Лучший способ свалить

82 километра. Такова протяженность Бугско-Днепровско-лиманского канала (БДЛК) – главной транспортной артерии, по которой ежедневно в порты и терминалы нашего города доставляются грузы. В последние годы они чаще вывозятся, и для обеспечения беспрепятственного прохода судов канал время от времени углубляют. Как и подходы к портам. В результате грунт, поднятый из одного места реки, перевозят в другое место – на специально отведенные свалки. И хотя нашему глазу они не видны, специалисты утверждают, что эти свалки уже заполнены под завязку. Дальнейшее складирование донного грунта грозит нанести природе серьезный ущерб, и во избежание этого нужно искать новое техническое решение.
ЛОВИТЬ НЕЧЕГО
Николаевцам не обидно, что бычка нам завозят с Азова, тюльку - из Керчи, а красную рыбу - из Европы? Знает ли уважаемый читатель, что еще 150 лет назад в Черном море насчитывалось до 115 пород рыб? В своих воспоминаниях современники в деталях описывают, что ловили и что подавали на стол. Особенно впечатляют материалы, собранные офицером генерального штаба А. Шмидтом о рыбоводстве в Херсонской губернии за 1863 год.
Из них следует, что самое обширное рыболовство производилось в Днепро-Бугском лимане. Рыбу делили на красную, белую и прочую. К красной относили осетра, стерлядь (ее еще называли чечугой), белугу и севрюгу. Она тоже имела второе название – пестрюга.
Средний вес осетра составлял 5 пудов. По-нашему – 90 килограммов. Продавали по цене от 1 до 4 рублей за пуд. Стерлядь могла весить 50 кило, а самой огромной считалась белуга. Вес некоторых выловленных экземпляров доходил до 25 пудов. Стоила от 60 копеек до 2 рублей за пуд.
С белой рыбой дело обстояло так.
Лещ – средним весом до 10 пудов, продавали от 1 руб. до 40 коп. за пуд.
Судак – средним весом 1 пуд. Шел на рынках от 1 руб. до 40 коп. за пуд.
Короп – от 1 пуда до 20 фунтов весом. Такая и продавалась подешевле – от 75 до 30 коп.
Зато сома вылавливали в среднем по 4 пуда каждый. Продажа его шла от 1 руб. до 40 коп. А еще ловился верезуб. Весил по тем временам немного – всего 10 фунтов и продавался недорого. Стандартный вес щуки образца 1863 года, добытой в нашем лимане, составлял 30 фунтов.
Остальное считалось мелкой рыбешкой – рыбец, тарань, чернуха, белизень, чехонь, клынец, синец. Их торговали сотнями, возами или тысячами.
По свидетельству А.Шмидта, в губернии производилась икра, известная под именем кинбурнской и очаковской. Почти вся она уходила в Одессу для внутреннего потребления.
С июня сельдь, известная под именами скумбрии, макрели и баламута, нагуливала вес, жирела, вкус ее в это время особенно ценился. В сентябре огромные ее косяки шли в лиманы.
После Успения начинался преимущественно лов сельди. Улов ее в Днепро-Бугском лимане составлял от 5 до 10 миллионов особей и гораздо больше в обильный год. В некоторые годы сельдь ловилась в таком количестве, что ее не успевали даже солить, и зарывали до времени в песок.
Река славилась ловом преимущественно карпов, верезубов, щук, карасей и разной другой мелкой рыбы, поступающей в местное потребление. Заходили иногда вверх, к порогам, осетры и стерлядь, но в малом количестве.
Вы спросите: куда же это все делось? Ответ подскажут экологи. Они это называют антропогенным фактором – ухудшением окружающей среды в результате хозяйственной деятельности человека.
Сегодня около 25-30% речного стока Днепра и Южного Буга расходуется на орошение и промышленное водоснабжение. Из-за этого соленость воды в лимане увеличивается, что ведет к ухудшению условий обитания и нереста отдельных видов промышленных рыб, а также к расширению морских видов фито- и зоопланктона и рыб.
Рыбаки не дадут соврать – лиман уже почти безрыбный. Он заболачивается. Сток Днепра ослабевает, превращаясь в стоячую водную артерию. Она мелеет, сильно загрязнена, несет много грязи в лиман. Это взаимодействие нередко приводит к сероводородным выбросам, сопровождающимся массовым мором рыбы.
Проблему усугубляют илы. Они движутся сверху и уже заполонили малые реки – притоки Южного Буга, Ингула, Днепра. Представьте, сколько пестицидов с обрабатываемых полей в течение многих лет скопилось на речном дне, и сколько в них отравляющих веществ – тяжелых металлов, ртути.
Оценка экологического состояния окружающей среды заставила Бассейновый совет р. Южный Буг дать устрашающий прогноз: через 30 лет уровень нашей реки уменьшится почти на треть.
Снизить воздействие аграриев, промышленников, транспортников на экологию нашей реки очень трудно. Остается одно – помогать естественным природным процессам, углубляя дно.
УГЛУБИТЬ И РАСШИРИТЬ
Еще 10-15 лет назад реке действительно помогали. С 2000 по 2003 годы провели масштабную реконструкцию канала на всей протяженности от Очакова до Николаевского морского порта. Проходную осадку увеличили до 10,3 метра, а ширину БДЛК – до 100 метров. Кроме этого, расширили маневровые зоны и углубили якорные стоянки. Тогда за 3 года со дна сняли 9 миллионов тонн грунта. Для сравнения: в 2016 году объем эксплуатационного дноуглубления на БДЛК составил всего 285 тысяч кубов.
В планах морского ведомства на нынешний год мы не стоим. Основное внимание Государственная администрация портов Украины намерена уделить капитальному дноуглублению портов Южный и Черноморск. Чтобы к их причалам могли подходить более вместительные суда, со дна их акваторий хотят изъять почти 11 миллионов кубометров грунта. Остальным сказано работать по остаточному принципу. И это при том, что указанные работы в одесских портах будут оплачиваться, в том числе, за счет канального сбора, собираемого в Николаевской области.
Приходится выкручиваться самим. Несколько лет назад в компании «Ника-тера» сообщили, что порт завершил работы по дноуглублению своей акватории и сможет обслуживать все суда, осадка которых позволяет пройти БДЛК. А недавно филиал «Дельта-лоцман» ГП АМПУ возобновил выполнение эксплуатационного дноуглубления в акватории морского специализированного порта «Ольвия». На предприятии заявили, что работы выполняются с целью приведения глубин акватории и гидротехнических сооружений к паспортным характеристикам. В последний раз дноуглубление в порту проводилось в 2007 году.
Еще в конце девяностых для канала была установлена расчетная заносимость в объеме 1,5 миллиона кубометров в год. Это означает, что дно Бугского лимана, за исключением узкого судоходного канала, превратилось в природную свалку, состоящую из ила и песка. С ним нужно что-то делать, иначе вся та живописная водная гладь, которой мы все любуемся, может со временем превратиться в болото.
«Днепро-Бугский лиман – это единственное, что еще осталось в Украине. И его нужно беречь как зеницу ока. Я видел дельфинов в нашем лимане. Они заходили сюда за рыбой. В Николаеве рыба продавалась в любом виде и в любом количестве. Сегодня мы этих запасов лишились», – говорит Михаил Коновалов, руководитель НП ООО «Садко», по праву считающийся самым авторитетным специалистом в регионе по части гидротехнических сооружений и состояния дна акватории, омывающей Николаев.
Когда-то он работал в институте «ТОР», где заведовал проектированием, обследованием, эксплуатацией гидротехнических сооружений. Где только не побывал – на Дальнем Востоке, в Калининграде, Крыму, Грузии и даже на озере Иссык-Куль.
Сегодня в процессе своей деятельности НП ООО «Садко» приходится часто сталкиваться с дноуглубительными работами и образованием территорий, и каждый раз Михаилу Николаевичу приходится испытывать боль.
«Мы занимаемся водолазными работами и знаем состояние дна не по словам, – замечает он. – Раньше огромные территории от канала до берега были заняты кормовой базой. Вода была чище, и сюда приходила рыба. Я помню реку в довоенный период, когда вода была настолько чистой, что на ней можно было варить уху. Еще в 1940 году воды в Южный Буг сбрасывалось 3 кубокилометра в год. Сейчас и одного кубокилометра не сбрасываем. Вода разбирается. В одном месте в водохранилище, в другом – на сельхознужды. Вода застаивается. Течение замедляется. Ветер с севера подул – вода потекла вниз».
Коновалов забил тревогу, стал обращаться в различные инстанции. В письмах указывалось, что в последние годы заметно увеличилось количество портовых гидротехнических сооружений: грузовых причалов, операционных акваторий, подходных каналов, мест якорных стоянок и внутренних рейдов. Строительство и эксплуатация всех этих сооружений сопровождается большими работами по дноуглублению. Грунты от дноуглубления вывозятся на подводные свалки, которые располагаются вдоль морского канала. В настоящее время они заполнены. Площади, занятые расползшимся грунтом, в разы превышают отведённые по проекту.
По самым приблизительным оценкам, на протяжении многих лет в лиман нанесло и сброшено в общей сложности 17 миллионов кубометров грунта. И это накапливание продолжается. Куда же девать грунт в результате дноуглубления? На берег его складывать нельзя. Те же овраги служат природными ливнестоками. Проектировать новые похожие свалки тоже нельзя, иначе мы полностью погубим лиман.
Михаил Николаевич предлагает решение – создать из грунтов дноуглубления острова путем ограждения территорий свалок дамбами из добываемого песчаного грунта, который не позволит им растечься за отведенные границы. Таким образом можно увеличить емкость складирования грунта в 4-5 раз. Для укрепления берегов возможно насадить деревья и камыши.
По сути, речь идет о принципиально новом для нас подходе к делу и приближению к мировой практике – образованию территории с дальнейшими положительными перспективами во всех отношениях – экологических, сельскохозяйственных, экономических и социальных. Он убежден: тем самым мы не только сэкономим донную площадь, но и дадим возможность захода рыбы.
Проект уже получил инженерное описание. С ним ознакомлены специалисты «Дельта-лоцман». Есть реакция областного управления экологии. Не будем переводить с бюрократического языка, просто приведем выдержку из ответа чиновников: «Для управления ваше предложение является «пилотным», инновационным, и, кроме теоретического, очевидно его практическое значение. В дальнейшем это может дать возможность разработки конкретных рекомендаций по минимизации негативного воздействия от утилизации грунта при дноуглублении на речную и морскую экосистемы. Однако, реализация этой инновационной технологии потребует проведения глубоких исследований, изучения мирового опыта».
Предложение Коновалова изучают на кафедре гидрологии, гидрохимии и гидроэкологии географического факультета Киевского национального университета им. Тараса Шевченко. Вскоре обещали прислать ответ.
В НП ООО «Садко» полны энтузиазма и намерены заручиться поддержкой местных властей. Уже состоялась встреча с городским головой Александром Сенкевичем. Впереди – разговор с главой области Алексеем Савченко.
«Что представляла собой Европа после окончания Второй мировой войны? Бурно поднималась промышленность Германии, Франции, Бельгии. В результате крупные реки, среди них Рейн и Висла, стали превращаться в сточные канавы. Мы идем по такому же пути», – сетует Михаил Коновалов.
И дело не только в экологии. Судоходный канал требует модернизации. В идеале его глубины должны достигать 15 метров, а ширина – увеличена до 150 метров. Сегодня он такой узкий, что два крупнотоннажных судна пройти по нему одновременно не могут. Одному судну нужно ждать, пока другое выйдет из Николаева. Все это потребует дополнительных объемов дноуглубительных работ.
Без этого никак. Иначе можем утратить свое положение на рынке морских грузоперевозок. А его, между тем, ждут хорошие перспективы. Недавно правительство Турции объявило о строительстве Нового стамбульского канала, глубина которого позволит заходить в Черное море судам с дедвейтом 350 тыс. тонн. И если николаевские порты хотят конкурировать, они должны быть к этому готовы.
Игорь Данилов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике