Жилплощадь раздора

Материнская любовь – одна из вечных тем человечества. Но любовь матери к детям – вовсе не аксиома, бывают и исключения. И нашумевшая история молодой мамаши, уморившей голодом в Киеве сына, которому не исполнилось и двух, – не единственное тому подтверждение.
…Вот уже полтора года женщина, давным-давно живущая в Италии, хочет отобрать в Николаеве квартиру у сына, его жены и двоих детей. Причина? Все просто: ей нужны деньги на расширение своего бизнеса.
Но обо всем по порядку.
Весной прошлого года мама Дмитрия заявила о желании продать квартиру, в которой живут ее сын с невесткой и мальчиками двух и восьми лет. Прежде квартира маму особо не интересовала, никаких намерений о продаже она не высказывала, да и вообще была в Николаеве четыре раза за 15 лет. Бывало, что и Дмитрий ездил к ней в Италию, высылал близким деньги, помогал делать ремонт в пиццерии, где она хозяйничает со своим новым итальянским мужем и дочерью, на которую оформила бизнес, привез и установил там камеры видеонаблюдения. Вроде бы все нормально, обычная семейная взаимовыручка. И вдруг…
Мать заявила, что ей нужно продать квартиру для расширения бизнеса в Италии, а когда Дмитрий отказался, обратилась в суд с иском о принудительном выселении его семьи. И вдобавок заявила, что он, якобы, угрожал ей убийством.
– Нас пытались выгнать, выбросить из квартиры наши вещи, – рассказывает Дмитрий. – Она не разрешила прописывать своего новорожденного внука, мол, квартира её, и она её хочет продать. Я спросил: «А мое мнение не учитывается?» – «А ты здесь вообще никто!». Так она отвечала и моей жене.
Начались тяжбы, пришлось разбираться с бумагами. Поскольку оригиналов документов на квартиру у Дмитрия не было (их давно забрала мать), он стал подавать запросы в различные инстанции. Вскрылись интересные факты.
Оказалось, что прав на квартиру в многоэтажке по ул. Колодезной, 10, где он проживал с момента вселения по ордеру в 1979 году, он был непонятным образом лишен в момент приватизации в 2000-м. В старом советском паспорте он был прописан по этому адресу, а при смене паспорта на украинский штамп о регистрации был уже по другому адресу: Комсомольская, 5.
Тут следует пояснить, что в квартире на Комсомольской всегда была прописана бабушка. На деле она сдает ее в аренду более 20 лет, а сама живет в добротном доме в Коренихе (он является собственностью матери Дмитрия), где есть все необходимые коммуникации. На бабушкину квартиру Дмитрий никогда не претендовал и согласия на приватизацию этой квартиры в свою пользу не давал.
Дальше – больше. Выяснилось, что в ЖЭКе нет документов о его выбытии и прибытии с одного адреса на другой, а на приватизационном заявлении на часть квартиры по ул. Комсомольской вместо его подписи стоит чужая, как доказано двумя экспертизами – поддельная. Впоследствии мать Дмитрия в суде признала, что воспользовавшись его не полной дееспособностью, сама изменила его регистрацию, чтобы «спасти» бабушкину квартиру, поскольку та жила одна, и метраж ее жилья превышал допустимую норму приватизации в расчете на одного человека.
По словам Дмитрия, обе квартиры – двухкомнатные. Но огромная разница в их состоянии. У себя на Колодезной Дмитрий сделал дорогостоящий ремонт (благо доходы тогда позволяли), установил индивидуальное отопление, новые коммуникации, технику и мебель, утеплил внешние стены. Почему же, когда он вкладывал деньги, чтобы переделать старую «совдеповку» в современное комфортабельное жилье, мама не ставила его в известность, что это только ее квартира, и она хочет ее продать? Ждала, пока он внесет улучшения, намного повышающие рыночную стоимость жилья?
Кстати, в 2014 году делал он ремонт и бабушке по месту ее фактического проживания в Коренихе. Там за свои деньги заменил на доме крышу, оштукатурил, купил новую бытовую технику. Мать компенсировала ему меньше половины этого ремонта, да и то намного позже, лишь когда возник конфликт по пресловутому «квартирному вопросу».
– Мама живет в Италии с моей единоутробной сестрой, два года назад получила там гражданство, – продолжает Дмитрий. – У каждой из них там свое отдельное жилье. А где жить мне, если меня выселят с Колодезной? В квартире, которую бабушка сдает квартирантам? Мне она сказала: «Пока я жива – никому ее не отдам, это мой заработок». Но затем, как ни странно, в ходе судебных тяжб бабушка спешно подарила свою долю в этой квартире моей маме. Налицо еще одна манипуляция.
Получается, теперь семье Дмитрия одна дорога – на улицу.
Понимая, что пришло время отстаивать свои законные интересы, Дмитрий обратился в суд. Его требования: признать незаконной приватизацию обеих квартир в связи с подделкой документов, и признать факт его постоянного проживания в квартире на Колодезной с тем, чтобы впоследствии он смог приватизировать свою половину.
– Бабушка приняла сторону матери и пыталась доказать, что еще с начала 90-х гг. именно в ее квартире жил Дмитрий, – вспоминает его жена Юля. – Но она оказалась не в состоянии ответить на элементарные вопросы судьи о судьбе «жившего» с ней внука: где он учился, каким видом спорта занимался, каковы были его увлечения?
В марте 2016 года суд таки отменил приватизацию бабушкиной квартиры. Апелляция решение суда первой инстанции оставила в силе. В мае суд признал и факт постоянного проживания Дмитрия в квартире на Колодезной, отменил её приватизацию, проведенную с нарушениями, что проигравшая сторона также оспорила. Но в этот раз апелляция неожиданно отменила решение суда первой инстанции.
По словам Дмитрия, соседи на суде подтвердили, что тот всегда жил на Колодезной, были предоставлены оригиналы документов – акты о проживании, бумаги из миграционной службы и из ЖЭКа, квитанции по расходам на ремонт, больничная карта и расчетные книжки по оплате жилищно-коммунальных услуг за многие годы, выписанные на его имя. Однако в апелляции все это проигнорировали, взяв за основу единственный документ – договор аренды, якобы заключенный матерью с сыном. Но, во-первых, это не оригинал, а ксерокопия (да и откуда взяться оригиналу, если Дмитрий утверждает, что такой договор не подписывал?). Во-вторых, там указаны неточные паспортные данные. В третьих, «договор» подписан только одним из совладельцев квартиры. В четвертых, он нигде не зарегистрирован – ни в ЖЭКе, ни в налоговой.
Как утверждает Юлия, работающая в адвокатуре, с юридической точки зрения документ является недостоверным, поскольку его правовая сущность вызывает сомнения. Но апелляционный суд необъяснимым образом совершил полную переоценку доказательств и взял за основу сомнительный документ, ничтожный (т.е. изначально не имеющий юридической силы) уже хотя бы потому, что не соблюдена форма его заключения, не говоря о том, что не установлен и сам факт заключения. Почему же одна сомнительная бумажка перевесила все доводы противоположной стороны? Что это: судейское головотяпство, коррупция?
– По решению вижу: оно куплено, – убежден Дмитрий. – Я направил жалобу на судей в Высшую квалификационную комиссию и подал на кассацию. Кассационное производство продолжается. Продолжается и рассмотрение иска о выселении моей семьи, поданного матерью. Но как его вообще можно рассматривать, если она, являясь гражданкой Италии, использовала в суде украинский паспорт? Ведь двойное гражданство у нас запрещено!
По словам супругов, мать Дмитрия пытается всеми возможными способами выжить их из квартиры, привлекая для этого бывших сотрудников милиции. И хотя дело об угрозе жизни матери со стороны Дмитрия, открытое по ее заявлению, давно прекращено, сыну она успела хорошенько досадить, создавая неприятности в работе и личной жизни. Его работа была связана с товарно-материальными ценностями, и как только там узнали об уголовном производстве, его тут же тихо уволили. Дело уже закрыто, но такой, как прежде, работы, увы, нет. С этим теперь сложно. Ведь из-за судей сейчас Дмитрий вообще оказался без жилой собственности и без регистрации (прописки). А без этого ни официально трудоустроиться, ни, к примеру, в банк обратиться.
…Такая вот вышла история материнской «любви», когда корысть вступила в противоречие с простыми и искренними человеческими чувствами. Ужасно, когда собственная мать бросает сына без опыта и связей под жернова правоохранительной и судейской систем, оставляя мало шансов на справедливость.
Тем временем психологическое давление продолжается: анонимные угрозы, визиты странных людей.
– Да, нам страшно, но трудности сплачивают и закаляют, в проблеме узнаешь человека и его отношение к себе, – признается Юлия. – Мы не опускаем руки и продолжаем бороться за свои права и будущее наших детей.
Станислав Козлов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике