История с фотографами. Часть первая - ХІХ век

У меня много друзей фотографов, и никто до сих пор не смог объяснить мне такой феномен:
почему объектив у фотоаппарата круглый, а фотографии получаются прямоугольными.
Сегодня каждый из нас – немного фотограф. Ежесекундно, круглосуточно у нас под руками находится фотоаппарат, а у некоторых – два и больше. Я, конечно же, имею в виду камеры, встроенные в мобильные телефоны, смартфоны, планшеты. Вы скажете, что это не делает всех нас фотографами. Но ведь минимальную задачу – запечатлеть событие или человека – мы можем выполнить. А именно этот процесс «получения и сохранения изображения» и называется в энциклопедиях фотографией. Но ведь когда-то…
И вот тут начинается настоящая история с настоящими фотографами. Когда-то таковых не было вовсе. И не только в Николаеве, а вообще на Земле. Вспомнив коротким добрым словом изобретателей этого чуда – французов Ньепса и Дагера вместе с англичанином Талботом, быстро перейдём к нашим пенатам. Российская империя познакомилась с новорожденным искусством «светописи» в 1839 году через член-корреспондента Академии тогдашних наук Гамеля. Он отправился в командировку, лично встретился с зарубежными изобретателями и привёз домой понимание физики (и химии) процесса. А сам процесс обещал быть интересным и перспективным, как с точки зрения науки, так и в отношении потенциальной прибыли (и материальной и творческой).
В июне 1840 года в России открылся первый «художественный кабинет», предназначенный для выполнения портретной фото-живописи. Хозяин заведения, московский изобретатель Алексей Греков впервые применил в работе кресло с особыми «подпорками», позволявшими поддерживать голову человека в неподвижном состоянии в течение длительного времени. Ведь для того чтобы получить качественный фотопортрет модели образца середины XIX века, клиенту необходимо было недвижимо просидеть (или простоять) не менее получаса. Тот же Греков предложил путь удешевления процесса печати, изъяв из рецепта большое количество ценных металлов, что позволило сделать пра-фотографию (дагеротипию) более дешёвой, а, соответственно, доступной широкому кругу населения. Но всё равно массовой фотография стала не скоро. Долгое время этот процесс был доступен только очень богатым гражданам. Я имею в виду и потребителей (клиентов) и мастеров (фотографов).
В провинциальный «закрытый» военный город Николаев фотография как бизнес-процесс пришла спустя почти два десятка лет. Первое официальное (а неофициальных, как мне видится, в те времена не могло и появиться) фотоателье возникло в нашем городе в 1859 году. Иван Иванович Монте, уроженец тихого прибалтийского города Рига, кондитер, хозяин знаменитого кафе «Золотой якорь» первым открыл фотографию в Николаеве. Иван (каким было его настоящее родовое имя, мы не знаем) разорился в 1865 году. Что стало причиной - неизвестно, но вполне возможно, что немаловажную роль оказало увлечение столь дорогостоящим хобби как фотография.
Вторым после Монте был коллежский регистратор Николай Короедов. Его работы широко известны в узких кругах. После открытия фотографии (1 августа 1859 года, если верить некоторым источникам) Николай плодотворно трудился на ниве фото-фиксации событий и людей. В конце 60-х и начале 70-х годов XIX века он снимал натурные сюжеты типа: «Постройка округлова двухтрубного броненосца береговой обороны, так называемого «Поповка», за что в 1877 году получил высочайшее право именоваться «фотографом Государя Великого Князя Константина Николаевича». Можно только догадываться, какие привилегии были у обладателя столь высокого титула, но то, что он имел право размещать вензель с именем князя на вывеске и картонных паспарту, – это факт неоспоримый.
В 1886 году Николай Короедов умер. Его жена получила разрешение на содержание фотографического заведения покойного супруга, что и делала (в смысле – содержала) до 1892 года, пока ателье не перешло в руки жены известного инженера и педагога Рюмина – Антонины Альбертовны, а после – гомельскому мещанину Леонтию Коносевичу (1894-й). Адрес сохранялся прежний – Большая Морская, 35. Фотография под именем Коносевича просуществовала достаточно долго, практически до большевистского переворота. Сам Леонтий Людвигович был награждён в 1900 году золотым именным портсигаром за съёмки спуска на воду броненосца «Князь Потёмкин-Таврический». Вместе с Коносевичем императорскую награду получил другой николаевский фотограф – Лев (Лейба) Эпштейн.
Как водится, хорошая коммерческая идея никогда не приходит в голову только одному или двум бизнесменам. Рядом рано или поздно появится конкурент, который готов приехать издалека, лишь бы только впереди маячила перспектива получения высокой прибыли. Гражданин Австрии Фридрих Франц (Францевич?) Дюрнбек получил разрешение от Николаевского военного губернатора 27 февраля, а от городского полицмейстера – 1 марта 1868 года на открытие собственного фотодела на углу Соборной и Спасской (№ 38) в доме Феруза. Через четверть века это ателье купит его многолетний ассистент Василий Галичинский, а ещё через пять лет – Моисей Самуилович Ронес. А уже последний через некоторое время продаст эту фотографию Елизавете Гончаровой.
В апреле 1870-го к военным и полицейским властям Николаева, согласно существующим нормам и правилам, обращается Моисей Вульфович Сталь. Он просит милостивого разрешения на открытие фотографии в доме купца Шлейхера (улица Купеческая) и сообщает о наличии у него соответствующего оборудования и фотографических принадлежностей: камера обскура с объективом и пластинками – одна, треножник – один, негативные кассеты – две, стёкла – три дюжины, головотриматели – три, сатинирная машина – одна. «Головотриматели» – это, вероятно, «головодержатели», которые помогали клиенту удерживать неподвижность в течение времени, необходимого для фиксации нормальной резкости. А что же такое «сатинирная» машина? Вероятнее всего, имеется в виду «сатинирный пресс». Всё дело в том, что фотоработы конца XIX – начала XX веков выдавались клиентам наклеенными на картонные основы (паспарту). Это было вызвано тем, что фотографы употребляли для печати достаточно тонкую альбуминную бумагу, которая сворачивалась сразу же после проявления и закрепления отпечатка. Потому необходимо было не просто наклеивать отпечаток на картон, а в полном смысле «сплачивать с ним в одно целое». И делалось это при помощи специального сатинирного пресса с использованием особого клея.
С развитием технологий количество фотографических ателье и кабинетов в Николаеве увеличивается. В 1874 году Адольф Вильгельм-Эдуард Зегер на углу Никольской и Московской, а Антон Случановский – в доме Гаха (на Купеческой № 32) практически одновременно открывают свои заведения. В 1875-м в новый бизнес входит николаевская мещанка Анастасия Чеботарёва («Универсальная фотография»), в 1882 году – мещанин Фёдор Бородаев (угол Спасской и Малой Морской), в 1886 году – турецкоподданный Яков Гольденберг (Купеческая, 53). Яков ранее работал управляющим у Анастасии Чеботарёвой, а набравшись опыта, открыл свою первую фотографию на углу Одесской и 5-й Слободской. Три года спустя он презентует второе заведение в доме на улице Соборной. По данным на осень 1887 года, в Николаеве работают, минимум, пять фотоателье: Дюрнбека, Короедова (наследники), Анастасии Чеботарёвой, Бородаева и Гольденберга.
В ноябре 1888 года полковник в отставке Константин Вангели получил разрешение на открытие фотографии по улице Большой Морской, 44. Горы-Горецкий мещанин Мендель Мордухович Криммер открыл спустя пять лет фотографию на углу Соборной и Никольской (дом 37). Позже Мендель переехал на Потёмкинскую, 53. В двадцатом веке он принимал клиентов на Большой Морской, 44 в доме Давидзона, через некоторое время – на Соборной в доме Каменского и на углу Соборной и Морской в доме Утца. Криммер был одним из самых плодовитых фотографов. Огромное количество фотопортретов жителей и гостей Николаева, сделанных в разные годы в ателье Криммера, говорит о правильно поставленном производственном процессе и относительной доступности стоимости услуги для достаточно широкого круга горожан.
В 1895 году на Большой Морской, дом 29 баденскоподданный (да, да – существовало такое Великое герцогство Баденское) Павел Вальтер открыл фотографическое заведение, которое просуществовало всего пару лет. В 1898 году по улице Одесской (сегодня – Потёмкинская) своё ателье презентовал Илья Григорьевич Евсеев.
В октябре 1900 года канцелярия Николаевского градоначальника созывает лиц, коим выданы военным губернатором свидетельства «на право содержания различных заведений находящихся в ведении наблюдающих за фотографиями, типографиями, книжной торговлей и тому подобными заведениями». Среди них Криммер, Ронес и другие. В этом же году крутянская (Подольской губернии) мещанка Клара Шаева (Шаевна, Исаевна) Розензон пишет прошение в канцелярию Николаевского военного губернатора: «Желая открыть в городе Николаеве фотографическое заведение, которое будет помещаться по Соборной улице в доме Каменской, где уже находилась фотография, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство выдать мне разрешение на устройство таковой в сказанном помещении. При сём имею честь присовокупить, что я в течение нескольких лет работала в первоклассных фотографиях: Кондрецкого в Кишинёве и Тираспольского в Одессе, отзывы коих могу предоставить в случае надобности». Канцелярия тут же просит пристава Московской части Николаева «собрать и сообщить сведения: о поведении, нравственных качествах, образе жизни, семейном положении и мечтах, а также и о времени с которого проживает в городе Николаеве, и понять насколько она знает фотографическое дело и имеет ли личные достаточные средства для открытия фотографии».
Спустя короткое время начальник жандармского управления уведомляет, что о Кларе Розензон неблагоприятных сведений в делах управления не имеется. В то же время фотограф Павел Мойшевич Кондрецкий (город Кишинёв) пишет, что Клара Исаевна Розензон «в продолжение пяти лет служила у меня в качестве помощницы, причём всё время служения у меня была очень исправна и вполне понимала фотографическое дело». Пристав уведомил канцелярию губернатора, что Клара Розензон «28 лет от роду в Николаеве проживает с 1 декабря прошлого года. За это время поведение и нравственные качества были хорошими, под судом и следствием не была, недвижимого имущества не имеет. Семейное положение её состоит из матери Эстер – 55 лет, братьев Абрама – 23 года и Фимы – 16 лет, а также сестры Марии – 20 лет. Фотографическое дело знает, ибо служила восемь лет ретушером в Одессе и Кишиневе и для открытия фотографии имеет до 1800 рублей».
После чего от губернатора последовало положительное решение, и было подписано свидетельство о том, что Кларе Шаевой Розензон «разрешено открыть фотографию в Московской части по Соборной улице в доме Каменской и содержать её, но с тем, чтобы со стороны Розензон были соблюдаемы и исполняемы существующие на сей предмет законоположения и правила. При первом же нарушении в чём бы то ни было правил содержания фотографических заведений, выданное Розензон разрешение будет немедленно отобрано».
Стоит заметить, что в те годы (ох уж этот суровый царский режим!) разрешение от городских – а в случае Николаева ещё и военных властей – надо было получать не только желающим открыть фото-бизнес, но и фотографам-любителям. В 1896 году с подобной просьбой обратился штабс-капитан в отставке Алексей Михайлович Вахнин, который собирался фотографировать николаевские улицы, дома, коммерческие пристани, пароходы и суда. Без всякого ателье.
Подводя итог рассказу о фотографах девятнадцатого века, приведу список николаевских мастеров, имевших свидетельства на ведение этого бизнеса в 1900 году: Криммер (две фотографии), Роне, Данилов, Рюмина, Гончарова, Коносевич, Вальтер, Шифрин, Ганиченский, Ронес, Эпштейн, Малта, Вангели, Фёдоров. Век двадцатый для фотографов-профессионалов и фотолюбителей был ещё более насыщенным и интересным, о чём мы с вами узнаем из последующих статей.
Рубрику ведет Юрий Любаров.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике