В Николаеве на фасадной стороне дома № 7 по улице Набережной есть мемориальная доска. На ней значится: «В этом доме жил Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Стрельников Василий Поликарпович».
Жил… Короткое строгое слово, бескомпромиссное, как точка невозврата. Но какие грандиозные мегаватты и мегавольты человеческой созидательной энергии, какие эвересты духа, чувств, свершений, радостей и горестей, несбывшихся и осуществившихся надежд оно таит! Сказал же мудрец: «Человек –это мир. Кресты на могилах – памятники над погибшими мирами». Единственными и неповторимыми в своём роде…
Неугасимая лампада.
Василий Поликарпович Стрельников родился 28 марта 1919 года на Кубани в станице Кирпильская Усть-Лабинского района Краснодарского края в многодетной крестьянской семье. В 1922 году Кубань мучительно пережила голод. А в 1929 – 1933 гг. ещё более страшный. Голод свирепствовал с размахом, выкашивал целые селения. Не пощадила костлявая старуха с косой и трудовую семью Стрельниковых. Мама умерла, когда Василию было четыре года. За ней ушла в мир иной и мачеха. Отец и брат Иван пропали без вести. Брат Тимофей умер. Некогда благодатные земли хлебной житницы Кубани голодомор изрыл могилами. Бывало, и похоронить близких у истощённых станичников не было сил. Жалкие и редкие остатки продовольствия, семян для посева, вплоть до горшка варёной картошки на столе как «излишки» безжалостно изымали у крестьян рьяные блюстители большевистского порядка.
Голод убивал в людях все желания, кроме одного: добыть хоть что-то съестное. И всё же у истощённого подростка Василия Стрельникова, как огонёк лампады перед божницей, теплилась вера и надежда – жизнь одолеет смерть! Не может же быть, чтобы недород, бесчеловечные требования новоявленных хозяев утвердились навсегда! Надо работать. И Василий работал. За кусок хлеба, нередко в буквальном смысле, и где только было возможно. Разнорабочим в местном совхозе, на элеваторе, везде, где случится.
В школу–семилетку соседней станицы Ладожской пришёл с большим опозданием, переростком. Учился вместе с малолетками. Чувствовал себя неловко. Сидел на последней парте. Учился со страстным желанием. Был отличником. Одноклассники уважительно называли его «Ломоносовым». Окончив семилетку, вознамерился поступить в Таганрогский авиационный техникум. Здесь готовили строителей самолётов. Проучился в техникуме два года и «загорелся» мечтой на самолётах летать!
Испепеляющий всё живое на своём адском пути огненный смерч 1941-го уже катился по стране. Василий без препятствий поступил в Ейское военно-морское авиационное училище морских лётчиков им. И.В.Сталина. Успешно его окончил в 1941 году. Отличника боевой и политической подготовки Стрельникова оставили в училище в должности лётчика–инструктора. Но удержать не смогли. Он рвался на фронт, как тысячи молодых и немолодых сограждан большой страны, которые считали тогда пребывание в тылу, даже на военной службе, чуть ли не личным бесчестьем.
Дважды
спасённый
Летом 1942 года 23-летний сержант Василий Стрельников прибыл на Северный флот. Здесь война и фашисты взяли себе в сообщники девять месяцев зимы, долгую полярную ночь, коварные сопки, скалистую местность и не оставляющее надежды на выживание ледяное Баренцево море. Начали наступление на Мурманск. На аэродромах Финляндии и Норвегии немецкие захватчики сосредоточили более 400 самолётов и более 50 боевых кораблей, в т.ч. линкоры «Тирпиц», «Шарнгорст», «Гнейзенау» против 112 самолётов советского Северного флота.
Располагая столь мощным превосходством в боевой технике и подготовке личного состава, противник надеялся быстро разгромить советский Северный флот, защищавшую Кольский полуостров от натиска врага 14-ю советскую армию. Захватить Мурманск и выйти к Белому морю, создав таким образом угрозу промышленным центрам СССР с севера. Северный флот должен был прикрыть приморский фланг 14 армии, обеспечить надёжную защиту своих коммуникаций, непрерывными действиями на море нарушать транспортные перевозки врага.
В своих воспоминаниях о начале боевого пути Василий Поликарпович писал: «Положение на фронте в 1942-м было угрожающим. Нас было семеро выпускников Ейского военного училища морских лётчиков, решивших служить непременно в морской авиации. Вид у нас был неприглядный. Обносились. Морская форма ветхая. На семь человек – три пары ботинок. Не хватало тельняшек. Разорвали одну на всех, пришили к нательным рубашкам морские треугольники. В таком «военно-морском обмундировании» и предстали перед «покупателем» из штаба авиации Северного флота, приехавшим в училище за боевым пополнением. Он нас такими и взял».
Учиться и воспитывать в себе боевой дух целесообразней на лучших примерах и собственной практике. Отметки за неуспеваемость на войне ставили пули. Лётчикам советского Северного флота за примером далёко ходить не приходилось. Сержант Василий Стрельников не умел завидовать, но умел учиться у товарищей и восхищаться их боевыми успехами. Постигал науку побеждать у командира эскадрильи дважды Героя Советского Союза старшего лейтенанта Бориса Феоктистовича Сафонова, других товарищей из боевого братства. По количеству и качеству техники и личного состава противник нередко превосходил советских воинов. Но отвага, воля к победе, одержимость советских авиаторов были непреодолимы даже для сильного и хорошо обученного врага. Как рассказывал Василий Поликарпович и его сослуживец. Н. Г. Голодников: «У морских лётчиков Северного флота был неписаный закон. Если подбили, если до берега не дотянуть, разгони машину и на большой скорости – об воду… Чтобы уйти из жизни без особых проволочек» .
Жизнь можно измерять числом прожитых лет, а можно степенью участия в ней, делами, событиями, чувствами и т.д. Судя по воспоминаниям Стрельникова, самыми значительными, памятными для него были годы Великой Отечественной войны, особенно 1943 г. Первый вражеский самолёт Василий сбил 23 июня 1943 года, второй – в том же году 21 июля. Но строгий к себе, предельно самокритичный, он вспоминал отнюдь не только о воинских победах. «Ничего не отдано, если не отдано всё!»
Свой воздушный бой 14 апреля 1943-го Стрельников назвал «позорным» для себя. Через 40 лет после Победы в письме к своему бывшему технику самолёта А.Б.Боусу Василий Поликарпович пишет: (привожу текст с сокращениями, – авт.) «…В воздух для прикрытия аэродромов и флота была поднята четвёрка «Харитонов» нашего полка. (прозвище американского самолёта «Харрикейн»). Ведущий второй пары – я, мой ведомый – Илья Костенок. Мы патрулировали над аэродромами на высоте 5000 метров. Со стороны Луостари пришло 5 «МЕ–109». Первым их увидел я, был уверен, что их видят и товарищи. Не предупредил свою группу, что в нашем районе немцы. Это главная моя вина. Видя большую опасность для В. (командира звена – ведущего, – авт.), бросился ему на выручку. С большой дистанции открыл огонь по немцам. Они, видя опасность для себя, вышли из атаки. Один «М-109» успел обстрелять моего ведомого Костенка, закатав ему 7 пушечных дыр в левое крыло. Костенок сорвался в штопор. Со второго захода этот одинокий немец «угостил» и меня, разбив мне мотор и топливный бак. Самолёт загорелся с кабины, меня стало поджаривать. Пришлось катапультироваться. Я уже висел на парашюте с голой ногой (валенок сорвало), когда немец короткой очередью из пушки расстрелял ещё один наш самолёт. Температура на высоте была минус 50 градусов, «МЕ-109» шёл на меня. Я ждал, что немец меня расстреляет. Но этого не произошло. Опустился на озеро Щучье в снег. Мороз на земле – минус 18 градусов. По снегу босой шёл километра два. Потом на меня вышел наш солдат на лыжах. Он дал мне валенок. Мы с ним пришли на Ваенгу-1. У меня обгорело лицо. С полмесяца пролежал в лазарете».
Из многочисленных воздушных боёв в небе Заполярья самым незабываемым для Стрельникова стал бой 14 сентября 1943 года. Привожу с некоторыми сокращёниями записи Василия Поликарповича. «Мы сопровождали группу штурмовиков из 11 самолётов ИЛ-2 для действий по транспортам противника. Прикрытие – 18 истребителей, в т.ч. - я вёл шестёрку самолётов непосредственного прикрытия. При подходе к цели, которая насчитывала около 30 транспортов и кораблей охранения, нас встретили 50 немецких истребителей. Завязался ожесточённый воздушный бой. Немцы, используя близость своих аэродромов, наращивали и без того превосходящие нас силы. В небе появилось много «зонтов» – сбитые лётчики выбрасывались с парашютом. Мы сбили 17 самолётов противника. Они сбили 6 наших самолётов
Немцы долго гоняли меня безрезультатно. Наконец, им удалось поджечь мой самолёт. Я был с немцем рядом, видел его лицо. Положение моё было крайне сложным. Справа, в 10-15 км. – территория, занятая врагом. Внизу – Баренцево море четырёхградусной температуры. Высота – 100-200 метров. Использование парашюта безопасность не обеспечивало. Решил лететь на свою территорию, пока летит самолёт. На мне горела одежда. Понял – надо немедленно садиться на воду. С выпущенными шасси, имея скорость 300 км/ч, это не безопасно. Но другого выхода нет. Как только самолёт зацепил колёсами за воду, его с такой силой ударило носом о воду, что я улетел с самолёта на несколько десятков метров. Ремни оказались отвязанными, и это меня спасло. Я выплыл на берег и снова попал в госпиталь».
Не мной сказано: «Жизнь – подарок, который Господь не делает дважды». Похоже, Всевышний на этот раз отступил от своего неукоснительного правила.
После «крещения» в Баренцевом море зам. комэска 78–го авиационного истребительного полка старшего лейтенанта Василия Стрельникова представили к правительственной награде и дали ему отпуск по ранению. Куда ехать? На родине в станице Кирпильской никого из родных не осталось. Кубань только-только освободили от немецких оккупантов, она походила на огромное пепелище. В глубине сознания отпускника светился огонёк надежды увидеть одноклассницу Шуру Кушкину, симпатичную участницу школьного драмкружка. Он ещё тогда поглядывал на неё «с камчатки», но не более того. С прекрасным полом общаться не довелось. Боевой старлей девушку своей очень робкой мечты всё-таки встретил. Шура окончила Дагестанское педагогическое училище, работала в родной станице учительницей. Александре был -21. Василию - 24 года. Отпуск короткий. Он сказал ей прямо: «Шура, я всегда тебя любил. Меня могут убить… Будь моей женой. Я так хочу, чтобы ты родила мне сына». И вернулся на фронт.
В 1944-м Стрельников стал командиром эскадрильи истребителей-бомбардировщиков. И в новом качестве воевал успешно. Василий Поликарпович вспоминал: «В 1944-м, после выполнения сложной боевой задачи, я только-только «вывалился» из своего «Китихаука» (выражение Стрельникова, – авт.) и пошёл на доклад в штаб полка. Начальник штаба майор Беляков велел мне снять китель с двумя орденами Боевого Красного Знамени. Я опешил. А начштаба лично до блеска начистил латунные пуговицы на моём кителе и приказным тоном изрёк: «Впредь ко мне – только в таком виде!» Даже если тонуть, так с блеском!
Эмоции, симпатии, единомыслие североморцы выражали каждый по-своему, но в основном поступками. В 1944 г. в 78-й истребительный полк из Новосибирска перевели капитана 36-летнего А.И. Зайкова. Стар, по меркам военной авиации. Но загвоздка в другом. У Зайкова было трое детей и больная туберкулёзом жена. Командир полка подполковник В.И.Бабернов вызвал к себе Стрельникова, сказал ему доверительно: «Если Зайкова собьют, у него останется трое сирот… Возьми его к себе в эскадрилью и планируй ему вылеты только над нашей территорией. Береги его». Жена А.И.Зайкова умерла в том же году. Александр Иванович прослужил «под крылом» Стрельникова без «лётных происшествий». Вырастил двоих дочерей и сына. После войны Стрельниковы навещали Зайковых.
В том же году у Александры и Василия родился первенец – Владимир. Из заснеженного Заполярья на солнечную Кубань летели письма, много писем. В одном из них был полный текст песни «Тёмная ночь» из кинофильма «Два бойца». В ней – слова, как будто адресованные лично Шуре Стрельниковой: «Ты меня ждёшь и у детской кроватки не спишь. И поэтому знаю – со мной ничего не случится». Александра Ивановна любила повторять: «С тех пор, как мы с Васей «расписались», его ни разу не сбили». Последний боевой вылет Стрельников сделал 25 декабря 1944 года. За время службы в авиации Северного флота он совершил 150 боевых вылетов, потопил тральщик, транспорт, 3 самоходных баржи, 3 мотобота, морского охотника, 2 морских буксира: всего 11 плавсредств противника. В воздушных боях сбил 7 вражеских самолётов. Освоил учебные самолеты ПО-2, УТ-2, ЯК-11, ЯК-18. Боевые ИЛ-16, ЛАГГ-3, ЯК-7, ЯК-9, американские «Хаукер-Харрикейн», «КертисР-40», «Кити-хаук», Р-39 «Аэрокобра»; реактивные МИГ-15, МИГ-17, ТУ-16 и др.
Шестого марта 1945 года Василию Поликарповичу Стрельникову присвоено звания Героя Советского Союза.
Не снижая
высоты
Награждение состоялось в Кремле. Высокое звание, Орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза в тот день отважным авиаторам вручал в Кремле И.В.Сталин. Всего на приёме у вождя были 20 лётчиков. Иосиф Виссарионович, награждая Героев, знал, с кем и о чём говорить, кому что дарить. Вручая награду Стрельникову, передал подарок и его жене, – миниатюрные часы «Заря» в золотом корпусе. Сказал, что подарок прислали золотопромышленники и САМ с радостью передаёт его подруге Героя. Эти часы-реликвия хранятся в семье Стрельниковых.
В 1945-м Василия Поликарповича направили на высшие офицерские курсы ВМФ. Потом он окончил высшие курсы командиров дивизий при Академии ВВС СССР. Его оставляли в Москве. Предоставляли квартиру в «элитном» доме на Песчаной. Для многих – равносильно счастью. Стрельников ответил: «Хочу летать. Поеду служить». Жил и служил, не снижая высоты после Северного в морской авиации Балтийского и Черноморского флотов. Учился, как тогда было принято, «без отрыва от производства».
Послевоенные годы для Стрельникова, как и для многих кадровых офицеров СССР, спокойными не были. Страна восстанавливала силы. Служил там, куда направляли, где труднее. В сентябре 1945-го он – командир эскадрильи 63-го истребительного авиаполка Черноморского флота, а в декабре 1955-го – командир 24-й Гвардейской истребительной авиадивизии ВВС Балтийского флота. Тогда, по итогам соревнования среди лётчиков истребительной авиации СССР, В.П.Стрельников занял первое место. Но только сказка быстро и безмятежно сказывается… Каким было его восхождение по крутой, нередко отвесной, служебной лестнице, знал только сам Василий Поликарпович, да, разве что, и его верная Александра Ивановна.
Но были в этом «подъёме на высоту» и приятные моменты. Вот один из них. 24-я Гвардейская истребительная авиадивизия Балтийского флота нуждалась в капитальной и немедленной переподготовке личного состава и техническом переоснащении. Ответственным за выполнение весьма трудоёмкой задачи в сложных условиях назначили Стрельникова. Как он организовал её выполнение, – самостоятельная тема. Лётчики дивизии завершили сложную работу оригинально. Вручили Стрельникову хрустальный кубок и адрес со словами: «Зная Ваше, Василий Поликарпович, резко отрицательное отношение к алкоголю и подаркам, дарим Вам этот кубок в память о Вашем огромном вкладе в нашу переподготовку и техническое переоснащение дивизии». Хрустальный кубок – теперь тоже семейная реликвия .
В октябре 1968 года Стрельникову приказано отбыть на новое место службы в украинский Николаев, поначалу в должности начальника штаба, а с1970 года – начальника 33–го Краснознамённого Центра боевого применения и переучивания лётного состава авиации ВМФ СССР им. Е.Н Преображенского. Он был создан на базе расформированного Николаевского военно-морского минно-торпедного авиационного училища им. С.А.Леваневского. Центр предназначался для подготовки и переподготовки лётного и инженерно-технического состава морской авиации. А также для выполнения научно- исследовательских и экспериментально- практических работ по боевому применению и эксплуатации стоящей на вооружении и перспективной авиатехники и вооружения. Дело для боевого лётчика – новое. К слову, в 33-м Центре генерал Стрельников встретил сослуживца по Северному флоту, того самого майора Белякова (в момент встречи – полковника), который самолично начистил бывшему комэску Стрельникову пуговицы на кителе.
Как начальник и вверенный ему состав 33-го Центра осваивали новые высоты в лётной практике и авиационной науке, тоже – самостоятельная и обширная тема. Тысячи лётчиков из разных, в т.ч. и дальних гарнизонов страны, получили здесь новые, более глубокие и прочные знания труднейшей из профессий, овладели современной техникой и навыками пилотирования, ещё более укрепили боевой дух. За десятилетие (1970-1980 гг.), когда 33–й Центр возглавлял Стрельников, была обновлена и переоборудована материально-техническая база, пополнен высококлассными специалистами преподавательский состав, капитально улучшена инфраструктура Центра, озеленена территория жилого массива авиаторов и т.д. Именно тогда южную столицу судостроителей и моряков – Николаев стали величать ещё и городом морских авиаторов. 33-й Центр был гордостью города корабелов, его красивым и романтичным брендом. Всего за время деятельности с 1959 по 1992 гг. в 33-м Центре подготовлены свыше 30 тысяч лётного и инженерно-технического состава, прошли переобучение 2500 командиров воздушных кораблей.
1970-1980 годы в Николаеве были наиболее плодотворными в строительстве авианесущих кораблей. На Черноморском судостроительном заводе достраивались авианосцы «Новороссийск», «Баку», на выходе был «Адмирал Кузнецов» и др. В.П. Стрельников как специалист и практик активно участвовал в решении проблем строительства палубной авиации, особенно в создании палубного комплекса тяжёлого авианесущего крейсера (ТАКР) «Киев» . В это же время в Крыму создавался наземный испытательный и учебно- тренировочный комплекс корабельной авиации (НИУТК) в просторечии – «Нитка». Основные сооружения комплекса (взлётно- посадочные блоки) строил ЧСЗ. Специалистам и командиру 33-го Центра было где приложить свои знания и умения, что они и делали охотно и успешно.
Николаев полюбился Стрельникову, стал родным. Ничто в нём не было ему безразлично. По поводу строительства в городе аэропорта настоятельно высказывал свою, особую, точку зрения. Считал, что между Николаевым и Херсоном разумней и экономичней иметь один аэропорт с современной, комфортной инфраструктурой. Касательно строительства стратегических объектов бывалый воин руководствовался соображениями безопасности и военной целесообразности. Наличие в Николаеве поблизости двух мостов (Варваровского и Ингульского – они строились в 70-80-е годы) тоже считал не вполне правильным, уязвимым в военном отношении. Был против грузопотока через центр областного центра.
Не всегда «особое» мнение генерала находило понимание у высокого областного партийного начальства. Но коммунист Стрельников, если считал себя правым, отваживался противостоять «подавляющему большинству» опирающихся на мнение первых лиц в строгой партийной иерархии. Так было в истории с одним из известных на Николаевщине районных руководителей. Тот принял самостоятельное решение, не испросив «добро» в обкоме партии. З. грозило исключение из партии «за превышение полномочий», что в те времена было равносильно гражданской смерти личности. Все члены бюро были солидарны с мнением Первого – «исключить». Присутствовавшие при этом «друзья» ослушника присоединились к главному мнению. Стрельников выступил против, убедительно обосновав свою точку зрения. И стрелка, в буквальном смысле судьбоносного для человека решения, качнулась в сторону справедливости.
Семья героя
В 1949 году у Стрельниковых родился второй сын – Василий. Как и отец, он окончил Ейское высшее авиационное училище морских лётчиков. Старший сын Владимир – Высшее общевойсковое училище имени Верховного Совета СССР. Сынов Василий Поликарпович под генеральским «крылом» не держал. «Женщину, религию, дорогу» мужчина должен выбирать сам. «Запомни, – напутствовал старшего сына отец, – из трёх командиров взводов выходит один командир роты. Из трёх командиров рот – один командир батальона. Из трёх комбатов только один командир полка. А дальше и заглядывать нечего», – мол, на лавры и благополучную жизнь не надейся. В одной из записных книжек генерала есть строки, которые звучат, как напутствие сыновьям: «Ни для власти, ни для ливреи не гни ни совести, ни шеи».
Оба сына служили верой и правдой там, где было приказано. Владимир Васильевич 10 лет «отпахал» в Сибирском военном округе. Командовал полком. Потом участвовал в выводе советских войск из Германии. Преподавал в военной академии им.Фрунзе. Полковник Стрельников – автор глубоких исследований об Отечественной войне 1941–1945 гг. Его труд «Тайная статистика Великой войны» – ещё одно свидетельство, в единоборстве с каким сильным, отлично вооружённым и обученным врагом сражались и победили Советские Армия и Народ.
От отца оба сына унаследовали предельную требовательность к себе, верность чести офицера и фамильное неприятие дурных привычек. Пятое поколение Стрельниковых не употребляет спиртного, не курит и не приемлет матерщины. Ни при каких обстоятельствах! Все, как и родители, однолюбы. Вот генофонд!
Василия Стрельникова–младшего «поцеловали» многие музы. Он был кандидатом в мастера спорта, хорошо пел, играл на гитаре, был душой компании, интересным собеседником, преданным товарищем, любящим мужем и скромным. Его жена, Наталья, узнала о «генеральском происхождении» Василия буквально накануне их свадьбы. «Я всего должен добиваться сам!» – говаривал Василий. Боевого лётчика первого класса Василия Стрельникова-младшего называли «крылатым воином». Он был обладателем почётного знака «Воинская доблесть».
…21 мая 1980 года лётчик-испытатель майор Василий Стрельников не вернулся из полёта. Через девять дней обломки самолёта МИГ-21 и останки двух лётчиков нашли на дне Чёрного моря в районе крымского городка Саки. Было Василию Васильевичу Стрельникову 31 год
…Александра Ивановна всегда умела «держать дом», противостоять беде. Стойко держалась и в этот убийственно скорбный час. Во многом благодаря жене боевой генерал выстоял в ещё одном, едва ли не самом трудном для него, «свидании» со смертью. Гибель младшего сына очень подкосила здоровье супругов. После Василий Поликарпович ещё год служил командиром воинской части.
В 1981 году генерал В.П.Стрельников ушёл в отставку по болезни. Но сложа руки не сидел. В составе информационного поезда газеты «Комсомольская правда» проехал 1600 километров, встречался со строителями Байкало-Амурской магистрали. Рассказывал сибирякам, новобранцам, студентам, школьникам о той страшной войне, открывал, какой ценой завоёвана ПОБЕДА… У старого воина было памятливое сердце. Он мог без устали вспоминать «о боях-пожарищах, о друзьях-товарищах»… Рассказывал, как в 1941-м 7 истребителей командира эскадрильи Бориса Сафонова вступили в бой с 52-мя самолётами фашистских захватчиков… Как героически погиб его (Стрельникова) ведомый – восемнадцатилетний летчик Иван Машонкин… Как другой его сослуживец Дмитрий Дзюба в воздушном бою над полуостровом «Рыбачий» устроил в небе поединок характеров, «сел на хвост» «МЕ-109». Преследовал его намеренно, не открывая огонь, хотя мог много раз сбить фашиста. В конце-концов, Дзюба посадил немца. Им оказался обер-лейтенант, сбивший 6 советских самолётов. Когда Дмитрия спросили, почему он не сбил немца сразу, Дзюба ответил: «А куда мне было торопиться?». В «Боевом листке», посвящённом Дмитрию Дзюбе есть такие строки: «Лейтенант Дзюба летал в группе прославленного истребителя– бомбардировщика капитана Стрельникова». Было Дмитрию Дзюбе 19 лет.
…Смерть сына отняла остатки здоровья у старого сокола. К личным страданиям прибавилась печаль гражданина: он тяжело переживёт распад большой страны. Мужественный воин понимал, что сильное государство и здоровое государство – разные вещи. Что советское государство было сильным, но не вполне здоровым. Но Родину не выбирают. Понимал, что «перестроечные» попытки 80-, начала 90-х поставить страну на новые рельсы не увенчались успехом – шпалы были старые и нередко прогнившие. С болью в сердце наблюдал, как Вооружённые Силы России, а потом и ставшей независимой Украины, превращались в вооружённые слабости. Как опускаются крылья у его родной авиации, которой отдал жизнь. Переживал за героев своего времени, которые всё чаще оказывались пасынками нового. Но недаром говорят в народе: «Беда ходит под руку с горем».
Разбой
и грабёж средь бела дня
…Седьмого мая 1993 года Александра Ивановна и Василий Поликарпович были дома. День выдался солнечный. Накануне Праздника Великой Победы им всегда приходили поздравления от друзей, сослуживцев с добрыми пожеланиями. Время обеденное. Раздался звонок. Александра Ивановна открыла дверь. На пороге стояли четверо молодых парней. Они уже приходили однажды к Василию Поликарповичу, представились тогда студентами вуза. Сказали, что пишут реферат о Великой Отечественной войне. Долго беседовали, попросили Героя войны показать награды.
На этот раз четвёрка «студентов» стремительно ворвалась в квартиру. Один из них приставил к виску её хозяина пистолет, другой ринулся к шкафу, в котором висел приготовленный к празднику парадный мундир генерал-лейтенанта с Золотой Звездой Героя Советского Союза, орденами Ленина, Октябрьской Революции, четырьмя орденами боевого Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды и многими медалями (всего у В.П. Стрельникова было 9 боевых орденов и более 20 медалей). Главный грабитель отдавал команды сообщникам: «Замотай ковром старика... Закрой ей рот... Свяжи обоим ноги…». В считанные минуты мародёры сорвали награды и исчезли.
Через несколько минут двор дома №7 на ул. Набережной заполнила милиция. Но бандитов ни тогда, ни потом не нашли… Как не нашли и вандалов, раскурочивших на металлом памятник на могиле Василия Васильевича Стрельникова. Может быть так искали… Разбой в квартире Героя в канун праздника Великой Победы наводит на мысль о том, что бандиты хотели не только нажиться на боевых наградах воина, а ещё и унизить сам Подвиг, всех, кто в кровопролитных боях и самоотверженным трудом завоёвал свободу Родине и её Народу..
После бандитского налёта стервятников генерал Стрельников ещё полгода работал в областном совете ветеранов. 22 октября 1993 года исполнялось 50 лет, как Василий Поликарпович и Александра Ивановна стали супругами, «расписались на картонке» (форменного бланка свидетельства о браке тогда не нашлось). Чувствовал он себя плохо. Всё слышал, но уже не говорил. Александра Ивановна держала его руку в своей. Он пожал ёе и угас.
Память сердца
Два Василия – отец и сын Стрельниковы покоятся в одной могиле. На чёрном граните скромного надгробия – изображение самолёта, устремлённого ввысь.
…Пока могла, Александра Ивановна каждую неделю приходила к любимым, «отводила душу». К «генеральшам», в привычном ироничном понимании, отношения не имела. Была женой генерала, преданной, заботливой, понимающей, Неутомимой любящей матерью семьи воинов. И у лейтенанта, и у генерала Стрельникова всегда был одинаково крепкий, надёжный тыл. Жена, воистину боевая подруга, без проволочек переезжала с сыновьями к очередному новому месту службы мужа. Быстро обустраивала уют даже «у чёрта на куличках». В семье Стрельниковых всегда был «морской» порядок, «по расписанию» сытным и вкусным не только обед, но и завтрак, и ужин. Котлеты – с ладонь величиной: «мужчин надо хорошо кормить…». Варила борщи, пекла пироги, таскала с базара сумки с провизией. Никогда не пользовалась служебной машиной мужа и уважаемой фамилией. Вообще «одеяла на себя не тянула».
Награды, поощрения признавала только заработанные, что называется «в поте лица». В этой связи примечателен такой факт. В марте 1985 года А.И.Стрельникову известили о том, что ей Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоены награды: Орден Отечественной войны 2-й степени, медаль «Партизану Отечественной войны» 2-й степени и юбилейная медаль. Александра Ивановна отказалась принять награды, заявив: «Ничего особенного я не сделала. Получать награды за то, что никого не предала, – стыдно».
Став вдовой, жила одна. В лучшей комнате квартиры, в «красСтав вдовой, жила одна. В лучшей комнате квартиры, в «красном углу», оборудовала свой домашний «мемориальный комплекс». На узком столике – две фуражки. Одна – с золотым обрамлением в виде дубовых листьев на лакированном козырьке, другая, почти такая же, только без золотого украшения. Над ними – два портрета – мужчины почтенного возраста в форме морской авиации с погонами генерал-лейтенанта и молодого, улыбчивого майора. На «постаменте» всегда цветы. Весной – любимые ландыши генерала.
Хозяйка иногда приглашала близких ей гостей постоять у её святого места. Однажды сказала мне, указывая на портреты: «Он отдал авиации всю жизнь и сына».
А.И. Стрельникова умерла 21 декабря 2015 года. Покоится в одной могиле с прахом мужа и сына. Светлая им память!
***
Имя В.П.Стрельникова присвоено самолёту МИГ–31 174-го гвардейского Краснознамённого истребительно-авиационного Печенгского полка имени дважды Героя Советского Союза Б.Ф.Сафонова. Бюст В.П.Стрельникова, в числе 53-х лётчиков–североморцев, удостоенных звания Героя Советского Союза, установлен на Аллее героев-авиаторов Северного флота в посёлке Сафоново, город Североморск Мурманской области. Имя В.П.Стрельникова носит средняя общеобразовательная школа №19 в станице Ладожская Усть- Лабинского района Краснодарского Края.
Агнесса Виноградова.
Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике
Добавить комментарий к новости "Высота Василия Стрельникова"