«Детская порнография» Корнея Чуковского

«Мы призываем к борьбе с «Чуковщиной». Резолюция общего собрания родителей Кремлевского детсада, 7 марта 1929 года.
Общее собрание родителей Кремлевского детсада в количестве 49 чел. (22 рабочих, 9 красноармейцев, 18 служащих), заслушав и обсудив 7 марта сего года доклад о том, «какая книга нужна дошкольнику», считает необходимым привлечь внимание советской общественности к тому направлению в детской литературе, которое стало известно под общим названием «Чуковщина».
Чуковский и его единомышленники дали много детских книг, но мы за 11 лет не знаем у них ни одной современной книги, в их книгах не затронуто ни одной советской темы, ни одна их книга не будит в ребенке социальных чувств, коллективных устремлений. Наоборот, у Чуковского и его соратников мы знаем книги, развивающие суеверие и страхи («Бармалей», «Мойдодыр», «Чудо-дерево»), восхваляющие мещанство и кулацкое накопление («Муха-цокотуха», «Домок»), дающие неправильные представления о мире животных и насекомых («Крокодил» и «Тараканище»).
Поэтому мы, родители Кремлевского детсада, постановили: не читать детям этих книг, протестовать в печати против издания книг авторов этого направления нашими государственными издательствами, предложить нашим издательским организациям усилить работу по выдвижению и подготовке соответствующих товарищей из среды пролетарских писателей, которые взяли бы в свои руки создание детской книги.
Призываем другие детские сады, отдельных родителей и педагогические организации присоединиться к нашему протесту и также высказаться на страницах газет».
Замечательный текст не принадлежит перу Михаила Афанасьевича Булгакова («домоуправление нашего дома постановило…») – это, действительно, коллективное творчество собрания родителей «Кремлевского» детского сада из подмосковного поселка Перово.
Постановление было напечатано в газете «Московский рабочий» в номере от 11 апреля 1929 года. Оно объявило «крестовый поход» общественности на известного поэта, публициста, литературного критика, переводчика и детского писателя Корнея Ивановича Чуковского. Возглавила движение «крестоносцев» сама(!) Надежда Константиновна Крупская.
Вдова Владимира Ильича Ленина случайно прочитала детскую книжку «Крокодил» и… едва не потеряла сознание «от брызжущего мещанства». Затем взяла в руки издание «Мойдодыра», а тут еще хуже – буржуазная пропаганда «разнузданного» отношения полов: «Вдруг, из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает…» – целый командир, – «как пародия на весь красный комсостав».
Надежда Константиновна Крупская выпила валериановых капель и написала статью в газету «Правда», которая вышла 1 февраля 1929 года. Вот небольшая выдержка из нее:
«Надо ли давать эту книжку маленьким ребятам? Крокодил... Ребята видели его на картинке, в лучшем случае в 3оологическом саду. Они знают про него очень мало. У нас так мало книг, описывающих жизнь животных. Но из «Крокодила» ребята ничего не узнают о том, что им так хотелось бы узнать. Вместо рассказа о жизни крокодила они услышат о нем невероятную галиматью. Однако не все же давать ребятам «положительные» знания, надо дать им и материал для того, чтобы повеселиться: звери в облике людей это – смешно.
Но вместе с забавой дается и другое. Изображается народ: народ орет, злится, тащит в полицию, народ – трус, дрожит, визжит от страха.
Это уже совсем не невинное, а крайне злобное изображение, которое, может, недостаточно осознается ребенком, но залегает в его сознании.
Что вся эта чепуха обозначает? Какой политической смысл она имеет? Я думаю, «Крокодил» ребятам нашим давать не надо, не потому, что это – сказка, а потому, что это – буржуазная муть».
Политические гонения на детские книжки Корнея Ивановича Чуковского сегодня выглядят смешно и абсурдно. Однако борьба с «чуковщиной» продолжалась в СССР почти 15 лет. Самое трудное время в биографии писателя. Труднее было только неопределенное детство.
Неопределенное детство
Корней Иванович Чуковский родился 31 марта 1882 года в Санкт-Петербурге. Его настоящее имя Николай Васильевич Корнейчуков. Однако мальчик долгое время жил без отчества.
Его отцом был Эммануил Соломонович Левенсон, в семье которого жила прислугой мать будущего писателя – полтавская крестьянка Екатерина Осиповна Корнейчук.
Брак семейной пары не был формально зарегистрирован. Родители прожили вместе в Петербурге всего три года. После рождения Николая отец оставил незаконную семью и женился «на дочери богатого откупщика».
Мать была вынуждена переехать в Одессу, где у нее были дальние родственники. Все свое детство Николай Корнейчуков провёл в Одессе и Николаеве.
Детство было без «отчества». В церковной метрике мальчика записали «Васильевичем» – по имени священника, который выступил крестным отцом, а в гимназической «Табели» – нарекли «Эммануиловичем».
Чуковский позднее напишет об этом: «Моя родовая неопределенность ужасно давила и угнетала… Не было дедушки и бабушки, как у всех, отца тоже не существовало. Казалось, что я вылупился из подброшенного яйца кукушки…».
Когда Коле исполнилось 6 лет, мама нашла средства (алименты отца?), чтобы поместить его в детский сад мадам Бухтеевой. «Мы маршировали под музыку, – напишет позднее Чуковский, – рисовали картинки. Самым старшим среди нас был курчавый, с негритянскими губами мальчишка, которого звали Володя Жаботинский. Вот когда я познакомился с будущим национальным героем Израиля – в 1888 или 1889 годах!!!».
Жили Корнейчуки очень бедно, иногда голодали, поэтому летом вся семья перебиралась в Николаев на Гороховский хутор, где у матери жила двоюродная сестра. «Здесь, – как скажет в «Дневнике» будущий писатель, – было сытно и привольно. Нам давали вдоволь молока и хлеба… По вечерам ставили в камышах большие плетенные «морды» на окуней, и рыбы было довольно на всех. Возвращались по осени в Одессу все округлившиеся на николаевских харчах…».
Маленького Колю из детского сада определили в гимназию, где он проучился всего четыре года и… был исключен за издание рукописного журнала, который «злобно клеветал и осмеивал все учебное начальство».
Бывший гимназист хватался за любое занятие, лишь бы найти заработок. Втайне считал себя великим философом: прочитав два десятка книг: Шопенгауэра, Михайловского, Достоевского, Ницше, Дарвина, – он сочинил из этой мешанины книжку о самоцели в природе, но… домашнее образование денег не приносило.
В 1898 году безработный подросток купил «Самоучитель английского языка» Олендорфа и увлекся английским. Благодаря этому примитивному пособию, будущий писатель станет хорошим переводчиком и изменит свою жизнь.
Вскоре «начитанным философом» заинтересовался Владимир Жаботинский. Он взял наугад одну из глав его книги, написанной полудетским почерком, отнес главному редактору «Одесских новостей» Хейфецу, и… она была напечатана.
Редакция в примечании назвала автора «молодым журналистом, мнение которого парадоксально, но интересно». За статью Николай получил целых 7 рублей и смог купить себе на базаре новые брюки. Подписана была статья псевдонимом «Корней Чуковский», который вскоре полностью заменил имя и фамилию писателя.
Неопределенное детство окончилось, началась «определенная» литературная жизнь.
Определенная литературная жизнь
Бывший гимназист прибился к редакции «Одесских новостей». Началась журналистская работа: «Я писал в этой газете, о чем придется, – позднее скажет Чуковский, – главным образом о картинах, потому что выставки картин бывали часто – и передвижная, и выставка южнорусских художников... и, кроме того, в редакции я считался единственным человеком, который понимал английские газеты, приходившие туда. И я делал из них переводы для напечатания в нашей газете и сразу зажил, можно сказать, миллионером, потому что, в общем, я уже получал в месяц рублей 25 или даже 30».
Иногда газета предлагала своему молодому сотруднику интервьюировать писателей, художников, артистов, и таким образом он перезнакомился не только с одесситами, но и с литераторами, приезжавшими из Москвы и Петербурга: Лазарем Карменом, Иваном Буниным, Сергеем Городецким и Александром Куприным. Чуковский стал участником одесского литературно-художественного кружка, читал там доклады.
В его дневнике за 1901 год есть запись с размышлениями о женитьбе: он давно и серьезно был влюблен в «девушку со смелыми и живыми глазами» – Марию Гольдфельд.
Еврейское семейство не желало такого зятя: незаконнорожденного, иного вероисповедания, без образования, без денег. В конце концов, Маша прибежала к Чуковскому в чем была, крестилась, и 26 мая 1903-го они обвенчались в одесской Крестовоздвиженской церкви.
В мае 1903 года «Одесским новостям» понадобился собственный корреспондент в Лондоне. Редактор обещал 100 рублей ежемесячно. Молодожены выехали в Лондон.
Из британской столицы в «Одесские новости» Чуковский посылал корреспонденции: «С конгресса Армии спасения», «О спиритизме», «О радии», «Об английском театре», «Англичане и Чехов» и др.
Его материалы публиковались в «Южном обозрении» и в некоторых киевских газетах. Он читает в оригинале Диккенса, Теккерея, зарабатывал перепиской каталогов в Британском музее. Гонорары из России поступали нерегулярно, затем и вовсе прекратились. Беременную жену пришлось отправить к свекрови в Одессу, а затем переправить на Гороховский хутор в Николаев.
К концу лета 1904-го материальное положение в Лондоне стало невыносимым, и Чуковский вернулся в Южную Пальмиру. В доме на улице Базарной его ждали мать, жена и трехмесячный сын Николай. Снова фельетоны в «Одесских новостях», еженедельные «Заметки читателя», переводы, рецензии... Газетная текучка…
Однако, нет худа без добра, Корней Чуковский становится известным обозревателем для многих газет. По сегодняшним меркам – он преуспевающий фрилансер.
Преуспевающий фрилансер
В 1905 году репортерское фриланстерство едва не изменило жизнь публициста. Чуковский стал свидетелем восстания на броненосце «Потемкин». Он дважды побывал на восставшем броненосце, принял письма к близким у восставших моряков.
Эти события он описал в очерке «1905 год, июнь». В Одессе Корней Иванович к началу революции почувствовал себя неуютно. В городе оживились черносотенские организации и «пахло» еврейскими погромами.
Он забирает свое семейство из Николаева и переезжает в Петербург, где осели знакомые интервьюированные «персонажи». Чуковский быстро ориентируется в литературной конъюнктуре столицы и… начинает издавать сатирический журнал «Сигнал».
После четвертого номера редактор был арестован и отдан под суд. Однако, благодаря знаменитому адвокату Грузенбергу, который вел судебные дела литераторов (защищал Горького и Короленко), Чуковский был оправдан. Он просидел в тюрьме всего 19 дней.
В 1907 году Чуковский опубликовал переводы Уолта Уитмена. Книга стала популярной, что увеличило его известность в литературной среде. Корней Иванович становится влиятельным критиком, вырабатывает собственную манеру реконструкции психологического облика писателя. У него в друзьях числится вся элита «Серебряного века» русской литературы.
В 1916 году Чуковский с делегацией Государственной думы посетил Англию, а через три месяца вышла книга Паттерсона «С еврейским отрядом в Галлиполи» (о еврейском легионе в составе британской армии) под редакцией и с предисловием Чуковского. Он становится международной звездой.
Октябрьский переворот Корней Иванович воспринял аполитично. Для него это была очередная российская смута, которая мешает работе. Он даже не представлял себе, что новая власть достанет его через безобидные детские сказки.
Безобидные
детские сказки
Увлечение детской словесностью, которое прославило Чуковского, началось поздно, когда он был уже знаменитым критиком. В 1916 году Чуковский составил сборник «Ёлка» и написал свою первую сказку «Крокодил». В 1923-м вышли его знаменитые стихотворные истории «Мойдодыр» и «Тараканище», а через шесть месяцев – «Бармалей».
После детских рассказов Льва Толстого, которые распространились в крестьянской среде и заняли место бытовавших лубочных рассказов середины ХIХ века, это была настолько популярная литература, что ее можно сравнить с «Детской Библией» в латиноамериканских странах.
Под «Бармалея», «Мойдодыра» и «Айболита» выросли все поколения советских детей. Вдова Ленина и, по совместительству, заместитель наркома просвещения СССР Надежда Крупская почувствовала опасность для социализма в этих фривольных сказках. Она дала команду: «Фас!» и… начался 15-летний период литературной атаки на «чуковщину».
Что не понравилось стареющей женщине в безобидных детских историях Корнея Чуковского?..
Автор этих строк нашел три версии ответа на этот вопрос. Формат статьи не позволяет их пересказать полностью. Думается, более убедительным является мнение русского писателя Сергея Донатовича Довлатова: «Эта стареющая дрянь – насквозь климактеричная – почувствовала то самое детское ожидание счастья, которое сопровождает маленькую девочку в ожидании ее будущей биологической реализации. Вот выбегает из маминой спальни «кривоногий и хромой», но он выбегает же из маминой спальни, а не откуда-то сваливается с неба.
Из спальни Крупской никто никогда не выбегал. Ха-ха, эта ведьма навесила на Чуковского почетное звание – «Создатель жанра литературной детской порнографии». Боже! Кто бы мне навесил что-то подобное…».
У Корнея Ивановича Чуковского начался трудный период жизни. У него не стало работы, затем заболела и умерла дочь Маша (Мура). Он жил в нищете и перебивался случайными переводами с английского. Ему помогали друзья.
27 мая 1949 года, по дороге из Крыма, он последний раз побывал в Николаеве. Здесь, по его словам, купил у торговки «булку с тыквой» (плацинда?), которая была завернута в старую газету «Правда».
Писатель съел «булку», расправил газету и прочитал такое: «К. Чуковский наделяет зверей всеми качествами и навыками, необходимыми для людей, ведущих войну: они умеют летать на самолетах, умеют стрелять из зениток, минометов, они управляют танками, знают тактику боя – разведка, засада, десант, шпионаж и предательство.
Звери оснащены всеми современными средствами войны, у них настоящие самолеты – истребители и штурмовики, у них настоящие танки, зенитки, минометы, автоматы, пулеметы. Бегемот стреляет из скорострельного пулемета, орангутанг – из миномета, макаки летают на штурмовиках и т.д.
И получается у Чуковского полное искажение реальных представлений. Зачем, спрашивается, лягушкам и зайцам бомбардировщики, мотоциклы, велосипеды? Как ребенок может представить, что лягушонок управляет настоящим танком, или воробья, едущего на мотоцикле, а утенок стреляет из тяжелых орудий?
Сколько детей в нашей стране встретились с самыми страшными фактами фашистского зверства; и в самом глубоком тылу нет детей, которые не видели бы инвалидов и не понимали бы, что это – всерьез, а не в шутку. И сам Чуковский напоминает, что враг есть он сам».
У него заболело сердце. Умер Корней Иванович 28 октября 1969 года от вирусного гепатита. На даче в Переделкине, где он прожил большую часть жизни. Сейчас здесь его музей.
Сергей Гаврилов.

Источник: Вечерний Николаев | Прочитать на источнике