Евромайдан глазами николаевца, или День мира - День войны

Ну никак не могу отмыть одежду! Как ни стирай, все равно вода темная от гари сгоревших покрышек. Обувь тоже, наверное, придется выбросить. Сажа намертво въелась не только в подошвы, но даже и в носки. Зато наконец-то выспался в нормальных условиях. И теперь воспоминания складываются в статью о том, каков Евромайдан изнутри…
19 февраля. Окраина Киева живет совершенно будничной, отдельной от центра жизнью. Только иногда слышишь фразы о событиях в центре. Но когда прекращает работу метро в большом городе – начинается нервный хаос на остановках. Большинство людей для начала пытаются узнать друг у друга, как добраться до дома на маршрутках. Увы, они знают только дорогу до собственного дома и ближайшего универмага. То там, то сям возникают стихийные совещания по поводу оптимального маршрута. В каждый автобус людей набивается, как сельдей в бочке.
Слышу за спиной слова неприметного мужичка: «А вы знаете, там полно российского спецназа!» Пассажиры спрашивают: «Откуда вы знаете? Вы что, их видели?» Мужичок: «Да я слышал от кого-то там». Общественный транспорт не доезжает до центра. Далее – пешком.
На Евромайдане кипит жизнь. Небольшие проходы в баррикадах открыты практически каждому. При необходимости их быстро закроют. Повстанцев сразу можно отличить от остального люда по белым и оранжевым каскам строителей. Они сосредоточенно прикрепляют куски толстой резины к рукам, ногам, плечам и груди, дабы защитить себя от дубинок «Беркута». При этом начинают выглядеть, как средневековые рыцари. На одной из баррикад – огромный транспарант, слова которого – «Поймите нас, с нас довольно!» – обращены к прохожим как бы с извинением за то, что проезд транспорта перекрыт уже давно. Большой плакат в другой части «протестной зоны» еще более красноречив: «Двери рая закрыты для рабов».
И действительно, в суровых людях, вышедших на улицы Киева, не чувствуется ни капли рабского сознания. Независимо от того, когда и чем завершится Евромайдан (еще несколько дней назад было неизвестно, куда склонится «чаша весов»). Потому что он уже значительным образом повлиял на простых людей.
Постоянно слышны разговоры о возможном штурме. Каждый занят своей подготовкой к возможной атаке. С удивлением увидел мужчину, открывающего десятки бутылок с растительным маслом. Оказалось, масло должно превратить асфальт в «каток» для облаченных в тяжелую экипировку бойцов «Беркута» и тем самым дать защитникам чуть больше времени для «встречи» с ними. Неподалеку женщины деловито наполняют бутылки горючей смесью. Около сотни «коктейлей Молотова» стоят тут же. Вспоминается фильм про оборону Москвы, где герои-панфиловцы остановили такими же бутылками немецкие танковые части…
На каждом шагу большие и маленькие палатки и бочки с огнем. Бочек не хватает, дрова жгут и в металлических урнах. Стоят полевые кухни, девчонки-студентки разносят бутерброды и печенье. Молодежь общается, смеется. У некоторых девушек на щеках нарисованы полоски в цвет украинского флага. Флаги на плечах, флажки в руках. То и дело – «Слава Украине! Героям слава!». А иногда и – «Смерть ворогам!». Или «Украина превыше всего!» Где-то я уже слышал похожую фразу. В каком-то еще фильме про войну…
Кто-то играет на гитаре. Кто-то спит на деревянном настиле, завернувшись в видавшее виды одеяло. Народу – тьма. Очень многие в пластмассовых касках – но выражает это скорее не страх перед избиением, а уже сложившуюся моду Евромайдана. Всюду наклеены и написаны лозунги против власти и призывающие соблюдать чистоту и порядок: «Кинул окурок – скажи «Хрю!» и т.д.
В захваченной мэрии круглые сутки ведут прием народные депутаты. Их можно узнать по ярким жилетам с соответствующей надписью на спине. Немного пообщался со скандальным художником Сергеем Поярковым. Себя он называет «свободный политический комментатор». На Евромайдане Поярков привлекает всеобщее внимание, свободно разъезжая на своем огромном разрисованном джипе.
Висят флаги. Висят лозунги и плакаты. Тут же на полу расстелены коврики и одеяла, на них спят уставшие люди. Некоторые со следами избиения на лице. Кто-то рассказывает про особые гранаты, которые, «если разрываются, то рвут одежду и отрывают от ног кусочки мяса». Они и не думают уходить. Они готовы стоять до конца.
В Доме профсоюзов – штаб, в обоих зданиях – столовые и импровизированные спальни. Все большее количество местных кафе и ресторанов объявляют о том, что будут бесплатно кормить митингующих и пускать к себе погреться.
Ходят слухи о переодетых российских военных. Думаю, что это неправда. Ведь любой иностранный военный, пойманный в форме украинского военного или милиционера, находится вне закона и на чье-то гуманное отношение может не надеяться.
Люди – это главное, что есть у Майдана. Их куда больше, чем может собрать, например, белорусская или российская оппозиция вместе взятые. Говорят, в разные моменты их численность варьировалась от 5 до 80 тысяч, при этом люди постоянно меняются. Поток нескончаемый в обе стороны – на вход и, соответственно, на выход. Многие киевляне не могут посещать Майдан по объективным причинам: работа, семья, состояние здоровья, но тогда они приходят и помогают, кто чем может. Кто деньгами, кто едой, вещами или даже дровами. Пришли, постояли несколько часов, отдали принесенное – и обратно домой, на работу. Ее никто не отменял. Если вспоминать лозунги, то киевлянам подойдет – «В единстве наша сила!». Да, они едины и сильны.
Есть и проблемы, о которых тут не принято говорить. Это даже не разгромленный центр, вырубленные красавцы-платаны или разоренные магазины. Говорят, умерло более двадцати человек из-за того, что к ним через заблокированные улицы не могла доехать «скорая помощь». Помогли социальные сети, куда в отчаянии писали родственники больных. Сейчас уже учли ошибки: машины пропускают, но после осмотра. А уж «скорую помощь» – так сразу!
Еще плохо то, что огороженная баррикадами территория не контролируется милицией, став идеальным местом укрытия для возможных правонарушителей, прикинувшихся «майдановцами». Это хорошо, что «милиция – с народом!». Но надо, чтобы еще и с законом. Пока никто не застрахован от посягательства на жизнь, здоровье и имущество. Что ж, на «войне как на войне», хотя её, как утверждают, нет. Пока нет. Есть «мирные акции»…
Не принято здесь говорить о деньгах. У многих протестующих имеется бейджик с надписью: «Я здесь не за деньги». Пишут, что Майдан самоокупаем только наполовину. Глядя на то, сколько люди всего сюда сносят, легко поверить, что он самоокупаем полностью. Постоянно приезжают машины с лекарствами, носилками, огнетушителями, едой…
Возле обезображенного памятника Лобановскому художник в каске пишет маслом этюд. Красота спасет мир? Не видел ни одного ребенка младше 16-17 лет. В этом возрасте – только девушки, раздающие чай или бутерброды. На баррикадах все старше 18-ти. Похоже, Евромайдан имеет свой распорядок дня. Повстанцы регулярно (примерно каждые 2 часа) поют Гимн Украины. С такой же периодичностью на сцене появляются православные священники с молитвой. Также со сцены часто звучат стихи украинских поэтов и народные песни. Все остальное дневное время занимают политические выступления.
Не все знают, что под Евромайданом находится подземный торговый центр. Удивительно, но его магазины и сервисы работают в обычном режиме. В кафе отдыхают некоторые протестующие, их легко узнать по флагам Украины и Евросоюза. В супермаркете очередь во всех кассах – демонстранты запасаются провизией.
В палатках напротив сцены организована импровизированная столовая. «Что хотите – кофе, чай, бутерброды?», – обращается «буфетчица» к митингующим, регулярно подходящим подкрепиться. В медпункте, обустроенном в одной из палаток, дежурит медсестра. «Пока, к счастью, ничего серьезного не случилось – люди в основном обращаются за таблеткой от головной боли или просят измерить давление, – рассказала она мне. – Медпункт работает круглосуточно, дежурим посменно». Рядом активисты готовят вкусно пахнущий борщ, которым бесплатно угощают всех желающих. Бабушки приходят на Майдан с термосами чая, печеньем, домашними закрутками и предлагают еду каждому, кого встретят. Можно подумать, что Евромайдан – это отличное место, где можно набрать вес, есть много и практически без перерыва. И без всякого стеснения. Похоже, тут воплотился коммунистический лозунг: каждому – по потребностям, от каждого – по способностям.
Тут же можно утолить жажду и согреться – на тротуаре стоят бутыли с питьевой водой, а рядом горит костер, в который активисты периодически подкладывают дрова. Дров вообще очень много. Остается только догадываться, сколько деревьев спилено для нужд Евромайдана. И надеяться на то, что они будут вновь посажены. Взяв пластиковую тарелку борща, можно перейти к другой группе, где у костра, сделанного из металлической бочки, поют украинские народные песни. Справа стоят еще две бочки, перевернутые вверх дном. Их используют вместо барабанов. Вдоль стены Главпочтамта растянулись биотуалеты.
Если, не доходя до сцены на Майдане Независимости, повернуть налево, то можно попасть в интересный коридор: по левую сторону продают все те же флажки Украины и Евросоюза, а по правую – стоит целый ряд палаток, в том числе палатка-склад теплых вещей. Здесь вещи, которые, как говорят восставшие, им удалось собрать благодаря энтузиазму добрых людей. Есть тут что-то вроде примерочной. Нуждающиеся в теплой одежде выстраиваются в очередь. Активисты шелестят пакетами, вытаскивают из них старые теплые куртки и пальто. Одежда, может быть, не самая красивая и новая, но функциональная.Говорят, на Майдане появилось даже своеобразно развлечение – если никаких дел нет, и вы с товарищами замёрзли, можно «пойти в гости к «Беркуту». Компании иногда ходят к милицейскому заграждению на Банковой. Революционной ненависти – пока – нет. Все хорошо понимают, что в «Беркуте» служат такие же обычные люди, которым холодно и грустно день-деньской стоять с щитами на улице. Сотрудников «Беркута» даже угощают чаем и печеньем, рассказывают им анекдоты. Майдановцы, бывает, даже фотографируются на фоне милицейского кордона. «Силовики» не против.
Но все равно ощущается нервное напряжение. Ходят слухи о том, что вот-вот «что-то начнётся». Но на Майдане просыпается какое-то чувство коллективной ответственности. Здесь волнение лечится работой по благоустройству жилья и укреплению баррикад. Думаю, такими темпами работы не может похвастаться ни одна городская коммунальная служба.
Восставшие стараются поддерживать чистоту. Чуть ли не на каждом шагу висят большие мусорные кульки. Много зевак. Их тут не любят. Иногда видишь просто таки ошалевшие лица: люди в легком шоке. Ведь они раньше не видели ничего подобного, а теперь попали в другой, незнакомый обывателю мир. Видимо, майдановцы понимают это, и если и делают замечания, то как-то спокойно, беззлобно. Мне кажется, что большинство людей, которые попадают на Майдан, просто испытывают культурный шок от того, что чувствуют витающий в воздухе «дух революции». Поэтому просто ходят и глазеют на всё это. Все очень много фотографируются, снимают видео. Наверное, каждый чувствует себя журналистом, попавшим в «горячую точку». Но есть и более осмысленные варианты времяпрепровождения. Например, можно записаться в группы Самообороны Майдана. Среди майдановцев даже ходит поговорка, что «90% работы – это следить за порядком, а всё остальное сложится само». Поэтому примерно каждый пятый мужчина на Майдане стоит со строгим видом и смотрит по сторонам – а вдруг «титушка» закрался и готовит диверсию? Охранники порядка неплохо укомплектованы самодельными спецсредствами.
На баррикаде на улице Институтской отряды самообороны сделали деревянные щиты. По форме практически такие же, как у «Беркута». А ещё из КГГА на улицу вытащили пианино, и каждый желающий может на нем сыграть. Весь Майдан оклеен различными самодельными постерами. Стены КГГА и других зданий на Крещатике плотно покрыты уникальными образцами народного творчества. В основном, в карикатурах проклинают действующую украинскую власть. Если с едой и зрелищами на Майдане всё в порядке, то вот мест для отдыха и обогрева катастрофически не хватает. Погреться можно у костров, в палатках или в КГГА. В сессионном зале захваченной КГГА ночуют сотни людей, которые из-за нехватки мест спят чуть ли не друг на дружке. В Дом профсоюзов вход ограничен, поэтому пробиться туда на ночлег рядовому революционеру практически нереально.
Рискнул войти в расположение «Правого сектора». Даже майдановцы стараются без необходимости не ходить в этом районе. Ко мне сразу направляются трое в масках с битами в руках. Откуда ни возьмись – веселый дядька, похожий на кобзаря, весь в украинской символике: «Хлопцы, хочу с вами сфоткаться!». Косясь на меня, «правые» неохотно стали фотографироваться. Отвлек внимание дядька, и, наверное, вовремя отвлек… Как выглядит ангел-хранитель? Кто знает? У каждого он свой.
Беспокоит потенциальная перспектива промёрзнуть и подхватить воспаление лёгких. Но я против незаконного захвата правительственных зданий, поэтому из принципа пошел проситься в палатку N…ской области. Местный «полевой командир» долго размышлял, глядя на мое журналистское удостоверение. Наконец дал согласие при условии честного освещения событий на майдане. Так это для нас само собой разумеется!
В палатке тускло горит лампочка. Большая армейская палатка напомнила о военных школьных сборах. Только это было летом… Стоят низенькие самодельные топчаны. Нигде ни капли алкоголя! На Майдане введён строгий сухой закон. Согреться спиртным на территории лагеря практически невозможно, а если кто-то обнаруживает выпивох – их тут же подвергают «общественному порицанию» и выводят за территорию. С другой стороны, никто не запрещает пойти и выпить несколько рюмок в каком-нибудь кафе в центре Киева, если те еще работают. Дружинники на входах, если чувствуют запах алкоголя от «майдановца», просят не пытаться зайти внутрь лагеря, пока он не протрезвеет.
Сколько теперь слышишь в Николаеве: «Да пьют там они в палатках втихаря! Как же еще выдержать столько на морозе?» Но мужики говорят: «Выпьем, когда победим, крепко выпьем. А пока просто надеваем и надеваем все новые одежки, как шелуху на луковицу. Ну и чай горячий пьем постоянно. Наверное, раз двадцать в день. Туалетов правда, маловато…» Трудно им приходится уже который месяц. Трудно выспаться по-человечески. Гораздо лучший вариант – постараться «вписаться» к кому-то из местных на ночлег и провести ночь в тёплой кровати. Говорят, киевляне на Майдане с радостью предлагают переночевать у них дома.
Главное правило ночлега в палатке – подобраться поближе к печке-буржуйке и навалить на себя побольше одеял и спальных мешков. Лучше пусть будет жарко, чем холодно. Раздеться в палатке не получится. Ложишься в куртке и шапке, и просто закрываешь глаза, надеясь поскорей улететь в мир сновидений. Почти, как в походе где-нибудь среди крымских горных хребтов. Только похуже, потому что музыка на Майдане гремит даже глубокой ночью. Звук настолько громкий, что под палаткой вибрирует асфальт. Постоянно кто-то входит и выходит, простуженные сопят и кашляют. Хорошо, что хоть гремящие «доспехи» принято снимать перед порогом. Уснуть получается только под утро.
20 февраля. Будят выстрелы и возбужденные крики: «Подъем! Атака на Грушевского!» Внутри палатки все приходит в движение. Наспех одеваясь в «латы» и подбирая биты, протестующие организованно перемещаются в опасном направлении. Еще не зная о том, что этот день назовут «кровавым четвергом»…
Проходят иностранные фотокорреспонденты в новеньких бронежилетах и красивых касках. Как профессиональный фотохудожник, могу прикинуть стоимость их фототехники – порядка 15-20 тысяч долларов. У меня из защиты – только удостоверение на бейджике. И фотик-мыльница за 300 гривен. Надо сказать, что майдановцы стараются заботиться о безопасности журналистов и просто гостей Евромайдана. Возможно, специально для их защиты на расстоянии 10-20 метров от основных баррикад построены еще одни, небольшие. Постоянно дежурящие охранники далее не пропускают никого, кроме людей в защитном облачении. Постоянно предупреждают об опасности. Исключение делают только для журналистов в «доспехах». Мне дальше дороги нет. Но от выстрелов с крыш баррикады не помогут. Раздаются крики: «Ложись!!!» Пули мерзко щелкают по металлу. Стоящие рядом девушки-медсестры в белых халатах испуганно забиваются под какой-то шкаф…
Что было дальше, видели все. Скажу только, что разум как-то самоустраняется от грохота выстрелов, отчаянных криков, от зрелища проносимых мимо трупов, от дорожек крови, капающей за носилками… Я был в Москве во время событий августа 1991-го и октября 1993-го, но еще не видел таких сцен, как будто из фильмов про Сталинградскую битву.
Как же проявляется суть человека во время таких потрясений! Одни проявляют самоотверженность и стойкость. А в это время какой-то парень просит товарища сфотографировать его на фоне трупов, лежащих на мостовой. А вот делает фото на «мобилку» и какая-то девушка. Не по-христиански это… Имейте уважение к погибшим!
А еще врезалась в память фраза симпатичной, хорошо одетой дамы, разбивающей брусчатку на Крещатике. «Скажите, пожалуйста, такие камни подходят для метания?», – спрашивает она бывалого майдановца....
Как там в притче: время разбрасывать камни? А каким будет урожай? Хотелось бы – урожай хлеба. Хлеба и мира.
Игорь Ермолаев.
Фото автора.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике