О люстрации, демократии и немного о философии

И мы, без ханжества и лести, за все, чем дышим и живем,
не по-раздельному, а вместе свою ответственность несем.
Ярослав Смеляков.
Статьи, как и дети, рождаются по-разному. Бывают долгожданные и неожиданные. Так, появление одних материалов планируется заранее, их тематика и направленность оговаривается с редакцией, и только тогда садишься за написание. А случается, нахлынет тема, бросаешь все и не можешь оторваться, пока не поставишь последнюю точку. Вот и эта статья прорвалась вне очереди, приходилось даже сдерживать себя. Опасался, чтобы читатель не подумал, что писалась она под выборы. Хотя их результаты тоже увязаны с поднятой темой…
О необходимости быстрейшего проведения люстрации в наших СМИ и на разных политических телешоу стали в последнее время упоминать очень часто, особенно многие новоявленные общественные лидеры. Как говорится, кому не лень. Причем, как правило, люстрацию представляют как торжество демократии, важное условие для перехода от «совковой» командно-административной системы устройства общества к европейскому парламентаризму. И почему-то утаивается от большинства, что родоначальники ломки этой самой командной системы в социалистическом лагере - польский лидер Лех Валенса и чешский диссидент, писатель Вацлав Гавел, ставший первым президентом новой независимой Чехии, - не раз высказывались категорически против проведения всеобщей люстрации в своих странах после прихода к власти.
И не случайно. Дело в том, что огульные запреты партий или самосуды, которым стали в последнее время подвергать членов Партии регионов, ничего общего с демократией не имеют. Уж как не любил коммунистов английский премьер-министр Уинстон Черчилль - хорошо известно не только историкам. Но когда в Англии политические экстремисты заговорили о необходимости запрета коммунистической партии, Черчилль выступил против. Довод у него был такой: «Господа, - заявил он в парламенте, - но ведь члены этой партии тоже - англичане!».
Случилось так, что в предвыборные октябрьские дни, когда на страницах газет и телеканалах особенно часто поднималась тема актуальности и необходимости люстрации, запрета Компартии и Партии регионов, в нашем городе открылась художественная выставка «Покрова Андрея Антонюка», посвященная дню рождения народного художника Украины. Переходил от одной картины к другой, неторопливо всматривался в замечательные полотна мастера, некоторые узнавал еще по прежним показам, когда эти работы вызывали больше споров, чем признаний… И вспомнилась история, услышанная от самого Андрея Даниловича.
Первый секретарь Николаевского обкома компартии Владимир Александрович Васляев понимал: для развития города корабелов важно строить не только новые заводы, но и поднимать культурный уровень населения. Поэтому позаботился, чтобы в Николаеве появились отделения Союза писателей и Союза художников. Он убедился, что построить для этого дома и мастерские, обеспечить творческих работников нормальным жильем – еще полдела. Гораздо труднее - найти молодых талантливых ребят, из которых со временем могли бы вырасти мастера кисти и пера. Поэтому и поехал в Одессу — присмотреться к выпускникам художественного училища. О некоторых он наслышался от знакомых николаевских художников. Необычные полотна молодого художника, уроженца Первомайска Андрея Антонюка вначале секретаря обкома удивили и озадачили, но когда поговорил о них с самим автором, многое понялось в манере его письма. И пришлось по душе. Ведь родом он оказался из нашего, николаевского края. Васляев предложил художнику расстаться с Одессой, переехать в Николаев, пообещал выделить квартиру. Так Антонюк стал николаевцем.
Гениальный Альберт Эйнштейн сказал: жизнь – как вождение велосипеда. Чтобы сохранить равновесие, нужно двигаться. Но талантливые люди чаще всего двигаются не в ту сторону, что большинство. Причем, чем больше талант – тем поворот круче…
Вот и Антонюк рисовал не так, как требовали установки соцреализма. Да и вел себя порой чересчур «раскованно». Он видел и понимал украинскую жизнь на свой лад. Участвовал в неформальных, подпольных, «квартирных» выставках художников-диссидентов в Москве, которые посещали зарубежные журналисты. После чего в республики из ЦК КПСС пошел циркуляр: всех участников подобных выставок исключить из Союза художников. Киев переслал соответствующее письмо и в Николаевский обком партии с требованием принять самые строгие меры к Андрею Антонюку. Не только из-за его картин, но и за интервью, которые тот давал иностранным журналистам. В них он отстаивал право и необходимость художников отражать не столько идеи социализма, сколько национальную самобытность своего народа, родного края.
Получив киевскую директиву, Владимир Васляев вызвал в свой кабинет художника и работника обкома, отвечавшего за идеологическую работу. Прочел вслух киевское письмо. После паузы, бодливо склонив голову, сказал, что не может ставить вопрос об исключении Антонюка из Союза художников. Во-первых, потому, что его пригласили из Одессы и выделили жилье вне очереди по решению обкома партии. Значит, в случившемся есть и его вина. Он внимательно глянул на работника обкома и добавил: об этом нужно обязательно отметить в ответном письме Киеву. Во-вторых, что самое главное: если мы исключим Антонюка, то человек останется без квартиры и работы. А у него семья, ребенок… И художник-то он талантливый, работящий… Об этом можно и не писать, Васляев опять сделалапаузу, только вы, Андрей Данилович, должны думать, что и перед кем нужно говорить…
Антонюк остался и в Союзе художников, и в Николаеве. А та беседа с первым секретарем обкома, признался мне Андрей Данилович, многое приоткрыла ему по-новому.
Так что же, думалось мне на его выставке, получается: доживи Владимир Александрович до наших дней с начавшейся люстрацией - то уж он-то первым полетел бы с должности. И насколько меньше бы оказалось в области новостроек, талантливых людей и хороших организаторов! Кто бы выиграл от такой ситуации?...
И, если по-честному, разве среди членов партий коммунистов и регионов не было честных и добросовестных тружеников? Отсутствие в новом парламенте коммунистов и регионалов - это еще не гарантия скорой победы над коррупцией. Как социальный психолог, могу с уверенностью утверждать, что это определяется не только партийной принадлежностью депутата. А, прежде всего, его человеческими качествами, теми морально-нравственными принципами, которыми он руководствуется.
Ведь во все времена чиновники и лидеры, по большому счету, самой жизнью проходят люстрацию на человечность и профессионализм. Историей и памятью людей. А это самый строгий суд и отбор…
Моя жена Тамара Ивановна войну с фашистами пережила в Николаеве ребенком. Перед отступлением немецкое командование решило вывезти все трудоспособное население в Германию. По дворам организовывали облавы, полицаи и немецкие солдаты вылавливали и угоняли молодых женщин. Отец Тамары воевал, ее матери пришлось одной поднимать на ноги десятилетнюю дочку и чуть старшего сына. Когда патруль зашел в их дом для обыска, мать, взяв детей за руки, встала на подоконник и укрылась с ними за шторкой. Полицаи задержались на кухне, немец начал осматривать комнаты. Что-то, видно, заподозрив, он дернул в сторону штору. И увидел такое: испуганная женщина держит в одной руке ручонку дочери, а в другой – сына.
- Ну, что там, все нормально, никого нет? - крикнул из кухни полицай немцу.
- Гут… гут… - ответил солдат и задернул штору.
Не только будни мирного времени, но даже суровые дни войны «люстрируют» человека.
Эти истории припомнились мне не случайно. Недавно друзья подарили книгу прекрасного украинского философа Сергея Борисовича Крымского, лауреата многих национальных и международных премий: Шевченковской, имени Д. Мануильского, Д. Чижевского и других. Рассматривая закономерности, которые обеспечивают нормальную духовную жизнь в обществе, этот выдающийся ученый выделяет и такой принцип, как ненасилие. Процитирую этот отрывок, в котором он объясняет, зачем и для чего необходимо соблюдать этот принцип: «Я полагаю, что Ленин в свое время оклеветал Толстого, назвав его примиренцем, призывающим щеку подставлять и рисовые котлетки есть, а бороться, мол, нужно. На самом же деле Толстой говорил, что против зла нужно бороться всеми средствами, кроме насилия, ибо насилие в борьбе со злом порождает зло во сто крат большее. Я с этим полностью согласен; кроме того, я считаю, что всякое насилие внеморально. Понимаете, мораль – это не силовая борьба, добро не может быть с кулаками. Добро действует иначе. Нельзя смешивать мораль и борьбу».
И далее мудрый ученый объясняет, почему следует соблюдать принцип ненасилия и предупреждает, какие страшные последствия вытекают, если он нарушается: «Существуют, конечно, враги общества и с ними надо бороться. Но если от вас лично зависит объявить кого-то таким врагом, этого делать не нужно. Это обязательно скажется на вашей судьбе… Вы можете использовать насилие, но вы должны понимать, что вам придется очень дорого за это заплатить».
Думается, если мы действительно собираемся бороться с коррупцией, строить гуманное демократичное общество, нам важно соблюдать это правило, очерченное украинским ученым с такой символической фамилией. И чаще вспоминать о той коллективной ответственности, про которую сказал прекрасный поэт Ярослав Смеляков.
Илья Стариков, профессор ННУ им. В.А. Сухомлинского.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике