"Чистосердечное признание" бывшего прокурора

"Эра милосердия", о гипотетическом наступлении которой в послевоенной Москве спорили герои культового фильма, к сожалению, так и не наступила - ни в одной отдельно взятой стране, ни в тех, что возникли на ее развалинах, истоптанных ламбадой и запуганных бандитскими разборками.
"Карательные органы", правда, тоже не смогли покончить с преступностью, как уверял Володя Шарапов. А это значит, что профессия правоохранителя, в отличие от большинства ее представителей, "на пенсию" не уходит. "Очная ставка"
с прошлым
Михаил Демченко, бывший заместитель прокурора Николаевской области, старший советник юстиции, почетный работник прокуратуры, прожил свою собственную "эру" борьбы с преступниками и преступлениями и имеет к ним свой личный счет. Как и главный персонаж говорухинско-вайнеровского произведения, в "органы" он пришел после войны. Правда, не прямо с фронта, а успев окончить Харьковский юридический университет.
Жизнеописание Михаила Владимировича таково, что по нему можно не один, а три фильма снять. Исторический, приключенческий и, конечно, детектив.
Почему исторический? Да потому, что в его семье всегда жила память о предках, которыми маленький Миша, увидевший свет через 7 лет после Октябрьской революции и выросший в Харьковской губернии, мог сильно гордиться. Легенда семьи Демченко, передававшаяся от дедов к внукам, гласила о том, что родоначальником ее по материнской линии был не кто иной, как казацкий атаман Северин Наливайко. По крайней мере в доме Демченко однажды заночевал известный украинский писатель Иван Ле, который собирал материал об этом историческом персонаже конца 16 века. О чем с ним говорили родители, чем делились, Михаил не знает.
Приключенческая фабула касается линии отцовской и отчасти судьбы его сына: достоверно известно, что прадед Михаила Демченко находился в рядах защитников крепости Баязет, осаждаемой турками во время русско-турецкой войны, и даже был награжден медалью. Причем в одном из боев он проявил недюжинную храбрость, спасая своего командира-полковника.
На Юго-Западном фронте во время Первой мировой войны сражался и отец Михаила Демченко. Вот так и получилось, что практически все представители семейной мужской линии, что называется, "нюхали порох". Не избежал этой участи и Михаил.
Страна огромная встала, значит, на защиту родной земли отправился и юный Миша: он был призван в армию в кровавом 1942-м. Сам он теперь говорит об этом так: "В свои 15-16 лет мы знали, что рождены для того, чтобы воевать". У парней довоенных времен ( и это считалось особым шиком) на пиджаках красовались значки ГТО, БГТО, "Ворошиловский стрелок" и, что в конечном счете повлияло на военную судьбу Михаила Демченко, значки с указанным на них количеством прыжков с парашютом.
Приказано взять
живым!..
Войну он прошел в разведке воздушно-десантных войск 19-й гвардейской воздушно-десантной бригады. Совершил полтысячи прыжков с парашютом. Воевал на Карельском и 3-м Украинском фронтах. Освобождал Европу от нацистской чумы. Остался жив, хоть был не единожды ранен. Награжден 28 орденами и медалями... Эти "телеграфные" строки из его биографии как нельзя лучше характеризуют ту жизнь, которую вел тогда Михаил Демченко: дан приказ - значит, не рассуждать, а выполнять. В кратчайший срок. В небесах, на земле - где угодно.
Михаил Владимирович хорошо помнит свою службу в разведке. По его словам, задача разведчика состояла не только в том, чтобы "языков" через линию фронта таскать - растиражировали этот образ не слишком достоверные книги и фильмы о войне. Их, задач, было значительно больше: наблюдение за врагом, вылазки в тыл противника, поиски проходов на его территорию, а также отставших бойцов... Разведка, по словам ветерана, это "карманное подразделение командира, которое посылают на опасные задания для исправления сложившегося не в нашу пользу положения".
Одно боевое задание крепко врезалось в его память. Оттого, что было особенно страшным и безысходным (не верьте тому, что героям не страшно, они потому и герои, что могут свой страх подавлять, в отличие от большинства людей).
Михаил Демченко вспоминает, что бок о бок с их бригадой тогда сражалось подразделение моряков. И вышло так, что моряцкий начальник штаба угодил в плен к врагу. Разведчикам-десантникам предстояло тайно выкрасть его у немцев. Или, если дело пойдет из рук вон плохо, отбить в бою. А этот бой - нашими малыми силами - мог оказаться для разведчиков последним... "Нам повезло, - вспоминает Михаил Владимирович, - в бой вступать не пришлось: начштаба сумел покончить с собой, чтобы не выдать секреты".
Первый юридический опыт будущий юрист получил еще на фронте: его, безусого 18-летнего рядового, назначили заседателем военного трибунала! Рассказывает он, что большинство дел, в которых ему пришлось принимать участие в качестве помощника судьи, были связаны с неумеренным употреблением спиртного. Причем о "наркомовских ста граммах" он отзывается положительно: сам хлебнул их впервые в 20-летнем возрасте при форсировании Свири, и считает, что указанная норма сохранила здоровье не одному солдату, не одному разведчику, сидевшему часами в болотной жиже по горло, ведя наблюдение за противником. Но при этом, уже в мирной жизни, он всячески приветствовал умеренность в питие. А будучи следователем, не раз отмечал пагубное влияние "зеленого змия" на человека, часто толкающее его на преступление.
Первое дело –
голое тело
Послевоенные дороги привели Михаила Демченко в Харьковский юридический университет, окончив который в 1953 году, он был распределен в прокуратуру Алчевска. Молодой следователь, только-только со студенческой скамьи - какой опыт он мог иметь за плечами, кроме фронтового? Но прокурор города тут же подключил свежеиспеченного следователя к делу. Оно врезалось в его память не только потому, что было первым. Это дело потребовало от молодого человека недюжинной выдержки и самообладания, которым его научила война, - и вполне могло стать последним...
...Прокурор Алчевска арестовал троих преступниц: хитрую, неряшливую старуху, изможденную, кашляющую девушку и... даму, как будто сошедшую с полотен Кустодиева, весьма откровенно одетую. Схема их противоправных деяний была весьма простой, но хорошо продуманной, даже можно сказать, с налетом некоторого "психологизма".
"Кустодиевка" по фамилии Худякова приходила в обувной магазин, "зависала" у прилавка, приценивалась к туфлям и, когда продавщица на что-то отвлекалась, незаметно передавала недешевую, как правило, обувку, рядом стоявшей "туберкулезнице" Голик. Та отходила от прилавка и тихонько клала похищенное в сумку, подставляемую старухой Назаренко. Последняя медленно удалялась из магазина. Суть "трехходовки" была в том, что расфуфыренную (по тем временам хорошая одежда была большой редкостью), колоритную Худякову заподозрить в краже было попросту невозможно. К тому же она не уходила после обнаружения продавщицей пропажи, а громко и убедительно утверждала, что ничего не видела: и вообще, а были ли туфли? В соответствии с тогдашним Уголовным кодексом, подобные дела расследовали милицейские дознаватели, но следователь прокуратуры должен был проверять ход расследования, выполнять ряд следственных действий перед направлением дела в суд. Михаил Демченко добросовестно подготовил постановление о привлечении в качестве обвиняемой Худяковой и отправился на ее допрос.
В крохотное помещение допросной, где за столом едва умещался следователь, ввели Худякову и усадили у двери. Молодой следователь дал ей прочесть и подписать постановление о привлечении в качестве обвиняемой, и скрючась за столом, принялся заполнять протокол допроса, не обращая внимания на Худякову. Водя ручкой по бумаге, он слышал какую-то возню. Когда же поднял глаза - обомлел. Перед ним сидела обнаженная женщина. Парень не растерялся и, опустив глаза, выслушал таки ее показания по делу. После чего вновь принялся писать, опять слыша звуки возни. Дописав, поглядел в сторону обвиняемой. Она к тому времени уже успела вновь облачиться в то, в чем пришла на допрос.
Прошло несколько лет, и, будучи заместителем прокурора Алчевской межрайонной прокуратуры, Михаил Демченко снова увидел Худякову - подурневшую и, в соответствии со своей фамилией, похудевшую: ее опять задержали за совершение какого-то преступления, - и не удержался от вопроса - что, мол, это было? Она ответила, что хотела ногтями разорвать себе кожу на груди, громко заорать, чтобы прибежал конвой, и обвинить неоперившегося следователя в изнасиловании. Сказала, что вдруг пожалела его. У Михаила Демченко на этот счет была другая версия, но ее он Худяковой не озвучил...
"Жаркое" лето 53-го
Михаил Владимирович пришел работать в прокуратуру в нелегкое для правоохранителей время: после самой большой амнистии в истории СССР, последовавшей за смертью Сталина, когда просторы страны захлестнула малоуправляемая орда рецидивистов-уголовников. Он вспоминает, что работать было очень тяжело: наплыв преступности требовал расследования массы уголовных дел. Приходилось допрашивать по 10-15 человек в день, без учета времени суток и невзирая на отсутствие выходных. Но в то же время им приобретался ценный опыт: уже через полгода он, заполняя титульный лист на допрашиваемого, безошибочно угадывал его возраст, вызывая удивление сидящего перед ним. Кроме того, язык мимики и жестов Демченко выучил на практике тогда же, и с тех пор редко ошибался в интерпретации поведения подследственного, уяснив, что, говоря неправду, человек не может до конца овладеть мышцами лица: в этом случае всегда будет иметь место несоответствие между сигналами мышц и произносимыми словами... Так что и эти годы не прошли для него даром.
Листая старую
тетрадь
заслуженного прокурора...
Свыше 30 лет стоял Михаил Владимирович на страже закона в органах прокуратуры, из них 11 лет - в николаевских. Около 20 лет провел на общественной работе, возглавляя совет ветеранов органов прокуратуры Николаевщины. Срок немал, опыт - бесценен, и он делился и делится им охотно, ведь ничто не ново под луной, и все, чем "богат" нынешний криминальный мир, уже когда-то происходило. Поэтому наш разговор с Михаилом Демченко не касался преступности как таковой, а уклонился в сторону самых ярких моментов в его следовательско-прокурорской практике. Но прежде чем перейти к некоторым из них, придется пояснить: обычно за кажущейся легкостью расследования уголовных преступлений стоит тяжелый труд. Нервное напряжение следователей во время допроса и осмотра места преступления, невозможность выполнить все, предписанное законом, в рабочее время... Это еще "цветочки". Самым же тяжелым в его работе Михаил Демченко считает ночные вызовы на место происшествия, вызовы в прокуратуру в выходные дни. В этой связи он вспоминает, как пришел однажды на спектакль с участием звезды тех лет Элины Быстрицкой в театр им. Чкалова (нынешний русский драматический). В самый разгар театрального действа прозвучал голос из динамиков: "Заместитель прокурора области по следствию Демченко, на выход!". Как ушат ледяной воды на голову вылили...
***
Михаила Владимировича, не получившего за все годы службы ни одного взыскания, и в преклонном возрасте не оставляет убеждение в том, что работник прокуратуры не имеет права на ошибку: ни в коем случае нельзя предавать человека суду без достаточного количества неопровержимых доказательств. О подтверждении своих слов примером он долго не задумывался.
Однажды, под давлением СМИ и прокурора, он, молодой следователь, взялся за расследование уголовного дела по обвинению водителя, нарушившего Правила дорожного движения, что повлекло за собой крушение поезда. Раскуроченная машина, поврежденный состав, материальный ущерб, который понесла железная дорога вследствие простоя и сбоя графика движения поездов - таков итог нарушения ПДД... Перед Демченко сидел полностью признающий свою вину человек - водитель той машины. Ничего не скрывающий, не утаивающий обстоятельств дела. А они были странными. Проезжая закрытый неохраняемый переезд, водитель на короткое время выскочил из кабины, в это время локомотив и врезался в грузовик. Дело было направлено в суд, который поступил с парнем достаточно гуманно, определив ему наказание, не связанное с лишением свободы. Отчего? Просто водитель был ... прав. В те годы существовало такое странное предписание: пересекая железнодорожный переезд, шофер должен выйти из машины, лечь на землю, если это происходит зимой - то снять шапку, приложить ухо к рельсу и по звуку определить, не идет ли поезд. Хорошо, что судья вник в это дикое обстоятельство, на котором в материалах следствия следователем Демченко был поставлен особый акцент.
***
Неправда, что в эпоху застоя высокопоставленные лица всегда избегали уголовной ответственности, если таковая им вменялась. Михаил Владимирович припомнил противоположный случай.
Утром 1949 года председатель Алчевского райисполкома, участник войны, торопясь на работу, брился у зеркала опасной бритвой. Его жена делала несколько дел одновременно: готовила завтрак, расчесывалась и... пилила мужа. Он тоже не молчал, и во время семейной пикировки порезался. В гневе он отмахнулся от супруги рукой, в которой была зажата бритва... И перерезал ей гортань, задев сонную артерию. Женщина чудом осталась жива в результате почти молниеносной врачебной помощи, но ужасный шрам на ее шее остался навсегда. Муж пустился в бега и был объявлен во всесоюзный розыск. В 1953 году Михаил Демченко подключился к его розыску и, потратив уйму времени, через год нашел беглеца. Арестованный экс-чиновник полностью признавался в покушении на умышленное убийство. За время своего пребывания вне закона он досконально изучил и УК, и УПК, и понимал, что ему грозит. Тем не менее он рвался в суд, объясняя свое стремление тем, что, находясь на "нелегальном положении", до смерти устал ждать, когда за ним придут. Выспаться он смог за эти годы только в КПЗ. Следователь Демченко тогда сумел "влезть в шкуру" преследуемого человека, который сбежал от страха за содеянное, и искренне посочувствовать ему. Ведь постепенно у беглеца стерлись из памяти действия его жены в тот роковой момент, и он во всем винил себя. Жуткое состояние...
***
В декабре 1969 года у кинотеатра "Родина" в ходе бандитской "разборки" был застрелен уголовный авторитет Розанов по кличке "Батя", николаевский "пахан", одним словом. В результате следственных действий была установлена группа лиц, с которой в тот вечер контактировал убитый и которая после выстрела из охотничьего ружья удалилась в сторону ул. Свердлова (Спасская). На месте происшествия рядом с трупом были найдены початые бутылки с пивом и водкой, стакан, клочки бумаги. Было установлено, что тем вечером Розанов находился в компании ранее судимого Никитченко ("Волоха"). Дактилоскопическая экспертиза показала, что следы пальцев, оставленные на стакане, принадлежат именно Никитченко, а на бутылке - некоему Петренко по кличке "Полицай". На следующий день был допрошен отчим последнего, который показал, что за несколько часов до убийства пасынок ушел из дома с обрезом охотничьего ружья. Появились и иные доказательства причастности этих двоих к преступлению, совершенному вместе с еще одним подельником. Под тяжестью собранных улик все они признались в содеянном.
***
О роли экспертизы и экспертов в расследовании особо тяжких преступлений Михаил Владимирович вспомнил еще раз.
Это случилось в январе 1968 года в селе Диброва Новобугского района. Мастер маслобойки в ходе пьяной ссоры убил своего сына. Чтобы скрыть это, он несколько ночей подряд расчленял его труп, сжигая части тела в печи. Непрогоревшие сыновние кости отец размельчил кувалдой и пережег еще раз. Пепел высыпал в курятник... Вскоре убийца был задержан, но "нет тела - нет дела"...
- Мы понимали, что отсутствие трупа сыграет в суде на руку обвиняемому. Но догадывались, где искать останки убитого, - рассказывает Михаил Владимирович.
Искали в курятнике, в тучах пыли. Вначале просеивали помет, но пыль от него забила легкие. Стали помет размачивать водой - усилилась вонь, и без того невыносимая. Тогда следственная группа уселась у куч птичьего гуано и принялась вручную их перебирать... С раннего утра и до позднего вечера, в течение двух дней! Труд настолько тяжелый, что даже закаленные сотрудники милиции просились на перерыв каждых два часа.
Наконец, прокурору-криминалисту повезло: им был найден несгоревший фрагмент черепной кости человека размером с 5-копеечную монету, до которого не добрались куры. В августе 1968 года расследование дела об этом страшном убийстве было закончено...
***
В 1973 году в Николаеве орудовал маньяк. Об этом мало кто даже из коренных николаевцев знает. В Советском Союзе это был один из первых случаев подобного толка, и огласку посчитали ненужной. Вот что рассказал об этой серии преступлений мой собеседник.
В течение одной недели на разных окраинах города были обнаружены два женских трупа. То, что убийца их нездоров психически, стало вскоре совершенно ясно: он, задирая задушенным женщинам юбки, засовывал в причинное место ветки с листьями. При этом "юный натуралист" не насиловал свои жертвы. Для установления его личности не существовало ни малейшей зацепки. О происходящем в городе были проинформированы все милиционеры.
- Нам повезло, - продолжил старый прокурор. - Одна из потенциальных жертв маньяка обратилась за помощью к участковому, с которым она ехала одним автобусом из Березанки. Дескать, какой-то мужчина на остановке добивается от нее близости. Половой "гигант" был тут же задержан и дал признательные показания. Свои действия он объяснял весьма тривиально: по его мнению, именно так следует бороться с проституцией. А все женщины, попадавшие в его руки, таковыми, как ему казалось, и являлись. На допросе он признался еще в одном убийстве, которое совершил во дворе СШ №8 и о котором никому еще не было известно. Мы поехали туда, и он показал место, где задушил очередную жертву, засунув ей туда же, куда и обычно, пустую водочную поллитровку. Для разнообразия, наверное. Но труп задушенной мы не нашли и догадались, что потерпевшая жива. Так и вышло. Она оказалась бродяжкой, которая выпивала в школьном дворе вместе с маньяком. Когда он стал ее душить, под влиянием спиртного она отключилась, а психопат посчитал, что собутыльница мертва. Просто повезло...
Если бы подобное случилось в наши дни, несостоявшаяся жертва вполне смогла бы улучшить свое материальное положение, занявшись литературной деятельностью. "В руках николаевского маньяка" - чем не бестселлер (прим. авт.)?
***
Михаил Владимирович Демченко уже давно на заслуженном отдыхе. Спокойную старость в семейном кругу он заслужил всей своей нелегкой жизнью. И ею пусть на йоту, но приблизил наступление если не "эры справедливости", то хотя бы маленького временного отрезка, в течение которого эта справедливость восторжествует. Одна для всех. Мы за ценой не постоим.
Елена Кураса.
Фото из домашнего архива М.В. Демченко.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике