![Взволнованные цветы граната...](http://www.vn.mk.ua/images/userimages/thumbnails/1459945819.jpg)
В уходящем теат ральном сезоне с размахом праздновалось 170-летие Тбилисского грибоедовского театра.
В Дом русского зарубежья им. Солженицына прислали множество альбомов, книг, посвященных юбилею. И вдруг особая радость.
Одним из героев торжества стал Николай Алексеевич Троянов. Его роли Треплева и Николая Турбина в постановке Леонида Варпаховского – стали классическими.
Леонид Варпаховский – любимый ученик гениального Мейерхольда. После семнадцатилетней отсидки в сталинских лагерях в пятьдесят третьем году оказался на Иверской земле – в Грузии. Его «Чайка» и «Дни Турбиных» имели ошеломляющий успех. Троянов стал любимцем Тифлиса.
Я имел счастье общаться с легендарной Верико Анджапаридзе. На вопрос – известен ли ей Треплев Троянова? – Блестящий был Треплев! – ответила Верико. Она рассказала и о толпах поклонниц Николая Алексеевича.
Горячо размышлял о трояновском Треплеве и Додо Алексидзе, который в свое время возглавлял и Киевский театр имени Франко.
Николай Алексеевич был на редкость скромным человеком. Но стоило его разговорить – и он озарялся рассказами: о том же Варпаховском, который уверял на репетициях актёров, что в зале сидит Мейерхольд, и они играют для него. (Мейерхольд был расстрелян по приказу Сталина в 1940 году). А однажды Николай Алексеевич на память прочёл «Медного Всадника».
Выпускник Щепкинского училища при Малом театре, Николай Алексеевич был учеником Веры Пашенной, Игоря Ильинского, Николая Анненкова и многих других бессмертных чад театра.
По окончании училища его оставляли в Малом театре, но его партизанское прошлое (как и всех его собратьев) было подозрительным для товарища Сталина – и Троянова отправили из Москвы в Тифлис.
Я привёз Николаю Алексеевичу юбилейную книгу о Варпаховском, передать же её не успел. Но по телефону рассказал, что пишется о Троянове в юбилейных грибоедовских альбомах и книгах.
Моя дружба с Николаем Алексеевичем продолжалась много лет. Десятки разговоров. В нашем последнем осеннем – он был очень конкретен: молодёжь не знает высокой культуры. Без Моцарта и Рафаэля жизнь бессмысленна! – повторял он.
Николая Алексеевича раздражало то, что «институт культуры на Декабристов» (так он говорил) – направлен на развлечения.
Знают ли студенты, что двадцатый век будет отчитываться перед Богом – прежде всего, Мейерхольдом и Шостаковичем, Маркесом...
Я спросил – была ли презентация книги о Мейерхольде в «институте на Декабристов» – у николаевского профессора Тамары Константиновны Пересунько.
– Тогда бы студенты задумались, что же такое театр! – сказал на это Николай Алексеевич.
Троянову со студенческих лет было очевидно, что сонаты Бетховена – чтение Евангельское!
Самое поразительное произошло именно в последней встрече.
Николай Алексеевич благоговейно относился к своей матери. И вдруг он – словно открывая космическую тайну – рассказал, как мать провожала его на войну. Завет дала: Коленька! Всегда помни Канон Андрея Критского – покаянный! И тебе будет вольно – и Спасение придёт.
Но чудо было в том, что за несколько дней до нашей встречи Николай Алексеевич прочел у Достоевского, что в этом Каноне все, что может быть сказано – человеку!
У меня было ощущение катастрофы: ни университету культуры, ни управлениям культуры, да и театрам – Троянова словно не было. Троянова – единственного в городе свидетеля гениев Духа середины века – и получившего от них путь в искусство.
Когда вместе с огненным Владимиром Чайкой успешно велись переговоры с Центром Мейерхольда – о днях Мейерхольда в Николаеве – Николай Алексеевич с горечью сказал: никто, кроме нас, в этом не заинтересован.
Тифлису трудно дышать без Параджанова. Крещатик всегда слышит шаги Виктора Некрасова, которого уже давно нет.
Я не представляю себе Николаев без Троянова! Двести, сто лет пройдёт, но появится ли новый Троянов?
А на гробе Николая Алексеевича всегда будут взволнованные цветы граната от бессмертной земли Иверской.
Михаил Бузник.
28 марта 2016 г.
Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике
Добавить комментарий к новости "Взволнованные цветы граната..."