Те же грабли. Вид сбоку

Приехав в Брюссель за безвизовым режимом, Петр Порошенко радостно заявил, что теперь мы чуть ли не в шоколаде. И жизнь наладится, и солнце из-за туч выйдет – стоит только Европарламенту с Советом Европы поддержать финальный отчет Еврокомиссии в отношении Украины и открыть границы для ее граждан.
Европейцы сдержанно улыбнулись. Но как только президент страны, отчаянно борющейся с коррупцией, сел в самолет, «выключили теплую воду и включили холодную». Это – образно, чтобы разъяснить ситуацию. Дескать, не все так плохо, как вам кажется, но и не все так хорошо, как вам рассказывают.
И дело не только в общих скептических настроениях, вызвавших разочарование части элит Старого света в политике Украины. Критические высказывания уже сами по себе могут стать холодным душем. Особенно для тех, кого еще вчера называли еврооптимистами.
Международная правозащитная организация Amnesty International неожиданно заявила, что запрет Коммунистической партии в Украине является вопиющим нарушением свободы самовыражения и объединения, опасным прецедентом и нарушением идеалов Евромайдана, и должен быть немедленно отменен. По мнению правозащитников, запрет Коммунистической партии Украины исключительно из-за ее названия и использования советской символики нарушает право на свободу самовыражения и объединения и устанавливает опасный прецедент для украинской политической жизни.
Свои рекомендации по этому вопросу дала и Венецианская комиссия. Признав закон о декоммунизации не соответствующим стандартам Совета Европы, там всерьез озаботились тем, что в нынешней редакции он может привести к нарушению права на свободу высказываний.
Для государства, развернувшего общенациональную кампанию по переименованию улиц, поселков и городов, такие оценки – это как холодный атмосферный циклон из Европы. Находятся, правда, и те, кто думают, что это только к лучшему: мол, ничто так не способно остудить горячие головы, как холодные воздушные массы.
Перенесемся на наши просторы. Размышляя о природе человеческой злости, попытайтесь остановить людей, бегающих по улицам в поиске оставшихся барельефов, и спросите у них: «А знаете ли вы, что в Европе, в которую вы так стремитесь, никто коммунистические партии не отменял, и они наравне со всеми участвуют в выборах?».
Казалось, более антикоммунистической страны, чем Польша, на континенте не найти. Но партия существует. Считает себя историческим и идеологическим преемником Коммунистической партии Польши, существовавшей в 1918–1938 годах.
Преемницей Социалистической единой партии Германии, правящей партии в ГДР в 1949–1990 годах, является Германская коммунистическая партия. Даже в Чехии, где память о восстании, подавленном советскими танками, живет и сегодня, деятельность партии никто не запрещает. Она сама по себе исчезает: за 10 лет численность чехов, состоящих в компартии, сократилась в 5 раз.
Единственная страна, где слово «коммунизм» под запретом, – Венгрия. Но и местные коммунисты нашли, как обойти этот запрет, переименовав Коммунистическую партию в Рабочую. После этого о декоммунизации в Венгрии напрочь забыли.
Нам ближе пример Хорватии. В начале 90-х на волне подъёма националистических настроений и сербского вторжения кампания по демонтажу памятников и переименованию улиц приобрела массовый масштаб. Однако в результате в стране запретили лишь фашистскую символику, а площадь Тито в Загребе как была, так и остается площадью Тито.
Накануне принятия законов о запрете коммунистической символики в Украине, в адрес Порошенко и Гройсмана поступило открытое письмо, подписанное 70 историками из разных стран мира. Дух и содержание этих законов, писали они, противоречат одному из основополагающих политических прав – праву на свободу слова, нарушают принципы Совета Европы и ОБСЕ, международные обязательства, взятые Киевом.
Но и в этот раз не послушались предостережений. Революционный момент, как и в 1917 году, захватил. С кличем «Долой!» охотники за реликвиями коммунистического прошлого высыпали на улицы. В общем, те же грабли, только вид сбоку.
То, что сейчас происходит, – к национальной памяти не имеет никакого отношения, какие бы институты ее – национальной памяти – именем ни называли. Эту память сначала нужно сформировать, а это длительный процесс. У целых поколений, проживающих в стране, должны появиться общие ценности, но и это произойдет только в том случае, когда в самом обществе наступит примирение. И пока этого нет, попытки жонглирования прошлым – не более, чем конъюнктура: сегодня выгодно одним, завтра – другим.
Европейцы нам говорят об этом, но только другими словами. А мы не хотим услышать, потому что уверены, что сами в своей стране можем разобраться за ваши деньги.
Было бы по-другому, внесли бы в законопроекты о декоммунизации норму, разрешающую местным громадам самим решать, что и как переименовывать, а что запрещать. Доказали бы этим, что в Украине началась реальная децентрализация, открыли путь к диалогу. Но, видимо, выбор в пользу «быть по-другому» настолько тяжел, что взвалить его на свои плечи не каждый осмеливается.
Игорь Данилов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике