Спустился с небес

Как встретишь Новый год, так его и проведешь. В эту примету Томка верила безоговорочно. Так же, как и все ее подруги. А потому девчонки из ее группы готовились к празднику Нового года больше, чем к экзаменам. Покупали новые наряды, обсуждали меню, купили елку. Встречать решили вместе в студенческом общежитии, праздники здесь всегда проходили весело. Все же Тамара решила забрать у Пашки свой конспект и, может, понемногу готовиться к экзамену, который нависал над праздником, как грозовая туча.
С Пашкой из параллельной группы Тома встречалась. Не то чтобы это был идеальный вариант, но все же… Так он был ничего, но плохо то, что Павел иногда загуливал с друзьями, любил выпить и побушевать. Уже сколько раз Тамара ссорилась с ним из-за этого, Пашка просил прощения, раскаивался, а потом снова повторялось то же. Но другого парня у нее не было, а был один-единственный – неповторимый Пашка. И потом, все ее подруги к третьему курсу уже с кем-то встречались, а некоторые уже и замуж вышли. Вот, как ее лучшая подруга Оля. А она что, хуже? Тома не была красавицей, а так, скорее, серой мышкой. Но душа у нее добрая, участливая. Она умела и посочувствовать, и утешить, и помочь. Накануне сессии Пашка попросил у нее конспект, подготовиться к экзамену, так как свой «где-то потерялся, а препод – такой зверь»… Теперь конспект понадобился Тамаре, и она постучала в комнату, где жил Павел.
Дверь распахнулась, и Тамару буквально обдало запахом водки, сигаретного дыма и галдежа. Парни – гуляли! Праздник у них уже наступил.
– Верни, пожалуйста, мой конспект, – с трудом разглядев в дыму лицо Павла, сдержанно сказала Тамара.
– А-а, пацаны, это же моя «телка»! Знакомьтесь. Глянь, она еще недовольна… Я с ней сплю… Знаете, она….
То, что Пашка плел дальше, едва умещалось у нее в сознании. Она аж задохнулась от обиды:
– Больше никогда ко мне не подходи, – только и смогла выговорить Тома.
Пашкины глаза были мутные, возле уголков рта скопилась пена. Таким омерзительным Тома его еще никогда не видела. Раньше она думала, что сможет его перевоспитать, переубедить, прощала ему разные выходки. Тем более что, протрезвев, Павел казался нормальным парнем. А однажды даже намекнул на свадьбу, так что ей оставалось хорошенько подумать и принять решение… Что тут думать? Тамара выскочила в коридор и бежала, не помня себя. В комнате она упала на кровать и просто громко зарыдала. Девчонки пытались ее утешить, да куда там…
Под Новый год Тома ушла из общежития. Не хотела друзьям портить праздник своим унылым видом. Вышла на Советскую, там было много народу, у всех – праздничное настроение. Постояла перед нарядной городской елкой – не впечатлило. Тогда ноги сами пошли к Оле, все-таки они были лучшими подругами. Оля недавно вышла замуж, была счастлива, с мужем Вадимом они снимали квартиру. И все же только с Олей она могла быть откровенной, только лучшая подруга могла ее понять. Тамара застала Олю с Вадиком уже на пороге, они как раз собрались идти в гости к друзьям встречать Новый год.
– Вот и хорошо,- даже обрадовалась Тома. – Вы идите, а я, если можно, останусь у вас. Буду встречать Новый год одна. Как встретишь Новый год, так его и проведешь…
И Томка снова расплакалась. Напрасно Оля с Вадимом утешали ее, уговаривали пойти вместе в гости, развеяться. Ни в какую. «Буду одна, и точка…». Оля достала из холодильника какие-то салаты, жареную курочку. Вадик вытащил припасенные к празднику шампанское и коньяк, подмигнув, пошутил: «Да не напивайся…»
Именно этого Томка и хотела: напиться хоть раз в жизни и забыть все на свете, так было тошно на душе. Друзья ушли, оставив ее с бутылкой коньяку на пару. Томка, недолго думая, откупорила бутылку и налила. Выпитое не принесло ей облегчения, наоборот, только раздразнило. Стало ужасно жаль себя. Перед глазами стояла Пашкина перекошенная морда, в ушах звенела его вульгарная брань. Ей не хотелось ни пить, ни есть. Всю ночь под громкое веселье телевизионных шоу-программ она проплакала. Рухнуло все. Даже жить не хотелось. Когда под утро Оля и Вадик вернулись домой, увидели неприглядную картину: Томка сидела бледная, с красными заплаканными глазами и распухшим носом, безучастно смотрела на них, как на пришельцев из космоса. Ей было совсем не по себе.
Праздники прошли, их отзвуки все еще витали среди студентов. Но уже неумолимо приближались экзамены, начиналась сессия. Ей бы отвлечься, переключиться, но учеба совсем не шла в голову. Как-то раз, после экзамена, схлопотав уже вторую слабенькую «тройку» за сессию, Тома возвращалась в общежитие. Ноги были ватные, голова тяжелая. Каждая ступенька давалась ей с большим трудом, как древней старухе, уставшей от жизни. Навстречу по лестнице кто-то резво спускался, Томка зафиксировала «веселые» шаги, вприпрыжку. Подняла глаза и вдруг…
Нет, такого не бывает. А может, и бывает. Случилось же с ней такое. Парень, который спускался по лестнице, вдруг остановился. Томка тоже стала, как вкопанная. Они смотрели друг на друга, как будто впервые видели. Хотя Тома прекрасно его знала. Это Женька с курса старше. Женька был смешной. Волосы всегда торчали у него во все стороны, уши немного оттопыривались. Он, хоть и был постарше, все равно оставался вечным мальчишкой, а потому девочки никогда не смотрели на него всерьез. Да что там – смешным, он был врожденным комиком. Женька даже выступал в самодеятельности, читал юмористические миниатюры. Когда он выходил на сцену, весь зал покатывался со смеху. И не потому, что миниатюра была остроумная, – от Женькиных гримас. С Женей они раньше не то чтобы не были знакомы. Так, иногда видели друг друга в коридорах университета, здоровались. Женька жил в городе с родителями. Иногда заглядывал к сокурсникам в общагу. А еще Томка видела его на сцене, когда он кривлялся. Вот и все. Сейчас Тамара смотрела на него, на его улыбку до ушей, смеющиеся глаза, и ей показалось, что над ним возникло какое-то свечение. «Просто спустился с небес…», – мелькнуло в голове. И на душе сразу как-то посветлело.
– Девушка, что вы делаете сегодня вечером? – пробалагурил своим привычным тоном Женька, очнувшись первым. – Я вас приглашаю в кино!
Томка почему-то не стала отпираться. Хотя она потом, позже, поняла, почему. От Жени всегда исходил какой-то добрый свет. С ним было легко и весело. Постепенно сердце оттаяло, и Тома целиком отдала его Женьке. Всего несколько встреч, походов в кино, прогулок по городу – и Тома влюбилась по уши. Уже потом она часто спрашивала Женю, почему он тогда пригласил ее в кино? Пожалел? Но он отшучивался: «Нет, это было наваждение!»
А потом Женя сделал ей предложение. Осенью они поженились. А буквально перед Новым годом Тома сообщила своему мужу, что у них будет ребенок.
– Вот так новогодний подарочек! – обрадовался Женя, схватил Тому на руки, подбросил так, что чуть не уронил. А потом они вместе прыгали, как дети, и долго смеялись. Новый год, 2014-й, Тома встречала в кругу своей новой семьи – с Жениными мамой, папой, сестрой, бабушкой. Было весело, вся семья приняла ее, как свою родную… Она иногда думает, сколько всего произошло за прошедший год, перевернулось, даже не верит своему счастью. А тот прошлогодний новогодний праздник и все, что связано было с ним, старается не вспоминать. Забыть, как страшный сон.
А еще Тома больше не верит ни в какие приметы. Ни в перебегающую дорогу кошку. Ни в то, что на экзамены надо ходить в одной и той же «счастливой» юбке. Ни в то, что возвращаться за забытым зонтиком нельзя, даже если на улице проливной дождь, – а то не повезет. А особенно: «Как встретишь Новый год, так его и проведешь». Выдумки все это… Выдумки!
Екатерина Наточа. Коллаж Ирины Голубченко.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике