Древний мир послевоенного алкоголя

«18.05.84. 10.00. Квадрат - 3, расстояние от репера – 12, север-север-восток, дневная поверхность – 83. Взвешенное тулово стеклянной бутылки с сохранившейся этикеткой «Солнцедар» без дна…
18.05.84. 11.25. Квадрат – 7б, репер - 14, юг-восток, дневная поверхность – 127, скопление обломков стеклянной посуды: горло, тулово, придонные части, сохранившаяся этикетка «Портвейн Лиманский…».
Рылся в своих архивах и обнаружил удивительный документ – «Полевой дневник начальника Ольвийской периферийной археологической экспедиции Николаевского областного краеведческого музея». На обложке школьной тетрадки стоит дата: 30.04.1984 – 26.11.1984, подпись и заключение: «В итоговый отчет».
Далекий 1984 год. Музейные археологи второй год раскапывают античный некрополь в урочище Сиверсов маяк на окраине Николаева - там, где заканчивается Широкая Балка. После двух недель работы наткнулись на современную свалку конца 40-х годов прошлого века.
Любой древний мусорник – подарок для археологов. Он может рассказать о памятнике больше, чем гигантские площади раскопанных поселений. Все сведения о жизнедеятельности общины сосредоточены в одном месте: кости диких и домашних животных (работа для остеологов), обломки керамической посуды, гигантские позвонки осетровых рыб, сломанные рыболовные крючки и галаганы для сетей из просверленных стенок амфор.
Свалка дает картинку катаклизмов, которые пережили люди: голодные времена, эпидемии и войны. На деревенских помойках бытовые отходы часто перемежаются «взвешенными» человеческими костяками - погребальный обряд рабов – отработанную вещь выбрасывали в овраг.
Находки из нашего, современного, мусорника молоденькая практикантка своими белыми руками занесла в полевую опись. Все выполнено честно по методике: дана характеристика верхнему культурному слою, затем – следующему, потом – более раннему и так до самой дневной (древней) поверхности. Основной характеристикой «культурных эпох» выступала статистика этикеток винных и водочных бутылок.
Алкогольная
стратиграфия
Передо мною лежит удивительная алкогольная стратиграфия корабельного края. Археология весьма занимательная. Питейную жизнь наших отцов и дедов никто не отменял. Каждая новая культура здесь послойно и четко представлена по времени и... силе проявления (количеству находок на одном горизонте).
Если «пьяную» стратиграфию этой свалки перевести на лексику полевой археологии, то периодизация выглядит следующим образом:
1. «Палеолит»: 1946-1950 годы. Эпоха послевоенной водки с картонной пробкой, залитой сургучом. Реже встречается этикетка «Водка. Наркопищепром» и… совсем мало найдено аристократической посуды с маркировкой «Столичная».
2. «Мезолит»: 1950–1955 годы. Появляется портвейн «Таврический». Концентрация находок «Таврического» и водки в этом культурном слое составляет примерно 50/50, но… водка пока превалирует над «женским напитком».
3. «Неолит»: 1955-1985 годы (с перерывами). Блистательная эпоха «биомицина». Биомицин – антибиотик из группы тетрациклинов, которым лечили все болезни. Таким званием потребители наградили продукцию Николаевского завода «Радсад» - вино «Бiле мiцне». Этот промежуточный слой в общей стратиграфии доминирует над разновидностями «Червоне мiцне» и «Рожеве мiцне».
4. «Энеолит»: 1969–1975 годы. Жестокое время «Солнцедара». Сумеречная эпоха алкогольного бытия. Мало кто вернулся оттуда. В общей стратиграфии – это самый объемный слой. Легендарный напиток разливался в «фугасы» - бутылки из-под «Советского шампанского» с толстым стеклом. Сохранность находок хорошая.
5. «Ранняя, средняя и поздняя бронза»: с 1975 года - до начала горбачевской перестройки. Эпоха плодово-ягодных вин и горьких настоек. Культурный слой заполнен торговыми брендами: «Лимонная», «Стрелецкая горькая», «Полынная» и «Украинская степная». Винная карта выглядит богаче: «Яблочное», «Альминская долина», «Золотая осень», «Солнце в бокале» и «Осенний сад». Отдельным рядом представлена продукция азербайджанских виноделов: «Агдам», «Портвейн-777» и «Портвейн-33». На этом же горизонте присутствуют небольшие вкрапления болгарских вин: «Гымза» (бутылка в «соломе»), «Меча кръв», а также бренди - «Слынчев Бряг» и «Плиска».
Полевая опись заканчивается перечнем подъемного материала («фуфырики») с поверхности раскопа - аптечных настоек на спирту из шиповника и боярышника – тяжелое время лигачевской трезвости.
Тут нужно сделать паузу и… задуматься. «Водочный палеолит» наших отцов и дедов был тяжелым временем.

Водочный палеолит
О водке написано сотни монографий и тысячи книг в жанре популярной публицистики. Все представители отечественной художественной классики посвятили этой животрепещущей теме рассказы, повести и даже романы. Написана всеобщая история водки (Вильям Похлебкин) и установлен ее официальный «День рождения». Терабайты информации с анти- и проалкогольных сайтов довершили мифологию легендарного напитка в массовом сознании.
Нужно снять шляпу перед авторами. Молодцы! Ничего не упустили, кроме одного… Наши отцы и деды относились к спиртному иначе. Водка для них не была антидепрессантом и сверхпроводниковым наркотиком, подавляющим эмоции стрессовых состояний. Алкоголь в конце сороковых годов воспринимался советским человеком на клеточном уровне.
В 1945-1948 годах пять миллионов рабочих и крестьян, одетых в шинели, вернулись с фронта к гражданской жизни. Несколько лет подряд водка в ежедневном рационе этих людей составляла существенную часть потребления.
Знаменитые наркомовские 100 граммов для одного солдата были только на бумаге. Спиртное отпускалось на весь списочный состав роты, батальона, полка, дивизии. Цистерны со спиртом всегда стояли на «запасном пути» армейских и фронтовых складов.
«Государева пайка» во время жестоких боев исправно доставлялась на передовую. Живые бойцы пили и свою водку, и за мертвых товарищей. В мемуарах военных докторов называются совершенно фантастические дозы спирта, которые выпивали уцелевшие бойцы после рукопашного боя в траншеях.
В мае 2005 года на 60-летие Победы врач Владимир Скорик, воевавший на Ленинградском фронте, в интервью журналисту Николаевской областной телерадиокомпании озвучил следующее: «…Зимой водку пили все - наши фельдшера, санитарки и хирурги. Водку давали даже 10-летнему Степану, который помогал кормить раненых… В ротах я многократно наблюдал, как бойцы выпивали за один раз 900 миллилитров чистого спирта – смертельную дозу для человека. Однако многие перед атакой совсем не пили, боялись утратить координацию движений и разум…».
В крови воюющего народа появился алкоголь, и люди стали другими. Первые послевоенные годы захлестнула волна уголовной преступности. Статистика пьяных разбоев, убийств и массовых драк заставила задуматься большевистское правительство о том, как справиться с населением, которое видело смерть в глаза и ничего уже не боится.
Метод маршала Жукова в ликвидации одесской преступности был отвергнут по настоянию Николая Булганина. 15 апреля 1947 года будущий министр обороны на заседании партийно-хозяйственного актива Краснодарской области громко заявил: «Мы не можем бороться с пьяной преступностью военными методами. Нельзя расстрелять весь советский народ только потому, что потребление спирта бесконтрольно. Давайте будем пить культурно, и пить наше вино. В Краснодаре много замечательных виноделов…».

Наше вино
Лозунг «Давайте пить наше вино» - не рекомендация, а приказ. Фронтовиков нужно было «ссадить» с водки и медицинского спирта на легкие напитки, но… легких напитков для народа не выпускали.
Виноград, конечно, в советских колхозах выращивали. Грузинские вина продолжали удерживать статус международного бренда. Котировались также армянские коньяки, и начали завоевывать авторитет молдавские виноделы. Однако винный сегмент в массовом послевоенном потреблении алкоголя оставался ничтожным.
Если в городских магазинах еще можно было встретить советские вина, то в деревне выбор был один – казенка. Драконовские законы против самогоноварения загнали нелегальное производство алкоголя в такое глубокое подполье, что потребление самогона в селах имело незначительные масштабы. Водка по-прежнему оставалась народным напитком.
Первую попытку разлива доступного вина сделали крымские виноделы. В конце 1949 года на прилавках появился портвейн «Таврический». Несмотря на то, что во время войны виноградники полуострова сильно пострадали, удалось сделать несколько тысяч декалитров виноматериала. Однако это была капля в море. Спрос на дешевый алкоголь в несколько раз превышал предложение.
Проблему решили просто: обязали руководство потребкооперации на местах организовывать небольшие цеха и заводики «по районированию различных настоек и наливок». Вскоре к кооператорам подключились колхозы и совхозы.
Восстановление разрушенного хозяйства требовало быстрых «пьяных» денег. Началась длительная эпоха плодово-ягодных вин, которая тянулась с перерывами до самой горбачевской перестройки.
Это был период легендарного «биомицина» - именно так окрестили популярное и дешевое вино «Бiле мiцне». В разных географических поясах цена напитка варьировалась от 89 копеек до 1 рубля 26 копеек. В Николаеве «Біле міцне» стоило 1 рубль 7 копеек.
Плодовое вино очень просто изготовить в технологическом отношении. Нужен просторный сарай, несколько рабочих и… технолог – человек, который может залить в бочку с яблоками нужное количество этилового спирта и насыпать сахара. Затем выдерживается период брожения, примитивная отстойная фильтрация и, в редких случаях, купаж. Вот и весь процесс. После этого весь виноматериал доставляется на крупные заводы для разлива в бутылки.
Буквально за несколько лет южные и центральные районы СССР покрылись густой сетью таких полукустарных цехов и заводиков. Витрины магазинов заполнились известными брендами: «Солнце в бокале», «Золотая осень», «Яблочное» и другими. В корабельном же крае наступило царство «биомицина».
Дешевое вино продавалось в бутылках и на разлив. Оно стало доступно школьникам, пэтэушникам и студентам. Взрослые – бывшие фронтовики – смотрели сквозь пальцы на детскую забаву, и результат не заставил себя ждать.
В стране произошел взрыв подростковой преступности. Массовые драки в городах (район на район, улица на улицу) и алкогольные вендетты в сельской местности захлестнули все население. В разборки молодежных банд часто вовлекались взрослые. Отцы вставали на защиту неопытных детей и обостряли локальные конфликты. Ситуация грозила выйти из-под контроля, требовались экстренные меры. И они были приняты.
В 1958 году специальным постановлением советского правительства был введен запрет продажи спиртного на разлив во всех предприятиях общественного питания, кроме ресторанов. Массово перепрофилировались мелкие «рюмочные», «бутербродные» и пельменные. В уголовное законодательство ввели «отягчающее обстоятельство при совершении преступления в состоянии алкогольного опьянения».
В городах проведены массовые аресты лидеров молодежных группировок. Советские зоны в хрущевские времена «омолодились». Стали создаваться спецшколы для малолетних преступников (в т. ч. интернат на Аляудах в Николаеве).
Борьба с алкоголем не дала ожидаемых результатов. Единичные мероприятия загнали проблему вглубь. Пьянство было вытеснено из социально-контролируемых мест на улицу. За десятилетие с I960 по 1970 годы потребление алкоголя на человека в год возросло с 2,8 литра до 6,7. Львиная доля доходной части госбюджета СССР по-прежнему формировалась из «пьяных» денег.
Однако настоящий «удар по печени» трудящиеся получили в «культурную эпоху «Солнцедара».

Удар по печени
Эпоха «Солнцедара» - самое жестокое время послевоенного алкоголя.
В 1954 году в Алжире началась восьмилетняя антиколониальная война за независимость. Советское правительство поддержало повстанцев, предоставив им боевую технику, артиллерию и стрелковое оружие.
После победы лидеры Алжирской Республики договорились рассчитаться за военную помощь бартером. В Новороссийск и Одессу стали приходить танкеры с африканским виноматериалом. Однако этот напиток был отвергнут советскими покупателями. Вино было настолько кислым, что, по одесской поговорке, в нем «можно было кавуны мочить».
Французы за сто лет создали в Алжире свою неповторимую культуру вина. Однако после войны 1 миллион виноделов уехали из колонии. Беспризорные виноградники достались новым владельцам, которые не имели понятия о технологии конечного продукта.
Африканский суррогат хлынул в Советский Союз. Танкеры исправно заходили в порты, а граждане отказывались покупать уксус. Нужно было что-то делать. Призвали на помощь науку и… решили проблему.
В алжирское вино добавили сахар и спирт. Новый напиток назвали «Солнцедар» по имени города-спутника Геленджика, который, по мнению метеорологов СССР, был рекордсменом по количеству солнечных дней в году (312 дней).
При разливе и хранении «Солнцедара» на дне бутылки образовывался устойчивый ядовитый осадок. Крепленое вино стоило дешево, оно отправлялось по железной дороге в цистернах «до самых до окраин», но… из Новороссийска уходил один напиток, а во Владивосток прибывал другой.
На промежуточных станциях вино воровали и доливали цистерну простой водой. Только в Николаеве с 1968 по 1974 годы транспортная прокуратура завела 14 уголовных дел по фактам хищения виноматериалов.
В эти же годы отмечается рост токсикологических отравлений от «Солнцедара» со смертельным исходом. Граждане пили и умирали, умирали до тех пор, пока в 1975 году не прекратились поставки африканского вина.
Жестокая эпоха отразилась в литературе и народном фольклоре. Самиздатовскую «Оду «Солнцедару» студенты НКИ переписывали от руки:
«Хоть в ларьках «рассыпухи» избыток,
хоть портвейн я по праздникам пью...
«Солнцедар» - мой любимый напиток, -
в этот раз я тебя воспою.
Им приятно подпаивать милку,
он хорош для семейных атак...
Брось под танк «Солнцедара» бутылку -
зарычит и скопытится танк!
Всолнцедарившись, вижу, как встарь я,
пляшет стол и хохочет диван...
Дашка, Дарья моя, Солнцедарья,
что ж ты рвешь на себе сарафан?!
«Солнцедар» - добровольная пытка,
детектив, нервотрепка, пожар...
Рупь с полтиной - бутылка напитка,
а какой сторублевый кошмар!»
***
К середине 80-х годов потребление алкоголя на человека в год достигло по разным оценкам 11-14 литров, а прямые и косвенные потери от него составляли около 120 миллиардов рублей, что приблизительно равнялось двум годовым бюджетам страны на оборону.
Михаил Горбачёв в 1985-1987 годах попытался жёсткими запретительными мерами снизить потребление алкоголя, однако ничего не получилось. Колоссальный бюджетный дефицит, вызванный экологической катастрофой на Чернобыльской АЭС и землетрясением в Армении, дополнился отсутствием традиционных «пьяных» денег, оседавших в руках алкогольной мафии. Эти обстоятельства заставили правительство в 1988-м свернуть «трезвую реформу».
Алкогольного дна Украина достигла в начале 90-х. Первые годы независимости страны прошли под знаком либеральных реформ. Была отменена государственная монополия. Начался массовый завоз спирта из Бразилии, Бельгии и других стран.
Дешевая водка стала доступна любому возрасту, в любом количестве, 24 часа в сутки. Началась ядовитая эпоха 96°-ного спирта «Royal». Впрочем, это уже не «древняя», а «новая» история нашего алкоголя.
Сергей Гаврилов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике