Дети николаевских подземелий

«При описании города нельзя обойти вопроса о катакомбах и подземных минах, имеющихся в городе в большом количестве, но которые до сих пор не исследованы. По собранным данным мины и катакомбы весьма давнего происхождения.
Имеются предположения о наличии следующих мин:
От здания военного комиссариата до завода «им. 61 Коммунара».
Предполагают, что по этой мине водили заключенных из тюрьмы, где теперь военкомат, в военное адмиралтейство, где теперь завод «им. 61 Коммунара».
От здания Окрсуда (бывшее «Морское собрание») к Сухому фонтану и далее по берегу Буга на запад к Лесковской косе. У «Сухого фонтана» за Допром начинаются катакомбы, ведущие по городу к гавани.
На углу ул. Советской (быв. Соборной) и ул. Мархлевского (быв. Католической).
На углу ул. Советской и ул. 25 Октября (быв. Б. Морской), где был гостиный ряд и где ныне строится большой 4-х этажный дом. Мина ведет вглубь двора, по направлению к мостовой и затем вдоль ул. 25 Октября. Часть этой мины выложена камнем, далее имеется перемычка, а затем мина идет опять в грунт.
По ул. Аптекарской (ныне им. 68 Десантников), между 2-й и 3-й Слободскими улицами.
Большая мина имеется на углу ул. К. Маркса (быв. Адмиральской) и ул. 3-го Алихейма (быв. Черниговская). (От редакции: тут явно неправильное прочтение – имеется в виду ул. Ш. Алейхема, так раньше называлась Черниговская, ныне ул. К. Либкнехта). Мина эта была обнаружена случайно три года назад во время исправления водопроводной домовой сети. Здесь, как и в ряде других домовладений, есть погреба, от которых идут большие мины. Мина, обнаруженная в этом месте, имеет связь с другой миной, оказавшейся под мостовой ул. К. Маркса, между ул. Франка (быв. Московской) и ул. 3-го Алихейма (быв. Черниговской). Здесь на мостовой за последние годы несколько раз появлялись глубокие провалы и ложбины. Несмотря на двукратное и основательное исправление, оседание продолжается.
В Спасском урочище, в Лесках, где сохранились остатки водопровода турецкого происхождения.
По ул. К. Либкнехта (быв. Рождественской) между ул. Шевченко (быв. Таврической) и ул. Плеханова (быв. Потемкинской) в подвале идет мина по всему двору.
Приведенные данные о минах и катакомбах являются далеко не полными и носят сугубо ориентированный характер…
Словно открытие Трои, для меня была находка этих небольших чертежей подвалов, имеющих сообщения с катакомбами, и описаний, цитируемых мной выше. Я заболел подземельями Николаева…».
***
В моем архиве уже десять лет лежит рукопись неизданной книжки замечательного николаевского историка и археолога Андрея Викторовича Майстренко, которая называется «Дети подземелья».
325 страниц текста, схемы, чертежи и фотографии. Хорошая литература, читать комфортно, глаз не цепляется за «стилистическую ересь». Автор попытался «на пальцах» рассказать читателям о причинах появления николаевских подземелий и рукотворной природе городских катакомб.
Рукопись не стала книгой из-за отсутствия денег, поэтому горожане до сих пор остаются в плену местечковых легенд относительно корабельного «мира теней».
Многие коренные жители часто вспоминают о подземных тоннелях, в которые они спускались когда-то. В народе закрепился устойчивый топоним – «турецкие ходы». Однако османское происхождение разветвленных коммуникаций под Николаевом не подтверждается архивными источниками.
Сегодня городские подземелья напоминают о своем существовании провалами, появляющимися после дождей в старой черте города. Рушатся от ветхости старые подвальные помещения, запутанная сеть которых формировалась одновременно со строительством города.
Вряд ли кто в XIX веке контролировал количество «хозяйских» погребов. За сто сорок лет они образовали запутанный лабиринт первого горизонта николаевских катакомб.
Существование второго, более глубокого яруса, – по мнению Андрея Майстренко, – тоже доказано документально, его можно отождествлять с первым городским водопроводом или дренажными системами.
Есть еще нижний горизонт подземелий, который обнаружить пока не удалось. Это старые каменоломни. Упоминания о добыче камня под городом косвенно прослеживаются в архивных документах и рассказах очевидцев. Старожилы много говорят о своих путешествиях по тоннелям, выложенных камнем, и галереях, вырубленных в известняковой породе.
«Хоть я и историк, – подытоживает свое предисловие автор, – но не люблю архивную пыль, ближе и приятнее – пыль дорог и полей. Или плесень на истлевших фолиантах, которые так хочется найти в подземельях. Но только самому, а не идти по чужим следам. Хотелось бы первому открыть новое древнее поселение или пролезть в неисследованный тоннель. Но реалии жизни заставляют искать документы на архивных полках, по крупицам собирая картинку прошлой жизни».
Картинка
прошлой жизни
Андрей Майстренко – коренной николаевец. Родился и вырос в нашем городе. Окончил школу, недолго поработал в краеведческом музее, затем пошел служить в армию. Ему не повезло. Распад Советского Союза породил межнациональные конфликты, и десантный полк, где служил будущий археолог, перебрасывали в районы этнических конфликтов.
«Я единственный из учебки попал в Костромской полк воздушно-десантных войск, – вспоминает автор. – Начались события сначала в Азербайджане, потом в Грузии, затем снова Азербайджан! Так и летали мы из одной «горячей точки» в другую. Так что мои родители в шутку писали мне: «Мы ищем тебя по программе «Время»! Где какая заваруха началась, значит, оттуда ждать письма, ты уже там…».
После армии Майстренко вновь вернулся в краеведческий музей и стал работать у Натальи Александровны Кухар-Онышко – главного хранителя фондов. Начались будни: этнографические экспедиции, поиск экспонатов и каталогизация письменных артефактов.
«Однажды, перебирая очередную пачку документов, – пишет Андрей, – нахожу десяток интереснейших планов. Они изменили всю мою жизнь. Это были маленькие, размером в тетрадный листок, планы. Пожелтевшие от времени схемы подвалов в центре старого Николаева. Из этих погребов начинались подземелья – катакомбы. Целая сеть лабиринтов в районе улиц Советской, Адмиральской и парка Петровского.
Я показал их своей начальнице. Она понимающе кивнула, пошла в хранилище и принесла книгу. Для меня этот истрепанный «фолиант», под названием «Николаев – современное состояние и перспективы хозяйственного и культурного развития», выпущенный в Одессе в 1931 году, был настоящим открытием…».
Постепенно образовалась команда первопроходцев-исследователей николаевских катакомб. Это были студенты НКИ и пединститута. Они назвали себя «дети подземелий».
Работу организовали грамотно. Для начала стали собирать устные сведения о подземных коммуникациях города. Постепенно сформировался целый архив «рассказов очевидцев» о катакомбах.
1. «…Мне известно, что в заводе 61 Коммунара на обрыве стены около реки Ингул и около стены Механического цеха в то время (1948 год) была кладовая. В ней было очень мало места, и я спросил у кладовщика – почему так тесно, она ответила: места, мол, много, но мы его замуровали, потому что это ход под реку Ингул, а там – на другом берегу – на Темвод. А тоннель под Николаев тоже замуровали.
2. В 1947 году я искал квартиру. Где-то в районе Спасской, между Московской и Черниговской, если идти с запада на восток по левой стороне, нашел и хотел посмотреть подвал, т.е. погреб для квартиры, жильцы мне показали. В погребе была входная арка, забитая новыми досками. Я спросил о ней, ответили, что здесь долго прятался немецкий солдат, потом исчез. А забили не только из-за того, что прятался, а потому что это – ход под реку Ингул и дальше – на Темвод. г.Николаев. Юровский П.М.».
3. «…До 1977 года мои родители жили во дворе дома Фалеева (улица Р. Люксембург, 40). Где-то в начале 50-х годов они случайно обнаружили под кухней подвал, засыпанный мусором и грунтом. Когда его очистили, то оказалось, что это помещение было по размеру кухни и выложено бутовым камнем. Оно же являлось началом какого-то подземелья. Если смотреть от дома, то ход шел по направлению к Ингулу. В 1958 году ход в подземелье замуровали, а помещение под кухней использовалось как подвал. г.Николаев. Кремлева А.С.».
4. «…Родился я на Слободке, в районе парка им. Петровского. Нас, хлопчиков, очень интересовала и притягивала к себе башня, которая стояла по улице 3-й Военной во дворе конторы парка им. Петровского. Сейчас там от нее осталась нижняя часть. Говорят, что башня дала трещину, и ее пришлось разобрать. Произошло это в 60-х годах. Так вот, из подвалов этой башни начиналось множество подземных ходов по всему Николаеву. Выходят они и за черту города. Есть выход за Коренихою, обложенный черным гранитом.
Еще до революции много пропало детей и взрослых, которых потом искали в этих катакомбах, так рассказывал мой сосед, старый дед Матвей Конотопов… г.Николаев. Громадский Е.Д.».
Таких рассказов у «детей подземелья» набралось целых четыре папки. Постепенно складывалась картинка прошлой жизни. Оказалось, что «дети подземелий» не первые, и даже не вторые, кто интересуется историей николаевских катакомб.
Не первые,
и даже не вторые
Андрей Майстренко продолжал бродить по старым городским дворам. Пожилые люди показывали ему замурованные подвалы и места, где когда-то стояли дома «с лазом в турецкие подвалы».
Несколько раз попадались входы, которые уводили на поверхность: один раз диггерам пришлось подняться на территорию Николаевской ТЭЦ, второй раз они долго шли по кругу, пока не вернулись к началу маршрута.
Однажды, в очередной раз, обходя старые дворы, Андрей встретился с Давидом Шлимковичем, который работал после войны в городской архитектуре. Пожилой человек поведал археологу удивительную историю:
«Это было, кажется, в 1953 году, я тогда работал в городской архитектуре. Военные раскопали глубокий колодец, под ДОФом, и спускали меня в него… Они хотели, чтобы мы осмотрели там все. Со дна колодца начинались два тоннеля. Один – под Адмиральскую улицу, другой – в сторону тюрьмы. Далеко мне пройти не удалось – тоннели в обе стороны были сильно завалены.
На дне колодца лежал скелет лошади и большие чугунные ядра, для старых пушек. А когда я пошел по тоннелю под Адмиральской, то в стене заметил небольшую нишу. Обшарив ее, нашел книгу – военно-морской устав тысяча семисотых годов… На стенах тоннелей были какие-то цифры написаны. А на полу, везде, валялись остатки сгнившего деревянного желоба. Вот, пожалуй, все, что я помню.
В архитектуре планов никаких не было. А вот в архиве у них есть папка, секретная. В ней отчеты исследований и планы, созданные военными в пятидесятых годах. Скорее всего, папка эта и сейчас там хранится…».
Андрей Майстренко взял ходатайство от музея и пришел в городскую архитектуру. Удивительно, но… ему дали поработать с «секретной папкой».
Это был знаменитый доклад старшего инспектора Инженерного управления Черноморского флота Алексеева «О результатах разведывательных работ по вскрытию тоннелей и катакомб под г. Николаевом по состоянию на 15 июля 1953 года».
Отчет масштабной экспедиции был подкреплен чертежами и планами подземных коммуникаций. Все работы проводились во исполнение приказа командующего Черноморским флотом.
Катакомбы военных моряков интересовали не как памятники истории, а в качестве перспективных объектов ПВО – устройства бомбоубежищ для гражданского населения на случай ядерной войны. В докладе присутствует описание многих городских подземных сооружений.
«В процессе текущих работ старшим инспектором Инженерного управления Черноморского флота – инженером тов. АЛЕКСЕЕВЫМ в 1951 году, в районе Николаевского яхт-клуба, на участке Инвалидных хуторов, на глубине 10 метров были обнаружены остатки бывшего турецкого водопровода. Водопровод из 4-х угольного каменного трубопровода, размером 0,60 х 0,60, выложен из тесаного камня, «в замок» без раствора.
Водопровод имеет направление к центру города и Яхт-клубу. По оврагу на расстоянии 80 метров имеется небольшой колодец глубиною 0,5 метров, куда поступает вода по гончарным трубам, уложенным, по-видимому, в более позднее время. В целях проверки полученных от населения данных о тоннелях и катакомбах тов. АЛЕКСЕЕВЫМ были пробиты два шурфа на противоположном склоне оврага, в котором был открыт описанный выше водопровод и на глубине 8-10 метров был обнаружен подземный тоннель, имеющий полуциркульную форму, высота 1 метр, ширина при проникновении 80 см, а через 10 метров достигла 2-х метров. Пройдя по тоннелю 100 метров, встретил завал, образовавшийся в результате разборки населением выхода на дневную поверхность из части тоннеля во время Великой Отечественной войны.
Отрезок осыпавшегося тоннеля имеет 2 направления: в сторону Варваровского моста – предполагаемых мест эллинских погребений и к центру города. Последнее ответвление на расстоянии 50 метров от входа также засыпано.
В районе речной пристани имеется замурованный выход из тоннеля высотою до 2 и шириною до 4 метров. Тоннель, по рассказам жителей, идет по улице Адмиральской до завода им. 61 Коммунара, сворачивает на Аптекарскую улицу, идет дальше к минарету, на территорию военно-морского госпиталя и выходит на склоне Ингульского берега».
Последний раздел книги «Дети подземелий» посвящен первой научной экспедиции по исследованию николаевских катакомб в 1992-1993 годах.
Работы проводились на территории ДОФа при финансировании Министерства культуры. Копатели очистили «Алексеевский колодец» и продвинулись по тоннелю на 102 метра.
Однако полностью самый древний район подземных коммуникаций города исследовать не удалось. В 1993-м Киев отказался давать деньги на «дорогостоящую игрушку» в провинции. Раскопки, едва успев начаться, прекратились.
«Детей подземелья» судьба разбросала по всему миру. Иногда они собираются вместе и вспоминают былые походы. Андрей Викторович Майстренко окончил аспирантуру и переехал жить в Одессу. От него в городе осталась память – неизданная рукопись хорошей книжки, которая заполняет неизвестные горизонты подземной истории Николаева. Хочется верить, что когда-нибудь она будет востребована и станет полноценной книгой.
Сергей Гаврилов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике