Давид Арахамия: в Минобороны нет закупок без откатов и коррупции

Основатель волонтерской платформы "Народный проект", николаевский айтишник Давид Арахамия знает, как собрать для украинской армии сотни тысяч гривен в считанные дни. В сентябре этого года он был назначен уполномоченным министра обороны Украины по вопросам закупок, а недавно совместно с коллегами-волонтерами основал Ассоциацию волонтеров Украины. В интервью «ЛІГАБізнесІнформ» он рассказал, как ассоциация поможет координировать работу помощников фронта и что нужно менять в министерстве.
- Зачем волонтерам объединяться в ассоциацию, если каждая организация отдельно достаточно эффективно работает - имеет своих доноров, свои направления работы и подшефные воинские части? Ассоциация может забюрократизировать процесс, родить массу недовольных и обиженных.
- Необходимость создания ассоциации - собрать максимальный волонтерский опыт в одной структуре. Существуют сотни организаций, которые на чем-то органично специализируются, но их нужно между собой "сконнектить".
Вторая задача. Я убежден, что в зимний период способность привлекать деньги от населения уменьшится в разы. Связано это в первую очередь с тем, что повышены цены на энергоносители, и зимой людям придется тратить больше денег. Плюс существует естественная утомленность. Поэтому сегодняшние противники объединения в ассоциацию остаются противниками, пока у них завтра не закончатся деньги.
Третье - за границей эффективно привлекать деньги можно только путем репрезентативного представления волонтерского движения. Я с этим столкнулся - западные доноры не очень охотно работают с отдельными фондами, чтобы не пояснять, почему помогает этим, а не другим. В Европе и США принято сотрудничать с какой-то отраслью через ассоциацию. Или через торгово-промышленную палату, если речь идет о бизнесе. Поэтому создание ассоциации - естественный шаг любой отрасли, как только она начинает созревать. Ассоциация волонтеров - тоже отраслевое объединение.
Также ассоциация возьмет на себя обязательство по физической защите волонтеров - этим у нас будет заниматься организация «Народный тыл», ответственный - Григорий Тука. Сегодня военных защищает государство, а волонтеров, кроме самих волонтеров, никто не защищает. И машины, бывает, отжимают, и допрашивает непонятно кто…
Еще одна важная миссия - защита от провокаторов и чистка рядов. Сегодня все чаще выявляются псевдоволонтеры, они могут быть разведчиками, сотрудниками российских спецслужб.
Согласен, при создании ассоциации не обойтись без бюрократии. Но именно потому у нас и мало людей - чтобы это как-то минимизировать - ассоциацию основали всего 26 волонтерских организаций, а хотели несколько сотен. Но я представил себе собрание из нескольких сотен независимых людей с повышенным эго… Поймите, что волонтер стал волонтером, потому что это лидер. И когда много лидеров собираются вместе, начинаются проблемы «бодания». А обиженные остаются после любого объединения.
- Как быть с теми волонтерскими организациями, которые не захотят входить в ассоциацию? Они будут ущемлены в каких-то правах: например, доступе к государственным органам?
- Абсолютно нет. Волонтеры, входящие в ассоциацию, отличаются от прочих лишь степенью влияния на процессы в самой ассоциации. Есть масса волонтеров-физлиц, которые не представляют никакие объединения, им нужно помогать, и ассоциация будет это делать - делиться контактами, осуществлять поддержку.
- Вы сказали, что уже нажили обиженных среди волонтеров. В чем их недовольство?
- Первая обида: "почему нас не позвали?". Вторая обида: "вы уподобляетесь власти, создаете бюрократию, вообще, зачем эти структуры…". Эта обида, производная от первой. Но есть и те, кто конструктивно критикует и пытается разобраться. С такими можно работать. Я вообще считаю, что это будущие члены ассоциации.
Дополнительное доказательство ценности ассоциации - вчера был учредительный съезд, сегодня уже позвонили из Администрации Президента. Говорят: "Мы слышали, у вас есть ассоциация. Сейчас разрабатываем новую доктрину военно-тактической медицины и, поскольку у вас есть профильный комитет, озвучьте свои предложения, сделайте презентацию".
- Как государство должно сотрудничать с волонтерскими организациями?
- Помогать нужно не волонтерам, а тем, кому помогают волонтеры - силам АТО и пострадавшим от боевых действий. Если бы государство дорабатывало, наверное, в волонтерском движении не было бы такой острой необходимости.
В начале войны волонтеры в довольно большой степени замещали государство. Со временем государство подтянулось. Я согласен с утверждением, что в конечном итоге волонтеров должно стать намного меньше, просто по той причине, что государство будет способно обеспечивать всех самостоятельно. Останутся наиболее активные и сознательные волонтеры, которые возьмут на себя функцию общественного контроля над государством.
Уже сегодня я прошу многих волонтеров сместить свои акценты с прямых доставок на передовую к контролю над государственными поставками. Так эффективнее.
Вот, послушайте: мы как-то собрались вшестером и привлекли 170 млн. грн. для помощи АТО. Большая, весомая сумма. Я партнерам говорю: "Мы собрали такую сумму, но за это же время Министерство обороны неэффективно потратило более 20 миллиардов".
Было бы намного эффективнее иметь влияние на госструктуры - где-то в статусе советника, где-то общественным советом, где-то наблюдательным советом. Даже если удастся на 10% повысить эффективность перечисления средств - это уже будет колоссальный успех, и суммы будут намного выше, чем соберут волонтеры.
- Военные говорят, что если бы не волонтеры - то ничего бы не было. Что государство обеспечивает необходимым на 20%. Остальные 80% - заслуга волонтеров. Вы согласны с такой оценкой?
- Я бы не преувеличивал. Возможно, это и правда, если речь идет об обеспечении батальонов территориальной обороны. Потому что они своим бюджетом относятся к облгосадминистрациям. Командует территориальной обороной Генштаб, а кормить должна область, которой для этого не дали денег.
Наша рекомендация министру - расформировать такие батальоны и приформировать их к частям ВСУ. В территориальной обороне, так как эти батальоны были собраны наспех, вообще отсутствует понятие службы тыла. А тыловик в армии - ключевая должность, его готовят 5-6 лет, дольше, чем летчика. Потому что обеспечение - сложнейшая система.
Кстати, кто еще очень плохо обеспечивается государством - это пограничники. Не все, но у нас до сих пор есть забытые погранзаставы. У них просто ничего нет - ни бронежилета, ни каски, ни обуви.
- Расскажите вкратце о себе.
- Я ведь беженец из Абхазии. В 1992 году, когда мне было 13 лет, наша семья была вынуждена бежать, в чем была одета, оставив все - и дом и автомобили. У нас была очень зажиточная семья - дай Бог, чтобы все так жили.
Потом мы долго скитались по России, жили на чужих квартирах, пока не осели в Николаеве. Формально я - гражданин Грузии, хотя с тех пор ни разу на Родине не был. Сейчас нахожусь в стадии получения украинского гражданства.
Когда в этом году началась история с Крымом, я понял, что в Украине развивается тот же сценарий, что и в Грузии. Принял решение помогать, хотя была возможность уехать на работу в Хорватию, работать в IT-сфере и вообще не думать ни о чем. Но из-за того, что пережил в детстве, сегодня я не смог стоять в стороне. Воевать я не умею, потому решил помочь там, где могу - начал с создания отдельного проекта. Создал в Николаеве волонтерскую платформу "Народный проект", и за первые четыре дня собрал 450 тысяч гривен. Я занимаюсь общественной работой и волонтерской деятельностью, координирую работу других волонтеров.
- У вас на первых порах не было проблем в общении с органами власти, с чиновниками. Сейчас-то вас знают, но вообще эта публика идет на контакт неохотно?
- Проблем не было. Я удивляюсь, когда кто-то говорит о сложностях в общении с чиновниками. Скорее всего, эти люди просто не умеют здраво презентовать свою идею, нечетко излагают мысли. Многие приходят и наезжают на чиновника: "Делайте это и это!". Я же прихожу и говорю: "На таком-то участке есть проблема, я берусь ее устранить, прошу лишь помочь в том-то и том-то. Решу проблему - отчитаюсь". И всё, никаких проблем. Так, не зная никого в госаппарате, я добрался до президента.
- Общаетесь с ним?
- Конечно, у меня от него даже орден есть.
Еще проблемы в общении с чиновниками могут быть, если вы приходите к ним, как "чей-то" человек - они тогда настораживаются. А так как я в этом отношении чист, то мне проще.
- Минобороны предоставило волонтерам право заполнить какое-то количество вакансий в своей структуре - предложить свои кандидатуры. Как продвигается работа в этом направлении?
- Нам дали 12 вакансий - в Генштаб и профильные структуры. Я делал открытый конкурс, нанял на волонтерских началах рекрутинговое агентство для собеседований с соискателями, которых, несмотря на смешную зарплату в 1357 грн., оказалось 130 человек. Ну, правда, мы решили организовать для них фонд доплаты, для того, чтобы люди могли нормально работать.
Кандидаты на должности в Минобороны от волонтеров проходят обязательную проверку на полиграфе.
Из 130 человек были отобраны 15, их проверили на полиграфе - это было мое требование. После этого три человека откололись, остальные 12 будут работать в Министерстве обороны. Горжусь, что после жесткого отбора мы подобрали достойные кандидатуры. Это очень важно - уметь найти кадры. Мы, кстати, так нашли крутого директора экономического департамента для Минобороны - Юрия Гусева, он еще при Гелетее начал работать. Умный парень, окончил Гарвардский университет, настоящий менеджер. Он хотел уйти воевать в АТО, был замечен Александром Данилюком, и мы убедили его, что с такой светлой головой можно реализовать себя на благо Украины с большей пользой.
- Уже пару месяцев как вы являетесь уполномоченным министра по закупкам в Минобороны. Как бы вы оценили уровень коррупции?
- Давайте, я скажу - 92%. Это будет моя субъективная оценка. Реально, мне же многие обиженные люди рассказывают о различных схемах в министерстве, решив, что я какую-то функцию следователя там занимаю.
- Можете привести пример?
- Допустим, вы руководите в Минобороны каким-то направлением. Моей фантазии, наверное, хватило бы только на то, чтобы, допустим, завышать закупочные цены на что-то. А там, кроме этого, существуют обязательные откаты со всех поставок - это просто правило. Но этого мало - дальше происходит заведомое занижение качества товара. Условно говоря, если вы покупаете куртки по 500 гривень, то ставите закупочную цену в 650, а затем договариваетесь с производителем о занижении качества его дальнейших поставок, оставляя ту же цену. Соответственно, денег на производство тратится меньше, товар получается хуже, но стоит так же дорого - разница оседает в кармане поставщика и чиновника министерства.
Бывает так, что по документам произведена закупка, а реально ничего не производилось. Такие «поставки», как правило, "попадают" под «Грады» и "сгорают" без следа. То есть, вообще ничего не было, кроме документов и украденных денег.
Но важно отметить, что коррупция в Минобороны - дело малого количества людей - 5%, имеющих доступ к ресурсам. Но там также работают 95% честных и патриотично настроенных служащих. Это я говорю к тому, чтобы не сложилось впечатление, что там все коррупционеры. Просто коррупционеры масштабами воровства и создают тот процент, о котором я сказал. Наша задача - выявить это деструктивное меньшинство и убрать из системы.
Роман Чернышев (Лига).
(Опубликовано с сокращениями)

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике