Небо серое, тяжелое, его пучит снегом. И эта вечная серая чвяка под ногами – обычная зима в Николаеве, самая праздничная погода: что на Рождество, что на Новый год, что, как вот сейчас, под Старый новый… Впрочем, и настроение у девушки было такое же – бесцветное и безрадостное. Почти неделю она сидела безвылазно в чужой квартире, огромной, навороченной, но совсем еще необжитой.
Роза Сушеная
Школьная подружка Настя с восторгом выделила ей ключи от апартаментов: живи, сколько надо, пользуйся всем, что в холодильнике, - здесь он тебя точно не найдет, только мобилку отключи. «Он» Насте сильно не нравился: лох и придурок, как на такого вообще запасть можно было, а тем более – замуж выйти! Настя всегда была практичная, с детства, и мужа вычислила, выпасла себе правильного – немолодого такого «папика», но с бабками.
Можно только позавидовать. Но девушка не завидовала – она Настьку очень любила и радовалась за нее совершенно искренне. Ее-то воспитывали совсем иначе, с идеалами. Деньги – не главное, - учила начитанная мама и подсовывала дочке шедевры русской и мировой литературы для обязательного прочтения. Эх, сгорела бы ярким пламенем домашняя библиотека – может, и жизнь сложилась бы побогаче!
Что не завидует и что любит, – это Настасья знала, она вообще хорошо знала свою подругу. И потому безостановочно и бесстрашно ей хвасталась: мужем, его подарками, родственниками, друзьями, связями, возможностями. Звала с собой на самые разные тусы: мы и для тебя жениха нормального найдем – запросто, твой-то куда годится…
Куда годится? Они трое учились в одном классе. Денис перешел в их школу в девятом, он всегда был красавец, но нелюдимый какой-то. Интраверт – это точно о нем она вычитала в одной из умных домашних книг. Вычитала – и ладно, не до Дениса ей, надо учиться, знания получать. Получая эти самые знания, она, оказывается, ничего вокруг не замечала.
В классе, как в мыльном сериале, кипели тааакие любовные страсти! С завистью, ревностью, конкуренцией. Пацаны – те в семнадцать лет еще сплошь лопухи и недоросли, но и из-за них развитые одноклассницы устраивали кровавые баталии с выдиранием волос и выламыванием накладных ногтей. Потом мирились, обнимались и под пиво с сигареткой делились подробностями своих романов. Ну, действительно, не заканчивать же школу девственницами!
Многие девчонки – кто тайно, кто явно – были влюблены в Дениса, бесились оттого, что он игнорировал их знаки внимания. Но что самое, оказывается, странное – многие мальчишки были влюблены в… нее. Вот бы никогда не подумала и не заметила этого, если б не Настька! Смешно тогда получилось: Настя заявилась к ней домой с разборками, готова была скандалить, даже подраться, а закончилось это тем, что они стали лучшими подругами. Тогда же Настасья окрестила ее «Розой Сушеной» - «Эрэс» для простоты - и странное это прозвище прилипло, прижилось как родное.
С высоты «Адмирала»
Девушка подошла к огромному, в пол кухонной стены, окну. С высоты этажа «Адмирала» открывался престижный, по задумке архитектора, вид – на условно белый дом областной администрации, тусклую реку, битые ржавчиной краны завода. Пейзаж в оконной раме на самом деле получился серым, скучным и безрадостным, наружу выходить совсем не хотелось. Неуютно и внутри шикарной квартиры, напичканной дорогой мебелью, бытовой техникой и дизайнерскими штучками.
Балувана вы, девушка, все для вас не так… Попутешествовала из комнаты в комнату, повглядывалась вдаль сквозь качественные стеклопакеты. Не дом – а просто корабль какой-то. Крейсер. А она – капитан. Нет, адмирал на капитанском мостике. И команды нет никого, и вообще – женщина, на корабле! Одна-одинешенька, куда плыыыыыть?
Квартира в «Адмирале» стала только очередным вложением денсредств Настькиного супружника. Жить они, похоже, здесь так и не соберутся. Для жизни был вполне пригоден уютный загородный дом, а престижная квартира супружником использовалась для больших тусовок и тайных вечерь с партайгеноссами по бизнесу. Потом, ложась костьми, здесь трудилась большая клининговая компания, отмывая квартиру и ее начинку до стерильности. Потом плотно затаривался холодильничек размером с «хрущевскую» кухню – до следующего раза.
Крайним разом на этой территории отшумело новогоднее шоу, все как надо, по-богатому, всем понравилось, шоу, типа, маст гоу он! Но на Рождество народ расползся по норкам, а на Старый новый год Настя в веселой компании укатила на крутой горнолыжный курорт. Заряженная квартира осталась ждать праздника – с живой сигнализацией в виде Сушеной Розы. Смешно…
«Да не парься ты! – покровительственно подмигнула подруга, поспешно отдавая ключи сквозь приспущенное стеклышко кукольного автомобильчика. - Ешь, пей, живи, радуйся. Вернусь – найдем тебе шикарного папика вместо этого твоего… зоофила-птицелюба». Ничего такого ей не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Куда плыть?
Еще недавно все в жизни было предельно ясно. Надо хорошо учиться, найти работу по душе, встретить единственную любовь, дожить до счастливой старости и умереть в один день. Гори огнем домашняя библиотека… Училась хорошо – золотая медаль, красный диплом. Центрально-Европейский университет в Будапеште – год безоблачного, беспроблемного счастья. Все включено, все оплачено добрым дядей Соросом – только учись. Можно было учиться и дальше, заниматься наукой, преподавать, работать – такая талантливая, такая трудолюбивая девочка! Она вернулась домой.
Сильно заболела мама, через год умерла. Что светило Эрэс в родном Николаеве? С ее навороченным дипломом по международному праву едва-едва удалось найти место юриста в хронически загибающейся конторе. Все было плохо. И тогда она встретила Любовь. Два года назад зачем-то забрела в старую свою школу, на встречу выпускников. Никто из их класса не пришел на эту встречу – только она и Денис. По-видимому, это была судьба, - так пафосно скажет через полгода пьяный шафер, поднимая тост на их свадьбе. Настя на свадьбу демонстративно не пришла.
Золотые птички в клетках
Они тоже выпили немного в тот вечер – шампанского, вдвоем, больше-то никого из класса не было. Ни до, ни после того, ни он, ни она на встречи выпускников не ходили – видимо, таки действительно судьба… И пошли бродить по городу, то и дело заходя в какие-то кафешки – грелись, пили кофе и шли дальше. Шампанское, кофе, тихий зимний вечер, этот молчаливый мальчик из детства, которого она не видела много лет и, вполне возможно, никогда не увидит больше… Очень почему-то захотелось рассказать – все-все рассказать, как случайному попутчику в поезде. Денис слушал очень внимательно, только однажды перебил, сказал тихо: «У меня тоже мама умерла». Дальше выяснилось, что их мамы лежали в одной и той же ужасной больнице, даже в одной палате. Судьба.
Денис умел слушать, с ним и говорить, и молчать было хорошо. На сером, банальном, обыденном фоне он казался особенным, необыкновенным. А дома у него, в двухкомнатной квартирке, оставшейся от родителей, жили канарейки. Яркие, нереально красивые и веселые птички. Комната, которая побольше, была отдана им целиком – под вольер для самочек, и индивидуальные, специально оборудованные клетки – для самцов, молодняка, для будущих мамаш, высиживающих яйца… Клетки стояли повсюду, даже в шкафах, - везде, где тепло, светло и нет сквозняков.
Канареечный город – нет, целое канареечное королевство жило насыщенной жизнью, здесь были роддом, ясли, школа для певцов и еще много чего. Это было удивительно и очень похоже на сказку. Скоро, совсем скоро и она осталась жить в сказке. Зачем? То ли пошла за Любовью, то ли просто хотела спрятаться от реальности – разобраться бы… На мамину квартиру упорно претендовал старший брат, и она уступила ему с радостью – у брата жена, ребенок, ему нужнее. А у нее теперь есть Денис. И чудесные золотые птички!
Сказка, как это часто бывает, закончилась почти сразу после свадьбы. Дениса ничего не интересовало, кроме его птиц. Он не ходил на работу, чтобы надолго не оставлять их одних. Уехать их города, хоть на пару дней, даже просто сходить в гости - дело нереальное. Зарабатывал он, в принципе, совсем неплохо – веб-дизайном, сайты ему заказывали чуть ли не со всего мира. Но все заработанное тут же тратилось – в содержании птички были действительно золотыми. Но это – ладно. Молодая жена приняла новую жизнь с радостью, очень старалась понять и принять ее правила.
Она очень хотела, как лучше, а получалась какая-то ерунда. Сначала перестали петь два лучших солиста-кенаря, специально отселенных от всего птичьего братства Денисом на кухню. Домашнее расследование показало: у кенарей нарушился световой режим. Женщина, появившаяся в доме, вставала очень рано, чтоб приготовить любимому завтрак, а вечером допоздна тоже возилась на кухне при включенном, естественно, свете.
Дальше – больше, дальше – хуже… Все, что она делала, было не так. Открытая форточка, включенный телевизор – криминал для канареек. Чуть ли не все ее благие намерения оборачивались бедой. Денис не ругал ее, только вздыхал. Они перестали разговаривать. Как назло, Настя подарила подруге на день рождения очаровательного котенка – серую британскую кошечку с оранжевыми глазищами. Ясное дело, страшно породистую и дорогую: других не держим и не дарим!
Котенка пришлось вернуть уже на следующий день. «Эх ты, Роза Сушеная, ну разве ж можно быть такой дурой!» - возмутилась Настя, но «британку» забрала. Дура? Наверное, а что делать. Идти ей было уже некуда, а в сказке места для нее не оставалось. Наступал Новый год – подарки, угощенье, – может, случится, наконец, чудо, бом-бом-бом – и все вдруг станет замечательно. Канарейкам тоже заготовила к празднику их любимое лакомство – свеженькие, хрустящие листики салата, раздала по клеткам утром 1 января. К вечеру почти половина птиц умерли – смертельной для них оказалась доза химии, которой был напичкан этот милый салатик…
Они не разговаривали уже неделю, когда позвонила Настя. Выслушала, выматерилась, заставила взять ключи от квартиры. И вот теперь она стоит здесь, у окна, смотрит на серый горизонт, за которым нет жизни и никогда не появится спасительный остров. Куда плыть?!!!
Надежда
Серый горизонт за окном вдруг взорвался, вспыхнул яркими, солнечными искорками! Откуда – небо намертво обложено тучами и нет в них ни единого просвета… Бред, отчаянная галлюцинация? Но золотое сияние близилось, ширилось – и она, ломая ногти, распахнула навстречу ему тугую оконную раму!
Комната моментально заполнилась птицами – они торопились к ней, садились на руки, плечи, на маленьких смелых крылышках несли свежий, пахнущий цветами ветер в скучный, огромный дом. Канарейки пели, они звучали большим, слаженным, волшебным оркестром – она и не представляла раньше, что они так чудесно поют!
- Надя!
Внизу, далеко-далеко внизу стоит Денис.
- Надя, мы тебя наконец-то нашли! Возвращайся, пожалуйста…
Через минуту уже она была внизу, на земле, рядом, окруженная торжествующим птичьим хором. Рядом затормозила кукольная машинка:
- Эй, Роза Сушеная, стой, ты - куда?
- Не называй меня так больше никогда. Меня зовут Надежда.
Ирина Нежигай.
Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике
Добавить комментарий к новости "Канареечка жалобно поет. Эх…"