Имя николаевского художника Леонида Ященко до недавнего времени не было известно горожанам. Однажды (случилось это пять лет назад) он пригласил любителей живописи на свою первую персональную выставку. Горожане увидели работы и удивились… начинающий автор был нов, интересен, необычен. Неожиданной была тематика его полотен… Наш город! Не многие николаевские художники писали Николаев с такой любовью и в таких количествах, как это делает Леонид Ященко.
Прикосновение
Иногда Господь посылает земным чадам царские подарки. Леонид получил свой «подарок» уже в зрелом возрасте - «праздник живописи». «Я не могу без нее жить, начинаю болеть, когда долго не пишу. Становлюсь злой, чувствую дискомфорт, тоску»… - так говорит он сегодня о своем состоянии вечно неудовлетворенного творческого человека.
По каким дорогам его водила судьба, пока не привела к живописи? Родился и всю жизнь живет в Николаеве, здесь давно обосновались его прадеды и скромно трудились на благо города три поколения предков. Леонид никогда раньше не писал картин и занимался совсем другим делом: после окончания машиностроительного факультета НКИ работал в отделе художественного конструирования ЦНИИ «Тайфун», затем в бюро новой техники и роботизации завода «Экватор», затем в художественно-производственном комбинате оформителем.
Словом, деятельность его хоть и была далека от живописного искусства, однако рисунок и творчество присутствовали в ней всегда. Рисовать он любил и умел: в юности тому способствовали занятия в изостудии Дома офицеров флота, а позднее – курсы повышения квалификации в Харьковском художественно-промышленном институте.
Тяжелые перестроечные времена заставили Леонида надолго забыть о грифелях и красках. Трудно добывал хлеб насущный, «выживал» в новой стране - как сотни тысяч представителей украинской интеллигенции. В окружении его оказались люди, которых интересовали в основном вещи прагматические… а он в душе всегда был художник… В общем, нелегко было - и морально, и физически.
Потом пришло время строить дом для семьи и будущих поколений. Кстати, с этого самого дома и начались удивительные перемены в его судьбе. Однажды Леонид решил купить для гостиной пару авторских живописных полотен. В выставочном зале на Советской случай свел его с николаевским художником Валентином Меркуловым. Заглянул к Валентину в мастерскую – раз, другой, третий. Смотрел, как работает художник, получил несколько мастер-классов, попробовал и сам встать к мольберту.
Чуть-чуть прикоснулся к миру живописи Леонид Ященко – и пропал. Такая жажда творчества всколыхнулась внутри, такое мощное, неотвязное желание писать… Карандаша в руках к тому времени он не держал уже, наверное, лет двадцать.
Другое
измерение
Искушенного николаевского ценителя живописи удивить чем-то новым, в принципе, трудно. Наш зритель знаком с творчеством многих хороших, самобытных художников. Но Леониду Ященко удалось заинтересовать горожан своими работами на первой же персональной выставке. А показал он николаевцам всего-навсего... наш город. Родной город, но такой, каким мы не ожидали его увидеть. Мы не знали, что он может быть так красив: и в зимнюю игольчатую стужу, и в весеннем цветении абрикосов, пронизанный летними солнечными лучами или тронутый рыжей кистью осени.
Вряд ли у кого-то из николаевских живописцев «собралось» в творческой биографии такое количество современных и ретро-пейзажей, воспевающих Николаев… Причем отнюдь не парадный его фасад. Леониду удалось опоэтизировать именно наши провинциальные задворки: ветхие домики, убогие улочки, коммунальные дворики.
Проза запущенного края, от которой мы устали (от этих облупленных стен, переполненных урн, рекламных щитов) – в его картинах отступила, исчезла, ушла в другое измерение. А художник показал нам изначальную красоту, поэзию нашего города, которую ему, возможно, единственному из нас всех дано видеть. Прелести каменной кладки, абрис готики и классицизма, радужную гамму неповторимых южных красок. Одним словом, повседневность сквозь призму мечты и воображения.
Эффект получился удивительный: Николаев на его полотнах предстал знакомый, привычный и одновременно - неведомый. Дома оказались живыми существами. Пейзажи соединили в себе реальный город и сказочный.
Очередь сказки
И вот тут в нашем повествовании о художнике наступает черед сказки – совсем в духе Ханса Кристиана Андерсена. Жил-был в городе Николаеве мальчик. Он любил бродить по улицам и рассматривать старые здания. Вечерами он подолгу стоял у светящихся окон домов и в его фантазиях рождались необыкновенные истории о жизни людей, тени которых мелькали за опущенными шторами.
Однажды 31 декабря, как раз накануне Нового года, мальчик пришел к старой кирхе на улице Адмиральской. Лежал снег, стрелки часов над входом отбивали ритм вселенского времени, и праздник наступающего года в томительном ожидании дрожал в воздухе. И так прекрасен был этот зимний вечер, и таинственность синих сумерек, и новогоднее преддверие желтых окон, что мальчик дал себе слово приходить сюда каждый год 31 декабря, в пять часов пополудни…
Прошло более 40 лет, а он ни разу не изменил своей традиции. Тогда, в далекой юности, на новогоднюю встречу у стен кирхи стали приходить друзья: мальчик впустил их в свою сказку – и друзьям там понравилось. Потом повзрослевший мальчик привел в свою сказку любимую девушку, и новогодняя фантазия осталась лучшим воспоминанием ее жизни. Со временем юношеская влюбленность растаяла, обратившись в легкую грусть воспоминаний, а сказка осталась: девушка еще лет десять, наверное, приходила 31 декабря, в 5 часов вечера, во дворик кирхи.
А потом она уехала в другой город, время разлучило, разбросало по разным странам старых друзей и подруг. Календарь листал даты: десять, двадцать, тридцать лет… Очень-очень повзрослевший мальчик никого никогда не ждал у ворот кирхи. Все, кто приходил, появлялись без приглашения и без напоминания. Иногда он встречал свою сказку 31 декабря совсем один, иногда – в большой компании друзей.
И однажды, спустя десятилетия, совершенно чудесным образом он снова увидел здесь ЕЁ. Она приехала на несколько дней погостить в Николаев и просто взяла и пришла – по старой памяти.
Фантазии
и сюжеты
Когда я оказалась на первой персональной выставке Леонида Ященко, люди, понимающие толк в живописи, меня спросили: что тебе понравилось больше всего? Я ткнула пальцем в кирху. Так меня задели за живое эти синеватые сумерки, эти ракушняковые кирпичики, из которых сложен готический храм, надломленные стволы голых акаций и… моя любимая цветовая гамма: джинсовая голубизна вперемешку с темной латунью. Картина не разрешила мне осматривать ее сюжет поверхностно: она затягивала в глубь полотна, манила светящимися окошками домов, звала в сказку. Почему-то казалось – в сказку Андерсена, где рассказывают истории своей жизни старые вещи. В сказочной кирхе жили часы с боем, деревянная фигурка Иисуса, пыльная лавка и потрепанный томик Библии на окне.
А потом выяснилось: тема кирхи – одна из любимых в творчестве Леонида Ященко. Он писал этот храм не единожды - не повторяясь, отыскивая всё новые и новые ракурсы, идеи, краски, фантазии. «Я не боюсь писать одни и те же уголки Николаева по нескольку раз, - говорит автор. – Я вижу их в другом настроении, в другом цвете, в другом сезоне»…
Иногда он «вынашивает картину» несколько дней, иногда – несколько недель. Но может написать за сутки… однако надо, чтобы появились лихорадка, транс, непреодолимое волнение и желание высказаться. Как рождается его сказка? Он не копирует городскую картинку. Сделав в альбоме точный карандашный набросок, за мольбертом он создает свою фантазию. Большей частью фантазии приходят к нему по утрам, часов в пять-шесть, когда просыпающийся человек еще находится между сном и явью. В мареве пробуждения всплывают размытые образы, трепетные силуэты, недосказанные химеры. Из этих образов материализуется будущий сюжет.
«Мне часто снятся старые дома. Я просыпаюсь с мыслью: ну как же я не видел раньше этой красоты? Берусь за кисти и счастлив оттого, что это чудо творчества пришло ко мне… и горько оттого, что так мало времени осталось и я могу не успеть сказать всё, что хочу сказать»…
Сжатие пространства и времени
Ну, положим, неудовлетворенность творческого человека – это нормальное состояние. Равно как и постоянный поиск. Только у Леонида этот поиск идет на очень высоких оборотах, в условиях сжатия пространства и времени. У него нет в перспективе десятков лет на приобретение опыта, все делать надо очень быстро. Потому он торопится, пробует разные техники, приемы, иногда просто «балуется», «играет» и - получает огромное удовольствие исключительно от процесса творчества. Продастся картина или нет, заслужит ли она высокую оценку у зрителей – это для художника не главное. Главное – полная независимость и свобода творчества… И все же: «Я льщу себя надеждой, что я прогрессирую… что мои работы становятся всё лучше… что они будут интересны нашим потомкам. Надеюсь, со временем их ценность возрастет – художественная и историческая, когда уйдут в прошлое эти старые дворики, домики, заборы», - говорит Леонид Ященко.
Глядя на мужа, однажды к мольберту подошла Надя. Попробовала смешивать краски, выстраивать перспективу. Получилось, увлеклась и частенько стала тоже пропадать в мастерской. «Надя способная ученица, интересно работает… Я даже у нее иногда какие-то идеи «подглядываю», - шутит Леонид. Надя создает свой живописный мир: цветы, натюрморты, женские портреты. К примеру, вот эти махровые ирисы Леня никогда бы так здорово не написал – тут женская нежная душа нужна.
А у него – свои «мужские игры»: поиски, пробы, «баловство» у мольберта продолжаются. В нынешнем году он стал писать Николаев с высоты птичьего полета. «В этом есть что-то возвышенное: поднимаешься в небеса и смотришь на город сверху»… Вот знакомый пятачок на Советской и проспекте. Вот парадное величие Рождественских и Касперовских куполов. А вот опушенная инеем сказка двуглавого костела – вечер накануне Рождества.
И все-таки роднее и ближе ему среди сюжетов старые николаевские дворики. «Заходишь во двор, идешь, идешь, петляешь по дворовым лабиринтам – и вдруг открывается такая живопись, такие допотопные развалины… Иногда мне удается написать обыденные, убогие вещи… эти теплые, человеческие, провинциальные строения. С их «уходом» исчезает душа старого города. Тепло камня заменяется вагонкой. Для меня здания - живые. Можно передать столько оттенков настроения, спрятанных в этих стенах, в этих окнах… Я не устаю это делать и делаю с большим удовольствием»…
Наталья Христова.
Фото автора.
Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике
Добавить комментарий к новости "Поэзия старого дворика"