Дело Сливоцкого

«У меня больше нет сил держаться и говорить о том, чего я не делал. Раньше я не мог сказать правду, мне не давали сказать правду. Из меня сделали убийцу и маньяка. У меня не было выбора».
Эту записку мать вознесенца Николая Сливоцкого нашла в одежде сына, переданной из СИЗО после того, как его осудили на пожизненное заключение. Десять лет провел за решеткой человек, вина которого вызывает сомнения.
Читателю придется набраться терпения, ибо история эта - долгая и запутанная. Но только на первый взгляд. Если ознакомиться с документами, рассказами свидетелей, результатами экспертиз и выводами адвокатов, возникает вопрос: тот ли человек навечно заточен в тюрьме?
Гром среди ясного неба
Для матери Николая Светланы Сливоцкой эта жуткая история началась осенью 2003. К тому времени сыну было 22 года, он работал механизатором, женился, у него родилась дочь.
Вечером 1 ноября Сливоцкий зашел в гости к приятелю Сергею, внуку 71-летней Екатерины Хазбей. Затем Николай и Сергей с матерью ушли. Ранним утром, вернувшись с дискотеки, Сергей обнаружил, что его бабушка лежит со следами телесных повреждений. Он вызвал «скорую помощь». Женщину, которая толком не могла объяснить, что произошло, отправили в больницу.
На следующий день дочь старушки пригласила Сливоцкого к себе. Как только он появился, сотрудники милиции, находившиеся в доме, затолкали его в машину. «Куда поедем?» – поинтересовался встревоженный Николай. – «Сейчас узнаешь».
«Узнать» Сливоцкому пришлось очень многое, даже слишком. По его словам, каждый день его методично избивали, требуя сознаться в разбойном нападении. Затем добавилось требование признаться в одном убийстве, во втором. Сливоцкий утверждает, что его вывозили в лесополосу, подвешивали к дереву и били. Участие в экзекуциях принимали милиции и уголовники, содержавшиеся под стражей. И хотя в качестве меры пресечения суд избрал ему содержание в СИЗО, несколько месяцев он провел в райотделе. Его не пускали в туалет, справлять нужду приходилось в баночку. А о пытках в лесу (была поздняя осень – дожди, слякоть) свидетельствовала одежда Николая, переданная родным. Она была в грязи. «И откуда в СИЗО такое болото?» – удивились они.
После допросов «с пристрастием» Николай взял на себя два убийства, сопряженные с грабежом и попытками изнасилования, нападение на упомянутую Хазбей и кражу.
Тем временем его мама узнала, что сын подозревается в жутких преступлениях. Материнское сердце не могло смириться с ужасной мыслью, что Николай – грабитель и убийца. Ведь он нормальный семьянин, любит дочь и вообще из породы людей, о которых говорят «мухи не обидит». Конечно, это не аргумент, Чикатило тоже был примерным семьянином. Но всё же…
Милиционеры предоставили Николаю адвоката. Вскоре выяснилось, что «адвокат» еще тот – бывший сотрудник прокуратуры, отсидевший за взятку, к тому же не имевший адвокатской лицензии. Его главное достоинство заключалась в том, что у него были налажены связи с милицией.
Зная, что отчим Николая работал в МРЭО (должность, что и говорить, «хлебная»), адвокат пришел к Сливоцкой и, по её словам, потребовал 10 тыс. долларов: «А что вы думаете, обвинения серьезные, платить придется много» – «Но у меня нет таких денег» – «Тогда продавайте дом» – «Это дом мужа, а он сейчас в санатории» – «Короче, цену я вам назвал, думайте».
Забегая наперед, отметим, что отчим в дела приемного сына решил особо не вмешиваться. Жена Николая была запугана произошедшим. Бороться за сына, по сути, пришлось одной Светлане.
С первым защитником мама Николая вскоре рассталась. Но и со вторым, которого неискушенная в правовых вопросах женщина нашла сама, ей не повезло.
Самый справедливый суд в мире
Если прочитать приговор Николаю, хочется кричать «на кол!» и сожалеть, что у нас отменили смертную казнь. Его приговор – портрет порочного и жестокого грабителя, насильника, убийцы, а вдобавок пьяницы и тунеядца. Однако люди, знавшие Николая, учившиеся и работавшие с ним, говорят, что это не так. Не алкоголик он вовсе, и работа у него была, родных любил, к окружающим относился хорошо. Хотя, бывало, с женой ссорился. Но кто из мужиков никогда не ссорился с благоверной?
В приговоре апелляционного суда Николаевской области указано, что Н.Сливоцкий 18.09.2003 г. по дороге из Вознесенска в Братское к родственникам на повороте к Таборовке заметил ранее незнакомую ему Веру Крышталь, напал, избил, отобрал сумку с банкой томатной пасты, джинсы и 50 грн. Также он попытался её изнасиловать, но не смог, поскольку был слишком пьян. Женщина громко кричала, он ушел в лесополосу искать, чем бы ее добить, нашел камень-ракушняк, вернулся и забил насмерть.
Свидетель Острыжнюк, знакомый Сливоцкого, заявил, что вскоре Николай пришел к нему с сумкой, где лежали джинсы и банка томатной пасты. Джинсы изъяло следствие, сын погибшей опознал их, как брюки мамы. Николай, в свою очередь, утверждал, что оставил у Острыжнюка джинсы, которые выменял у другого знакомого, тот подтвердил это. Но судьи решили, что джинсы, представленные в суде, Сливоцкий носить не мог, поскольку они на него слишком малы.
Версия о виновности Сливоцкого подтверждается показаниями жены, заявившей, что Николай в нетрезвом состоянии признался, что убил женщину. Это подтвердили супруги, у которых снимал жилье Николай. Правда, в суде один из них от показаний отказался, заявив, что такого следователю не говорил. Однако его заявление суд счел неправдивым.
Второй эпизод – убийство В.Грачевой, произошедшее в ночь с 30 на 31 октября. По версии следствия в эту ночь Сливоцкий отправился к знакомому Ю.Максименко. По дороге он заметил женщину, догнал ее и дважды ударил металлической деталью от ворот, которую подобрал неподалеку. Когда она упала, он продолжил избиение ногами, а потом попытался изнасиловать. Но не смог – был пьян. Тогда он задрал женщине свитер, укусил за грудь, похитил 10 грн. и сбежал. В результате нападения потерпевшая скончалась. Далее Николай встретил знакомую, с которой пришел к Ю.Максименко. Здесь они остались на ночь.
По уже известному нападению на Хазбей события, согласно приговору суда, выглядят так. Николай пришел в гости к ее внуку Сергею, они выпили, а потом ушли из дому. Однако вскоре Сливоцкий вернулся, взял кастрюлю с борщом, поел, а остатки выкинул на улице вместе с кастрюлей. Далее он якобы избил старушку черенком от лопаты. Хазбей получила телесные повреждения средней тяжести.
На закуску – кража со взломом. Еще в феврале 2003 г. Сливоцкий совершил кражу СВЧ-печи и четырех пакетов сока из ларька.
После прочитанного высшую меру наказания для такого изверга следует приветствовать громкими аплодисментами.
Но так ли все было на самом деле?
Упрямые факты
Во время суда Светлана Сливоцкая поняла, что вновь промахнулась с выбором защитника. По ее словам, тот слишком много пил и нередко на судебные заседания его приходилось тащить чуть ли не волоком. Даже работники суда сочувствовали женщине.
Так появился третий адвокат – цепкий, хваткий. И факты, ставящие под сомнение приговор, посыпались как из рога изобилия.
Начнем с Веры Крышталь. Оказалось, что по подозрению в ее убийстве был задержан Сергей Кравченко – сторож кукурузного поля, где случилась трагедия. Согласно показаниям родственников погибшей, она ушла из Вознесенска 17 сентября к матери в Таборовку, но там так и не появилась. Есть свидетели, которые видели ее на дороге в ста метрах от села около 18.00 вечера того же дня, а рядом с ней – мужчину в джинсовой куртке и спортивных брюках. Согласно показаниям С.Кравченко, он избил, изнасиловал и задушил потерпевшую в этот день около 18.00, будучи одетым как раз в спортивные брюки и джинсовую куртку. Он указал место преступления, где и был найден труп. Поскольку тело обнаружили в стадии гнилостных изменений, установить, имело ли место изнасилование, эксперт не смог. Смерть могла наступить как от черепно-мозговой травмы, так и от удушения. Чтобы определить причину смерти, эксперт изъял щитовидный хрящ, подъязычную кость и другие образцы. Однако точная причина смерти следствие не заинтересовала. Правоохранители не захотели узнать, от чего погибла В.Крышталь – от ударов по голове или от удушения. Добавим, что ранее Кравченко был осужден на 15 лет за аналогичное преступление – изнасилование и убийство пожилой женщины.
Описывая одежду Крышталь, ее сын заявил, что она была в юбке. Однако после ареста Сливоцкого и изъятия пресловутых джинсов у свидетеля Острыжнюка, он радикально меняет показания, дескать, мама пропала не 17, а 18 сентября (хотя в ночь с 17 на 18 она дома не ночевала, в Таборовке не появилась, в последний раз ее видели живой именно 17 сентября вечером, что полностью совпадает с признаниями Кравченко), и одета была не в юбку, а в джинсы. Изъятие и опознание джинсов проводилось с нарушениями. Предварительно сын покойной не описал их, не назвал признаки, по которым готов их опознать. Отсутствует и точное описание изъятых джинсов. Н.Сливоцкий подчеркнул, что джинсы с «пятнами, похожими на кровь», ему не знакомы, у него были совершенно другие. Свидетель, в присутствии которого изымали джинсы, заявил судьям, что никаких пятен на них не было. В свою очередь судьи посчитали, что джинсы, изъятые у друга подсудимого, принадлежат убитой и Сливоцкий не мог носить их, поскольку они на него коротки. Откуда на них «пятна, похожие на кровь» – непонятно.
Это ладно, есть нестыковки покруче. Как выяснила адвокат, Сливоцкий на 7 см ниже покойной. И если брюки на него малы, то на убитую – тем более! Даже если бы несчастная смогла их кое-как натянуть, джинсы смотрелись бы на ней смешно. Стала бы немолодая женщина идти к маме в таком наряде?
Самооговор Сливоцкого при детальном рассмотрении выглядит крайне неубедительно. На следующий день после исчезновения потерпевшей Сливоцкий (по версии следствия, настолько пьяный, что даже не мог совершить половой акт), решил идти из Вознесенска в Братское к двоюродному брату. Напрямик по карте это 37 км, а по петляющей дороге – еще больше. Как он собирался преодолеть это расстояние – пешком? Или надеялся, что его, в доску пьяного, кто-то пустит к себе в машину?
По дороге он видит женщину, избивает и грабит. У него нет сил ее изнасиловать, но есть силы отправиться на поиски орудия преступления, найти камень и добить жертву.
Что-то тут не так! Вспомним «врадиевское дело»: изнасилованная и избитая жертва, претерпевая боли и страдания, затаилась и молчала, когда насильники вернулись, чтобы добить ее. Она, теряя сознание, старалась убраться подальше, дабы обезопасить себя. А здесь жертва остается на месте и терпеливо ждет, когда ушедший за орудием убийства насильник вернется, чтобы добить ее. Нет, еще круче: она громко кричит, чтобы преступник знал, куда ему возвращаться. А то вдруг заблудился, он же пьяный!
Во время следственных экспериментов С.Кравченко место преступления указал точно, а Сливоцкий ошибся на 550 м. Чтобы было понятно, в центре Николаева протяженность одного квартала примерно 100 м. Представьте, подозреваемый указал, что совершил преступление на углу Советской и Адмиральской, а на деле оно совершено на отрезке между Шевченко и адмирала Макарова. Можно ли верить таким «признаниям»? Абсурд. Но у Сливоцкого аналогичные «признания» приняли и прокуратура, и суд.
На месте преступления отпечатков пальцев Сливоцкого нет, следов его биологических материалов, каких-либо принадлежащих ему вещей или их фрагментов – тоже нет, а джинсы «с пятнами» на экспертизу не направлялись. Да и суду они были представлены в незапечатанном виде. Так что до суда их могли испачкать чем угодно. Хоть гексогеном с полонием!
Остаются показания жены Сливоцкого и домохозяев, которым он рассказал об убийстве. Но хозяин дома в суде прямо дал понять: ничего подобного он не говорил, его показания извращены. А жена позднее призналась, что милиционеры оказывали на нее психологическое давление, запугали и вынудили свидетельствовать против собственного мужа. «Он уже не человек, его жизнь закончится в тюрьме. Будешь его выгораживать – пойдешь как соучастница, а твоя дочь останется сиротой, окажется в детдоме и проклянет тебя за испорченную ей жизнь», – внушали ей. Был ли выбор у Сливоцкой? Только в фильмах все у нас гордые и смелые. А на деле тогда женщина из провинциального городка хотела одного – избежать тюрьмы.
Есть еще несколько свидетельств, в пух и прах разбитых адвокатом Сливоцкого. Например, о сумке, которую он якобы похитил у потерпевшей. В приговоре суда речь идет о том, что в ней была банка с томатной пастой, и эту сумку он отнес Отрыжнюкам. Суд указал, что Отрыжнюки подтвердили это. Но они таких показаний не давали! Не дал суд оценку и такому факту: в пояснениях свекрови покойной указано, что Крышталь несла в Таборовку томатную пасту, но и капусту. Слово «капуста» написано неразборчиво, и она осталась неучтенной следователем. В показаниях Сливоцкого фигурирует только томатная паста. Это в очередной раз подтверждает, что свои показания Н.Сливоцкий давал под диктовку.
По большому счету у следствия остался один козырь – явка с повинной. Но Николай пояснил, что ее выбили путем рукоприкладства.
Странно, С.Кравченко дает признательные показания, указывает точное время, место и способ убийства, не в его пользу судимость за аналогичное преступление. Но его отпускают. А вот Сливоцкий называет другую дату убийства, указывает неправильное место, однако обвиняют именно его на основании сомнительных показаний, от которых свидетели дружно отказались. Удивляет и то, что свои показания в ходе следствия менял сын погибшей, ранее судимый, и, как говорят, вроде бы знакомый с С.Кравченко.
Остается пояснить, зачем следствие «перенесло» убийство с 17 на 18 сентября. Оказывается, в этот день Сливоцкий действительно поехал (а не пошел) в Братское к тетке, откуда позвонил в Вознесенск. Звонок зафиксирован «Укртелекомом», есть подтверждающий документ. Да только кому это интересно!
Другие эпизоды
Перейдем к убийству Валентины Грачевой. В тот день Николай Сливоцкий, повздоривший с женой, ушел из дома и провел ночь на квартире Ю.Максименко. Утром оба отправились… в милицию. Но не с чистосердечным признанием в убийстве, а с заявлением о краже куртки, которую похитили у Максименко. После этого Сливоцкий пошел к жене мириться. И – момент, настороживший следствие! – дома принялся застирывать брюки.
Николай пояснил, что брюки испачкал, срезав путь и перейдя речку по т.н. «кладке». А застирал оттого, что по жизни аккуратист – он часто стирал свои вещи. Да и вообще, представьте ситуацию: человек совершает убийство, в заляпанных кровью брюках приходит к другу, утром в этих же окровавленных брюках идет в милицию (!) и только вернувшись домой решает уничтожить улики: «Жена, грей воду, нужно кровь застирать!». Согласитесь, это немыслимо. К тому же Сливоцкая показала, что брюки были испачканы грязью, но не кровью. Вопрос можно было прояснить просто: провести экспертизу. Но она проведена не была.
В показаниях Сливоцкий утверждает, что догнал Грачеву и ударил сзади. Но по заключению эксперта повреждений в этой части головы у потерпевшей нет. Напротив, скорее всего, она находилась лицом к травмирующему.
В явке с повинной Сливоцкий говорит, что у В.Грачевой была полиэтиленовая сумка, но куда она отлетала – не помнит, куда делась – не знает, куда делось орудие убийства – тоже не знает, зачем кусал потерпевшую за грудь – опять-таки не знает. Теперь возьмем показания свидетелей, протокол воспроизведения и протокол осмотра сумки. Согласно этим документам у покойной была не полиэтиленовая, а кожаная сумка. Место ее обнаружения свидетельствует, что нападение на Грачеву произошло в ином месте, а не в переулке, на который указал Сливоцкий. Пятна бурого цвета указывают, что в момент нанесения телесных повреждений сумка оставалась у потерпевшей, а не отлетела, как свидетельствует Сливоцкий.
В крови трупа обнаружен алкоголь в 2,2 раза выше нормы. Значит, перед смертью женщина выпивала. Когда, где и с кем, не возник ли после этого конфликт, закончившийся убийством? На эти вопросы ответов нет.
Как и в случае с предыдущим убийством, вещей, отпечатков пальцев и биологических материалов осужденного на месте преступления не обнаружено, свидетелей убийства нет.
Показателен еще один факт. В приговоре указано, что убийство совершено 31.10.2003 г. в 24.00, т.е. в ночь с 31 октября на 1 ноября. Вместе с тем труп обнаружен 31 октября около 7.00 утра. Выходит, когда Сливоцкий «убивал» Грачеву, она уже почти сутки как лежала в морге. Наверняка, день убийства в приговоре перепутан случайно. Но эта «случайность» ярко свидетельствует о низком качестве судебного следствия. А ведь решается судьба человека!
Результаты следствия по старушке Хазбей тоже оставляют больше вопросов, чем ответов. В материалах дела нет неопровержимых доказательств, что Сливоцкий покушался на нее. Нет отпечатков пальцев ни на черенке лопаты, которым он де избивал потерпевшую, ни на кастрюле, которую он якобы выкинул во дворе, ни каких-либо других доказательств. Телесные повреждения потерпевшей относятся к легким за исключением перелома фаланги пальца. Где тут покушение на убийство?
Согласно выводам эксперта, эти травмы могли образоваться от удара о тупые предметы. Иным словами, старушка могла упасть и получить травмы. Прояснить картину могла бы сама Хазбей, но она обстоятельства произошедшего не помнит. Оно и неудивительно, ведь бабушка была доставлена к врачам пьяная и даже не просто пьяная, а в состоянии «алкогольного делирия» – белой горячки. В таком состоянии она могла смело утверждать все: что ее избили соседи, ваххабиты и даже зеленые человечки. Потом память к бабушке с «психоорганическим синдромом в виде стойкого, умеренно выраженного астено-невротического синдрома со снижением интеллектуально-мнестических функций» – вернулась. И вернул ей память… следователь. Вот цитата из показаний ее дочери: «мать не говорила, кто ее избил… о том, что это был Сливоцкий, мать узнала от следователя… после допроса следователем мать сказала, что это был Сливоцкий».
Как все просто! Старушке с белой горячкой и сниженным интеллектом следователь внушил, что ее избил Сливоцкий. Вот как она его «опознала»! Кстати, в выводах судмедэксперта прямо указано, что установить, существует ли связь между белой горячкой и телесными повреждениями, должна психиатрическая экспертиза. Но следствие ее не назначило. Вместо этого оно «назначило» виновного.
Понимая, что мы утомили читателя, лишь коротко напомним о четвертом эпизоде – краже. И здесь все выглядит странно. Сливоцкий утверждает, что совершил кражу в феврале 2003 г., а явку с повинной написал 22 ноября. Оказалось, что кража в милиции не зафиксирована. В тот же день, 22 ноября, пострадавшая написала заявление в милицию. Похвальная оперативность, особенно если учесть, что с момента гипотетической кражи прошло уже девять месяцев – родить можно! Вот она и «родила». Заявление.
Эпизод с кражей выглядит очередным вымыслом следствия, но – будем справедливы – Сливоцкий признал себя виновным. Почему? Задать этот вопрос Николаю, находящему в Бердичевской колонии, оказалось затруднительно, но это смогла сделать его сестра. Сливоцкий ответил, что никакой кражи не было, а обжаловать приговор в этой части он не стал, чтобы не отвлекать внимание от более серьезных обвинений. Оставим этот эпизод на совести Николая – крал или не крал… Но ведь не насиловал, не грабил, не убивал! По крайней мере, он так утверждает.
Гримасы слепой Фемиды
Собрав багаж доказательств в пользу невиновности Сливоцкого, его адвокат, уже третий по счету, обратилась в Верховный Суд. По воспоминаниям мамы Николая, коллегия судей слушала дело без интереса – кто рассеянно рисовал в блокноте, кто смотрел в окно. А за окном бурлила жизнь. Шел январь 2005 г., время инаугурации Ющенко. Должно быть, судьи были больше обеспокоены собственной судьбой, в свете «помаранчевых» чисток, нежели Сливоцким. Несмотря на приведенные факты и нестыковки дела, коллегия палаты по уголовным делам Верховного Суда оставила приговор в силе.
Когда сталкиваешься с нашей судебной системой, кажется, что на глазах украинской Фемиды действительно надета тугая повязка, из-за которой она не видит очевидных вещей и живет в мирке, где главенствует принцип одного из организаторов сталинских репрессий А.Вышинского «признание – царица доказательств». Он обошелся в миллионы невинных жизней тогда, он продолжает ломать судьбы людей сейчас.
Порой судебные решения бывают столь несправедливы, что становится страшно. Хочется забиться в свою скорлупу и спрятаться, лишь бы не перейти дорогу сильным мира сего. Иначе сам окажешься за решеткой. Ведь разбираться по существу вряд ли кто-то станет. У нас прав тот, у кого больше прав. Или тот, кто вовремя сунул под мантию «сколько надо».
Светлана Сливоцкая делала все, что было в ее силах: обращалась к омбудсмену, инициировала пересмотр приговора, обращение в Европейский суд. Но добиться ничего не смогла.
А потом…
Потом у нее кончились деньги.
– Я истратила все, а толку – ноль, – вспоминает мама Николая. – Каждый раз приходилось ехать в Николаев, общаться с адвокатом. Там четко: консультация – 600-700 грн., подготовить письмо – 1,5 тыс. Я перестала платить – и все заглохло. По незнанию надеялась на Европейский суд, но потом узнала, что процедура рассмотрения там очень сложная, с судом нужно держать связь, регулярно обращаться. А на это у меня нет ни средств, ни юридических знаний.
На своем примере Сливоцкая узнала, что в стране, где все равны и каждому гарантирована бесплатная юридическая помощь, это равенство стоит больших денег. А если их нет, с тобой может произойти то, что происходит с больными, не имеющими денег на нашу бесплатную медицину. Сколько их умерло, сколько еще умрет!
Надежда затеплилась, когда мама обратилась к правозащитникам, а затем на ТРК «Украина». Появился сайт, посвященный Сливоцкому, им заинтересовались правозащитники, у Генпрокуратуры прошли пикеты в его поддержку, начался сбор денег для оказания ему правовой помощи. Выяснились и интересные подробности. Например, следствие по делу Сливоцкого вел юный следователь со стажем работы в… 4 месяца. Сегодня он пошел на повышение в прокуратуру области. Сюжет с его участием был показан в телепрограмме «Говорит Украина». Там он признает, что обвинение в изнасилованиях базировалось не на экспертизах, а на показаниях Сливоцкого, и тот сотрудничал со следствием охотно. Так, добавим, «охотно», что, по свидетельству родных, поначалу после Вознесенского райотдела его даже не захотели принимать в Николаевский СИЗО, настолько сильно он был избит.
В этой истории непонятно, зачем на Сливоцкого столько навешали, ведь реальный подозреваемый в убийстве Крышталь имелся, по эпизоду с Грачевой против него нет реальных улик, на Хазбей, похоже, и вовсе никто не нападал, а кража из ларька выглядит высосанной из пальца. Ответ дали киевские правозащитники. Скорее всего, Николая попытались «закрыть» по делу Хазбей по горячим следам, а заодно навесили «глухарь» – убийство Грачевой. Поскольку отчим Николая находился на прибыльной должности, к Сливоцким под видом адвоката подослали «баблосборщика», а когда те денег не дали, решили «довесить» дело убийством Крышталь и кражей. Это лишь версия, но весьма правдоподобная.
Из рук вон плохо проведенное следствие не позволило установить настоящих убийц. С тех пор утекло много воды. Умерла старушка Хазбей, загадочно погиб С.Кравченко, ушли из жизни некоторые свидетели. Николай Сливоцкий обречен на медленное умирание в тюрьме.
Возможно, вопреки приведенным фактам, он и есть жестокий убийца, во что и сегодня верят сыновья погибших женщин. Возможно, его место в тюрьме. Но это должно доказать объективно проведенное досудебное следствие и суд. К сожалению, то следствие, которое проводилось десять лет назад, назвать «объективным и всесторонним» язык не поворачивается.
Станислав Козлов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике