Город, где остановилось время

Не когда-нибудь, а первого апреля открылась очередная выставка Рустама Мирзоева, который, похоже, взялся быть визуальным поэтом города.
Для первой выставки в галерее «На Спасской, 45» с точно таким же названием – «Живопись. Графика», – которой закрывался минувший выставочный сезон, Рустам просто хотел «нарисовать домик», и чтобы все было понятно и приятно, знакомо глазу. Зима была черно-белой, а лето цветным, город был изображен не в привычных открыточных ракурсах, но как-то «исподтишка», «из-за угла» – его уютные закоулки были одновременно и знакомы каждому, но было и непонятно, где же это место… Получился очаровательный, душевный визуальный «романс», посвященный нашему городу. И вот вторая выставка с точно таким же названием и тем же предметом изображение – портрет(ы) Николаева, но теперь у нас весна, лето, осень, зима и снова весна.
Метод и манера особенно не изменились – это все те же «городские этюды», написанные смело и размашисто, как и положено этюдам, объемы и пространства моделируются несколькими широкими мазками – быстрыми и небрежными, мастерски-легкими. Но изменилось лирическое чувство. В нем словно бы скользит больше грусти. И любви. И если первая выставка была романсом (про белые акации, например), то эта кажется элегией.
На волне всеобщего подъема всякого рода самосознаний начинается хоть медленное, но пробуждение самосознание и самоосознавания нашего города и его жителей. И хотя настроения, пронизанные чувством острой необходимости незамедлительного отъезда в столицы, всё еще превалируют в умах и сердцах многих, и не только молодых, все больше горожан проникаются немного грустной, но искренней любовью к этому странному, печальному городу – несостоявшейся классицистической мечте царственных особ, состоятельность которого как какой-то иной мечты зависит все-таки от нас самих. Рустам, как кажется, в двух своих последних выставках и выражает ощущение этого замешательства – что нам делать с этим городом? как его любить? за что его любить?
Его чисто художнический ответ достаточно ясен – любить Николаев можно даже/как раз за эту его – и тут нужно украинское слово, потому что оно какое-то особо емкое – недолугість, за неухоженность, неприбранность и запущенность, в которой глаз художника видит заметную порой лишь ему провокацию к живописи. И запущенный город вдруг превращается в объект сладострастных живописаний, заброшенность возводится в степень высокой художественности. Обшарпанные белые и цветные фасады выглядят привлекательно-богемно, трущобы – выразительно пластично, летние тени кажутся особенно глубокими и почти материальными, а тонкие силуэтики деревьев на снегу – трогательно-хрупкими, голые ветви сплетаются в тонкие кружева, повторяясь в тенях на фасадах, а написанные широкими мазками зеленые кроны кажутся материализовавшимся летним ветром, яркий красный цвет просто «грохочет» на фоне серости дождливого дня, а золотой осенний свет вызывает в сердце какое-то щемящее, «пушкинское» чувство… Николаев вдруг кажется старинным усталым городом, с удивительной, какой-то провинциально-декадентской атмосферой, чем-то литературным – из 19-го века. Это место, где остановилось время. Это цезура времени. И мимолетное, ускользающее, исчезающее становится вечным.
Он изменится, этот город, – неизбежно изменится. Но я абсолютно уверена, что многие потом будут тосковать именно за таким Николаевом, как его изображает во второй своей выставке Рустам Мирзоев.
Александра Филоненко, искусствовед.
Фото Александра Сайковского.
Выставка Рустама Мирзоева в галерее «На Спасской, 45» продлится до 24 апреля. Заходите!

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике