Любовный наворот

– Привет, зеленоглазенькая!
Или:
– Зеленоглазая, как дела?
И все. Это все, что Он может ей сказать при встрече. Вряд ли даже Он знает, как ее зовут. Ее зовут Маша, и она влюблена в Него, как кошка.
Хотя, нет – почему «как кошка»? Их домашняя кошка Пуся, когда хочет любви, сбегает во двор и собирает вокруг себя всех, без разбору, котов. Даже самых помоечных. Пусе пофиг. А ей, Маше, не пофиг, – ей никто не нужен, кроме Него, но Он в упор не хочет этого замечать.
Константин – так Его зовут. Это очень красиво – Конн-станн-тинн… Так звучат гитарные струны…
Они соседи: безликая белая девятиэтажка Намыва, седьмой этаж, один тамбур на две квартиры. В одной живет Маша с родителями, в другой – Константин, с женой и ребенком.
Да, у Него есть жена. Тощее, растрепанное, крикливое созданье в линялых – явно из секонд-хенда – бриджах и мятой футболке.
«Котик» – эта дура зовет Его «Котик»!!! «Котик, вынеси мусор… Кот, давай быстрее – вы с Саньком в садик опаздываете…». Дура! И вот что удивительно: таким уродинам часто достаются шикарные мужья – как, почему, за что? По ночам Маша сидит за домашним компьютером – работа у нее такая, под утро, засыпая, думает, конечно же, о Нем. А еще о том, как было бы классно, если б Дуры вдруг – раз! – и не стало… Санек Машу абсолютно не напрягает. Даже наоборот – он милый и очень похож на Него, он маленький и быстро привыкнет к другой маме. К Маше.
А девочку Маша Ему родит. Даже двух девочек. Хорошеньких близняшек. Папа и мама переедут, как давно мечтают, в деревню, а две квартиры тогда можно будет объединить в одну. Малышки станут ездить по тамбуру на велосипеде и смешно из-за него ссориться. Можно, конечно, каждой купить по велосипеду, но для двоих тамбур тесноват будет… Примерно на этом месте картинки счастливого совместного будущего начинали плыть и путаться – Маша засыпала. Снилось ей то же и о том же.
Совсем скоро звонил будильник, она моментально подхватывалась с диванчика и бежала в ванную приводить себя в порядок. Минут через пятнадцать Константин, как обычно, выйдет в тамбур – чистить обувь себе и сыну перед тем, как отвести того в детский сад. В это время Маша, вроде как невзначай, тоже выходит в тамбур – пошуршать с деловым видом по полкам кладовочки. Эти несколько счастливых минут они бывают наедине. Еще иногда удается проехать с Ним в лифте… До семейной идиллии далековато, хорошо бы внимание на себя обратить. Для начала.
– О, зеленоглазая! Привет-привет! Сорри, тороплюсь, убегаю.
Опоздала, кулема, – Константин уже волок сонного Санька на выход. Какая у Него красивая улыбка…
Маша побрела к себе на кухню, забодяжила гигантскую чашку растворимого кофе и села к компу. Работы на сегодня было полно, но пока делать ничего не хотелось. Можно бы вернуться в койку досматривать сон про любовь, но спать тоже не хотелось. За несколько лет у нее открылся и расцвел талант веб-дизайнера, заказчиков – постоянных и случайных – во фрилансе хватало. Маша делала сайты под заказ, работала быстро и красиво, платили за это хорошо. Отсербывая гадкий, но хоть горячий кофе, привычно пробежалась по любимым закладкам. И вдруг зацепилась глазом за рекламу на какой-то страничке: «Модные цветные линзы. Большой выбор». Ололо!
Маша не то чтобы не увлекалась шоппингом, но сам процесс в реале ее жутко раздражал. Ну, не любит человек ходить по магазинам… Если честно, этот человек вообще никуда ходить не любит. Ее мир – инет, а монитор – в него окно. Или дверь. Купить можно все, не отрывая попу от удобного кресла. А идея с цветными линзами есть гуд, как только она не додумалась до этого раньше?
Глаза у нее и правда были зеленые – даже Он это заметил! При натуральных светло-рыжих волосах и молочно-белой коже смотрелось это супер… Но в прочие частности Константин не вникал, макияжиться и наряжаться, подчеркивая девчачьи прелести, не имело смысла, – проверено неоднократно. Ладно. Попробуем работать глазами. Уже назавтра у Маши были целых три комплекта контактных линз с сопутствующими прибамбасами: ярко-зеленые, «зеленый туман» и «анаконда». Примеряла – все хороши, особенно последние, со змеиным вертикальным зрачком. Жутковато, но эффектно.
Дома не было никого, кроме Пуси. Кошка, расслабленная жарой, дремала на спинке дивана, когда Маша в змеиных линзах подкралась к ней и уставилась глаза в глаза! Пуся, выгнув спину, взвилась с места вверх, потом чухнула куда-то в темный угол и принялась там утробно завывать. Ох ты, не к добру такое мяуканье – скоро снова кошка шмыгнет за дверь на поиски любви. Вернется тощая, ободранная, блохастая и беременная.
Ни Маша, ни ее сердобольные родители не решились не то, чтобы стерилизовать Пусю, но даже вовремя накормить ее специальными антилюбовными таблетками – в них же ж химия, гормоны и все такое. Ясен красен, и котят нагулянных никто не топил. Их доращивали до полутора месяцев и, приплачивая по 20 гривен за каждого, сдавали тетке на Центральном рынке. А дальше уже не вникали: раздаст ли она их задаром добрым людям или попросту выбросит в первой же подворотне…
Маша вдруг вспомнила: Он вот-вот должен вернуться с работы домой. Прилепила к глазам по зеленой «анаконде», подхватила инфернально мяукающую Пусю, нацепила на нее шлейку и ринулась во двор – устраивать случайную встречу. Бродить с кошкой на поводке пришлось долго – Константин все не шел. Дворовые коты тем временем сжимали кольцо вокруг двух девушек, наперебой выкрикивая непристойные предложения… Константина не было.
Пару раз на крылечко выползала мятая Дура с озабоченным видом. На третий она даже соблаговолила заметить нарезающую круги соседку с кошкой:
– О, привет, подруга! Ты Кота моего случайно не видела?
Маша едва сдержала себя, чтобы не нахамить, промолчала, но – Дура, она и есть дура! – та никак не угомонялась…
– А то уже должен давно вернуться… Слышь, а что у тебя с глазами – заболела, что ли?
Надо сцепить зубы изо всех сил, так, чтобы даже звук не мог сквозь них прорваться…
– Конъюнктивит, наверное. У детей это часто бывает. Терла глаза грязными руками?
Это уже был перебор! Волоча на поводке, как тряпочку, ошалевшую Пусю, Маша молча ринулась домой. Я тебе покажу «у детей», грязными руками»!..
Как знала ведь! Выискивая в закоулках Интернета зеленые линзы, она наткнулась еще на одну рекламу – да нет же, на идею, гениальную! И как это ей самое не пришло в голову, раньше… Теперь в отдельной папочке лежало с десяток закладок. В них было спасенье: странное, страшноватое, но очень реальное. Быстрое, простое, надежное. «Любовный приворот в домашних условиях», «любовный приворот парня с помощью ваших месячных», «любовный приворот самостоятельно»… И еще: «Потомственная ведьма поставит действующий приворот на всю жизнь, устранит соперницу. Оплата за результат».
До сих пор магия была доброй Машиной знакомой – по навороченным компьютерным играм. Ну, что ж, значит, и к этому бреду надо отнестись как к игре – пройти ее, уровень за уровнем. Что получит победитель и будет ли он вообще, победитель?.. Об этом лучше не задумываться. Странное ощущение появилось и не покидало Машу: реальная жизнь вокруг стала похожей на затянувшийся сериал, который она вынуждена смотреть, люди мелькали как тени… Наверное, так воспринимают наш мир рыбки из аквариума. Что это – она оказалась внутри своей же игры и не можем выбраться?!? Бред, бред…
Она и впрямь бредила. Термометр зашкаливал. Доктор «скорой» бегло послушал спину стетоскопом и сказал перепуганным родителям:
– Немедленно в больницу! Молитесь, чтоб мы ее довезли живою.
Мама громко молилась всю дорогу до больницы. А ее девочке становилось все хуже и хуже. Маша задыхалась, синела, багровела, корчилась и выла как зверь, изо рта клубилась розовая пена… Довезли. И даже откачали в реанимации. Отек легкого, сказали, но – какой-то странный. Прописали строжайший больничный режим, никаких лишних гостей и плохих новостей – волноваться нельзя категорически. Попросила ноутбук – ни в коем случае!
Сколько так прошло времени – дней, ночей? Маша лежала на левом боку – лицом к окну, спиной к палате. Но больница не отпускала ни на миг – постоянно напоминала о себе звуками, запахами, процедурами. Держись, девочка, – сказал ей кто-то большой и темный во сне, – держись, ты оказалась вне игры – это пройдет, может быть… Она старалась спать как можно чаще и дольше – сны были сильно интереснее, чем явь.
– Зеленоглазая, зеленоглазая… Проснись, слышишь? Проснись!
Конечно же, он ей снился… Коннн-станнн-тиннн… Странно, что во сне от него сильно пахло перегаром.
– Я тут уже давно к тебе пытаюсь прорваться – не пускают, изверги. В окно лезть пришлось. Слушай сюда: я люблю тебя, зеленоглазая, я без тебя не могу!
– Меня зовут Мария…
Бред… Или сон. Все, что Он рассказывал, не могло быть правдой. У Дуры на почве ревности рвануло башню, и она… покончила с собой – напилась каких-то дурацких таблеток. Хотела, вроде как, напугать всех, а получилось-то всерьез. Слишком всерьез, не откачали девку. Санька забрали ее родители, бабушка с дедушкой. А Константин с тех пор пьет, уже две недели как. Он вдруг понял, что жил до сих пор напрасно и неправильно. Не заметил свое счастье – единственное, зеленоглазое.
Бойтесь желаний – они могут исполниться. Вот Он, Любимый, – почему же нет радости и удовлетворения? Не соблюдая сроков и приличий, они стали жить вместе. Родители Маши действительно переехали в деревню – сбежали от позора. Саньку, конечно же не отдали, а девочек как-то все не получалось – ни одной, ни второй… Константин пребывал в перманентном запое – он или пил где-то, или спал дома пьяный. Маша осталась совсем одна в огромной квартире, переделанной из двух, – без цели, смысла и без радости. Даже Пусе не до нее, занята кошка – то у нее любовь, то котята.
Несколько раз Константин пытался в коротком промежутке между запоями свести счеты с жизнью, но… ничего у него не получалось. Мистическим образом, смешно и страшно – не по-лу-чалось… И после этого пил он больше, больше, больше.
А к Маше в сны стал с завидным постоянством приходить кто-то большой и темный. Отпусти его, – уговаривал этот кто-то. Ты же видишь, мол, хочет парень умереть, а не может. Потому как приворот на него наложен до самой смерти – до твоей смерти. Ты должна умереть. И его отпустишь… Только так.
Маша боится засыпать – знает, что сон повторится снова и снова. Лежит тихо-тихо, смотрит в ночь и думает: а ведь смерть – это выход. Другого нет…
Нет?
Ирина Нежигай.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике