Ее звали Нина

28 марта для нас, жителей Николаева, стало не просто знаменательной, но и по-своему сакральной датой. В этот день горожане по традиции идут на площадь к монументу Героев-ольшанцев возложить цветы, вспомнить о бессмертном подвиге легендарного десанта, поклониться тем немногим, кто еще жив, участникам Второй мировой войны и освобождения нашего города от нацистов. Это и не удивительно. Ведь десант Константина Ольшанского - это не только наши герои, но и единственный общепризнанный в мировом масштабе образец коллективной воинской доблести.
Однако десантная операция в Николаевский порт хранит в себе еще немало загадок. Например, до сих пор не установлены имена восьми красноармейцев-саперов 1-го Укрепрайона, прикомандированных к отряду Константина Ольшанского в последний момент. Данные о них, по всей видимости, так и лежат на дне Черного моря в районе Очакова, на борту затонувшего тогда же сейнера «Дельфин», перевозившего штабные документы.
Но одну небольшую загадку тех страшных дней удалось таки раскрыть, и, как это часто бывает, - совершенно случайно.
О десанте в Николаев сказано немало: это и многочисленные газетные публикации, и книги, и научные труды, и постановки... Колоссальную работу-исследование в свое время проделал Михаил Божаткин - николаевский журналист и писатель, посвятивший более 30 лет изучению операции и поискам участников.
В своей последней книге, посвященной ольшанцам, – «Десант принимает бой», Михаил Иванович ссылается на выводы «специальной комиссии по расследованию героических действий отряда моряков-десантников части майора Котанова». Ссылается не беспочвенно, потому что комиссией на месте боя был составлен акт расследования, и выводы являются не просто официальным, но и первичным документом, раскрывающим и подтверждающим подвиг моряков.
Читаю у Божаткина: «...Всплыл лишь один эпизод: около разрушенного здания конторы «Заготзерно», под развалинами был обнаружен обезображенный, как видно, взрывом, труп женщины с бидончиком в руке. Кто была эта женщина, достоверно установить так и не удалось...»
Кто же была эта неизвестная женщина? Откуда она взялась? Многие просмотренные источники никакого результата не дали. Как и книга Михаила Божаткина, все ссылаются на выводы военной комиссии.
Но, кроме военных экспертов и историков, были еще и многочисленные наблюдатели и свидетели, кто по своей или не своей воле оказался рядом с местом событий.
Как выяснилось, такими случайными свидетелями боя у элеватора стала николаевская семья Белоконей - в далеком 44-м они жили в ста метрах от портоуправления, складов и элеватора, где держали оборону морские пехотинцы - практически рядом.
Валентине Прокофьевне, старшей сестре директора Центра по изучению общественного мнения «Наваль-эксперт» и доброго друга редакции «Вечерки» Леонида Белоконя, в ту пору было всего 10 лет. И хотя годы берут свое, что-то стерлось из памяти за 73 года, однако войну и оккупацию она помнит достаточно четко.
Помнит, как бежали из города, когда пришли оккупанты, но дальше Гороховки не ушли - фронт двигался быстрее, а семья, отягощенная малолетними детьми, не успевала за отходящими частями. Поэтому, выждав какое-то время, вернулись в свой дом - железнодорожную казарму, - в район порта, да так и остались дожидаться наших.
Помнит, как оккупанты, перед тем, как оставить город, забирали всех взрослых мужчин. Так пришли и за родными маленькой Вали - угнали в рабство. Забрали и соседских мужиков, оставив женщин и детей на произвол судьбы. Отец вернулся только после войны.
Хорошо помнит, как немецкий сапер пожалел их осиротевшую семью, увидев годовалого Лёню и не стал взрывать дом, хотя всё уже было готово к подрыву.
- Страшно было, - рассказывает Валентина Прокофьевна. - В порту взорвали очень много всего: рельсы, дома... От взрывов мы прятались в самодельном погребе, вырытом в глиняном склоне. Мы с соседками видели с пригорка, как уходят, бегут к Варваровской переправе немецкие части...
Вот когда внезапно началась стрельба в порту, тогда-то немцы и забегали! Валентина Прокофьевна вспоминает, что у них на подворье немецкие офицеры совещались, что же делать с внезапной напастью, как выбить из прочного здания конторы «рус матрозен» - метровые стены цокольного этажа, сложенные из гранита, артиллерия пробить практически не могла.
- Долго совещались. Местных жителей расспрашивали, что там за дом такой крепкий. Люди говорят: не знаем, мол... А потом кто-то из соседей сказал, что ничего там сделать нельзя, можно только «выкурить», - делилась детскими воспоминаниями Валентина Прокофьевна.
Как бы там ни было, прислушались оккупанты к словам соседа или сами додумались, но стали забрасывать десантников дымовыми шашками, или газом травить...
- Нас с соседями и людьми из других домов к тому времени отогнали подальше и не пускали даже к своим домам, но издали мы видели и свой и соседские дворы, устеленные людьми в грязно-зеленой форме. Оккупанты не успевали вывозить своих раненых. Мы смогли вернуться в дом только когда немцы отошли.
Видела Валентина Прокофьевна и кого-то из выживших десантников, упорно называя его «Сашей». Ни фамилии, ни звания она не запомнила. После боя солдат каким-то образом оказался у них во дворе. Вот он-то и рассказал Валиной маме о пробравшейся в затишье между перестрелками к бойцам с бидончиком воды молодой женщине Нине, как ругали ее, что пришла, как застрелили немцы женщину на пороге конторы.
– Мы поняли, что это соседка наша пропавшая, Нина (фамилию ее Валентина Прокофьевна не смогла назвать, - авт.). Ведь беременная была... Ее мужа, свекра и мужниных братьев за день до боя, вместе с нашим папой, угнали фашисты. Нинкин муж как-то смог сбежать из колонны пленных, мы его потом видели. Вернулся домой, а жены - нету. Убили ее.
Кроме этого солдата, кого-либо из выживших десантников они больше не видели, хотя взрослые ходили смотреть на место боя. И только потом узнали, что были еще живые матросы.
А вот куда делся этот неизвестный десантник «Саша», Валентина Прокофьевна сказать не смогла - увы, многое стерлось из памяти, да и слишком мала была, и напугана очень.
***
Так на место стал еще один маленький пазлик кровавой истории, произошедшей в Николаеве более семидесяти лет назад в годы войны.
Возможно, что и имена погибших в десанте пехотинцев тоже кто-нибудь таки отыщет, и они займут свои законные места на гранитных плитах мемориала Героев.
Беседовал Александр Сайковский.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике