зафиксировал логику и последовательность подобных мыслей: «План: Атака. Защита. Эндшпиль».
Сегодняшним вечером Александр устроился на кухне. Включил настенную лампочку вместо люстры. С переходом страны к рыночной экономике и ему приходится экономить на всем. На столе – партия шахмат с расставленными фигурами. Рядом – коротенькое письмо с очередным ходом. Оно пришло из далекой Австралии. От серьезного партнера, с которым они играют по переписке. Уже больше недели Александр внимательно вглядывается в сложившуюся у них позицию. Чутье подсказывает: где-то здесь, поблизости, скрыт победный ход. Возможно, нужно принести в жертву коня или ладью. В игре, как и в жизни, приходится что-то терять… Или объявить королевой отвлекающий шах. Чтобы еще больше укрепить собственную позицию. Но внезапное озарение, как часто бывало прежде, при Галине, не приходит. Многое из сегодняшних дней у него перемешано с воспоминаниями о прошлом. Они отвлекают...
Ясно, что сейчас его жизнь подходит к эндшпилю. Первая потеря – Галина. Жену медленно одолевала неизлечимая хворь. Они оба знали об этом. Эскулапы не скрывали свое бессилие, а отсрочка приближающегося конца как бы давала возможность смириться с неизбежностью. Но все равно после похорон жены Александру долго казалось, что в двух небольших комнатах их квартиры, где они прожили много лет в пятиэтажке, построенной на подступах к городскому яхт-клубу, словно возникли в полу громадные бездонные дыры. Первые дни он даже днем ступал по комнатам с осторожностью, чтобы не свалиться в открывшиеся черные пустоты…
Появившиеся прогалины жизненного пространства и нехватку привычной заботливости Галины он ощущал поминутно. В безвкусице пищи, которой приходилось питаться теперь. Даже борщ и макароны, которые ему полюбились еще со времен службы на флоте, приготовленные не руками жены, имели чужой вкус. Почему-то участились обрывы пуговиц на рубашках. Пропадают чистые носовые платки в карманах брюк и пиджаков. А главное – не с кем поделиться найденной им новой идеей успешного окончания партии, которую он оборвал обидной ничьей, участвуя в очередном чемпионате мира по переписке. Или прочесть неожиданно всплывшую ночью сочную строчку, так удачно укладывающуюся в начатый им новый сонет.
Именно сонет – эта строгая форма стихосложения больше всего нравится Александру. С её обязательной необходимостью чередования восьми строчек пятистопного ямба с двумя трехстрочными. Вся продуманная композиция стиха со сложной эмоциональной основой напоминает ему шахматную партию.
Главным его увлечением с детства были и остаются шахматы. Шестьдесят четыре совершенно одинаковые клетки игровой доски еще со школьных лет стали для него полигоном, где можно разыгрывать самые замысловатые комбинации. Часы, проведенные за осмыслением очередного хода каждой из тридцати двух черных и белых фигур, выработали привычку к тщательному анализу складывающихся ситуаций.
Сейчас, на кухне, при обдумывании новой партии мысли о выборе лучшего хода переплетаются с прожитым…
Оказывается, воспоминания оживляют прошлое. У него они большей частью связаны с Галей. И создают иллюзию её возвращения. Кажется, что жена и теперь молча присматривается к тому, что происходит в квартире. Как живется ему без нее? Поэтому он сохранил расстановку мебели. Даже вся ее одежда так и висит на прежних местах в шкафу. Она сберегает запах Галины. Поддерживает видимость ее присутствия….
По отработанной годами привычке он мысленно до мелочей прорабатывает всплывающие события пролетевшей жизни. От пересмотра прошлого волнующие, полузабытые детали четко высвечивают всю его жизнь, переплетенную семейным счастьем, привязанностью к шахматам и поэзии.
Как и большинство пар, проживающих в счастливом браке, он и Галя любили подшучивать над своим временем первых встреч и сомнений перед приходом в ЗАГС.
– Признайся, – не раз донимала его Галина. – Что тебя примагнитило? Что особенного ты высмотрел во мне?...
– Сказочный бюст, – отшучивается он.
– Это я поняла сразу, – парирует жена. – После того вечера танцев в яхт-клубе убедилась, что имею дело не с обычным мужчиной, а с гроссмейстером…
Они оба хохочут… Галина оказалась первой и единственной женщиной в его жизни. Худощавый, щуплый, не очень высокий он не шибко пользовался вниманием своих соучениц в школе и в судостроительном техникуме, куда поступил после седьмого класса. Девчонки больше тянулись к ребятам постарше и понахальней. А в его манере поведения и всем облике на многие годы осело что-то от слюнявого детства. Оно, видно, отразилось и в добром, ласкающем прозвище «Сюня», которым его окрестили сверстники терновских улиц, где пронеслось детство Александра. Да так и осталось на многие годы.
Не так давно в родном городе стало известно о присуждении ему Международной академией шахматного искусства высшего звания за выдающийся вклад в теорию популярной игры. В городской газете появилась даже публикация о таком событии. Автор, который знал его с детства, назвал свой материал с доброй улыбкой – «Академик Сюня». Это детское имя сопровождает его и сейчас, в старости, несмотря на все почетные регалии и шахматные успехи в области, Украине и за рубежом...
Еще в советские времена, участвуя в международных соревнованиях, он завоевывал право выезжать из закрытого Николаева в ближайшие страны. Ему раньше других приоткрылось: стоит увлечь человека строительством светлого будущего, и тот смиряется с невзгодами настоящего. Возможность победы затягивает и дурманит. Это, как в шахматах. Вот почему люди готовы сидеть за доской часами.
А записи каждого хода шахматных партий, как язык эсперанто, дают возможность читать сложившуюся позицию во всех странах, на всех континентах.
Александр встает, прохаживается по квартире. Так ему лучше думается. Одиночество обострило его восприятие жизни. Он осматривает стопки своих книг, оставшиеся от прежних изданий. Они сиротливо возвышаются по углам. Хотя в них не только анализ шахматных партий. Книгу о секретах гроссмейстера он завершил подборкой стихов. Там есть даже венок его сонетов «А шахматы покоя не дают» с такими искренними строчками:
Склоняюсь я над шахматной доской,
На время забываю бренный мир;
Витиеват застывших пешек строй,
Но мудрой мысли видится пунктир…
Картины битвы в памяти встают,
Их четко возрождает каждый ход,
И все напоминает мне дебют…
Но теперь, когда дело подходит к эндшпилю, кому потребуется эта макулатура, если не станет его? Хотя разве счастливо прожитая жизнь не лучшее, что может оставить после себя человек?
Такие мысли опять отрывают от анализа разложенной партии. Переносят к Гале. Отчетливо вспоминаются признаки подкрадывавшегося их расставания: ставшие вялыми, когда-то быстрые движения рук жены. Слышится ее сникший голос. Теперь, когда он узнал, как уходят в небытие, многое видится по-другому. Масштабы и острота вопросов к себе, стране и всему окружению человека изменились. Конечно, ему понимается, что вряд ли удастся найти ответы на них. Но ведь и в шахматах так же. Начиная партию, разве знаешь, как она обернется? Зато подобное неведение и вдохновляет людей на поиски. Не случайно про мужа и жену в народе почему-то говорят: семейная партия. Откуда пошла эта шахматная терминология, только Богу известно… Но такие партии тоже бывают удачными и несложившимися.
Теперь ему приходится доигрывать свою партию без королевы. В шахматной тактике и стратегии именно на поддержке этой фигуры строится большинство позиций. Ее надежное положение вдохновляет на подготовку атак, позволяет успешно цементировать оборону в случае наступления противника.
Возможно, и в партии с австралийцем следует пожертвовать ферзем? Он когда-то же говорил с Галиной о необходимости жертвенности в игре. Еще в школьные времена, когда впервые заприметил её. Дворец пионеров пригласил его, семиклассника, отлично выступившего вместе со взрослыми на чемпионате области, дать сеанс одновременной игры на пятидесяти досках. Тогда он, помнится, обыграл всех. Потом собравшиеся задавали ему вопросы. Симпатичная девушка поинтересовалась, а была ли возможность выигрыша в ее партии.
– Конечно, – улыбнулся он ей. Быстро, по памяти, восстановил партию и показал:
– Вот если бы здесь пожертвовать королевой, моя бы позиция стала безнадежной.
И проиллюстрировал, почему…
Его обрадовал восторженный всполох взгляда умных глаз миленькой сверстницы, когда он переставил фигуру под жертвенный удар пешки, даривший победу в партии. Улыбаясь, добавил, по-взрослому:
– Не нужно бояться риска. Главное, чтобы он был продуман…
Галина призналась позднее, что ей тоже запомнилась та подсказка.
А встречаться серьезно они стали много лет спустя, уже будучи студентами вечерних вузов. Сегодня под утро опять отчетливо, со всеми деталями, всплыл тот неожиданный вечер в яхт-клубе, который запомнился Галине. После него и сложилась их семейная пара.
Как-то товарищ, с которым вместе отслужили во флоте и тоже засидевшийся в холостяках, предложил пойти посмотреть недавно открывшуюся в яхт-клубе танцевальную площадку. Мол, она рядом с лодочной станцией кораблестроительного института. Там всем заправляют студенты, у них модерная музыка и кучкуется в основном приличная молодежь.
Действительно, когда они прошли вечером за железный забор площадки, Александр увидел много знакомых лиц. А среди стоявшей в сторонке компании девушек приметил Галину. Уже повзрослевшую, с вполне оформившейся женской фигурой. Она тоже узнала его, приветливо кивнула. Танцевалось с Галей легко и приятно. Во время поворотов он чувствовал робкие прикосновения пружинистой упругости девичьей груди…
Оказалось, девушка следила за его шахматными успехами. Знает, что он отслужил во флоте, работает на судостроительном заводе в ОТК, учится по вечерам… После нескольких танцев они решили пройтись по опустевшему яхт-клубу. Возле самого берега нашли свободную скамейку.
На танцплощадке приятный мужской тенор в ритме танго рассказывал, как утомленное солнце прощается с морем, про грусть от расставания из-за отсутствия любви…
Сейчас Александру вспомнилось, как его радовала тогда отчетливая возможность счастья от неожиданной встречи. Разрыв между необходимостью расставания у одних и четкое ощущение приближения собственного чувства любви волновал. Подобные состояния вдохновляющего предчувствия он переживал и во время проведенных чемпионатов. Когда расстановка фигур подсказывала: вот-вот можно найти главный ход партии, способный привести к победе.
Или во время рождения стихотворений. Когда понималось: есть совсем рядом нужная рифма. Стоит только чуточку поднапрячься – и найдется слово, украшающее всю строчку.
Пластинка умолкала, и стало слышно, как ритмично набегают волны.
– Речка целуется с берегом, – тихонько заметила тогда Галя и засмеялась.
Точное сравнение стало подсказкой. Александр набрался смелости и прильнул к ее губам…
Говорят: мужчинам важна свобода. А в реальности они ею пользуются только с позволения женщин. Тогда посиделки у берега затянулись за полночь. Тот вечер и развернул их жизнь в новую сторону.
Сейчас с особенной ясностью Александру понимается: женская мудрость подсказала начинающей жене, как правильно вести свою партию. Уже через несколько месяцев после свадьбы он услышал:
– Двое хороших шахматистов в одной семье – это уже перебор. Ты же меня учил о необходимости жертвовать для победы…
Он ни разу не слышал от Гали упреков, когда приходилось убывать в длительные командировки на соревнования. Она с понимающим молчанием всегда переносила расставания.
Первые годы после свадьбы, задержка с появлением ребенка их даже радовали. Нужно было получить высшее образование, обустроиться с жильем. Ни Галине, ни ему надеяться на помощь родителей не приходилось. Беспокойство по поводу ребенка возникло позже. Но ни он, ни она не стали выяснять, по чьей вине складывается такая ситуация. Разве точное знание причины что-нибудь изменило бы в их семье? Молчаливое понимание этой истины еще больше сроднило их.
Но возникшая теперь пустота заставляет думать о том, что же останется после них, когда и он совсем завершит свою партию.
Александр вернулся на кухню. Склонился над доской. Вдруг его осенило: нужно пожертвовать не только конем, но и ладьей. Ведь говорят: человек думающий не должен бояться потерь. Трижды прошаховать королевой и тоже подставить эту фигуру под бой – так, чтобы австралиец был вынужден снять ее. Тогда через два хода мат ему неизбежен. Такая эффектная концовка, конечно же, войдет в анналы шахматной истории.
Александр почувствовал, как радостно сжалось сердце от счастья внезапного озарения. Перехватило дыхание. Но уплывающее сознание успело высветить беспокойно: а как и когда же узнают соседи о случившемся?
Илья Стариков.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике