Шаг на пути в Европу

Неожиданность (отнюдь не детская), произошедшая в украинском парламенте 3 июля, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Но далеко не везде. Если в Киеве принятие языкового закона привело к блокаде Украинского дома, срыву пресс-конференции Виктора Януковича, голодовкам и потасовке с «Беркутом», в которой досталось даже непобедимому Виталию Кличко, то в других крупных городах протесты были спокойнее и малочисленнее.
Проблема взаимоотношений носителей украинского и других распространенных в нашей стране языков, прежде всего, русского, не нова. Правда, за двадцать с гаком лет независимости уже и слепоглухонемой при желании мог бы выучить украинский, но всё же…
Почему под Украинским домом протестовали против закона «Об основах государственной языковой политики»? Так ли плох этот закон, и если плох, то чем именно? Комментариев, причем абсолютно полярных, на эту тему сегодня столько, что несложно и запутаться. Проще всего самому прочитать скандальный законопроект, тем более что найти его через любой поисковик в сети Интернет – дело одной минуты. Да и сам закон не настолько велик и сложен для восприятия.
Первое, что бросается в глаза, это неоднократные упоминания авторов законопроекта о том, что единственным государственным языком в стране остается украинский и ущемлять его никто не собирается. Об этом, в частности, гласит ст. 6 (государственный язык – украинский, сужение сферы применения государственного языка не допускается), ст. 7 (ни одно положение закона не должно истолковываться как создающее препятствия для использования государственного языка), ст. 11 (не только госслужащие, но и любые другие должностные лица обязаны владеть государственным языком), ст. 30, согласно которой государство содействует развитию украинского языка и культуры за границей. Иными словами, авторы демонстрируют, что никоим образом не покушаются на статус государственного языка, закрепленный в ст. 10 Конституции, прекрасно понимая: если нет украинского языка, не будет и украинского государства.
А что же там говорится о других языках?
Закон устанавливает, что в Украине, помимо государственного, существуют также региональные языки и языки меньшинств, которые действуют в пределах одной или нескольких административно-территориальных единиц. Под последними понимаются регионы, районы и отдельные населенные пункты, в которых носителей таких языков должно быть не меньше 10%. Иными словами, если в Николаеве проживает больше 10% носителей русского языка, что так и есть, ему может быть придан статус регионального. Но болгарский в Терновке или ромский в Ялтах такого статуса не получат, поскольку это только микрорайоны, а не отдельные населенные пункты. Хотя, если в органах местного самоуправления работают здравомыслящие, вменяемые люди, они должны учитывать этническую специфику не только города в целом, но и каждого его микрорайона.
На законодательном уровне закрепляются 18 языков национальных меньшинств. Ну, русский, венгерский, румынский или болгарский – это понятно. Однако в этом списке есть и такие экзотические для современного украинца языки, как, например, крымчакский или караимский. Достаточно сказать, что, согласно Википедии, в мире проживает примерно 1,5 тыс. крымчаков, большинство из них в Израиле, и лишь около 200 человек – в Крыму. Ненамного больше и караимов. Тем не менее оба этноса, как исторически проживающие на территории Украины, имеют право на использование родного языка. Даже, несмотря на печальные демографические реалии. Что еще обращает на себя внимание, – молдавский и румынский в законе указаны отдельно, хотя, по сути, это один общий язык. Но одни его носители, проживающие на территории Украины, позиционируют себя как молдаване, другие – как румыны. Потому составители и решили закрепить статус и тех, и других.
Согласно Закону об основах языковой политики, любое из 18 языковых меньшинств при соблюдении 10%-ной квоты может требовать, чтобы их язык использовался в регионе проживания. По большому счету это происходит и сейчас, просто теперь ситуация, существующая де-факто, закрепляется де-юре. Отныне меньшинства могут требовать, чтобы нормативно-правовые акты в местах компактного проживания дублировались на их родных языках. Демократично? Более чем! Также должностные лица в местах использования региональных языков должны владеть не только украинскими, но и региональными языками. Как это положение будет реализовано на практике, если только речь идет не о русском, пока не очень понятно, но то, что ничьих прав такая законодательная норма не ущемляет, – очевидно.
Ст. 12 закона регулирует моменты, связанные с избирательным правом и определяет, что в бюллетенях для голосования наряду с украинским может использоваться и региональный язык. Для жителей Николаевщины это выглядит как блажь: ну кто у нас не понимает украинского? Зато, скажем, для крымских татар, процесс возвращения которых после сталинской депортации продолжается до сих пор, это жизненно важная норма. Такой возвращенец не то, что по-украински, а даже и по-русски может общаться с большим трудом. Но если он стал гражданином Украины, он такой же, как и мы все, обладает такими же правами, в том числе и правом голоса. Его ли вина в том, что его или его предков в далеком 1944-м как скот в товарных вагонах вывозили за тысячи километров от родного Крыма и с украинской языковой средой он никогда не сталкивался?
Что касается правосудия, в отдельных случаях оно может осуществляться с использованием региональных языков, но при этом судья обязан знать украинский. Помимо этого, закон гарантирует свободный выбор языка обучения. Внешнее независимое оценивание может проводиться на региональных языках, разумеется, за исключением украинского языка и литературы. Объем вещания электронных СМИ на украинском и других языках определяется самими вещателями без какого-либо государственного принуждения. Аналогично – с печатными СМИ. Норма либеральная, и в идеале регулировать объем используемых языков должен рынок: если язык общения не подходит аудитории, такое СМИ быстро потеряет своих читателей, слушателей, зрителей. Соответственно, упадут рейтинги, и рекламодатели, если они не дураки, утратят желание нести сюда свою рекламу. Так что многоязычие украинских СМИ гарантировано. И разве это плохо?
Закон запрещает препятствовать свободному приему телерадиопрограмм из соседних стран. Правда, здесь есть ограничения. К примеру, если иностранное СМИ вдруг начнет пропаганду ксенофобии, развернет антиукраинскую кампанию с призывами к массовым беспорядкам. Сегодня это имеет больше отношения к апокалиптическим сценариям писателей-фантастов, нежели к реальной жизни. Но, чем черт не шутит, если завтра у наших соседей придут к власти какие-нибудь религиозные фанатики или радикалы, выдвигающие территориальные претензии к Украине?!
Ст. 26 закона предусматривает, что маркировка товаров и инструкции по их использованию должны выполняться на украинском языке, но изготовители могут вдобавок использовать другие языки. Нет сомнений, что и здесь все быстро отрегулирует рынок. Впрочем, уже отрегулировал. Наверняка вам попадались украинские товары с сопроводительными надписями на русском, английском, молдавском, грузинском, армянском, казахском, наконец, на иврите. Все зависит от целевой группы потребителей.
А вот в украинской армии, по твердому убеждению авторов законопроекта, должен использоваться исключительно государственный язык. Армия – один из самых консервативных институтов, на которых держится общество, где приказы должны отдаваться и исполняться очень быстро. И если их начнут переводить, дублировать, недопонимать, «творчески доосмысливать», такая армия мгновенно утратит остатки боеспособности. Поэтому, если мечтаешь о карьере военного, учи, сынок, украинский в совершенстве. Да и английский – тоже. Говорят, очень помогает во время миротворческих операций и совместных учений.
Такой вот депутаты приняли закон. Конечно, есть вопросы к тому, как его принимали, почему не учли массу поправок и т.д. Но здесь мы переходим из плоскости взаимного уважения украинцев друг к другу в сферу чистой (или грязной?) политики.
Украинское общество полиэтнично и поликультурно. И покушаться на сложившееся равновесие, баланс интересов, очень опасно. Куда лучше это равновесие, межэтнический и межконфессиональный мир закрепить законодательно. Что, в общем, и попытались сделать парламентарии.
Тут нельзя не привести данные исследования такой уважаемой структуры, как Киевский международный институт социологии, которое проводилось в конце мая. Согласно полученным результатам, 64% жителей страны считают родным языком украинский, 34% – русский. При этом для 36% опрошенных легче говорить на украинском, для 36% – на русском и для 27% – без разницы. 50% респондентов считают, что русский язык и литературу следует изучать во всех школах страны, ещё 42% – что такую возможность следует обеспечить учащимся, которые этого желают.
Эти цифры демонстрируют удивительную толерантность украинцев. В своей массе они за то, чтобы предоставить людям возможность самим выбирать, каким языком пользоваться в общественной жизни, в быту, в учебе. Большинство наших сограждан не считают русскоязычных и вообще иноязычных не патриотами и потенциальными предателями. Мы все ощущаем себя представителями одной нации вне зависимости от этнического происхождения, точно так, как американцы или швейцарцы. Можно говорить на русском, но любить Украину, а можно и наоборот.
Возвращаясь к закону, заметим, что его бессмысленно сравнивать с Валуевским циркуляром или Эмским указом. Этот закон разработан в соответствии с нормами Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств, которая была ратифицирована Украиной еще в 1996 году. Закон – попытка раз и навсегда решить языковой вопрос, выбить почву из-под ног сторонников лингвистических спекуляций. Вот только стоило ли партии власти наступать на грабли, принимая закон накануне выборов и подставляя себя под шквал обвинений?
Обстоятельный ответ на этот вопрос довелось услышать во время общения с одним из разработчиков законопроекта, депутатом Вадимом Колесниченко. Оказывается, многочисленные европейские институции давно требовали от нас принятия такого закона. Были резолюция Европарламента и обращение ПАСЕ о необходимости урегулирования языкового вопроса в Украине, соответствующие призывы комиссара по правам человека Совета Европы, Европейской комиссии против расизма и нетолерантности, Венецианской комиссии, Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств.
Решить вопрос по существу был призван проект Закона «О языках в Украине» №1015-3, в 2010-м внесенный на рассмотрение парламента. Этот законопроект был рассмотрен Верховным комиссаром ОБСЕ по делам нацменьшинств и Венецианской комиссией, которые сделали ряд замечаний. Возникла необходимость в доработке, в результате чего появился нынешний Закон «Об основах государственной языковой политики», где были учтены практически все замечания и предложения европейских институций. И если с законом затянули, то только ради того, чтобы он соответствовал европейским стандартам, был лишен конфликтных и заполитизированных положений.
Нынешний проект, получивший позитивное заключение Венецианской комиссии, предполагает не ассимиляцию, а интеграцию, при которой человек сохраняет свою этническую идентичность и в то же время гармонично вписывается в жизнь страны.
С точки зрения В.Колесниченко, вопрос языка – это вопрос прав человека. Наше государство было создано в 1991 году всеми гражданами Украины. И после этого выделять титульные этносы, делить людей на коренных и некоренных абсурдно.
Что касается практического выполнения закона, безусловно, на это потребуются деньги, и никто точно не может сказать, сколько. Но власть наверняка готова потратить эти средства, чтобы на фоне громких обвинений в политически мотивированных судебных преследованиях, коррупции, ограничениях свободы слова и закрытости украинской экономики, показать реальное движение в европейском направлении.
Станислав Козлов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике