Окно равнодушия

Двор по просп. Ленина, 85, неподалеку от «Дормашины», воистину стал родным для 79-летней Людмилы Ивановны Ращупкиной. Еще до революции тут жила ее бабушка, жила их мама, отсюда в сорок первом ушел и уже не вернулся с войны отец (все, что осталось от него, - пожелтевшая от времени похоронка). Здесь родилась и сама Людмила Ивановна. Когда-то у родителей подрастало четверо дочерей, сейчас в живых остались две – она и ее старшая сестра Лидия Ивановна, которой 83 года. Она – лежачая больная, не встает с постели. В комнате, где она находится, есть единственное окошко. Больная радуется каждому лучу света. Но несколько лет назад представители николаевского бизнеса, о развитии которого мы так ратуем, практически отгородили ее от солнечного света, превратив комнату в сумеречную, сырую конуру, где в холодное время года намокают стены и пахнет плесенью. Все началось шесть лет назад, когда в соседнем дворе по адресу: просп. Ленина, 83, одна небедная гражданка решила построить дом. Задняя стена этого строения выходила в 85-й двор, в аккурат к стене Ращупкиной, перпендикулярно к ее окну. Раньше здесь были старые деревянные сараи, и хозяева квартиры не возражали, чтобы вместо них появился дом.
Но бизнес-вумен дом не достроила и перепродала его другому собственнику. В итоге под боком ошарашенной старушки появилось здоровенное трехэтажное здание, высота которого не шла ни в какое сравнение с высотой прежних сараев. Злополучное окошко, по сути, оказалось в трехстенном колодце, одна из стен которого – новое офисное здание, вторая – стена жилого дома с окном, а третья – санузел, давным-давно пристроенный к «жилкопчику».
Ну, ладно, пусть будет хотя бы так, решили старушки, живущие в кв. №3. Но не тут-то было. Вплотную, практически в метре от окна, прямо в палисаднике, новый хозяин пристроил балкон на четырех металлических опорах и с выходом во двор. Оказалось, что вместо глухой стены старушки получили впритык к окну и балкон, и выход со второго этажа офиса, парадные вход и окна которого находятся в соседнем дворе. Вдобавок во время строительных работ повредили водопровод, проходящий в квартиру №3. Да, когда-то он был проложен слишком близко к поверхности земли, но кто ж знал, что этот тихий закуток двора превратится в стройплощадку, где будут сновать машины и разгружаться стройматериалы. Пришлось жильцам квартиры восстанавливать свои коммуникации своими же силами.
Сосед-бизнесмен старушкам посочувствовал и «успокоил», мол, это всего лишь пожарный выход, пользоваться которым все равно никто не будет. Но не тут-то было! Дверь в глухой стене часто оказывалась открытой, сотрудники офисов сновали туда-сюда, что-то заносили, выносили или просто выходили на балкончик (зачем вообще нужен балкон, если выход – пожарный?) покурить и смачно сплюнуть надоедливым бабкам под окно. Иногда уборщица принималась яростно мести балкон сухим веником, поднимая тучи пыли, которые тут же накрывали окошко квартиры. Вдобавок дворовые кошки повадились бегать на облюбованную ими лестницу справлять свои кошачьи дела под окно. Старушки поставили деревянную калитку – исключительно для кошек, людям она не помеха. Но посетители офиса «через задний проход» ее тут же снесли. Калитку установили на место, но ее снова снесли…
По уверениям жильцов квартиры №3, задняя стена нового трехэтажного здания «с балкончиком», которое хозяин сдает под офисы, не была должным образом оборудована сливной дождевой системой. После каждого дождя потоки воды лились на крышу, под стены и фундамент квартиры. А нависающий над окном балкон ухудшает естественное освещение квартиры. Неудивительно, что в зимнее время года злополучная комната отсыревала, начинала пахнуть плесенью, по стенам сочилась влага, а во время морозов над крышей жилого дома нависали сосульки соседнего трехэтажного здания, грозя рухнуть и разбить старушкам кровлю.
Однажды на крышу таки что-то упало, ее пришлось ремонтировать. Вдобавок от ветхости и сырости посыпалась штукатурка на потолке в комнате. И хотя хозяин соседней трехэтажки как-то раз пытался убедить, что это он ремонтировал крышу, на самом деле жильцы все сделали за свой счет. «Спасибо» мужу, что вовремя умер, – невесело шутит Людмила Ивановна. – За счет госпомощи на погребение, своих сбережений мы и сделали ремонт, потратив около 8 тыс. грн». Слава Богу, нашелся сердобольный человек, протянувший руку помощи. Но вовсе не предприниматели и арендаторы из офисного здания, а соседка Валентина Данилюк, которая помогла сестрам отремонтировать потолок.
Помимо всех этих бед мастер печников-трубочистов составил акт с требованием отключить газовые приборы в квартире, мотивируя это тем, что дымоходные каналы не могут быть допущены к эксплуатации, поскольку находятся в зоне ветрового подпора «по причине постройки трехэтажного здания по п-ту Ленина, 83/9 (офис)». Дымоход необходимо нарастить и утеплить. Думаете, застройщик, по вине которого возникла потенциально опасная ситуация, выполнил необходимые работы? Заблуждаетесь…
«Добило» Людмилу Ивановну утепление задней стены офиса, которая обшивалась пенопластом, а затем оштукатуривалась. Дело это, конечно, нужное и правильное, да только пенопластовый «снег» засыпал полдвора, летел в открытые форточки и двери. Соседи пытались взывать к совести строителей, но в итоге сами вымели двор. А когда Людмила Ивановна пыталась вразумить хозяина офиса: «Я за вами столько мусора вымела, что за три дня веник стерла», – тот ее «успокоил»: «Могу подарить вам новый веник».
Пока конфликт с хозяином офиса только набирал обороты, Людмила Ивановна пыталась договориться с ним полюбовно. Да и он вроде был не против, предложил купить ее «жилкоп» по разумной цене. Но позже, когда у него появятся свободные деньги. Это «позже» затянулось, за это время женщина потеряла несколько потенциальных покупателей, а потом предприниматель и вовсе отказался от своих намерений. Продать жилье самостоятельно Ращупкина не смогла. За неказистую «двушку» давали совсем немного. Хотя квартира и расположена в центре города, но проблемы, возникшие из-за строительства офиса – плохая инсоляция, сырость, угроза разрушения крыши, невозможность нормально эксплуатировать газовое отопление из-за возникшего ветрового подпора, палисадник под окном, превратившийся в отхожее место для котов, курилку и проходной двор для массы незнакомых личностей, – все это обесценило стоимость жилья.
А тут – еще беда. Кто-то из арендаторов на третьем этаже офисного здания установил широкоформатный принтер, печатающий наружную рекламу. Днем его почти не слышно, но по ночам, когда аппарат запускают на полную мощность, монотонный шум и вибрация не дают спать старушкам, оказавшимся словно внутри музыкальной шкатулки. То, что такое происходит, подтверждают и их соседи, в позднее время наведывавшиеся в квартиру. Они бы и не поняли, откуда шум, если бы им в этом не признался один из сотрудников фирмы, где и работает этот самый принтер. Сестры жаловались в милицию, СЭС, Гостехногенбезопасности, но везде получали формальные ответы, что все нормально, уровень шума в пределах нормы, общественный порядок не нарушается, по ночам арендаторы не работают и т.д. Хотя любая внезапная проверка среди ночи доказала бы обратное. Однако по ночам их не проводили, а о проверках, проводившихся днем, арендаторы, со слов Людмилы Ивановны, знали заранее, и, разумеется, выключали принтер или переводили его в менее интенсивный режим работы.
Когда Людмила Ивановна поняла, что мирно ей с зажиточным соседом не договориться, она принялась обращаться во все инстанции – от ЖЭКа до Администрации Президента. На это была потрачена масса нервов, времени, денег на бумагу, печать и почтовые расходы, наконец, на услуги юристов. Но все без толку. Ответы поражали противоречивостью, формальностью и равнодушием. Мастер ЖЭКа прямо посоветовала ей не связываться с бизнесменом, мол, все равно ничего не добьетесь. В ЖЭКе добавили, что 85-й двор дал разрешение на строительство пожарного выхода, хотя все соседи (14 квартир), утверждают, что такого документа не подписывали. В департаменте ЖКХ сначала посетовали, что «проверить документы на обустройство пожарного выхода не представляется возможным в связи с отсутствием собственника помещения в городе», а позже уверяли, будто собственник имеет все необходимые документы на пожарный выход. Прокуратура советовала обращаться в суд, пожарные – к местным властям. Кстати, с точки зрения пожарных, действительно, все в порядке: запасной эваковыход из офиса есть, и это правильно. А что он превращен в курилку и проходной двор, непонятно для чего построен балкон и все это сделано прямо под окном жилой комнаты – это не к ним.
Людмила Ивановна обратилась к губернатору, на тот момент Николаю Круглову. Он переадресовал обращение в ГАСК, и оказалось, что «строительные работы выполнены самовольно… объект в эксплуатацию… не принимался… виновник привлечен к административной ответственности, выдано предписание об устранении нарушений». А вскоре – еще письмо. Признавая, что строительство было незаконным, ГАСК вместе с тем «успокаивает»: «заказана проектная документация, оформляется договор аренды». Иными словами, самозастрой и самозахват земли узаконивается задним числом. Заодно, надо полагать, вместе с балконом и пожарным выходом.
Ращупкина еще раз попыталась обратиться к губернатору, но тут одного губернатора поменяли на другого, а затем и на третьего. Еще раньше, чтобы защитить свои законные интересы, старушка подала в суд, но заседание суда переносилось уже пять раз и конца-краю этой тягомотине не видно.
Из каких, казалось бы, мелочей и складываются отношения соседей! Ведь могли бы решить все миром. Вместо этого – шесть лет конфликта. Стоит ли удивляться, что между целыми народами начинаются войны, если несколько человек, волею судьбы живущих или работающих рядом, не могут договориться друг с другом.
Сегодня Людмила Ивановна жалуется, что ее не раз унижали, желали поскорее отправиться «на Мешковку», издевательски интересовались: «Когда ты ноги протянешь, старая карга?». «За что мне это? – плачет она. – За 56 лет трудового стажа, за то, что всю жизнь честно работала на государство? Лучше бы меня немцы убили».
Она рассказала, как однажды, во время оккупации, мама открыла ворота того самого двора и позвала ее с улицы: «Люда, домой». Как раз в это время мимо шли два пьяных немецких офицера. «Юде? – послышалось одному из них. – Кляйне юдише швайн!» Он выхватил пистолет и направил на девочку. Второй, видимо, более трезвый, сумел отобрать оружие, виновато улыбнулся и оттащил товарища.
С тех пор прошло больше семи десятков лет, целая жизнь. Сегодня перед Людмилой Ивановной выросла стена пренебрежения и равнодушия. Если в начале конфликта она была склонна к компромиссам, то сегодня требует, чтобы балкон возле ее окна снесли, а пожарный выход замуровали и вывели в соседний двор. Ведь, судя по письмам из ГАСКа, все это было построено незаконно. И уж, конечно, человек, тем более на склоне лет, достоин того, чтобы в его окно в полную силу светило ласковое южное солнце.
Станислав Козлов.
Фото Александра Сайковского.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике