Васильевна и Валентинович, жившие в одном из “жилкоповских” дворов на ул.Буденного, совсем не хотели, чтобы истертые половицы их маленькой однокомнатной квартирки “топтали” кошачьи лапы. Не потому, что не любили кошачьего племени, – с пропажей при загадочных обстоятельствах их кота Прохора в сердцах стариков словно отмер маленький кусочек. Брать еще одного котенка, который точно не будет таким замечательным, как Прошка, они не хотели. Поэтому уже свыклись с мыслью, что доживать они будут в компании с такой же “возрастной” (по людским меркам) собакой. Так что появление Тихона было встречено, мягко говоря, без энтузиазма.
Тихон ничем не напоминал пропавшего черно-белого Прошку – это был подающий надежды, что вырастет в красивого зверя, подросток мышиной масти, которого вполне можно было принять за наследника британской голубой породы. Был ли он породистым, неизвестно, да и старикам до этого не было никакого дела – Тихон был котом соседки, одинокой женщины, которая холила его, как могла. Но в один из дней, путешествуя по двору, Тишка набрел на палисадник Васильевны и Валентиновича.
Его не смутила греющая на солнце свои старые кости крупная собака – он шел к дверям, гордо задрав хвост и презрев всевозможные препятствия. И хотя Васильевна чтила приметы (если кот пришел – значит, это чья-то душа в гости пришла, гнать нельзя, уйдет тогда, когда пожелает), вместе с мужем они постарались избежать осложнений с соседкой – без всякого пиетета, взяв хвостатого наглеца за шкирку, выбросили кота за пределы палисадника. Но не тут-то было: Тихон с постоянством бумеранга возвращался к двери, в которую он во что бы то ни стало вознамерился попасть, даже если собака лязгает старыми зубами, а двуногие демонстрируют полное отсутствие гостеприимства.
И старики махнули на это рукой. Так и стал Тихон жить на два дома, деля свою привязанность между людьми, которые его любили. Приходил, когда хотел, уходил, когда надоест или что-то позовет его на улицу. Как он вел себя там, “дома”, сказать сложно. Но в своем “втором доме” проблемным котом он не был. У холодильника не “умирал”, требуя чего-нибудь вкусненького (старики даже не знали, умеет ли он мяукать, – голоса Тихон не подавал). С собакой не то чтобы подружился, – скорее, они “подписали” некий нейтралитет, давая дышать друг другу полной грудью. А вот ласку любил: ждал, когда Васильевна или Валентинович усядутся на диван, чтобы прыгнуть на колени и, уютно мурлыча, устроиться подремать.
Соседка, понятное дело, ревновала (знаете, многие женщины относятся к котам, как к любимым мужчинам, отдавая им весь свой нерастраченный пыл и страсть), но скандалов не устраивала. Да и что бы это изменило? И хотя Васильевна с Валентиновичем Тихона не приваживали, чувство вины в них сидело – при встрече с соседкой они стыдливо отводили глаза и старались как можно быстрее распрощаться.
А потом Тихон пропал. Старики поначалу не беспокоились – ну, мало ли, может, соседка этого серого красавца-гулену дома заперла, может, загулял по своим кошачьим делам. Но когда соседка прибежала к ним с вопросом, а давно ли они видели Тишку, сердце ёкнуло. Как раз в дворовых складах-гаражах крыс травили, а ну как хватанул уже отравленного? Пару дней Васильевна с Валентиновичем устраивали по вечерам “партизанские вылазки”: с фонариком ходили у гаражей и звали Тихона. Но кот не объявлялся.
Он пришел спустя три дня, но уже ничем не напоминал вальяжного красавца. Серая шерсть с густым плотным подшерстком потускнела и висела какими-то клочьями, хвост уже не бросал вызов всем котам во дворе, а был слипшимся, с остатками кошачьих экскрементов, иссохшийся и потрескавшийся нос, залитая рвотой кошачья пасть... Тихон не смог по обыкновению проскользнуть через форточку в квартиру – сил не хватило, а только ждал у заветной двери. Васильевны дома не было, а Валентинович, увидев Тихона в таком состоянии, сразу все понял.
Пошатываясь, Тихон зашел в дом, добрался до своего коврика, которым служило свернутое одеяло, и почти на него упал. Он не отреагировал на собаку, которая, придя поздороваться с товарищем, сразу же убралась в свой уголок, “прочитав” приговор. Так Тихон прожил несколько часов – пока не дождался Васильевну, которая в тот день, против обыкновения, уж очень замоталась по делам.
Зайдя в дом и увидев обескураженного и расстроенного мужа, а потом – лежащего у дивана Тихона, женщина не смогла вымолвить ни слова. Не раздеваясь, она села рядом с Тишкой на пол, все гладила его по голове, пыталась распутать слипшуюся шерсть, что-то ему нашептывала, что-то обещала... Но слезы – не живая вода, они не могут дать жизнь тому, кто с ней уже попрощался, но отложил свой уход только для того, чтобы дождаться и сказать свое кошачье “Прощай”.
Виктория Тонковид.
Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике
Добавить комментарий к новости "Чужой Тихон"