Сон

Серый день начинался как обычно. Светка застонала, переворачиваясь с боку на бок, заметалась по матрацу, отыскивая в постели еще оставшееся с вечера тепло. Вместо привычной теплой мужской руки в бок ткнулось что-то острое.
Открыла глаза и долго моргала на свету, пытаясь прогнать неприятное и странное ощущение. Что-то было не так. Совсем не так, как обычно. Наконец вспомнила – вчера она прогнала Генку. Долго не могла на это решиться: то боялась потерять мужскую поддержку, то вспоминала, как весело и хорошо было им вместе, а вчера вот взяла и выгнала. Теперь холодно, неуютно… А главное, Генка забрал с собой «трофей» – их единственную кровать. И теперь не одну ночь – пока не найдет другую кровать – ей придется спать на полу. Светка вздохнула. Не будет с кем теперь идти вместе на работу. Не с кем и посидеть у буржуйки вечерами…
Издалека долетали детские голоса и трель школьного звонка. Девять утра. Первый урок… Светка нехотя поднялась: пора на работу. Приоделась, накинула на плечи старую выцветшую «болонию». Прикинула, что бы взять с собой – остановилась на пластиковой сумке. Выпила на дорожку остатки вчерашней чекушки и вышла в весеннее утро. Вышла и даже прищурилась на мгновение: три дня стоял туман, зато теперь небо было поразительно ярким и голубым.
***
Обнищал народ, начал выкидывать в мусорные баки совсем уже ненужную гадость, вместо вполне пригодных вещей! Светка проверяла один бак за другим, но, как на грех, ничего стоящего не находила. Спешила, потому что сегодня зашла на чужую территорию и знала, что за это могут наказать «конкуренты».
Она предпочитала думать о том, что делала, как о работе. Действительно, в конце концов мало ли кто чем живет! Поначалу было противно. Когда она в первый раз взяла в руки что-то скользкое в мусорном пакете – едва не стошнило, но тут же заставила себя вспомнить о том, что ничего не ела уже два дня. «Три!» – поправил желудок, сжавшись в тугой комок. И она, отвернувшись, на ощупь начала шарить в пакете. Это было давно. Временами ей казалось, что так давно, что до этого ничего другого и не было, а она всю жизнь только то и делала, что обшаривала по помойкам пакеты.
Так было не всегда. Когда-то и семья была, и дом. Но однажды, вернувшись из очередной «ходки» в наркодиспансер, не нашла ни мужа, ни дочку. И в квартире уже жили совершенно другие люди. Вот так и перебралась в старый подвал.
***
С Генкой они познакомились как-то в парке. Заприметила мужичка, который сидел просто на земле и рисовал что-то на бумаге. Подошла осторожно. То, что он рисовал, Светке понравилось, хотя она сначала никак не могла взять в толк, какой смысл часами рисовать травинки и листики.
А потом Генка научил ее собирать бутылки. Особенно тяжело поначалу было подходить к отдыхающим и спрашивать, нужна ли им еще эта пустая тара? Неудобно. Непривычно. Светка отнекивалась и, как могла, оттягивала свой первый пробный выход. А потом все решилось само собой. Подсчитав дневную «выручку», даже удивилась: получалось что, побродив по парку, она заработала почти столько, сколько зарабатывала на своей прежней работе. Настоящей работе. Хотя Светка и не очень хотела вспоминать о своей прежней настоящей работе. А Генке вообще сказала, что не помнит ничего, кроме дня, когда ее выписали из больницы.
Светка воровато оглянулась, спрятала в сумку большущий кусок еще вполне свежего хлеба. Рядом на земле уже лежали шторы и пакет с картошкой. Она внимательно оглядела их со всех сторон и решила, что пригодятся: даже представила себе, как оградит ими от остального помещения кровать – будет и теплее, и уютнее.
Светка упаковывала нехитрый скарб в торбу, и тут увидела прямо перед собой детскую кроватку, а рядом – настоящее сокровище: огромный лист ржавого железа. С минуту смотрела, осознавая, что никак не сможет унести его отсюда сама.
Отставила в сторону сумки, взялась руками за край. Как и ожидала, железяка оказалась тяжелючей. Подергала его пару раз и, почувствовав, как ноет спина, оставила. Подумала, принялась забрасывать лист землей и палой листвой – теперь кусок железа можно увидеть, лишь наступив на него. «Вряд ли кто-то подойдет так близко к помойке, – успокаивала себя Светка, – а вечером я приду и все-таки утащу его домой».
***
Дверь в ее каморку оказалась подозрительно приоткрытой. Светка помнила, что подперла ее куском бетона, когда уходила. Грабители? Господи, да что у нее брать-то?
Осторожно заглянула внутрь. Согнутая над кособоким столом Генкина фигура выглядела серой и нелепой.
Генка и на этот раз обманул все ее ожидания. До этого дня они ссорились раз по пять на неделе. То говорил, что он – натура творческая, и она, Светка, своей ревностью перекрывает ему доступ к вдохновению. То обещал, что покончит с собой, если она его бросит. Сегодня она просто обнаружила Генку в комнатушке. Перед дверью стояла сложенная кровать. В банке на столе – розовая гвоздика. Сам Генка, вроде бы даже помолодевший, просто стал перед ней на колени и молча уткнулся лицом ей в живот. Она вспомнила, как тоскливо было ей днем, и решила, что еще раз – последний! – простит Генку.
***
На небе высыпали первые звезды, и Светка, запрокинув голову, шла, повиснув у Генки на руке и тихо счастливо улыбалась. Рядом вышагивал, спотыкаясь через раз на скользких лужах, сосед Роман. Они взяли его с собой, рассчитав, что вдвоем утянуть большой лист железа через полгорода нереально. А тут, гляди, и Роман пригодится. Впрочем, из-за Романа они чуть опять не поцапались, и Светка теперь демонстративно шла по другую сторону от него, засунув руки в карманы. Толстый лист шуршал сзади по подмерзшей весенней земле. Генка выбивался из сил и уже не раз просил Светку потащить чуть-чуть вместо него. На это она ответила, что главное – не сила, как у них, а ум – как у нее: ведь не зря же предложила обойти одно очень освещенное местечко, чтобы не наткнуться на «ментов». Да еще добавила, что джентльмены должны уважать и беречь даму, а не запрягать ее, как кобылу. И в отместку повисла на свободной Генкиной руке. Генка только скривился. Роман промолчал.
Освещенный парк остался по правую сторону, и Светка предложила сделать еще маленький крюк, чтобы совсем уж точно не наткнуться на кого-нибудь. Не то чтобы она хорошо знала эту часть города, но смутно помнила, что когда-то здесь уже бывала, и за следующим поворотом будет участок потемнее.
Почему ребята остановились, как вкопанные, Светка сразу и не поняла. Глянула, куда смотрели они, но ничего, кроме группки парней с собаками, не увидела. Собак она любила. А за такими сборищами уже не раз наблюдала – хозяева бойцовских собак собираются вместе и устраивают бои. Что им это дает, Светка понимала – собакам надо тренироваться, а то зажиреют. Но собак она обычно жалела. Еще бы, сколько кровищи бывает на таких побоищах!
Теперь она остановилась, залюбовавшись поджарыми стройными псами. «Пошли! Чего уставилась?» – дернул ее за рукав Генка. Она вырвалась и уже хотела сказать что-то резкое в ответ, но вдруг увидела, как его глаза расширились, и тут же услышала ругань Романа. И обернувшись, увидела, как летят на них по подмерзшей земле два огромных пса.
Роман бросил железяку и кинулся влево, Генка – вправо. Она замерла, прижав ладони к лицу, а что-то внутри уже кричало: «Беги!», но ноги отказывались подчиняться. Она только видела, как блестят у собак глаза, и слышала их рычание.
Она почувствовала, как все кружится у нее перед глазами, а в следующую секунду уже бежала среди деревьев, не разбирая дороги, спиной ощущая, как в нее вот-вот вопьются злые собачьи клыки. На бегу она оглянулась – и уже не увидела Генки, только что-то черное на белом снегу – и тут же растянулась, зацепившись ногой за корень. Поднялась, снова упала. Что-то схватило ее за ногу, и она захлебнулась криком, другой пес вцепился в ободранную куртку и стал рвать, подбираясь к горлу… За что? За что?!
***
– Светлана Сергеевна, что случилось? Вам плохо? – на Светку смотрели перепуганные девчоночьи глаза. – Вы кричали…
Офис. Кабинет. Секретарша Ирочка.
– Я уснула? – Молодая женщина подалась над столом, разглядывая себя в зеркало.
– Да, наверно. Вы просили не беспокоить полчасика.
«Точно. Чертова командировка. Я ведь даже домой не заехала – сразу на работу», – Светка тряхнула копной рыжих волос, отгоняя остатки кошмара.
– Ира, скажи… – на минуту замялась, гадая, следует ли делать секретаршу наперсницей в личных делах, потом решилась, – Геннадий Дмитрич… Он не звонил?
– Нет, – секретарша сочувственно улыбнулась. – Не звонил, но я уверена, что обязательно позвонит. Позвонит… Он ведь такой обязательный...
– Спасибо, Ира. Конечно, позвонит…
– В конференц-зале итальянцы уже ждут, нервничают… Вы идете?
– Да-да, спасибо. Я сейчас выйду.
Светка резко поднялась, распахнула окно. В лицо ударил пьянящий весенний ветер – «Это только сон. Ну и слава Богу».
Александр Сайковский.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике