Миражи депутатских обещаний

«…Обещание, данное вами гильдейскому обществу гостей, пополняющих военные магазины провиантом, сукнами и фуражом, есть прельстительное ожидание спокойствия сохранения по капиталам деятелей управы и почетных граждан вне сообщества. Смею уведомить вас от имени канцелярии в том, что торговые, посадские и ремесленные люди, ожидающие вашего содействия в участии строительного ряда по кораблям сего 1793 от Р.Х. года ныне высочайшим указом отставлены с сохранением прав на последующими за этим строительные ряды.
Репутация по Вашему слову для гостей не убудет, токмо приложенный рескрипт Председателя Черноморского адмиралтейского правления уже послан в Управу 3-го дня пополудни…».
Этот любопытный отрывок из письма – источник «второй руки», как говорят архивариусы.
Его цитирует доктор исторических наук Виктор Захаров в своей монографии «Западноевропейские купцы во внешней и внутренней торговле России XVIII века», изданной в 2001 году.
Данный отрывок взят из переписки начальника канцелярии Председателя Черноморского адмиралтейского правления вице-адмирала Николая Семеновича Мордвинова с иностранным гостем – итальянцем и главой Падуанской гильдии торговцев корабельной оснасткой Виторио Сагрини.
Если перевести древнюю деловую речь на современный язык, то откроются весьма любопытные факты межличностных отношений царских чиновников и бизнесменов ХVIII века.
Ситуация примитивная.. Вице-адмирал Мордвинов, назначенный императрицей Екатериной II командовать Черноморским флотом, поначалу рьяно принялся в Николаеве продолжать дело Потемкина.
Он второпях заключил с иностранными и русскими купцами кучу договоров на поставку парусины, леса, металла, орудий, пороха и т.д. для подрядов на строительство военных кораблей, но… потом остыл.
Адмирал стал пополнять флот за счет Херсонской верфи. Кроме того, новый губернатор имел неплохие связи со столичными деловыми кругами и поэтому за небольшие откаты переадресовывал заказы санкт-петербургским купцам.
Николаевские подрядчики не дождались обещанных заказов. Их просто без объяснений выкинули из многомиллионной сделки, а вот с иностранными купцами… была головная боль.
В Европе устные обещания при торговых операциях могли воспринять, как иллюзию – риск всегда сопровождает коммерческие проекты. Однако иллюзорные обещания (словесная гарантия заказчика) для иностранцев – это преднамеренный обман партнера, который должен преследоваться по закону.
Поэтому начальнику канцелярии губернатора пришлось унизительно объясняться с итальянскими купцами и посылать им дополнительные документы, чтобы репутация высоких гостей не пострадала перед субподрядчиками.
Понятия «обещанная иллюзия» и «иллюзия обещания» нашли свое отражение в романской и англосаксонской системах права. «Обещанные иллюзии» в европейской юриспруденции – нереализованный замысел деяния в связи с возникшими обстоятельствами, не зависимыми от деятельности сторон (форс-мажор и проч.). «Иллюзия обещания» – обман, намеренное введение в заблуждение, с целью получения выгоды.
В полном собрании законов Российской империи подобная эйдетическая практика отсутствовала. В царской юриспруденции, что «обещание иллюзии», что «иллюзия обещания» воспринимались ничего не значащей болтовней – колыханием воздуха.
Колыхание
воздуха
История обещаний публичных людей в Николаеве тесно увязана с развитием местного самоуправления и прослеживается по трем нормативным актам: «Грамота на права и привилегии городам Российской империи» от 1785 года, «Городовое положение» 1870-го и «Городовое положение» 1892 года.
Указ Екатерины II разделил всех избирателей на шесть разрядов:
– владельцы недвижимости;
– записанные в гильдии купцы;
– ремесленники;
– иногородние и иностранные предприниматели;
– чиновники, ученые, художники, архитекторы, композиторы, банкиры, оптовики, судовладельцы;
– посадские люди.
Обывательские книги не велись, и списки избирателей составлялись хаотично, потому в лучшие годы их было всего 200 человек. Кандидатов предлагали члены городской Думы и Магистрата.
Выборный процесс и не прослеживается по архивным документам. Соответственно доподлинно не известно, что обещали своим избирателям кандидаты в первую думу.
Да и бессмысленно было что-либо обещать. Городская Дума в Николаеве (до реформ Александра II) стала исполнительным отделением канцелярии военного губернатора и подсобным инструментом в обеспечении жизнедеятельности береговой инфраструктуры Черноморского флота.
Настоящие правила избирательного процесса и, соответственно, первые публичные обещания кандидатов в депутаты Городской Думы появились только 1 июня 1870 года.
Военный губернатор Николай Аркас своим указом ввел новое «Городовое положение» и объявил выборы в николаевскую Думу.
Первые обещания кандидатов своим избирателям были, действительно, «колыханием воздуха». Здесь можно загибать пальцы:
1871 год. Гильдейский купец и владелец трех хлебных магазинов в порту Василий Колесник – выборный от купеческой управы – пообещал «любезному товариществу» замостить причальные подъезды и казенную часть портовой улицы за свои личные средства. – Не замостил. Это сделал через 20 лет (без всяких обещаний) греческий консул Георгий Пантелеймонович Зигомало.
1885 год. Строительный подрядчик Казимир Берсацкий – выборный от биржевого комитета – публично обещал всем держателям акций железной дороги Николаев-Знаменка, пострадавшим от столичных аферистов графа Строганова и барона Штиглица, вернуть утраченные средства. – Не вернул, хотя Казимира Берсацкого избирали в Думу ради этого два раза подряд.
1897 год. Разбогатевший мещанин и владелец нескольких мельниц на Водопойских хуторах Валериан Горелов, избиравшийся по новому закону от ремесленной управы, буквально «прибил» своих избирателей обещанием открыть и содержать на собственный кошт две народных школы грамотности. – Стал депутатом и… сразу забыл об избирателях.
Нет смысла в небольшой статье перечислять все иллюзорные обещания николаевских гласных своим избирателям в дореволюционный период потому, что иллюзия депутатского обещания имела объективную природу.
Выборы в императорской России проходили в условиях имущественного ценза и на мажоритарной основе. Опыта лоббирования своих обещаний у народных избранников не было. Объединяться же во временные фракции гласные не хотели, чтобы не растворять свое неповторимое личное подвижничество в безликой коллективной работе.
Безликая коллективная работа
Большевики после захвата власти в октябре 1917 года трансформировали организацию городской власти на местах в Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
Николаевский горсовет функционально перестал быть похожим на прежнюю Думу. Во-первых, он сочетал в себе принятие решений и их исполнение. Во-вторых, новый самоуправленческий орган взаимодействовал с высшими органами власти на началах централизма, подчинения нижестоящих органов вышестоящим и обязательности выполнения всех решений сверху. В-третьих, в однопартийной политической системе горсовет превратился в прикрытие власти партийной и, в-четвертых, вводился институт императивного депутатского мандата – право избирателей отзывать своих избранников.
С «обещаниями местных иллюзий» было быстро покончено. Депутаты городского совета целых 70 лет транслировали николаевским избирателям «иллюзии обещаний из центра».
Архивные источники фиксируют тотальный контроль партии на все решения, принимаемые депутатами Николаевского горсовета. Здесь тоже можно загибать пальцы:
1932 год. Пленум Николаевского горкома КП(б)У освободил от занимаемой должности председателя горисполкома Конотопа Виктора Яковлевича за то, что он «в обход общей линии партии» провел решение о строительстве детского сада в первом городском микрорайоне («юмтовские дома») на Спасском спуске. Проступок коммуниста Конотопа был серьезный, так как накануне республиканский пленум компартии Украины призвал советы всех уровней отправлять освобождающиеся средства местных бюджетов на укрепление предприятий тяжелой промышленности.
1933 год. Бюро горкома КП(б)У уволило председателя горисполкома Геннадия Шулькина за… незаконное (без согласования с секретарем райкома) предоставление прописки восьми учителям общеобразовательных школ города. Шулькина не просто уволили, его дело было передано в комиссию партконтроля, после чего он был арестован органами ОГПУ и предан суду военного трибунала.
1936 год. Печальная судьба постигла председателя горисполкома, большевика с дореволюционным стажем Иосифа Михайловича Красницкого. Он внял просьбе директора 61 завода и разрешил не пригонять рабочих на массовый митинг, посвященный открытию памятника погибшим коммунарам (скульптор Лысенко). Нужно было срочно сдавать госкомиссии два проекта, поэтому отвлекать работников на праздные собрания не представлялось возможным. Красницкого освободили от должности, арестовали и приговором Одесского военного трибунала расстреляли.
Городские депутаты стали заложниками «иллюзии обещаний» из Москвы. Они на своем уровне убеждали корабелов, что все наладится, нужно только немножко потерпеть, но… терпение народа, одержавшего победу в Великой войне, стало иссякать. Проходили десятилетия, а жизнь не улучшалась. Нужны были новые иллюзии обещаний.
17 октября 1961 года на XXII съезде КПСС глава советского государства Никита Сергеевич Хрущев торжественно провозгласил: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме! Наши цели и задачи определены, за работу, товарищи!».
У всех наступило состояние шока. Глава государства пообещал народу ВСЁ и СРАЗУ. «К 1965 году, – утверждал Хрущев, – не будет никаких налогов, а к 1980-му будет построена материально-техническая база коммунизма».
Третья программа партии, созданная на основе концепции ведущих ученых-экономистов, до последнего куриного яйца рассчитала потребности народа для существования в эпоху, «где все источники общественного богатства польются полным потоком, и осуществится великий принцип: «от каждого по способностям, каждому по потребностям».
Это была уже религия. Хрущев рискнул и… поставил знак равенства между «обещаниями иллюзий» и «иллюзиями обещаний». Однако смешение двух лукавых понятий не терпит конкретики и цифр.
В 1980-м коммунизм так и не наступил, а через десять лет советскую власть похоронили те люди, которые прекрасно понимали, что народу нужны не «железные обещания», а иллюзии благостного ожидания.
Иллюзии благостного ожидания
После распада советской империи и обретения либеральных свобод кандидаты в депутаты советов разных уровней ментально так и не освободились от своего коммунистического прошлого.
Не нужно морщить лоб, чтобы вспомнить недавнюю историю. Мэр Николаева Александр Бердников не выполнил 31 предвыборное обещание из 32-х данных избирателям. Следующий городской голова Анатолий Олейник по объективным причинам (недолгая каденция) не успел реализовать ни одного проекта.
Покойный Владимир Чайка за тринадцать лет в должности мэра Николаева не выполнил, по разным причинам, абсолютно все свои конкретные обещания городской общине.
Он не смог пустить троллейбус в Корабельный район, не смог построить мусороперерабатывающий комплекс, отремонтировать очистную станцию, реформировать ЖКХ на муниципальном уровне.
Не получилось у него высаживать в городе 10 000 деревьев каждый год, не началось строительство нового моста через Южный Буг, не расширилось молодежное кредитование, не открылся филиал Гарвардского университета, не… не… не… Всего 27 «иллюзорных обещаний» на счету покойного градоначальника.
В основе всех невыполненных посулов лежали как субъективные причины, так и объективные препятствия.
Здесь, наверное, читателю нужно кое-что пояснить.
Все прошлые и действующие выборные лица местного самоуправления являются заложниками способов формирования консолидированного бюджета Украины.
Бюджет полумиллионной Николаевской городской общины формируется на 60% за счет налогов на доходы физических лиц. Естественным, для коммунальной власти, было бы озаботиться ростом доходов горожан и тем самым расширить базу налогообложения, чтобы увеличить поступления в городскую казну.
Однако мэрия этого сделать не может, так как прерогатива увеличения минимума заработной платы, который и определяет уровень доходов физических лиц, находится в компетенции центральной государственной власти. Только Президент, Кабмин и ВР имеют возможность инициировать принятие законов, непосредственно влияющих на благосостояние граждан.
Однако бюджет страны формируется за счет других источников, поэтому интерес центральной власти к росту доходов жителей проявляется только во время выборов, когда гражданин превращается в избирателя.
Таким образом, коммунальная власть хочет, но не может повлиять на рост доходов граждан, а государственная власть может, но не склонна этим заниматься, так как ее бюджет не связан с их доходами.
Принципы формирования консолидированного бюджета служат мотивацией для центральных политиков заботиться о жизнеспособности корпораций, благоприятном инвестиционном климате для предпринимателей, которых украинская экономика привлекает дешевой рабочей силой.
Финансовые и партийно-политические кланы здесь смыкаются в единой целевой установке: увеличивать доходы корпораций и консервировать доходы физических лиц. Ведь такие скрытые маневры на консолидированном госбюджете все равно никак не отразятся.
В Европе все не так. Генетическая память старых демократий, переживших не один десяток революций и других социальных катаклизмов, табуировала для своей национальной элиты даже упоминание о подобных принципах формирования консолидированного бюджета, которые расцениваются как инструменты чрезвычайного положения, когда государство обретает право прямой конфискации части имущества граждан.
Кланово-олигархическая природа Республики Украина делает иллюзорными все обещания местных политиков своим избирателям. Последним остается только мираж благостного ожидания перемен к лучшему.
Гражданам, действительно, ничего не остается, как верить иллюзорным обещаниям кандидатов. Это наглядно продемонстрировали последние выборы мэра Николаева в 2015 году.
В первом туре Игорь Дятлов значительно опередил конкурентов по количеству голосов. Политтехнологи его предвыборного штаба выдали «на гора» целую программу «Теплый дом».
Этот документ, полный конкретных цифр и логических доводов, – есть, по моему мнению, типичный образец иллюзорности обещания. Он ничем концептуально не отличается от «хрущевского коммунизма» и от попытки Юлии Тимошенко вернуть гражданам Украины вклады Сбербанка СССР. Тем не менее, расчет был верен. Сработал «рефлекс собаки Павлова» и… большинство николаевцев отдали голоса в первом туре за Дятлова.
Однако рефлекс самосохранения общины, подогретый недавней революцией, сработал. Горожане отдали свои голоса во втором туре за Александра Сенкевича, который в программе обошелся без спекулятивной конкретики.
Вот скупые тезисы его пока еще иллюзорных обещаний:
– основным направлением городского развития должно стать то, что будет связано с развитием интеллектуальных сфер/продуктов, малого и среднего бизнеса;
– законодательная и исполнительная власть должны быть прозрачными и открытыми благодаря внедрению стандартов менеджмента качества ISO 9001 и электронного управления;
– необходимо создать эффективные механизмы и инструменты для реализации идей горожан с применением Интернет-технологий;
– молодежь – основной двигатель городских изменений.
Эта перспектива нашего бытия выходит за рамки древней парадигмы «обещание иллюзии и иллюзия обещания». Никто никого обманывать вроде бы не собирается. Наше будущее – в нас самих, и мы должны его обрести в тяжелом противоборстве с олигархическим государством.
Сергей Гаврилов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике